По бездорожью

      Вот и среда, очередной день гонок, как здесь привыкли говорить — держи руль, пока сезон. Сезон длится не так долго, всё лето, а уже десятое число первого месяца. И если последние пару лет не менялось ничего, в этот раз перемены могут затронуть победителей и постояльцев. Это место, вокруг которого крутятся большие деньги, проблемы с законом и даже смерти по самым разным причинам. Разве что гонщики отвыкли от ощущения мечущихся душ за спинами, в определённый сезон гонки стали азартной игрой, трассой без противостояния насмерть. До этого всё было иначе, участники скалились как звери, готовые бросить друг друга под колёса личного транспорта и переехать тоннами железа, оставив лежать и удобрять землю.       Нашлись новички, которые не хотели повторить ошибки прошлых гонщиков. Они негласно согласились с правилами справедливых и грамотных соревнований, без личной ненависти. Чувства нельзя скрыть, но пыл слегка улёгся и участники отпускают друг друга с миром и улыбкой, мол в другой раз повезёт, ещё отыграешься, ещё победишь. В любом обществе, группе есть индивиды, готовые пойти против правил и подмять под себя округу. Кажется Рыцарь в блистательной экипировке возомнил себя высшим, раз осмелился устранить самого физически слабого гонщика бара.       Анархист никогда не забудет, как сама благородность исчезла с лица гонщика стоило загнать его в угол и поставить угрозу. Никогда не забудет, его взгляд наполненный паническим страхом перед яростью и горящим прожектором на шлеме легенды. Ведь не просто так Анархиста называют легендой, не просто так ставят большие деньги на его победу.       Любое мнение о себе нужно заслужить, будь оно отрицательным или хорошим. Анархист мелькает в глазах своих поклонников, как воплощение храбрости и суровости. Он не слишком щедр на эмоции, но последние события поменяли мнение о нём в корне. Легенда не теряет своего прозвища или места в гонке, теряет выдержку.       Судить Анархиста нельзя, любой бы подломился заглянув в пустые глаза старого друга, которого не так давно прокатил на мотоцикле вторым номером. Только подумать, Сталь всего пару дней назад улыбался болтая со своим старым другом Хантером, третьим номером гонок, отчитывал мужчину за его пренебрежение чистотой, и вот его уже нет. Просто нет. Больше в природе нет того заразительного смеха, звонкого голоса, его можно услышать только в мыслях, когда парень в очередной раз ставил упрёки насчёт опрокинутого бокала или пепельницы.       Пепел, примерно такого цвета у мальчишки были волосы. Ломкие, как солома, когда Анархисту удавалось потрепать Сталь по голове. Если так тяжело легенде, что можно сказать о Хантере, чья жизнь частично отдана парню. Он его учил манёврам на дороге, рассказывал истории о прошлом бара, относился как к сыну. Так их обычно называл Анархист, когда гонщики сидели за одним столом, обсуждая прошедшие круги трассы. — Что он ему сделал? — тихонько спросил Хантер у приближающегося Анархиста.       Сидя у каменной плиты, находящейся не так далеко от бара на личном кладбище мотоциклистов, мужчина стряхивает крупицы земли с рамки, в которую вставлена фотокарточка мальчонки. Сталь всегда был справедливым, в меру гордым и всегда понимающим чужие проблемы. Единственное, чего он не понимал — как можно не сдуть пылинку с плеча начищенной экипировки. Всегда бегал хвостиком за «папочкой», снимал с камуфляжной одежды лишние, по его мнению огромные куски грязи, даже будь там кроха от опилок. Он даже не побоялся встретить Всевидящего, на тот момент ещё новичка. Пару раз предложил помочь с полировкой снаряжения, но ему вежливо отказали. Сталь был лучиком света, доброты и честности, чего не сказать о Рыцаре.       Этот гонщик пусть и был победителем прошлых сезонов, отличался паршивым характером, но никогда не опускался до убийств. В истории бара давно не происходило подобного, обычно ярые противники остывали после гонки, тратя все силы только на неё. Сейчас что-то изменилось, либо гонки не забирали нужное количество силы, либо Рыцарь выпустил всё, что скопил за много лет.       В любом из случаев Анархист не одобрил этот жест. Наблюдая за Хантером, с усердием отмывающим рамку с именем на могильной плите, легенда ещё раз убедился в жестокости некоторых людей. Гонки стали напоминать рулетку фортуны: кому-то повезёт, кому-то нет, и даже мастерство не сыграет первой роли. Первый номер считает иначе. Он и раньше побеждал за счёт своих навыков, и готов побеждать дальше, а смерть близкого друга только разожгла запал и стремление занимать первые места ради него. Называть в финале его имя, чтобы все запомнили стальную легенду.       Объявление о начале гонки прозвучало в наушниках под шлемом гонщика. Смерив взглядом поднимающегося на ноги Хантера, легенда вышел на старт. И по новому представление гонщиков и новичок, которого Анархист не пожелал останавливать. Под тонировкой шлема глаза метаются по местности, разглядывая всех участников, он кого-то ищет.       Нашёл. Мелькнувшие чёрный шлем и рыцарский — стартуют рядом друг с другом. Анархист плавно сдвинул байк с места, поставив ступни на подножки тут же ускорил работу поршней. Обороты повысились, взлетели почти до предела — мотоцикл сорвался с места, оставляя следы грязи на отдельных участках пока что ровной дороги. Оказавшись впереди неторопливого строя гонщиков, Анархист поправил одно из зеркал, будто не нёсся прямо сейчас на скорости по трассе.       Дождавшись, пока поравняется с двумя заговорщиками, легенда стал прижимать тех к краю дороги. Дорога пошла по прямой, без резких поворотов, от чего Анархист расслабленно вытянул ноги к подножкам у переднего колеса. Нежно, почти не касаясь провёл ладонями по металлическому, прямому рулю мотоцикла. Он откинул голову назад, выполнив ею медленный перекат по плечам, оставил лежать на одном из них, смотря на гонщиков, всё сильнее прижимающихся к краю дороги. Играет на камеру, издевается над участниками, выставляет неумелыми новичками или же поднимает себя выше.       Под шлемом можно представить абсолютно любую эмоцию, может безумную широкую улыбку, а может тяжёлый взгляд насмешки исподлобья. Один из единственных гонщиков, которого не удаётся читать по эмоциям, как и действиям. Он только и делает, что наблюдает где-то в стороне, но если его что-то заденет — ввяжется в ситуацию по уши. Анархист очень быстро поднялся среди гонщиков, стал почитаемой персоной у фанатов бара. Взял верх своим мастерством, не сказал ни слова и завоевал желаемое место. Но Анархист — всего лишь псевдоним. Это безликий, безымённый, безголосый гонщик.       В отличии от остальных посетителей бара, он в первую очередь гонщик, не человек. Так его и воспринимают зрители, строят теории, предположения насчёт личности Анархиста, но тот не собирается раскрывать свои секреты, покидая бар самым последним, под алый рассвет. И сейчас он собирался уйти так же, а не в машине скорой помощи или гробу. Если убит один гонщик, скорее всего он не последний, а легенда числится в списках как самый высший конкурент. К тому же заговорщики уже попытались его убить, сбросив под машину.       Платить тем же Анархисту не хочется, кажется слишком неправильным, может с какой-то стороны и справедливым, но неправильным. Опускаться до подобного уровня благородства — не в его вкусе. Гонщика итак видят, как тихого, но серьёзного соперника, а если на руках будет чужая жизнь, это полностью подорвёт репутацию и все представления морали в его голове. Анархист видит черты, которые лучше не пересекать.       Дорога плавно уходит в сторону, безликий лениво взялся за ручки мотоцикла и резво подал газ, уходя вперёд и в сторону обвала трассы в бездорожье, задевая задним мощным колесом — перед вилки мотоцикла Рыцаря. Рельефная шина зацепила муляж черепа лошади, красовавшегося на фаре чужого байка. Элемент декора со скрежетом открепился от корпуса и полетел под колёса, царапая чёрный мотоцикл новенького Молнии, того самого, у которого сорвана нашивка с эмблемой следа человека.       По уже знакомым тропкам, уворачиваясь от ветвей деревьев, Анархист вновь вырвался на трассу, где-то у знакомого моста. Отрываясь от земли на секунды, мотоцикл приземлился на бетон, после моста его уже ждёт грунт и ведущий номер гонки — Всевидящий. Он сбавил обороты, чтобы Анархист смог быстрее поравняться с массивным транспортом. Легенда даже выпрямился, благодарно кивнув, помчался следом за единственным, кто его услышал и поддержал.       Да, он видит черты, которые лучше не пересекать, но финишная — к ним не относится. Он забрал последний красный флажок и вернулся на старт первым, вновь срезав больше половины трассы через лес и поля. Всевидящий не осмелился ехать следом, он куда крупнее, может не пройти повороты. Но был доволен и вторым местом.       Третьим как всегда прибыл Хантер. Устало расстегнув свою камуфляжную ветровку, мужчина похлопал победителя по плечу и показал «класс» Всевидящему. Охотник достойный соперник и приятной души человек, Анархист мог поставить на это весь свой выигрыш.       И под бурные аплодисменты гонщики проследовали к бару, поздравляя победителей. Яркая тройка мотоциклистов, с прозвищами птиц и яркими костюмами даже отпустила несколько шуток неприличного содержания в сторону Рыцаря и Молнии. — Какие тупые псевдонимы, могли назваться чудаками через «м», никто бы и не заметил разницы, — недовольно проворчал Жнец, отбрасывая края джинсовой жилетки, чем оголил торс на камеры и обрадовал фанатов. — Прикройся, сохрани это для девочек, — язвительно протянул Хантер, забрасывая шлем в открытую дверь своего автомобиля.       Анархист следит за каждым словом, слушает каждый шорох с целью уловить важную или забавную информацию. Он привык быть зрителем даже больше, чем звездой. И сейчас не отказался остаться в стороне от остальных. Поравнявшись со Всевидящим легенда неловко встал напротив большого мотоцикла, на который начал заглядываться с самого появления необычного новичка. Пробежавшись глазами вдоль массивной техники, мужчина опустился на корточки и протянул руку к двигателю байка, остановился, не решаясь коснуться.       Он поднял шлем, встречаясь с забралом Всевидящего, как бы спрашивая разрешения на осмотр мотоцикла. Молча, скованно, но всё же получил утвердительный кивок и тут же вернул глаза на уровень двигателя. Перчатками коснулся ещё горячего металла, под которым находятся цилиндров шесть, может быть больше, это только видимые глазу. Анархист провёл двумя пальцами по всей длине выхлопа, задевая швы тонировки ручной работы. Он уважает работу выполненную на месте больше, чем ту, за которую платят огромные деньги в салонах. «Покажи мне транспорт этого человека и я скажу кто он» — как однажды выразился Сталь, во время хромирования запчастей своего байка. Анархист во многом с ним согласен, в том числе и именно с этой фразой.       Мужчина ещё раз посмотрел на Всевидящего и сиденье мотоцикла. Ещё один кивок, менее уверенный. Легенда оживившись вскочил и тут же перекинул ногу через седло, удобно усаживаясь на байк. Согнувшись над баком, он таки дотянулся до руля и подножек. Удалось с трудом, и конечно прокатиться в такой позе не получится. Выход нашёлся тут же, гонщик взял руль покрепче и повернул не вынутый ключ. Рёв мотора приласкал слух и наполнил разум знакомым чувством драйва.       Приложив силу, Анархист выжал сцепление, убрал подножку и закинул ноги чуть выше положенного, удерживая их на креплениях у седла, не относящихся к двигателю — возможно для багажа. Понемногу прибавляя газ, мотоциклисту удалось тронуться и непривычно плавно проехать вперёд. Сделав маленький кружок, Анархист вернул байк на место, дрожащими от напряжения руками. Тяжёлая техника, не смотря на большую устойчивость из-за веса и ширины колёс, остаётся проблема с поворотом руля, что получается с трудом. — Прокатимся? — пожимая плечами предложил Всевидящий.       Анархист поёжился от прерванной тишины и кивнул наотмашь, садясь за личный мотоцикл. Как принявший предложение, поехал следом за возможно новым другом. Поездка выдалась неспешной, прогулкой по трассе. Около моста так же находится развилка, не только лесная. Анархист подался вперёд, перегоняя ведущего. Всевидящий ушёл назад, разрешая легенде повести.       Он свернул с моста на ровную дорогу, направленную в сторону главной магистрали, где его попытались сбросить под колёса. Анархист нервно поправил зеркала, чтобы видеть попутчика. Продолжил дорогу по прямой, плавая в пустующем потоке магистрали. Это больше похоже на медленный танец, а автомобили заменяют партнёров, которых нужно обходить по кругу, изредка бросая взгляды.       Оказавшись в пригороде, мотоцикл заехал в переулок, сворачивая по известным только ему дорогам. Сбрасывая скорость, Анархист полностью остановился и слез с мотоцикла, устремляя взгляд в даль. Перед ним небольшой уступ, а внизу небольшая речка. Мирная, почти без волн с ребристым отражением луны и звёзд. Успокаивающий пейзаж, которого так не хватает в баре.       Двигатель второго мотоцикла так же умолк. Всевидящий подошёл к уступу, следуя примеру легенды присел на край. Анархист тяжело вздохнул через вентиляцию шлема и ещё раз поднял голову к небу. — Как тебя зовут?       Неожиданный вопрос со стороны Анархиста. Всевидящий вжал голову в плечи, упираясь руками в край уступа, будто в поисках опоры. Взгляд перешёл на реку, блеск которой отражается в металлическом корпусе шлема. — Такое… — начал он и выдал заготовленную, отполированную и полностью отточенную фразу, — не принято спрашивать у гонщиков клуба «Ночные призраки» — Я спрашиваю тебя не как гонщика, а как человека, — интонацией особенно выделил последнее слово.       Чтобы осмыслить эту фразу понадобилось не много времени, но такой вопрос Всевидящий не ждал от самого тихого участника бара. Он засомневался, вспоминая все возможные моменты, когда легенда проявлял особое участие в ночной жизни клуба. В отличии от других, он не пытался кого-то обмануть, или убить — только в порыве эмоций, и при этом случае сдержался. Он показался тем, кому можно доверить чуть ли не самое сокровенное — имя, даже без фамилии. — Рафаэль, — гонщик выпрямился и лёг на спину, сложив руки за головой, а ноги свесив вниз. — А тебя? — Нес.       Анархист повторил позу за новым другом, позволяя полностью расслабиться и даже закрыть глаза на пару минут. Он не знал точно, зачем задал вопрос, который запрещён в пределах бара. Успокоил тот факт, что это не бар и по идеи правила не были нарушены. А имя — одно из самых сокровенных тайн, наконец раскрылось.       Он захотел спросить что-нибудь ещё, что угодно, лишь бы получить ответ, послушать чужой голос. Он просто хочет поговорить, хоть раз в ночь на гонке, которую проводит в твёрдом и строгом молчании. Анархист, он же Нес, удержался от вопроса, не желая портить момент. За одну ночь этой информации показалось достаточно. Это одно слово, но оно несёт великую ценность. Всего несколько букв, звуков складно ложащихся на язык и застревающих в потайных ящиках мозга.       Имя много значит для тех, кто его никогда не использует. Если не использует — на то есть причины, иногда глупые, несерьёзные, а иногда глубокие. Причины не так важны, как само имя — частичка о человеке, которого ты знаешь только по действиям. Ни лица, ни какой-либо точной информации, только собственные выводы о действиях и характере. Они конечно могут быть ошибочными, но не в этом суть. Просто это приятно, знать имя того, кто не хочет, чтобы его знали. Если этот человек сам сказал собственное имя, он доверяет, а доверие это начало всего.       В молчании они пролежали долго, погрузились в полудрёму, в собственные мысли. Откуда смог вывести рассвет, с которым Анархист привык покидать бар. Он и на этот раз ушёл с рассветом, молча уезжая прочь от нового друга, который направился в совершенно другую сторону, противоположную городу.