Это и вправду произошло?

      Плед этот довольно-таки широкий, красного цвета и не колючий на ощупь. Приятный подгон от 035, подумал вновь Доктор. И с чего бы вдруг тот стал, кстати, так заботиться о нём? Может, что-то в его разуме перемкнуло, и он понял, какой путь ведёт к сердцу любого человека.       Забота — это то, что Доктор лишь раз получил от других людей за всю свою длинную жизнь. Все, кто видели его до поимки Фонда, косились на него испуганными взглядами, называли клоуном, психом, ненормальным и так далее. Если же Доктору нужна была помощь, например, переночевать, погреться, поесть… многие, не отвечая ему на просьбы, закрывали двери, обзывали и посылали куда дальше и на максимально долгое время, желательно навсегда.       Подумать только: один единственный раз Доктора накрыли тёплым пледом! Что-то невероятное… фантастическое… Да и никто иной, а Маска, который измывался над Чумным доктором тщательнее и ДОЛЬШЕ всех. Пролетели года, и тут он резко так изменился. Странно и подозрительно, как бы не замышлял он чего-нибудь нехорошего…       Но где же сам Маска? Мысли мыслями, а Маски-то рядом нет!       Доктор, опомнившись, встал с мягкого дивана и, еле устояв на ногах от резкого подъёма, зашагал по дому, заглядывая то в одну, то в другую комнату.       Походив немного, он пришёл к выводу, что Маски в доме нет. Ни на первом, ни на втором, ни на третьем этаже. Также он обнаружил, что в большинстве комнат пусто, пыльно и нет мебели. Человек, то бишь владелец дома, которого вчера убил Маска, совсем недавно переехал сюда и всю мебель ещё не успел привезти или её не купил вовсе.       Понятно теперь, почему там была всего одна спальня.       Остаётся только выйти во двор. Если его нет и там, то…       Чумной доктор переполошился в разы сильнее, можно даже сказать запаниковал, чуть ли не выбил входную дверь.       — Маска! — громко крикнул он, выбежав на улицу. В округе ни души, словно всё здесь вымерло. Трава на участке ожелтела и осохла, суровый Ноябрь ведь на дворе. Неприятно было бы босыми ногами ступать по ней — колючая. Ветер холодный, ощущаемый даже под плотным балахоном, колышет лысые ветви ближних к дому деревьев.       Было тихо, а Доктор терпеть не может мёртвую тишину. По крайней мере, за время прибывания в Фонде, он совершенно отвык от такого безмолвия. В ушах застучала кровь, от страха участилось дыхание и по спине пробежал холодок, упёршись в затылок. Где этого, чёрт бы его побрал, Комедианта носит?!       — Что ты орёшь, не видишь, я на разведке? — послышался голос из неоткуда. Доктор прекрасно знает этот голос, он ни с кем его не спутает.       — Ты где, я тебя не могу найти… — в ответ крикнул 049.       — Кар-кар-кар, глаза после сна слиплись, да??? — со спины в Доктора прилетел небольшой кирпичного цвета камушек. Последний обернулся, посмотрел наверх.       На крыше роскошного дома, зацепившись за новенький, серенький флюгер, как гордый орёл на вершине Кавказа, сидит Маска Одержимости. В свободной руке он держит зелёненький мини бинокль, ремешок которого крепко намотан на кулак носителя.       — Здарова, пернатый! — окликнул он его.       — Ты зачем туда забрался, окоянный?! — такой неожиданный поворот событий повергнул Чумного доктора в шок.       — Хотел опробовать воронье житие. Не нашёл старого чахлого дуба или кладбища с каменными надгробиями, так что забрался сюда, тут высоко. Вы же, птицы, любите повыше правильно я говорю? — сдерживая смех, сохранял ровный тон голоса Маска.       — Ты совсем уже что ли?! — расплестав руки, поразился Врачеватель.       — Теперь, когда я забрался сюда, подведём итог: птичья жизнь мне не по силу. Рождённый ползать, как говориться, летать не может! — Маска рассмеялся, жалобно продолжив, — Я бы очень хотел спуститься на землю, но у меня нет крыльев!..       — И что ты теперь будешь делать, умник?! Ты нормальный вообще?! — Доктор не переставал задавать подобного рода вопросы, — И что это у тебя за хрень в руке, неужто ль кирпич?       — Нет! — Маска разжал вторую руку, которая держалась за флюгер, после чего покатился по крыше, снося за собой черепицу.       Доктор испуганно завопил что-то на непонятном для нас языке, подбегая к предположительному месту падения. На хорошее он уж точно не рассчитывал. Разбился он там, наверняка, на мелкие осколочки… Однако оттуда слышны какие-то шорохи.       — Нет, это волшебные очки, завидуют мне бабочки-жучки, — задорно просмеявшись над испугом Доктора, срифмовал Маска, выйдя из-за угла дома, где обвлалились небольшие куски крыши. Сам он как и в чём не бывало, стоит перед ошалевшим Врачом, демонстрируя ему найденный бинокль, только одежда слегка замаралась.       — Так… Ясно. А зачем же ты на самом деле туда забрался, а главное каким образом ты это сумел сделать? — задал очередной вопрос 049.       — Я взлетел. Да, у меня появились крылья и я полетел, но только по прилёту они оторвались, — поймав внимательный взгляд Доктора, он показал пальцем на пожарную лестницу, построенную рядом с окнами, — А нужно мне там было только из всего осмотреть окрестности, Док. Бинокль нашёл в спальне, на полочке.       — Отныне всё ясно и понятно стало… — вздохнув и нервно хихикнув, почесал затылок Лекарь.       — Жрать хош? — сменил тему 035.       — Не особо. К тому же я проверил кухню, в холодильнике еды нет, — отвёл глаза Доктор.       — Тогда в путь. По утро, как ты уже понял, я проиграл своему сну и был вынужден страдать без него. Поэтому, пока ты сладенько спал, я решил придумать план продвижения в Канаду. По карте, находившейся в той же спальне, я выяснил, что мы с тобой находимся в штате Техас. Отсюда следует, что есть несколько вариантов побега. Первый: идём дохера километров пешкарём и не факт, что мы пересечём границу незаметно. Второй: лететь на самолёте, что я точно не рекомендую. Третий: сесть на поезд в купе. Четвёртый: на попутке. И пятый: я ещё не придумал. Что бы ты предпочёл? — Маска сделал шаг в сторону Лекаря, оказавшись с ним очень близко. Доктор заметил, что у его собеседника появилась странная привычка — при разговоре придвинуться так, что можно сильно смутиться. К такой близости Чумной доктор явно не привык и привыкать на собирается.       — Думаю… — помедлив, пряча свои глаза от Маски, путая мысли, чтоб тот не смог прочитать их, промямлил Врач, — думаю, третий вариант самый разумный и безопасный.       — Я с тобой согласен, — положив тяжёлую ладонь на плечо Доктора, от чего тот шикнул, — сейчас или никогда мы должны отпраляться в дорогу. Возможно, вокзал далеко, так что чур по дороге не ныть!       — Не буду, — нахмурившись, оттолкнул от себя наглого Комика Доктор.       — Супер, — коротко завершил он.

***

      Глаза Доктора медленно, с непостижимым трудом открылись. Они стали красными от слёз. Один глаз вообще заплыл и очень плохо видел. Врач смотрел в белый потолок комнаты, в которой обычно спит его Лорд. Интересно, где же он?       Солнце еле пробивается сквозь плотные шторы, лучами создавая свет в тёмной комнате. Повернув голову влево, Доктор обнаружил своего насильника спящим и отвёрнутым от него спиной.       Хвала небесам, как иногда выражался Маска, сейчас раннее утро и он спит. Крепко спит. В таком случае нужно уходить из покоев Чёрного Лорда как можно быстрее, ведь тот может проснуться в любую секунду.       Доктор сел в постели, скинул с себя одеяло и понял, что панталонов на нём уже нет, не говоря уже о его балахоне. Неслышно выругавшись, Доктор принялся в темноте искать свою одежду. Любое движение сопровождалось хрустом конечностей или глухим стоном боли, который он старался сдерживать. Колит поясницу, щиплет спину. Конечно, после такой бурной ночки-то…       Найдя таковую не так уж далеко от него, он моментально надел на себя сперва панталоны, затем и сам балахон. Капюшонную часть он решил надеть после того, как выйдет из кабинета — лишнее шуршание, и Доктор покойник.       Глянув напоследок на спящего Лорда, он вышел из почивальни по направлению к выходной двери. Благо, она не заскрипела, а тихонечко открылась, как будто бы понимая сложную ситуацию Доктора. Мысленно сказав этой двери спасибо, Врач закрыл её и спокойно, вялой походкой поволокся вдоль коридора. По пути ему встречались остальные слуги, косящиеся на него злобными взглядами.       — Ну и черти ходят… — сказал кто-то из них, спеша поскорее обойти Доктора. Клюв свой он оставил в своей комнате, так как идти с ним на пир показалось бы всем странным и насмешливым. Он идёт по коридору, словно оживший мертвец, только что выкопавшийся из могилы. Измученный, униженный… Никто даже и не подумал бы, что с ним произошло этой ночью.       Боль не утихает, наоборот, вследствии морального плохого самочувствия, нарастает, становясь настолько великой, что каждый шаг сопровождается тихим поскуливанием.       Левый глаз совсем перестал видить всё чётко. Из него всё время с момента пробуждения текут слёзы, причём правый, нетронутый глаз, совершенно сухой.       На левой щеке чувствуется какая-то, будто бы натирающая, боль. Но проводить по очередной ране у Доктора совсем не осталось сил.       Зайдя в свою комнатушку, Доктор несколько раз выругался шёпотом. Он упал в кровать и зарыдал в подушку. Мужик? Конечно же нет. Плакать — это единственное, что он сейчас может делать. По всему телу колкая боль, которая, благодаря Маске, не будет проходить ещё несколько недель, а то и месяцев, несмотря на скорую регенерацию Доктора. Так и хочется сдохнуть.       Честь растоптана в прах, от неё не осталось и следа. Доктор чувствует себя предметом, вещью, которой можно неоднократно пользоваться для удовлетворения своих хотений. Игрушка, жалкая игрушка.       — Нигель, ты уже у себя? — постучалась какая-то девушка в комнату. Видимо горичная, — Э-эй…       Девушка, не выдержав молчания, зашла в комнату и опешила от увиденного. В кровати, истекая свежей, тёплой кровью, лежал Врачеватель. Она чуть было не закричала, приняв его за труп, но, услышав шмыганье носом, немного успокоилась.       — Боже правый, Нигель! Где ты был всю ночь?! — она подлетела к недвигающемуся Врачевателю, заставила того сесть перед ней, что далось тому с напрягом.       — Это Чёрный Лорд тебя так, да? — горничная нежно протёрла кровоточащую щеку Лекаря своим белым фартучком, — Господи… Подожди меня тут, я скоро вернусь.       Служанка выбежала за дверь, не закрыв её за собой, а Доктор продолжил сидеть и не двигаться, только плача и скуля, как новорождённый щенок.       Не пройдя и минуты, горничная вернулась в комнату с небольшим дырявым мешком, в котором были принадлежности для обработки ран.       — Сними-ка верхнюю часть платья, надо всё обеззаражить, — приказала она ему.       — Не надо… — пробубнил Доктор, отталкивая от себя горничную.       — Не спорь со мной, не спорь!!! Делай лучше, что говорю.       — Прошу, Амели… — взмолился он, чувствуя, как девушка за него начала расстёгивать пуговицы на его балахоне.       — Не спорь со мной, я знаю, тебе только хорошо будет.       — Только ужаснее…       — Не спорь! — заключила она, стягивая кровавые ткани с торса Доктора. Горничная обмочила кусок ваты спиртом, несколько крупных капель небрежно пролив на пол, затем прижала ватку к одному ранению. Доктор втянул в себя воздух, терпя.       — Что же он с тобой сделал, бедняжка… — покачала она головой, отрывая ещё один кусок белого пуха, — Весь в увечиях!       — Он напился… Я… — в качестве паузы в предложении он прошипел от нахлынувшей боли в районе ключиц, где Амели нежно дизинфецировала кровавый укус, — ах… я отвёл его… осторожнее, пожалуйста…       — Ну-ну, отвёл, и что дальше?       — А там… он… — Доктор невыдержал и пискнул, — Амели!!! Хватит, больно!       — Он тебя… — горничная, догадавшись о страшной проделке Чёрного Лорда, выронила ватку и та залетела под кровать, — Пресвятая Благородица…       Чумной доктор отвернул голову от смущения. Не хотел, чтобы девушка увидела его стыд, хоть та всё равно всё замечательно видела. Тем временем она оторвала ещё немного ваты, смочив её спиртом.       — Господь не простит его греха… — Амели приложила ватку к очередному ранению.       — Стоит этому мерзавцу лишь захотеть, он сделает так, что все его простят и будут продолжать холить и лелеить. Л… Лорд говорил мне, что он и есть Бог, то есть один из них…       — На костёр такого Бога! За него молиться я бы не стала ни за какие драгоценности! — девушка повысила голос, попутно проглаживая окровавленной ваткой последующие ранки.       — Ну-ну… Этого гада ничто не убьёт. Огонь здесь бессилен.       — Не нагнетай, и без тебя жутко, — девушка полезла в мешочек и откопала там смотанный клубок из белой ткани. Тогда бинта ещё не существовало, так что им пришлось обходиться лоскутками различных тканей.       — Сейчас я тебя перевяжу и ложись спать. Если Лорду что-то понадобиться, я отслужу за тебя. Отдыхай, — горничная ясно выражалась, нисколько не сомниваясь в своих словах. Отважная женщина.       — Не смей! — Доктор чуть ли не подпрыгнул, но, почувствовав ужасную боль в том самом месте, утихомирился, — Он тебя убьёт! Чувствую же, убьёт!!!       — Ну убьёт, и что? Когда ты, Нигель, в таком отвратном положении, мне не страшна никакая смерть.       — Что… — Врач почувствовал, как нежная и мягкая рука стирает слёзы с его щеки, — Только не говори мне, что ты…       — Да. Ради тебя, мой дорогой, я готова пойти на любые уступки, — её слова прозвучали для Доктора, словно это гром в чистом небе; неожиданно, так как небо ясное, и угрожающе. Но весь испуг разбавил её приятный ласковый голос, которым она владела с рождения,  — Поклянись мне, милый, что бы не случилось ни с тобой, ни со мной, ни с Чёрным Лордом, будь он проклят на веки вечные… поклянись, что ты не дашь ему себя убить. Пускай ты состаришься и умрёшь, или… впрочем, поклянись, что ты умрёшь не от рук этого негодяя, — девушка положила ту ладонь на холодную ладонь Лекаря. Она жадно глядела ему в глаза, улавшивая каждое их движение. Амели пытается увидеть в этих блестящих глазницах душу того, в кого они вжиты.       Чумной доктор захлопал мокрыми ресницами, щёки накрылись заметным румянцем. Он просто не может поверить, что эта красивая и не совсем юная леди смогла влюбиться в него. Она, что, слепая? Она не видит уродства Доктора или не замечает? Столько вопросов… А может, она лжёт для собственной выгоды? На врядли…       — Я клянусь, Амели, — потерявшись в собственных мыслях, прошептал он, смотря на то, как девушка медленно тянется к его губам.       — Итак, Амели де Вхюрст. Я велел, чтобы ты позвала ко мне Нигеля. Где он? — Чёрный Лорд высокомерно приподнял голову, издевательски глядя на горничную сверху вниз.       — Я вместо него, мой Лорд, — робко ответила девушка, застенчиво спрятав руки за спину.       — А какого чёрта, не извиняюсь, ты, а не он?! Мне нужен Нигель, а не ты! — Чёрный Лорд стукнул кулаком по столу, от чего девушка вздрогнула.       — Он не может выйти на службу по причине плохого здравия, мой Лорд. Я могу выполнить свою и его работу вместе.       — Хм… — улыбающийся Лорд сделал вид, что призадумался. Поглядел по сторонам, сложил руки в груди. В порыве «раздумий» он подошёл к портьере и, потянув за верёвочку, приоткрыл её и в комнату влились, ласкающие теплом, лучи пробившегося сквозь серые тучи солнца, — Боюсь, милочка, тебе не справиться с этой рутиной.       — Я сделаю всё, только не беспокойте Нигеля.       — А мне нравится твоя поразительная для женского пола смелость. Считаешь себя такой правильной, да? Думаешь, я не вижу, что ты влюбилась в этого чудака?!       — Милорд, позвольте мне…       — Не позволю! — лицо преобразилось в трагическое, Маска повернулся к девушке передом и грозно уставился на неё, — Какого беса ты разрешаешь себе, нахалка эдакая, перебивать меня?!       — Прошу прощения, мой Лорд… — чуть не плача, опустила голову Амели.       — Хочешь узнать, что я делаю с такими храбрецами, вроде тебя? Да что там, узнать, ты всё прочувствуешь на своей грязной шкуре. Подойди-ка сюда…       Девушка мелкими шажками подбежала к Лорду и остановилась перед ним.       — Гляди: во-он за тем заборчиком в ряд поставлены будочки. Кто там живёт? Уж точно не добрые гномики, миледи. Там живут злые и голодные псы, готовые порвать всё в клочья, лишь бы набить свой желудок мясом.       Горничная перевела испуганный взгляд на Чёрного Лорда и на глазах проступили слёзы.       — Ух ты ж, а где твоя храбрость? Обронила что ли?! — просмеялся Маска, — Стража! У нас таки появился корм для бродяжек!       — Смилуйтесь, прошу! — взмолилась горничная, встав перед Лордом на колени.       — Нет, мисс Вхюрст, не смилуюсь, — Маска опустился на одно колено, — Я похож на того, кто милует всех подряд? Не надо быть такой отважной, дорогуша. И, пока стражники ещё не пришли, хочу тебе кое-что поведать.       Девушка затаила дыхание.       — Если в следующей жизни ты будешь что-то помнить, хочу дать тебе впредь совет: не отбирай то, что тебе не принадлежит.       — Я не совсем п-понимаю Вас…       — Нигель мой. Только мой! Все, кто посмеют его забрать у меня, сдохнут, как очумелые! Я любого достану, будь тот хоть на другом конце света. Никто не заберёт его у меня! НИКТО!!!       — Вы ему противны, мой Лорд! — сквозь зубы фыркнула она в лицо своему врагу.       — Да мне плевать, — Маска вернулся в исходное положение, поправив ворот коута, — мне абсолютно плевать на его мнение. Люби он хоть какую девку, он в любом случае продолжит оставаться моим.       Очень странная влюблённость. Очень. До безобразия странная.       Горничную через несколько секунд забрали стражники, связали верёвками и потащили на жестокую казнь.       — Проклинаю Вас, Лорд! Пока Вы будете таким гадким и властолюбивым, никто Вас не полюбит! Клянусь, не полюбит! — кричала она, что было сил.       — Отлично, на одну гадину стало меньше… — проигнорировав проклятия в свою сторону, Маска закурил папиросу и уселся в кресло.