Прошло достаточно большое количество времени с того дня, когда Кассандра Смит попала в больничное крыло. Она не подавала признаков жизни больше недели, к ней никого не пускали. Мадам Помфри не могла понять, что случилось с девочкой.
Её уже хотели отправить в Мунго на лечение, но всё время профессорам было больно смотреть на мародёров. Все четверо сидели с повешенными головами и почти ни с кем не разговаривали. На уроках они, конечно, присутствовали, но было видно, что аудитория — последнее место, где могли бы находиться их мысли.
Сначала все подумали, что они в состоянии шока, но когда через месяц ни Джеймс, ни Сириус ничего не натворили, Питер не разбил ни одиного горшка из теплиц, а Римус не отвечал на уроках и не мог ответить не на один вопрос — все ни на шутку испугались.
Узнав об этом, мистер и миссис Поттер сразу же прибыли в Хогвартс. Они ужасно удивились и испугались, ведь никогда не видели своего сына таким. Он даже не обратил внимания на то, что родители приехали, лишь спрашивал что-либо о подруге, мало ли, вдруг они знают.
Также супруги Поттер проверяли девочку, но только мельком посмотрели — дальше увидеть не удалось, их выгнали. К ней никого не подпускали, как будто боялись, что это плохо кончится.
И вот, совсем недавно, мародёры придумали план: Римус пойдёт в Больничное Крыло, якобы, из-за своей болезни. Скажет, что он ещё больше чувствует в себе волка и тайком посмотрит, как там гриффиндорка.
И вот сейчас он идёт в Больничное Крыло, а рядом семенит обеспокоенная мадам Помфри, что то и дело повторяла:
— Сначала Смит, потом Поттер, а теперь вы, мистер Люпин… — её голос дрожал, а из глаз едва ли не лились слёзы.
Про Поттера она имела в виду то, что ему приходилось пить усыпляющее и успокаивающее зелья: мальчик не спал по ночам и постоянно был на взводе.
— Подождите тут, я схожу за Дамблдором… — после женщина удалилась, а Римус, что вёл себя безэмоционально, рванул с места к койке, где он уловил бледную руку подруги.
Подойдя к ней, он онемел: Кассандра была бледна как смерть, губы тоже стали какими-то белыми, запутанные и поблекшие волосы беспорядочно разметались на подушке.
Она походила на главную героиню «Спящей Красавицы». Даже в таком ужасном состоянии она выглядела красивой. Вот только Люпин надеялся, что она не будет спать сто лет.
— Касси… — прошептал он и положил свою ладонь на её. Она была ледяной, как будто Смит была не в больничном крыле, а на улице в лютый мороз.
На секунду ему показалось, что она дёрнула глазом. Поэтому сейчас всë его внимание было обращено на неё. Спустя десять минут девочка открыла свои зелёные глаза.
— Касси, Касси! — радостно воскликнул Люпин, а Смит перевела на него взгляд.
Он был пустым. Она как будто смотрела сквозь него, не было того огня и блеска, а брови нахмурились, но спустя секунду она выдавила из себя улыбку, такую лёгкую, но искреннюю.
— Рем… — её голос был до ужаса хриплым, и если гриффиндорец не видел Кассандры, то никогда бы не подумал, что это говорит она.
Но он был рад. Люпин не дурак, видел все те взгляды профессоров и понимал, что она не просыпается; понимал, что супруги Поттер приехали в Хогвартс не просто так, но от этого ему не становилось легче.
И вот сейчас она очнулась!
— Здравствуйте, мистер Люпин. — произнёс вошедший Дамблдор. Рядом с ним была Минерва Макгонагалл, Гораций Слизнорт и мадам Помфри. Последние трое удивлённо и одновременно радостно смотрели на Смит, директор всё же перевёл взгляд на мальчика, а после посмотрел на гриффиндорку и продолжил: — Рад, что вы очнулись, Кассандра.
— Спасибо, сэр… — всё также хрипло говорила Смит.
— Гораций, теперь вам это ни о чём не говорит? — произнёс Альбус.
— Разумеется, директор! Я и подумать не мог что тринадцатилетняя девочка…
— Мне перед Рождеством исполнилось двенадцать, сэр…
— Простите, мисс Смит! Я и подумать не мог, что двенадцатилетняя девочка чувствовала столько боли! Это просто ужасно! Если бы мистер Люпин не пришёл, вы могли бы погибнуть! Это удивительно и ужасно одновременно!
— Что значит, «могла погибнуть», Гораций? — строго произнесла Минерва, что уже стояла рядом с Римусом.
— То зелье, что она выпила, было чем-то наподобие веселящей воды, только наоборот. Оно действует только на тех, кто чувствовал много боли в жизни. Вероятно, Кормак думал, что Кассандра выпьет весь бокал… К счастью, этого не случилось! Это зелье, как дементор. Только оно убивает человека. Вам стало плохо от одного глотка, мисс Смит! Что же вы пережили?..— после последовало молчание.
— Профессор Слизнорт, но почему она проснулась сейчас, и почему она могла умереть? — задал вопрос Римус, не переставая сжимать руку подруги.
— Ох, да, мистер Люпин! Дело в том, что от этого зелья только одно лекарство. Воспоминания. Вероятно, если бы она выпила весь кубок, то давно бы лежала под землёй. Вы, мистер Люпин, человек, с которым связаны её счастливые воспоминания, видимо, настолько сильны, что Кассандра проснулась…
— Бедная девочка! — ахнула мадам Помфри и выбежала из крыла по направлению в гриффиндорскую башню. Вероятно, все профессора это поняли и ждали.
Через несколько минут в помещение вбежали ещё трое мальчишек — Джеймс, Сириус и Питер. Поначалу они застыли от картины, что увидели, а после бросились к подруге.
— Касси! — облегчённо воскликнул Поттер и обнял подругу так крепко, как только мог. И с ужасом понял, насколько она истощала. Смит и до этого была худой и хрупкой, а теперь казалось, что от любого прикосновения все её кости разломаются.
— Мисс Смит, после выписки зайдите в мой кабинет, хорошо? — девочка лишь кивнула, и все взрослые покинули Крыло. В нём остались лишь Мародёры.
— Ты в порядке!
— Как же ты нас напугала!
— Я тоже скучала… — скрипуче произнесла она и попыталась сесть, что у неё не получилось.
— Лежи давай! — строго произнёс Сириус, на что Смит лишь слабо усмехнулась. (А она смогла!)
— Ты нас безумно напугала, Касси… — произнёс Питер и с жалостью посмотрел на подругу. Та, увидев это, пригрозила ему кулаком, который еле подняла.
— Ты в своём репертуаре, — произнёс Джеймс и вновь обнял Смит.
Она была дорога ему, он считал её сестрой и с каждым разом верил в это всё больше и больше, и пусть он знает, чья она дочь — он всегда будет любить её.
С первого дня и до самого конца — тогда Джеймс не знал, что конец наступит слишком рано.
***
Спустя ещё неделю Смит окончательно выписали. Все экзамены девочка сдала в больничном крыле, и совсем скоро начнется торжественный ужин по окончанию года, всего через несколько часов.
— Ну что ж, дорогая, я думаю, ты можешь идти, — произнесла мадам Помфри и мельком взглянула на гриффиндорку. Та уже выбегала из крыла с криками: «Спасибо, мадам Помфри!».
Девочка пулей побежала в кабинет директора. Пароль она знала, профессор Макгонагалл сказала его ей ещё утром. Ей нужно только с ним поговорить, и она вернётся к друзьям.
Зайдя в кабинет, Кассандра увидела директора, сидящего за столом. Он жестом приказал ей сесть, а после начал разговор:
— Рад, что теперь с тобой всё в порядке, Кассандра, — на его лице играла добродушная улыбка.
— Благодарю, профессор!
— Я бы хотел вам кое-что сказать, — уже серьёзно заговорил директор Хогвартса. — Когда ты вернёшься в приют, будь осторожна, до меня дошли слухи о том, что Том узнал о тебе…
— Узнал, профессор? — непонимающе переспросила Смит.
— Да, Эмили недавно приходила и поведала, что рассказала Тому о тебе, что больше всего волнует меня, так это то, что в приюте никто не сможет тебя защитить. Ни я, ни Эмили, ни Поттеры. Кстати, они проходили к тебе…
— Да, сэр, я знаю, и ещё… Я не боюсь своего отца, он не причинит мне вреда, я знаю это.
Последовало секундное молчание.
— Что ж, надеюсь, ты не ошибаешься, а теперь иди, я уверен, Хогвартс соскучился по тебе, — директор незаметно ухмыльнулся, а девочка с широкой улыбкой побежала в большой зал.
***
В зале было много народу, все обедали и разговаривали в последний день в школе. Как туда входит Кассандра. Большинство разговоров мигом прекращаются, но Смит ищет лишь мародёров.
— Касси! — послышался чей-то до жути радостный голос, и в следующую секунду Смит оказалась в объятиях Поттера. Весь Гриффиндор начал хлопать, тем самым показывая, что очень рады возвращению второкурсницы.
Смит обнялась со всеми мародёрами и посмотрела на Вэнса. Он тоже обнял её. Сейчас никто и не заметил что это странно, а Смит тем временем посмотрела на других мальчишек. Адриан и Джереми махали ей и улыбались, посмотрев на Локуса, она также улыбнулась: тому нельзя было показывать своё отношение к ней, но он хлопал со всеми и незаметно подмигнул ей.
Ей этого хватало: её друзья рядом с ней, и пусть это не все знают, но это так.
Она не одна.
И никогда одна не будет.
***
Хогвартс-Экспресс уже давно отъехал от станции Хогсмида, и совсем скоро прибудет на вокзал Кингс-Кросс. В купе заходит Эван Розье.
— Смит, можешь выйти? — попросил он, Кассандра кивнула под подозрительные взгляды друзей и вспомнила, что в тот раз всё начиналось также.
Они отошли и некоторое время молчали, после Эван поднял на Смит затравленный взгляд и заговорил:
— Прости, я повёл себя как трус, мог сказать всем, но испугался Монтегю…
— Эй, Розье, не надо! Ты предупредил меня, это важнее. По хорошему, я вообще не должна была ни о чём знать, — произнесла Кассандра, махая руками, а на лице по-прежнему была улыбка. Она так давно не улыбалась, что даже Эван перестал для неё быть просто плохим слизеринцем.
Смит слишком долго никого не разыгрывала и ни над кем не подшучивала и решила, что начнёт с него.
Пока Эван что-то говорил о том, что он виноват — Смит поцеловала его.
В щёку, конечно.
Тот замер и покраснел до безумия. Подумать только, Эван Розье покраснел! Его реакция Смит безумно понравилась, она даже не подозревала, что Розье так себя поведёт.
— Не надо говорить о том, что сделал не так в прошлом, просто сделай правильный выбор в будущем, — она ухмыльнулась и подмигнула ему, а после пошла назад в купе, про себя добавив: «главное не выбери меня, я не самый лучший вариант…».
Смит нашла новую стратегию, и поняла, что будет часто издеваться так над парнями. Кстати говоря, Сириус уже начал, так что она отстаёт!
Разумеется, для этих двоих это просто игры, а для других разбитые сердца. В будущем, конечно.
И только Римус говорит, что это добром не кончится, а как все поняли, Римус Люпин прав, всегда прав.
