вторые руки

      Желтый свет попадает на лицо и спутанные во сне пряди, после скользит по сброшенному кое-как на пол свитеру и пробегает по бусинам, висящим вместо двери в проеме. Он глупо путается в них и отскакивает куда-то в угол комнаты к постеру the cure, радугой проходясь по начесанным волосам Роберта Смита и бисеру, обвивающему его шею. Будильник в соседней комнате должен прозвенеть через четверть часа, но Брайан уже не спит, усердно пытаясь зажмурить глаза с несмытыми тенями и подремать еще минут десять, будто этого хватит, чтобы восстановить всю свою энергию.       Будильник все-таки звонит, визжа на всю небольшую квартиру, и Брайан с неясным стоном утыкается в подушку, накрываясь одеялом с головой. Он не хочет вылазить из теплой постели в еще не отопленную квартиру, но ему приходится, так что он, ежась от липкого холода выскальзывает из объятий простыни с покрывалом и идет в ванную, шлепая по полу.       — Доброе утро, — сонно говорят соседки парня, с которыми он снимает квартиру, и Молко в ответ лишь машет рукой, запираясь в ванной. На кухне уже шумно: электрический чайник громко кипит, трясясь, словно в гневе, в микроволновке греется чей-то завтрак, а на деревянной доске уже нарезаны овощи. Девушки обсуждают новую серию сериала, вышедшую вчера поздно вечером, и строят планы на день, а Брайан проходит мимо, жмуря заспанные глаза.       В бледно-розовой плиточной комнате слышится плеск воды и тихое щелканье бутылочек и тюбиков. Молко редко тратится на собственный шампунь, вечно пеня голову чем-то персиковым, чем обычно пахнет от его соседки Лоры. Она ругается на Брайана, иногда замахиваясь на него махровым полотенцем, пока последний виновато смотрит на девушку и в итоге выносит всю неделю мусор, чтобы загладить вину. Но и через неделю Бри не покупает шампунь, уже расчесывая волосы, помытые вместе с фруктовой маской Даниэлы, которая закатывает глаза и в отместку отбирает у парня одну из помад, на которую уже давно положила глаз. Девушки не могут долго злиться на Молко, а он не хочет их разочаровывать, постоянно идя им на уступки, отдавая им, если нужно, свои блузки или откладывая красивые вещи в магазине до распродаж.*       Вода быстро скользит по немного подкаченным плечам, оседая каплями на поднявшихся от резкой смены температур волосам, теряется в изгибах спины и намыленных боках. Она змеей ползет по пальцам, падая на бедра и увиливая в куда-то вниз к стоку. Парень крепко сжимает мочалку в руках, натирая кожу до красноты и напевая песни Дэвида Боуи с зубной щеткой меж острых клыков, он подставляет щеки под лейку и закрывает глаза, залитые теплой водой. Не стершаяся за ночь тушь теперь лежит на щеках и только сильнее размазывается от прикосновения к ней пальцев с облупившимся лаком. И парень не находит варианта лучше, чем смыть вчерашний макияж щипучим мылом, что до скрипа натирает кожу и стягивает лицо лучше любой дешевой маски для лица. Молко забывается и приходит в бодрое ото сна состояние, ему бы еще постоять вот так пару минут, только вот...       — Брайан, выходи, тебя к телефону, — начинает тарабанить по двери Лора с телефонной трубкой в руке.       — Скажи, что меня нет! — выкривает парень, все же выключая воду в душе.       — Она уже сказала, что у тебя сегодня выходной, — крик с кухни, доносящийся даже до соседней квартиры. Молко шлепает босыми ногами по плитке, завязывая кое-как на бедрах полотенце, и открывает щелкающую дверь.       — Ну кто тебя просил? — цокает вышедший из ванной Брайан и натирает подружеским полотенцем свои волосы. Он забирает трубку и идет в комнату, по дороге слыша «Ты обнаглел?!» в свою сторону.       Звенящие бусины бьют по спине, чуть ли не связывая Молко, но он ловко выпутывается и садится на кровать, зажимая трубку между шеей и плечом. Брюнет нервно пытается отодрать заусенец на большом пальце и сжимает смущенно простынь.       — Bonjour, Брайан Молко вас слушает.       — Кхм, привет, это Стефан, — доносится из трубки, и Молко широко распахивает глаза, не зная, какие дальше подобрать слова. Даниэла тихо подходит к тумбочке в коридоре и с любопытством поднимает параллельную трубку, видя с каким неодобрением на нее смотрит подруга. Она тихо спрашивает «Что?», закрыв ладонью динамик и прикусывая губу, смотрит, как бы сосед их не заметил.       — И откуда у тебя мой номер? Ты следишь за мной, да? — нервно начинает ругаться Брайан, пока его подруги хитро улыбаются, понимающе переглядываясь.       — Нет, просто нашел в телефонном справочнике, — спокойно поясняет Стефан, понимая истерику парня.       — Но я снимаю квартиру, кому ты врешь? — все же добавляет Молко, от чего девушки за стенкой начинают тихо смеяться.       — Ну, ладно непросто... Сначала я нашел твой номер, но мне ответили, что ты больше не живешь по тому адресу и что это вообще были твои родители. Потом они дали мне номер женщины, у которой ты снимал квартиру еще в мае и...       — Laisse tomber...**Ты же звонишь не просто так? — заинтересованное выражение лица брюнетки заставляет Лору снова закатить глаза, взглядом попросив ту перестать подслушивать. «Тебе разве не нужно собираться на работу?» — спрашивает она, вставая из-за стола и относя кружку в раковину.       — В общем-то да, у меня сегодня выходной, я хотел тебе предложить провести его со мной, — на самом деле, почти каждый день Стефана — выходной, но иногда он специально опускает некоторые детали, чтобы уж точно получить желаемое.       Кажется, Брайан на секунду смутился, открыв рот и сощурив брови, словно в попытке понять, удивлен ли он или больше приятно шокирован.       — Почему я? В смысле... У тебя что, нет друзей или, я не знаю, девушки или парня?       — Нет, но я подумал, что мы на прошлой неделе неплохо провели время, и ты хотел бы сходить куда-нибудь...       — Ну, в принципе, да. Ладно, можно сходить. Парк Святого Джеймса тебя устроит?       — Конечно, — кажется, в голосе Стефана была слышна теплая улыбка, из-за которой девушки, как самые настоящие сплетницы, задвигали вверх-вниз бровями, — Час дня тебя устроит?       — Да, вполне, — отвечает Брайан и тихо выходит из комнаты, причмокивая от вида подруги на параллельной линии. Он вешает трубку и уже собирается начать огромный монолог на тему личного пространства, если бы не Лора, успевшая заварить крепкий кофе с двумя ложками сахара и хлебцами на маленьком столе.       — Ну и кто это? — заинтересованно смотрит Дэни, пока ее друг натягивает на себя красный свитер (отобран у матери, кажется).       Парень хочет сделать вид, что обижен, ведь это нечестно, несправедливо и, вообще, некрасиво, но его глупая привычка постоянно сплетничать и без конца лезть в отношения самих девушек берет над ним верх, и Брайан не подавая виду с тихим вздохом бросает: «Да так, знакомый».       — Бри, не ври! Знаем мы твоих знакомых, которые по утрам съедают всю нашу еду, — возмущенно начала Лора, расчесывая свои короткие волосы.       — Это, правда, просто знакомый, между нами ничего нет от слова совсем и уж точно не будет.       — Спорим? — спрашивает подруга, все же откладывая гребень в сторону, — На подвеску.       — Какую еще подвеску? Слушай, это какое-то ребячество, я вообще-то не обязан перед вами...       — Та с жемчугом, помнишь? Вот на нее и спорим.       — Да ты меня хотя бы слушаешь? А хотя, черт с тобой... Спорим, — девушка улыбается, будто заранее предвещав свою победу, и бежит в комнату, на ходу подбирая грязные вещи с пола.       Брайан завтракает, стряхивая крошки с темного свитера, пока девушки спорят, кто первая пойдет в душ, смеются со своих шуток, собираются на утреннюю смену и выбирают одежду потеплее. Старенький телевизор шумит где-то на фоне, парень крутит кольцо на безымянном пальце, думает, почему Стефан позвал его куда-то с утра во вторник, и вздыхает. Он не уверен, что это что-то серьезное, он не уверен, что между ними что-то есть, Брайан вообще не знает, способен ли он на серьезные отношения, да и пальцы на обоих руках скоро закончатся, чтобы пересчитать всех партнеров за последние полгода. Это не хорошо и не плохо, его никто не осуждает, как и он не осуждает других, просто так получилось, и Молко не гордится этим. Ему даже как-то грустно.       Время идет быстро, Брайан только проводил подруг, хотел было прибраться в мутной комнате, но часы уже прокрутились до единицы с двойкой, а это значило, что если парень не выйдет из квартиры прямо сейчас, то он либо опоздает, либо обязательно проторчит в душной давке.       Тяжелая дверь захлопывается за Молко, и он чувствует сладкий запах пожухлых листьев под ногами. Здесь, не в самом шумном районе города, деревьев больше и последние моменты бархатного сезона чувствуются особенно тепло. Медовая сладость когда-то рыжего вихря витает вокруг худых крон, дотягивается до теплых шарфов тоненькими пальцами и дышит сахаром прямо в лицо. Для Брайана это звучит как раннее детство, полное переездов и тихих семейных забот, такая осень напоминает о школе и долгих часах в лесу после пары алгебры или театрального искусства.       Дышащие теплом ларьки и магазины сменяются выкрашенными бордюрами, а вьющаяся дорога бежит к остановке, к которой вот-вот должен подъехать автобус до того самого парка. И он подъезжает вовремя: как только Брайан подбегает к одинокой остановке. Поездка не кажется ему долгой, но шум открывающихся дверей и шуршание чужих плащей навевают на Молко легкую дрему. Он полуопускает веки, смотря на легкие вертолетики, спиралью падающие с коралловых причесок на тонких кронах.       Брайан выпрыгивает из автобуса с пыхтящими дверьми и достает из кармана темные очки с прозрачно-бежевой оправой. Они удобно сидят на переносице, а Брайан уже переходит через дорогу, всматриваясь в прохожих. Один из них выделялся сильнее остальных. То ли потому что он был порядком выше, то ли потому что так казалось самому Брайану.       Стефан стоял, опершись на металлическую калитку, курил сигарету, видимо, уже не первую и изредка поправлял короткие светлые волосы. Но, завидев Брайана, он выпрямился и кинул окурок куда-то в сторону мусорки.       — Хэй, — говорит на расстоянии Молко, обозначает себя взмахом руки, ловко снимая очки с глаз и пряча их в карман легкой куртки. Он бы как обычно обнял парня, только их небольшая разница в росте не позволяла этого сделать. — Тебе же точно что-то от меня нужно. Говорю сразу, танго танцевать не буду...       — И я рад тебя видеть, — с улыбкой отвечает Стефан. — Нет, партнер мне не нужен.       — Ну и зачем тогда?       — Ответ «Просто так» тебя не устроит? — вздыхает он и после многозначительного взгляда снизу отвечает, — С тобой гораздо проще писать книгу.       Брайан поджимает губы, будто что-то поняв для себя, молча идет дальше и не знает, как продолжить диалог. Он тихо шаркает по песочной дорожке, смотрит под ноги, пинает маленькие камушки, наслаждаясь теплой осенней тишиной. Птицы только собираются перелетать, собравшись в клин, а легкие, словно хлопковые, бабочки парят рядом с оливковой травой, невесомо шурша крылышками. Стефан и не думает говорить, молчание кажется ему каким-то правильным, органичным. Рядом с Молко новые образы вновь и вновь вспыхивают в голове.       — Охереть, — тихо говорит Брайан, опершись о железную оградку вокруг озера.       — Ты видел хоть что-нибудь красивее этого? — Стефан подкинул в воздухе монетку, которая сразу же с тихим «бульк» упала в воду. Прозрачные круги прошлись по ровной глади, где когда-то перебирали ластами пеликаны. На другом берегу стояли пышные ивы, водя тонкими ветками по прозрачной воде, а чуть дальше от них, впереди, возвышался белый замок с мраморными куполами и острыми шпилями.       — Только если летнюю коллекцию «Шанель», — с тихим смехом ответил Брайан. Он искренне улыбается, подставляет лицо под последние солнечные лучи и вдыхает влажный воздух. — Если твоя книга будет не о рыцарях, то я разгромлю ваше издательство к чертям, Стефа́н...