Разлюбить Сокджина или Миссия невыполнима.

За окном по-прежнему бушует гроза. Чонгук рассеянно гладит по волосам устроившегося у него на груди Тэхёна и никак не может прийти в себя после случившегося. - Чонгукки, тебе понравилось? – тихонько спрашивает Тэхён, и, затаив дыхание, ждет ответа. В том, что ему действительно было невероятно хорошо, даже не смотря на появившуюся тянущую боль сзади, Чонгук боится признаться даже сам себе. Он никогда не хотел быть снизу, даже в мыслях не мелькало, а теперь… Что теперь? Гук хотел быть для Тэхёна защитой и опорой, сильным и надежным, как скала, а что сейчас думает о нем Тэ, увидев его таким беззащитным, слабым, плачущим, нуждающимся, хнычущим в поцелуй, умоляющим трахать его жестче, глубже… Чонгуку невыносимо стыдно за себя, поэтому он мычит что-то невразумительное, зарывшись носом в волосы Тэ, который после жаркого секса сбросил с себя маску Ви и снова стал ластиться к нему, как котенок. - Гукки, ты, оказывается, такой чувствительный у меня. Спасибо, что настолько доверился мне. – Тэхён словно читает его мысли, рассеивая своими словами все страхи и сомнения. – Ты невероятен, знаешь? То, что я увидел… Гукки, мое сердце сейчас размазано в кровавую кашу. Я так люблю тебя, что у меня не хватает слов, чтобы объяснить. Твое доверие для меня бесценно. – Тэ прижимается к нему сильнее и целует грудь рядом с левым соском, где так отчаянно колотится сердце. – Я очень надеюсь, что не разочаровал тебя. - Что ты! – смущенно шепчет Гук и целует лохматую макушку, - Мне было невероятно хорошо с тобой. Просто я немного не ожидал… Не ожидал, что ты можешь быть таким. - Я всегда хотел попробовать побыть Ви в сексе, а не только на фотосессии. - Так это был Ви? Тот самый, который на блядских фотографиях? Хорошо, что я их не видел, а то бы стер себе член до размеров пипетки. – Чонгук подтянул хихикающего Тэхёна повыше, чтобы видеть его лицо. Сейчас это был именно его Тэхён, мягкий и улыбчивый Тэхён, которого он всегда знал, в которого он так безбашенно влюбился. От промелькнувшей мысли, что теперь он его таким больше не увидит, и его место в сексе навсегда займет Ви, Чонгук отмахивается, как от надоедливой мухи. Но мысль, как та самая надоедливая муха, назойливо жужжит на периферии и только и ждет момента, чтобы приземлиться на то самое место, с которого её согнали. – А тебе? Тебе понравилось быть сверху, Тэ? - Мне очень понравилось, что ты мне так доверился, Гукки. Блядь, я чуть с ума не сошел, клянусь! Я как вспомню твое лицо, твои доверчивые глаза… твои разведенные ноги, твои охуенные ляжки, и этот вид… Господи, какой ты узкий! Даже мне было немного больно… Гукки, таких как ты больше нет, и никогда не будет, я на тебя молиться готов! Но знаешь, мне все же гораздо больше нравится, когда ты берешь меня. Я чувствую себя таким счастливым, когда ты заботишься обо мне, когда целуешь, когда терпеливо растягиваешь, когда так осторожно входишь, когда удерживаешь свой вес на руках, боясь, что мне тяжело. Ты сильнее меня, Гукки, и я от этого балдею. Но если захочешь, Ви может иногда заходить в гости. - Теперь любая гроза будет ассоциироваться у меня с Ви, - тихонько смеется Чонгук, прижимая к себе свое хихикающее сокровище. Господи, ну просто невозможный парень. – Пусть Ви приходит вместе с грозой, ладно? - Офигеть! Теперь у нас будет своя фишка, да?! – Тэ возбужденно сверкнул в темноте глазами и приподнялся на локте, - В грозу я буду превращаться в Ви, и делать с тобой, что душа пожелает. Как Доктор Джекилл и Мистер Хайд, да? Ооооо, это ты классно придумал, Гукки! У меня столько идей… Надо бы обновить гардеробчик Ви, а то он у меня в последнее время на сухом пайке. И косметики маловато. Гукки, как ты смотришь на шопинг? Как проснемся, так и пойдем, да? Гукки бы и рад забрать свои слова обратно или перевести все в шутку, но Тэхёна уже понесло, и ему ничего не остается, как обреченно кивнуть. В конце концов, секс с Ви был действительно офигительным. Вот только Чонгук сомневается, что сможет завтра ходить…

***

Хороший секс, это когда соседи утром вместо «здрасьте» говорят «совсем охуели!». Пока Тэхён бодренько умотал в свою комнату собираться, Чонгук, игнорируя злобное шипение соседа слева, осторожными шажками передвигается по коридору на кухню, чтобы сгоношить им кофе и привести себя в относительный порядок. Сейчас его задница недвусмысленно намекает, что вчера её использовали совсем не по назначению, и уже кажется, что не так вчера было хорошо, как сегодня плохо. Ну его нахер, этого Ви. Теперь придется кофе пить стоя. Это утро не может стать хуже… На кухне умирает Шуга. Судя по разнесчастному виду, жить ему осталось совсем недолго. Поняв, что перед ним не Чимин, он разочарованно цыкает зубом, делает лицо попроще и бросает свое стандартное утренне-недовольное: - Бривед. - Э… ага. И тебе, и тебя. – Чонгук нерешительно мнется на пороге, малодушно подумывая сбежать, пока не поздно. Выслушивать Шугины подколы по поводу своей стремной походки как-то вот ваще… - Брахади, чего заздрял? Божешь бульбедить свою быздрораздворибую хуйдю, чайдик еще горячий. - Шуга, у тебя насморк? – Чонгук понимает, что идея сбежать была шикарной, и он ее так бездарно просрал. - И как это ты догадалзя? Шерлок курид в форточку… - Юнги извлек из недр кармана мокрый пожмаканный платок и смачно вышморкался. – Где таб бой Чибиди? Сколько божно искать эту блядскую абдеку? - Знаешь, а у меня, кажется, осталось какое-то лекарство от насморка, - вспоминает Гук, - хочешь, я принесу? - Дазивид? - Нет. У меня, кажется, Називин. - А я как сказал? – немедленно взбеленился Шуга, - Не побогаед твой Дазивид! Взё равдо течед, как из ведра без д’дища. И тебпература еще… Юнги выглядел таким несчастным, что Чонук, прекрасно понимая, что еще не раз пожалеет об этом, все-таки проходит в кухню, чтобы ободряюще похлопать Шугу по плечу. - Совсем плохо, да? - Я вижу двою корявую походку, до у бидя даже дет сил съязвить по эдобу боводу. Как ты дубаешь, дасколько бде херово? - Пиздец. – печально констатирует Гук, но тут его осеняет мысль, заставившая взбодриться. – Так вечерняя репетиция отменяется? Значит, сегодня у нас вечер свободен, и грозы нет… - Утречко доброе! – от румяного Сокджина разит энергией на километр, и всем сразу становится очевидно, кто именно сделал утро Джина таким добрым. И, судя по опухшим губам старшего Кима, благодетель тоже не остался обделен. - Я бы с добой поспорил… - тут же прогундел Шуга. - Привет и тебе, чудище сопливое, – Джин бодро захлопал дверцами шкафа, доставая чашки и кофе. Казалось, ничто не может испортить его хорошее настроение. - У моего деды есть замечательный рецепт, как раз для такого случая. - Ду! – Шуга с хлюпаньем втянул сопли, - де тоби! - Записывай. Народное средство от насморка: полстакана столовых ложек залить кипятком воды и настаивать на тумбочке до полнолуния. Если насморк еще не прошел, настаивать до следующего полнолуния. Шуга непонимающе смотрит на серьезное лицо Сокджина слезящимися глазами, пытаясь осознать услышанное, но тут Чонгук не выдерживает и громко фыркает, а через секунду ржот конем уже и сам Джин. - Оба идиде дахуй. Заебали эти сопли. - Юнги демонстративно достает размокший платок, громко трубит в него, а затем, вместо того, чтобы спрятать его обратно в карман, тычет Сокджину под нос. – Тебе де кажедца, что оди какие-то зеледые? - Шуга, фу! – шарахнулся в сторону Джин, смех которого словно ножом срезало. - Выкуси, Петросяд хуев. – удовлетворенно хмыкает Шуга, пряча платок в карман. - Ребята, у Хосока трагедь! – еще один человек бодр и весел этим утром. Тэхён говорит про трагедь, но сам светится, как лампочка, - Ему изменил парень, и Хо его бросил. Сейчас он затаривается алкашкой в маркете на углу и идет к нам лечить душевные раны. Юнги, что у тебя с лицом? Ты что… плакал? – Тэхён, как истинный друг, присаживается перед Шугой на корточки и ободряюще поглаживает его по колену. – Вы с Чимином поссорились, да? Шуга ласково треплет его по волосам и шумно втягивает сопли. - Таб твои друзья идут дахуй. Ступай за диби, пока я тебя в соплях де утопил. - Ох… Юнги, так ты же заболел! И когда только умудрился, вчера же в порядке был! - Дадо было окдо да дочь закрыдь, до Чибиду, блядь, захотелось свежего воздуха. - Как же невовремя-то… - сокрушается Тэхён. – А знаешь, сейчас тут будет Хосок с соджу, и мы мочканем твои сопли за нефиг петь. Я уже сто раз так делал. Жахнул, лег спать, проснулся как огурец! Подожди, Хосок звонит. Да, Хо… Фигасе… Он что, выследил тебя?... Ну, я не знаю… попытайся оторваться от него... Уже перед общагой? Ну, тогда бери его с собой. Мы ему тут устроим веселую жизнь. – Тэ прикрывает динамик рукой, шепчет друзьям «бывший притащился за Хосоком» и закатывает глаза, - Сам сбежит… Ага… Заходите, мы все на кухне. - Тэ сбросил вызов и посмотрел на друзей. - Парни, грядет развлечение. Срочно воскрешайте в себе погибших педагогов, будем перевоспитывать бывшего парня Хосока. Пусть ему небо с овчинку покажется! Будет знать, как ебать все, что шевелится и изменять нашему Хо! Хосок заглядывает на кухню, и нерешительно улыбаясь, затаскивает за собой два огромных пакета. - Это твой бывший? – приподнимает бровь Шуга. - Ага. – злобно фыркает Хосок. - А в другом пакете что? - Что? – хмурит лоб Хосок, но отвечать ему никто не собирается, потому что у всех присутствующих разом вытягиваются лица, когда Хосок с двумя внушительными пакетами в руках просто теряется на фоне по истине огромного парня за спиной. Он порывается забрать у Хо тяжелые пакеты, но тот, злобно цыкая, не дает ему этого сделать. Все напряженно молчат, разглядывая громилу, понимая, что в их коварном плане по перевоспитанию неверного парня Хосока что-то пошло не так, и педагогический порыв как-то резко потух у всех одновременно. - Здравствуйте. – голос громилы низкий, но неожиданно приятный, - Меня зовут Антонио, я парень Хосока. - Бывший! – шипит Хосок, в очередной раз вырывая тяжелый пакет из руки человека-скалы, - Бывший парень! Я тебя знать не желаю! Вали к тому перекачанному придурку, с которым ты в раздевалке зажимался! - Да не зажимался я с ним, сколько раз тебе повторять! – устало вздохнул Антонио, - Это называется вольная борьба, а то, что ты видел – это захват. - Вольная борьба в раздевалке?! Ты кому лапшу вешаешь? Вали к своему качку, захватчик, блядь, а меня оставь в покое! - Он попросил объяснить ему технику захвата, и я… - Твое колено было между его ног! – взвизгнул Хо и снова выдернул свою руку из лапищи Антонио. - Так я тебе о том и говорю! Это техника захвата! - Иди захватывай, кого хочешь! Прошу тебя, уйди! Дай мне уже напиться и забыть тебя, мудака, трахающего кого попало в раздевалках! - Да не трахал я его! – взвыл Антонио, вскинув руки и взывая к небушку, - Тебя толпа других парней в раздевалке никак не смутила?! - Меня не волнует твоя тяга к эксгибиционизму и групповухе! – проводящая разбор полетов парочка напрочь забыла о присутствующих на кухне парнях, но те были так увлечены драмой, что даже Шуга забыл втягивать сопли и они беспрепятственно капали прямо на стол. – Убирайся с моих глаз, Антонио! - Я никуда не уйду, пока ты не успокоишься, и мы не поговорим спокойно. Но и даже после этого я тебя никуда не отпущу, чудовище мое ревнивое. – Антонио снова попытался обнять своего парня, но тот вырывался и шипел, как разъяренная кошка. - Простите, вы не могли бы раскупорить вход? Мне нужно войти... – послышался голос из-за спины Антонио. Тот даже не успел отреагировать, как Чимин с трудом протиснулся между громадиной и дверным косяком. – Привет всем. О, и Хосок здесь. Что за повод? Юнги, я тебе купил лекарства, лимоны, имбирь, мед, – Пак выкладывал все на стол из пакета, а Шуга вдруг резко стал выглядеть еще более больным и несчастным. - А что за мёд? – поинтересовался Джин, - при простуде желательно липовый. Деда всегда говорил… - он протянул руку к баночке, опершись второй рукой на стол, не заметив набежавшую лужу шугиных соплей, - Фуууууу! Юнги! Бляааадь… мерзость-то какая… - он затряс рукой, как кошка, намочившая лапу, и все шарахнулись в стороны, уклоняясь от разлетающихся брызг. - Бедненький мой, совсем тебе плохо! Температура не поднялась? Зачем ты из постели встал? – Чимин бросился к Юнги и приложил свои пухлые губы к его лбу. - Давердое под’дялась. – Юнги блаженно прикрыл глаза, подставляясь под губы Пака, - Бде так плохо, Чибид-и, ты себе де представляешь. Бде там было так грустно и одидоко, и я пришел на кухню, чтобы бедя кто-дибудь пожалел… - Я уже пожалел, - косо смотрит на него Джин, все еще вытирая руку о штанину, - Пожалел, что пришел. - Водка – лучшее лекарство от простуды. – авторитетно заявляет Антонио, привлекая всеобщее внимание. - Дык и я о чём! – переметнулся в стан врага Тэхён. – Только я не помню, лучше снаружи или внутрь? – И снаружи, и внутрь. Хося там какой-то чепухи вроде соджу набрал. Я сейчас сгоняю за водкой, и приступим к лечению. А вам чего взять? Ну, для профилактики? - Бери виски. Лечиться – так лечиться! – Тэхён приобнимает за талию Чонгука и тот согласно кивает. Хосок окинул грустным взглядом бывших друзей. Ээээх… Жизнь – боль, но профилактика – это святое!