***
Когда Молли очнулась, отряхиваясь от охватившей ее духоты, очертания окружающего по прежнему тонули в сгущающихся сумерках. Нехотя разлепив слипшиеся ресницы, девушка с трудом заставила себя встать, морщась от боли в переплетениях мышц. Ее знобило — тонкие пальцы подрагивали, кончик носа порозовел, а мурашки не переставая бегали по натянутой до треска коже. Должно быть мертвый холод просочился сквозь ее поры и теперь морозил не только щеки, но и внутренности. Сильнее укутавшись в колючий плед, Хупер уставилась в потолок и прислушалась к своим ощущениям. Ничего. Сплошные пустые коридоры с гуляющим по ним ветром, да неестественная свежесть. Будто разом патологоанатом разучилась что-либо чувствовать. Злосчастный звонок тоже вспоминался с трудом и в неком вакууме без границ и времени, девушке на мгновение показалось, что все это ей почудилось. Что не было никакого нелепого, вырванного с корнем признания, лопнувших их пере-служебных и недо-дружеских отношений. Следом же пришло понимание, что ничего, как раньше не будет и возможно их случайно пересекшиеся пути теперь навеки разойдутся. Шерлок конечно ничего не потеряет — в Лондоне много дипломированных специалистов в интересующей его области, да и если тот захочет, в Бартс его пропустят и без замолвленного Молли слова перед начальством. А Хупер будет жить дальше — неумело и криво, но будет. Зависнув в некой прокрастинации, девушка уже провалилась в тягучую дрему, как на периферии слуха уловила сильный стук. Сначала, еще не до конца придя в себя, она подумала, что все это в ее голове и постаралась отмахнуться от навязчивого звука. Но сфокусировавшись на его тональности и частоте, Хупер поняла, что все происходит здесь и сейчас. Резко подпрыгнув на матрасе и запутавшись в простыне, Молли с грохотом свалилась на пол. Не обращая внимания на боль в суставах, девушка замерла и будто перестала дышать. В непроглядной тьме и раздававшейся отовсюду настойчивой дробью, она чувствовала себя беспомощной и загнанной в ловушку ланью. На ощупь передвигаясь по спальне, патологоанатом все еще стоя на коленях, потянулась к шторам и заглянула за окно — темно и судя по застывшим облакам — глубокая ночь. Должно быть девушка проспала целый день и пропустила свою рабочую смену, но думать об этом не хотелось совершенно, и поэтому Молли чутко прислушалась. Кому она могла понадобиться в такое время? Может этот кто-то не дождавшись ответа, уйдет? Прошла минута, пять, десять, но стук не прекращался, а наоборот — нарастал с новой силой и девушка поморщилась. В голове сразу вспыхнули мысли о прислужниках Мориарти, пришедшие расправится с ней, как с последним свидетелем Рейхенбахского падения и учитывая ее роль в этой спецоперации, этого вполне можно было ожидать. Но страха не было — лишь облегчение и ощущение правильности происходящего — все наконец встанет на свои места. Боль уйдет, а вместе с тем и изрядно запутавшийся патологоанатом. Однако несмотря на моральную измотанность, Молли все же схватила первую попавшуюся вазу с тумбы и на цыпочках подошла к двери, аккуратно заглядывая в глазок. Фонарь над крыльцом осветил лицо незнакомца и девушка в испуге отпрыгнула, роняя свое средство самообороны.Шерлок
Она практически заскулила, опускаясь к осколкам и усердно пытаясь собрать их в темноте. Несколько раз сильно порезавшись, девушка бессильно откинулась на стену в прихожей и прикрыла глаза. Вопросы кружились встревоженными мотыльками, пока Молли в панике выдыхала напряжение. Грудная клетка горела огнем, будто разом в опустошенную девушку залили расплавленную бронзу или медь, а сердце оглушительно билось, рискуя выпасть прямо к ее ногам. Замороженная по самую макушку, она наверняка знала только одно — что ни за что не откроет детективу, не впустит, как впускала сотни раз до этого. Она просто не выдержит еще одного издевательского удара по своему самолюбию и растерзанным чувствам — пора все это прекращать и впервые Хупер взяла на себя ответственность за это малодушное решение. Нет, патологоанатом не наступит на одни и те же грабли. Она так устала взращивать себя после каждой обидной фразы, что после тщательного восстановления, сил оставалось только на банальное функционирование — сон, еда, работа. Пускай катится к черту! —Молли! —громкий возглас на секунду прорезал звенящую тишину и девушка прижала руки к ушам, лишь бы абстрагироваться от этого глубокого баритона. —Открой дверь, прошу тебя! —«Не слушай, не слушай, не слушай. —твердила себе Хупер с остервенением зажмуриваясь. —Это ловушка, не нужно. Просто не слушай.» —Молли, нам нужно поговорить. —обеспокоенно обронил Шерлок, не прекращая стучать. —Я знаю, что ты там, открывай! Нет, ничего он не знает. Если затаится — Холмс уйдет. Он всегда так делает, а она не пойдет снова на поводу и не откроет. Ни при каких обстоятельствах. Девушка никогда и ничего не просила для себя, но сейчас больше всего на свете хотела, чтобы Шерлок ушел и никогда больше не возвращался. О чем он хочет ей сказать? В лишний раз насмехнуться над ее наивностью? Сказать, что это была простая шутка и он выше этих глупых сантиментов? Проявить свои гениальные дедуктивные способности и сравнять с землей? Патологоанатом громко всхлипнула и тут же уткнулась лицом в рукав помятого свитера. Она просто этого не выдержит. Не в этот раз. —Молли… — ее имя прозвучало на удивление глухо и на секунду весь шум прекратился. —Прошу, дай мне объясниться перед тобой! Пожалуйста… Слабая, слабая Хупер. Даже сейчас, часть ее трепетно верила, что возможно у Шерлока были причины так поступить и даже была готова принять все оправдания, которые он только мог предложить. Наверное поэтому у Холмса не было к ней уважения — ни гордости, ни стержня, ни воли. Кровоточащей рукой утерев лицо, она пошатываясь подошла к двери и взялась за ручку. Наверное у каждого человека должен быть предел, но казалось у Молли безграничные запасы слез и если постараться, то можно выплакать целый океан. Холодный металл обжег ладони, но девушка упрямо отперла все замки и раскрыла дверь, обдав свою фигуру промозглым ветром. Шерлок стоял с опущенной головой, но услышав поворот ключа в замке, мгновенно выпрямился и его смоляные кудри забавно подпрыгнули. Он стоял практически на расстоянии вытянутой руки, но оттого Молли стало еще не комфортнее, и поэтому она отошла на полушаг, не отрывая взгляда от мужского лица. — Чего тебе, Шерлок? —сипло поинтересовалась Хупер, все еще сжимая дверную ручку до побеления костяшек. — Ты не отвечала на телефонные звонки, не появилась в морге, не открывала дверь, хотя я стучал на протяжении нескольких часов… Никто не знал, где ты и что с тобой, и я… —принялся перечислять Холмс, буквально вцепившись в девушку взглядом. Смертельно измотанная, выдохшаяся, она подпирала плечом косяк, едва способная стоять.Посмотри, что ты с ней сделал. Что сделал с собой
— Я ничего не слышала. —перебила его Молли, незаметно пряча ладонь за спину. —Но раз ты так сильно хотел узнать что со мной, то мог просто воспользоваться ключами. У тебя они есть, я знаю. Шерлок замялся и отвел взгляд. — Нет, не мог. Я не мог зайти к тебе без твоего разрешения. После всего, что случилось не мог… — он сделал небольшой шаг в ее сторону, но девушка предупреждающе замотала головой. — Не стоит. Со мной все в порядке, как видишь. Теперь можешь идти. — Молли хотела было закрыть дверь, но Холмс не позволил. — Послушай, если тебя подослал Джон, то не нужно. Я не хочу ничего слышать. —Нет, прошу, — детектив почти взмолился, поддаваясь вперед. — он тут ни при чем. Это все моя инициатива, только выслушай. Молли не моргая смотрела на детектива, взвешивая все «за» и «против» и зная, что совершает огромную ошибку, все равно распахнула в приглашающем жесте дверь шире. —Хорошо. Заходи.***
Шерлок смотрелся в ее квартире почти что сюрреалистично, не смотря на то, что уже когда-то скрывался здесь во время своей мнимой смерти. Высокая тень в тяжелом пальто, бегло осматривающая прихожею не вызвала у девушки ничего, кроме раздражения. Но тогда все было по-другому— у Молли была надежда, любовь и вера, но с того дня прошло слишком много времени. Теперь все разрушено, сердце разбито и Хупер лишь хмуро проследила за тем, как Шерлок проходит дальше по коридору, больше не чувствуя волнения. Свет же девушка упрямо не включала, предпочитая не видеть всего беспорядка, наведенного ею же, а Холмс тем временем украдкой оглядывался на нее через плечо. —Садись. — она махнула рукой на табуретку у стены и отвернулась от нахмуренного детектива. —Черный с двумя ложками сахара? Молли не требовался ответ, чтобы понять, что она запомнила все верно и сразу же принялась размешивать подслащенный кипяток, чувствуя тяжелый взгляд Холмса на своем затылке. Девушка знала, что он сможет запросто считать все, что здесь происходило по ней самой и темной кухне, но особого беспокойства на этот счет не испытывала. Пускай видит, как разрушает ее, пускай знает, что по его милости ее может скоро не стать. Пока закипал чайник, Хупер устало осмотрела свою руку и невесомо стерла кровь вафельным полотенцем. Взгляд упал на бутылку дешевого вина в пакете и на границе воспаленного сознания мелькнула мысль о том, что она не напилась до помутнения рассудка, хотя было бы неплохо забыться на несколько часов. И тогда бы уж точно не пришлось открывать Шерлоку. Поставив перед ним кружку с кофе, патологоанатом уселась напротив и принялась всматриваться в лакированный стол, высчитывая ворсинки на гладкой поверхности. — Ты все не так поняла. — подал голос Холмс и Молли едва удержалась, чтобы не фыркнуть в голос. Неужели Шерлок думает, что она совсем глупая? Хотя это было бы вполне в его духе. — И что же я неправильно поняла? —девушка посмотрела прямо на пристыженного детектива и вглядывалась, вглядывалась в его сузившиеся зрачки, пытаясь отыскать что-то, что помогло бы ей разобраться. Отыскать правду. И она нашла. Озвученное простуженным голосом Шерлока признание выбило почву из-под ног патологоанатома. Она безнадежно вслушивалась в рассказ о жутких экспериментах, правилах, соблюдение которых не имело никакого значения для его гениальной сестры, смертях, которые они пережили, вивисекцию, мнимую бомбу в ее квартире, код, который должен был ее спасти, Джона, Майкрофта и его оплошности. Про то, что слова, которые он сказал были вынужденной мерой. Пальцы била мелкая дрожь, голова кружилась и единственная мысль, которую Молли все таки сумела выцепить больше не поражала своей мрачностью:«Жаль, что квартира не была заминирована»
На протяжении всего повествования, Холмс не сводил цепкого взгляда с лица девушки, считывая все ее эмоции на побледневшем лице — от промелькнувшего раздражения до свирепого отчаяния. — Мне действительно жаль, что так вышло. — Шерлок глянул на Хупер исподлобья, опустив уголки губ. — И я очень рад, что с тобой все в порядке. Пожалуйста, прости, что втянул тебя в это. Молли, будто обоженная жестокой правдой, вскочила из-за стола, натягивая улыбку и энергично кивая. — Конечно,— она обняла себя руками,— я все понимаю. Все в порядке, правда. Я совсем не злюсь. — от неискренности сводило скулы, но Хупер держалась изо-всех сил, чтобы лицо не скривилось и чтобы рыдания не вспороли грудь раньше времени. — Думаю, тебе стоит идти. Уже довольно поздно, а мне завтра на работу. Шерлок сжал губы в тонкую линию, будто сомневаясь в честности девушки, но все же медленно кивнул. Молли благодарно улыбнулась и поспешно проводила детектива до двери. — До завтра. — она помахала Холмсу рукой, скользнувшего в промозглый ноябрь и тут же захлопнула дверь. На секунду грохот оглушил патологоанатома и она прикрыла ресницами слезящиеся глаза. Ну конечно это было неправдой. Кто ты такая, Молли, чтобы Шерлок испытывал к тебе что-то кроме равнодушия?Друг, возлюбленная, та что значит больше всех?
Дергаясь от прошивающих ее электрических зарядов, Хупер прошла на кухню. Остановила свой бегающий взгляд на чашке с нетронутым кофе и яростно смахнула ее со стола. Звук бьющейся керамики на мгновение отрезвил девушку, но лишь для того, чтобы затем Молли раскололась окончательно. До рассвета оставался всего час.