***
Утро в Норвегии началось с дождя. Радамус смотрел в окно, стоя в своём кабинет, который находился на самой вершине замка. Отсюда было видно все, поэтому было удобно дожидаться доктора. Как только он трансгрессиурет к воротам замка, Радамус первый узнает об этом. Сегодняшний визит был особо важным. Доктор Фреск был не простым колдомедиком, он был личным доктором министра Норвегии. При личной встречи с министром Рейдмунд попросил его об одолжение, рассказав ему о недуге жены. Радамус много хорошего сделал для министрства и для волшебной Норвегии, поэтому отказать ему было сложно. Резкая черная вспышка у ворот. — Это он, — сказал мужчина, сжимая челюсти крепче. Рейдмунд сразу же спустился вниз, не дожидаясь эльфов, которые бы уведомали его о госте. Не терпелось скорее начать прием. Ожидание просто убивало его извнутри. Если Фреск, как и другие доктора, многозначительно пожмет плечами, то нужно было скорее искать другие пути и других колдомедиков, ибо время работало не на них, а болезнь и не думала утихать. — Доброе утро, доктор Фреск, не будем терять время, пациентка уже ждет Вас. — Колдомедик был худощавым мужчиной, в круглый очках и с острым носом. — Доброе утро, господин Рейдмунд, весьма рад Вашему настрою, у меня у самого не много времени. — Долго не задерживаясь на пороге, двое поспешили наверх. К приходу доктора Камелия задремала. Муж аккуратно разбудил её, представляя нового колдомедика для неё. — Доброе утро, доктор… — Имя сразу же выпало из головы: не от болезни, а от того, что имена всех врачей давно перемешались в голове, и она уже даже не пыталась запомнить каждого. Лица были смутными, каждый раз разные доктора с одной реакцией на пациентку. На прикроватной тумбочки для колдомедиков лежала история болезни: пересказывать каждый раз одно и тоже уже не было сил, даже у Радамуса. Доктор Фреск, просматривая папку, попутно задавал вопросы Камелии, но на них отвечал Радамус. Госпаже хотелось закрыть глаза, накрыться с головой одеялом и уйти глубоко в сон. В отличие от мужа, у неё не было надежды, она ничего не ожидала от Фреска. — Господин Рейдмунд, как часто миссис Рейдмунд пользуется своей волшебной палочкой? — Вопрос неожиданной, даже нетипичный. — Редко. — Когда она просыпалась, они проводили все время вместе, о магии она и не думала. Радамус вопросительным взглядом окинул Фреска. — Видите ли, палочка миссис Рейдмунд сделана из виноградной лозы, она должна быть насыщенно коричневого цвета, но что я вижу сейчас, так это тускло кофейную палочку. Заметьте трещину на ней, сухую серую полоску вдоль палочки. Господин Рейдмунд, я колдомедик, а не специалист по волшебным палочкам, но я такое уже видел раньше. Такое происходит, когда палочку покидает магия, как и владельца. — Можно ли это остановить? — Впервые Радамус боялся ответа на свои вопросы. — Обычно палочка иссыхает после смерти владельца, это считается естественным явлением, которое мы не в силах остановить, но госпожа жива, а возраст её не преклонен. — Камелия, возьми палочку. — Радамус подал жене её волшебный атрибут, ему не хотелось верить доктору. Сейчас она плавно взмахнет палочкой, как прежде. Ведь так? Но это лишь был внутренний успокаивающий голос, который не имел силы. — Циркумрота! — идеально произнесла Камелия, целясь палочкой на вазу у окна. Предмет под заклинанием должен был повернуться в пол оборота, но ваза лишь слегла вздрогнула. Лицо женщины застыло в недоумении. — Колорум! — В этот раз она направила палочку на статую в углу, представляя красный цвет. Статуя должна была окраситься именно в него, но не в слегла розовый, как это случилось на самом деле. Такое простое заклинание, даже ребенку это было бы по плечу. Неужели магия покидает её? А она даже этого не заметила. Оба Рейдмунда отказывались в это верить. — Почему же я раньше не обратил на это внимание? Жизненные силы пересекаются с магическими, — сам того не понимая, он произнес мысли вслух. — Нужно вернуть ей магию, — решительно и грубовато сказал муж, словно Фреск сам причастен к этому. — Если магию куда-то ушла, то её уже не вернуть. — Это и так было всем ясно. — Кто сказал, что мы будем ей возвращать её же магию? — Камелия посмотрела на лицо мужа: это было то самое недоброе выражение лица, которое она так в нём не любила. И, пожалуй, это было единственное, что она в нём не любила. — Мистер Рейдмунд, вряд ли я смогу Вам в этом помочь. — Фреск прекрасно понимал: никто добровольно не будет прощаться со своей магией, это равносильно убийству. Что может быть хуже для волшебника, когда его лишают самого дорогого? Своей магии. — Миссис Рейндмунд, могу предложить Вам один из своих эликсиров долголетия. Если у Вас старость, значит, нужно и методы несколько поменять. — Она кивнула с благодарностью. В это время Радамус был не здесь, хоть и физически находился с ними в одной комнате. — Нужна магия. Нужны волшебники. Вопрос! Из кого выкачать магию? Слишком много претендентов, которые не заслуживает носить звание «волшебника». Следующий вопрос, как? Нужно найти заклинание или обряд. Такое я ещё не встречал, но ничего. Поищем. — В голове начали выстраиваться планы, от которых у Камелия пошли бы мурашки по коже, если бы знала, о чём думает её муж. — Держите, госпожа. — Доктор достал элексир в своём фирменном флакончике. На горлышке была ленточка с надписью «Доктор Фреск». — Я покупала зелье в подобном флаконе, помнится мне, что-то для ресничек. — На лице Камелии растянулась улыбка. Вспомнились беззаботные дни, когда она следила за своей красотой. Сейчас ей было достаточно переодеться из ночного белья в обычную одежду, и она уже чувствовала себя нарядно. — Ох, значит, Вы мой давний покупатель, я давно не занимался косметическими зельями. Времена поменялись, люди всё больше болеют, им не до косметологии, сейчас в продаже большим спросом пользуется совсем другое… Умиротворяющий бальзам, рябиновый отвар, различные противоядия. — Он сам впал в некую ностальгию по прежнему, а Камелия вместе с ним это прочувствовала. — Что ж, доктор Фреск, мы Вам весьма благодарны, вот Ваша оплата. — Но здесь в два раза больше, чем нужно. — За десять лет вы первый колдомедик, который смог нам что-то сказать. Даже больше. У нас появилась надежда, теперь мы знаем, в каком направлении нужно двигаться. Если вас не устраивает сумма, я могу увеличить, — сказал Радамус, держа Камелию за руку. — Мистер Рейдмунд, за десять лет это единственный интересный случай, который вызвал у меня любопытство. Я буду только рад помочь вам и сделаю все, что от меня требуется, а в деньгах я не нуждаюсь, министр очень щедр ко мне. — Фреск собрал свои вещи в свой докторский чемоданчик и поспешил на выход. — Он мне нравится, относится к работе без лишних слов и с профессионализмом. — У Радамуса заметно поднялось настроение. Это была единственная приятная новость за последний год. Камелия и сама чувствовала вдохновение. Захотелось жить.***
POV Виктор
Бывает ощущение, словно у тебя целый груз на плечах. Завидую этому чувству, потому что у меня на плечах не просто груз, а неподъемные тонны, которые с трудом дают мне расправить плечи. Мне ведь всего четырнадцать лет, а я погряз в обязательствах и уже не могу от этого отделаться. Я всего лишь хотел заниматься тем, что мне нравится — квиддичем. Родители сразу заметили мой потенциал, с этого момента у меня закончились каникулы и я попрощался с беззаботными днями. Поехать на рождественские каникулы домой и отдохнуть с чашкой какао? В другой жизни, а у меня ежедневные тренировки за городом. Когда ты игрок школьной команды по квиддичу, следует быть образцовым учеником. Никаких послаблений. Профессор Фрауд назначила меня на должность старосты для младшекурсников. Теперь проклинаю этот день: о чем я только думал? Ещё тонну на плечи, пожалуйста! Теперь учителя стали ещё строже, ведь у старосты должны быть самые лучшие оценки. Словно на моей шее затягивают плотный галстук. Всё туже и туже. А младшекурсники? Они меня просто убивают. Быть старшим для кого-то сложно, это не моя стихия. У меня недостаточно терпения на юных волшебников и волшебниц. Оден говорит: «Когда умрешь, тогда и отдохнешь». Скорей бы. После изнурительный тренировок квиддич перестал приносить удовольствие, теперь это просто рутина. Ежедневная, высасывающая силы рутина. Знаете, чего мне ещё не хватало? Бегать за девчонкой Рейдмунд. Подтирать ей слёзки на щеках. Каркаров, должно быть, с ума сошел, раз решил поручить мне приглядывать за ней. Я же самый беззаботный ученик во всем Дурмстранге! Оден и другие парни что-то обсуждают за ужином. Не вслушиваюсь, надо будет — сами скажут. Сейчас я могу, не напрягая ни мышцы, ни мозги, просто посидеть за столом, уплетая очередной мясной шарик в томате. — Виктор, — меня позвал Оден, сидящий рядом. Высокий парень с молочными волосами и ресницами, он был довольно крупным и высоким. — Да? — В пятницу игра по квиддичу, важный матч для нас. — А то я не помню. — Не переживай, дружище, хоть они и Дурмстрановцы, но их команде против нашей никак не противостоять. — Переживаю больше за тебя, ты отдохни хоть. Ну, знаешь, хоть немного. — Этот широкоплечий парень порой меня удивляет: с виду суровый, а печется обо мне, как о своей девушки. — У меня ещё домашнее задание по темным искусствам. — Оден безнадежно вздохнул и посмотрел на меня со взглядом означавшим: «Ничего, после смерти отдохнешь». А я ему все так же беззвучно ответил: «Скорей бы». Пока разговор продолжался, невольно, боковым зрением я заметил приближающуюся Лану со своей подружкой. — Извини, Виктор, можно тебя на пару слов? — Выражение лица Ланы было смущённым, словно она милостыню просит, а подружка стояла прямо с невозмутимым важным видом. — Это не может подождать до завтра? У меня нет времени. — Ужин заканчивался через пять минут, нужно было сразу же приступать к домашнему заданию. Все по распорядку. Каждая минута. — Боюсь, нет, мне срочно нужно поговорить с тобой. — Парни за столом ухмыльнулись. От этого девочка чувствовала себя ещё более неловко. Какая же она упёртая. Если отказать, тогда Каркаров это припомнит, а проблем с бородачем не хотелось. — Жди меня в библиотеке через четыре минуты. — Она кивнула и сразу же отвернулась. Подружка последовала за ней, чуть медленнее, не торопясь. — Пользуешься спросом, Виктор, — подколол Оден, хлопнув меня по плечу. — Брось, что за шутки? Она же маленькая. — Даже если бы была и взрослой, то я бы не поверил. Я не из тех, кто пользуется спросом у девушек. Кому может понравиться такая грубая внешность? — Чего не скажешь про её соседку, — сказал кто-то из парней, и те засмеялись, потому что парень сказал то, что у всех так вертелось на языке. Эстер произвела на них впечатление. Такая девушка не может остаться незамеченной. Нежные волнистые локоны волос создавали ей воздушный образ. Несмотря на холод в замке, Эстер предпочтительно надевала юбку, черные колготки, а вместо ботинок — бархатные ботильоны на шпильке. Она не похожа на тех девушек, которые ходят на рукопашные занятия по субботам. — Мне пора. — Я вытер уголки рта салфеткой и отправился в библиотеку. Дорога заняла немного времени: обеденный зал находился не так далеко от библиотеки. Лантана уже ждала меня за одним из столов. Она сидела одна, без своей подруги. Ну и хорошо, что без соседки. Она бы только отвлекала. — Виктор, я целый вечер думала о нашем разговоре. Знаешь, мне так тяжело говорить об этом… — Рейдмунд, ты не могла бы говорить по делу. Что у тебя стряслось? — я одновременно говорил с ней и искал нужную страницу в учебнике. — Сначала хочу извиниться, что бросила тебя в подземелье и убежала, это было неправильно с моей стороны. — Она посмотрела на меня и заметила как из моих ноздрей начал идти дым. — Кхм, ладно… Думаю, наш прошлый разговор дал какой-то эффект. У меня ощущение, что ты был прав, хоть и тяжело это признавать. Все же я сбежала от тебя, ты не договорил, могли бы мы продолжить наш разговор, дал бы мне пару советов? — Она сжала губы, а брови стали домиком. Я закрыл книгу, оперся локями о стол и начал тереть глаза от усталости. — Мой тебе совет: хватить попросту ныть и меня доставать, — не сдержался и слегла нагрубил. Она просто появилась невовремя. Все эти поручения Каркарова были просто невовремя. — Наверное, я зря пришла. — Она собралась уходить, но я в последний момент отдернул её за плечо. — Нет, постой. — И она остановилась. — Извини, давай начнём сначала. — Мы снова сели, но теперь уже мне было неловко за свои слова. Обижать девочку мне ещё не хватало, а обижать нельзя, это принцип. — Рейдмунд, я вижу, ты хороший человек, и я хочу тебя предупредить, что не все здесь такие же, как ты. Ты очень легкая добыча: ранимая маленькая девочка, с большими зелеными глазами и огромным сердцем. Здесь полно хороших студентов, ты обязательно заведешь себе много друзей, но мой тебе совет: держись подальше от тех, кто желает тебе зла. — И как я пойму, кто есть кто? — Доверяй своему огромному сердцу и держись подальше от детей с приюта. Один раз они уже успели тебе насолить, не позволяй им такого больше. — Я постараюсь. — Ей стало легче, хоть и выглядела она подавленно. — Я помогу тебе, но тебе тоже придется приложить к этому усилия.Конец POV
***
Эльфы разожгли огонь в камине. Рядом с ним Камелия и Радамус наслаждались вечером. Он отменил все дела, ничего не было важнее них. Она и он. Они отмечали последнюю новость от доктора. Казалось бы, кто подобное может отмечать? Она не выздоровела, хотя зелье Фреска неплохо оживило её. Они продолжали бороться за её жизнь, не зная врага в лицо, но после утреннего осмотра они догадывались, «где» обитает враг. Что-то было. Капля надежды, и они уже были безумно рады. В этот вечер хотелось улыбаться, не думать о том, что затаил Радамус, из кого он будет выбивать… Не сегодня. Но так сложно контролировать мысли, что они невольно проскальзывали в голове у Камелии. «Радамус запачкает руки, чтобы найти магию для меня», — как карусель, крутилась эта мысль в голове. Женщина кивала, делая вид, что вслушивается в его слова, но вдруг выпалила: — Магией наделены не только волшебники, — вырвалось из её рта соврешенно случайно. Она прикрыла рот рукой, сама не ожидая этого от себя. Этим самым она прервала его. На его лице медленно появлялась улыбка, он ждал от неё продолжения. Но она молчала и растренно смотрела на него. Ей же не хотелось заводить эту тему, но слова выстрелели быстрее, чем мозг сумел среагировать. — Пять очков, миссис Рейдмунд, — подколол он её школьной шуткой. — Я серьезно, Радамус. Мы можем извлечь магию из… скажем так, из артефакта, в нём же есть магия, и не нужно будет искать невинного волшебника для этого — Я хотел отложить этот разговор до завтра, но раз ты сама об этом заговорила… — Они дали друг другу обещание не начинать эту тему. Хотя бы на один вечер. Камелия выдавала свои эмоции наружу, всё можно было прочитать по её лицу — это страх. Она далека от всего того, чем раньше занимался Радамус. Ей чуждо насилие, даже над ужасными людьми. Весь этот их план, это словно донарство. У нее пропало сердце, и он ищет ей замену, только вместо сердца нужна магия. — Понадобится несколько сотен таких артефактов, в них не так много магии, как может показаться. Зато виновных волшебников, которых было бы лучше лишить магии, предостаточно, — проговорил он быстрее обычного, чтобы продолжить прежную тему разговора и забыть об этой. — Мы не судьи, чтобы решать, кто заслуживает, а кто нет. — Я знаю побольше любого другого судьи, я неподкупный. — На последнем слове он подмигнул, но супруга не оценила его юмор. — Значит, мы достанем сотню таких артефактов. Ограбим Малфоев, у них в доме хватает их. Как бы ты себя чувствовал на моём? Чтобы ты сделал? — Она ждала, что он её поймет, но осознавала, что глупо на это надеяться. Но все равно продолжала верить в него. Годы в кругу Пожирателей Смерти оставили свой отпечаток на Радамуса. Он изменился, при виде трупа уже даже не сморщился бы. — Запасы Малфоев ты преувеличиваешь, а я бы захерачил нашего соседа Гутфрита. Ты знала, что эта свинья маленькую девочку изнасиловал? Вариантов море, дай мне немного времени, и я тебе составлю таблицу с графиком, на твой вкус и цвет. — Как же ей было невыносимо с ним спорить, точнее, это было невозможно. Когда он замолчал, то по-прежнему сидел и попивал чай, словно они беседовали о чем-то повседневном. Но больше всего Камелию выводило то, что было сложно противопоставить что-либо против его аргументов. Потому что отчасти он был прав. — Какое право я имею решать, что моя жизнь важнее другого волшебника? — Я решаю, и я решил, что твоя — важнее. И есть очень-очень огромная причина на это. — Тон сменился, выждав паузу, мужчина продолжил: — Ты мать, в первую очередь, не забывай про нашу миссию.