Предчувствие

      В среду сразу после уроков я заглядываю в комнату нашего небольшого клуба, где застаю лишь Аманду.       — Тебя прислали за мной? Я сейчас, — тянет она, с силой шлепая по заедающим клавишам старой клавиатуры.       Собрав весь свой словарный запас, пытаюсь объяснить ей, но девушка лишь смеется.       — Не волнуйся ты так, тогда пойдем вместе, это даже лучше, —подмигивает она мне, приобнимая за плечи.       Когда мы появляемся на месте, в зале уже вовсю кипит работа.       Оказавшись там, я на мгновение теряюсь в этом муравейнике, где люди снуют туда-сюда мимо разложенных всюду декораций. На лежащем на полу полотне, мимо которого я прохожу, целая команда художников завершает свой рисунок – вальсирующую пару, лица которой скрывают маски.       Долона я нахожу возле сцены, где он вместе с техниками внимательно изучает огромную колонку. Куратор машет мне приветственно, когда я приближаюсь к ним.       Парни напряженно что-то обсуждают, их голоса сливаются, образуя в моей голове кашу из непонятных терминов.       — Что вы делаете? — спрашиваю, не зная, куда себя деть.       — Не можем понять, почему эта штука не работает, — ударяет по стенке колонки Долон, пока остальные в упор меня игнорируют.       Я медленно обхожу колонку по кругу и присаживаюсь сзади возле проводов. Парни отходят немного в сторону, пропуская меня вперед. Провожу пальцами по каждому проводку, пытаясь нащупать хоть какой-то след обрыва, но все тщетно – резина кажется целой и даже новой. У розетки все тоже выглядит неплохо, и я озадаченно подхожу к передней панели.       — Что думаешь? — интересуется Долон, внимательно наблюдая за каждым моим шагом.       — Тут нужен… электрик, — усмехаюсь и замечаю в одном из углов колонки название модели.       Достав телефон, я вбиваю фирму в поисковике, бью по ссылке и пробегаюсь взглядом по строкам. Радость переполняет, а улыбка расплывается на лице.       — Кажется, я нашла, — говорю вслух и включаю видео, прикрепленное к странице. И хотя автор на русском языке объясняет типичную для данной модели колонок проблему, мальчики внимательно наблюдают за происходящим. Следуя за мастером, парни вскрывают отверстия динамиков, и в одном из них, как назло, самом маленьком, они с фонариком обнаруживают оборванные проводки. Отключив колонку от розетки, я просовываю в отверстие кисть, кончиками пальцев хватаюсь за нужные проводки. Пару раз они выскальзывают, но мне все же удается их аккуратно извлечь наружу. Парни одобрительно дают мне «пять» и приступают к дальнейшей починке. Я чувствую, как болят растянутые в улыбке щеки.       — Впечатляюще, — говорит Долон, которому тоже не нашлось места у колонки. — Все гениальное – просто.       — Это да. Я так однажды чинила свой компьютер.       — Потрясающе, — качает головой парень. — Я бы так точно не смог.       — Но ты же разбираешься в технике. Фотоаппарат, караоке…       — В фотоаппарате разберется даже древний человек, — отмахивается Долон.       Пока мы болтаем, остальные мальчики успевают закончить ремонт. Один из них торжественно вставляет вилку в розетку – огонек на колонке тут же загорается, а я замираю в предвкушении. Еще пара мгновений – и на весь зал начинает играть популярная мелодия. Победный клич техников сопровождается одобрительным гулом остальных ребят.       — Оставьте! — просит кто-то из учеников. Идея тут же находит поддержку – колонок еще много, а так намного веселее.       Все кажется таким нереальным. Я не могу себе представить, чтобы мои одноклассники так дружно и весело готовились к школьным праздникам.       — Лия, кстати. Ты ведь говорила, что можешь поснимать на балу, так?       Я осторожно киваю, за неделю успев обо всем совершенно забыть.       — Пока мы здесь, можешь познакомиться с обстановкой, узнать, где какая зона будет находиться. Это важно для фотографа. Конечно, на балу будет темнее, а вспышкой пользоваться не рекомендуют…       — И как тогда? Не думаю, что школьная камера умеет хорошо снимать в темноте.       — Да, ты права, — соглашается Долон, а после рукой указывает на место у дальней стены. — Поэтому ты, скорее всего, будешь снимать только фотозону. Там будет фотограф и освещение, но там… официальные фото. Ребята же ведут себя более естественно и забавно до и после. И еще будет освещаться сцена и те, кто перед ней. Можно будет поймать кадр там.       Я киваю, серьезным взглядом осматривая указанные локации. Я чувствую трепет волнения в руках, хотя у меня даже нет камеры.       — Не волнуйся, — заметив мое состояние, продолжает Долон. — Я тоже буду с камерой. Моя техника получше школьной, так что ты можешь расслабиться. Это все же твоя первая съемка. И первый бал. Ты должна веселиться, а не нервничать, ладно?       Я киваю, напряженно улыбаясь, совершенно не веря в слова, с которыми соглашаюсь. Не знаю, что должно случиться, чтобы я не переживала.       Долго стоять на месте нам не дает команда организаторов. Я замечаю Лейлу в одном из углов зала возле баллона и уговариваю девочек отправить меня к ней.       Моя единственная знакомая становится островком спасения среди незнакомых ребят, которые давно друг друга знают.       — Ну наконец-то! Я думала, умру от скуки! — жалобно восклицает Лейла, и я облегченно смеюсь, расслабляясь.       Еще одним различием между странами стал способ надувания шариков. Уверена, что многие ребята из моей школы, попроси их об этом, будут надувать их своими легкими. Веселый и одновременно страшный процесс: а вдруг, шарик лопнет? А вдруг улетит? Кто-то и вовсе специально отпустит почти надутый шар, чтобы он со смешным звуком пролетел через всю комнату.       Лейла для надувания шариков и не думала привлечь команду футболистов, хотя предстояло наполнить ими целый зал. Девушка уже отточенными движениями наполняла шарики гелием, как у нас делают в парках или специальных компаниях для организации праздников. Здесь же баллон с гелием не был чем-то дорогим и необычным. Обычная школьница знала, что надо делать. Лейла увлеченно пересказывает свой день и даже не замечает, что делают ее руки. Я едва успеваю привязывать красивые ленточки, и в итоге девушка и тут приходит мне на помощь. А чтобы шарики не улетели к высоченному потолку, откуда их будет сложно достать даже с помощью лестницы, я привязываю их к своей руке. Постепенно надо мной связка шариков становится запредельно огромной. Рука почти обездвижена, шарики просто всюду, и мне приходится отойти подальше, чтобы не мешать Лейле.       — Может, уже достаточно? — перебиваю я девушку, когда она берет в руки очередной шарик. Я чувствую, как рука начинает неметь.       — Ой, — спохватывается Лейла, отпрянув назад, а я смеюсь, заметив удивление на ее лице. — Боже, что я наделала! Их тут точно не двадцать…       — Больше – тоже неплохо. Сфоткаешь меня? — с трудом вытягиваю из заднего кармана джинсов телефон, протягиваю его ей, и этим мне удается отвлечь Лейлу.       Девушка сетует, что не получится сделать такую же фотку – ленточки на моей руке успели переплестись между собой. Мы снимаем их по одной, какие-то и вовсе приходится срезать. Затем Лейла привязывает шарики к грузикам, которые в самом конце организаторы расставят так, как им это угодно.       К концу этого действа Лейла и я опускаемся прямо на пол. Первая минута отдыха оказывается самой сладкой. Я блаженно закрываю глаза, глубоко вдыхая.       — Кайф, — озвучивает мои мысли Лейла.       Немного переведя дух, я начинаю осматриваться и впервые замечаю, как много помимо нас здесь людей. Кто-то дорисовывает один из задников, который должен будет прикрыть спортивные элементы зала. Другие уже развешивают остальные полотна, моют полы, развешивают гирлянды, расставляют цветы и многое другое. Я пытаюсь найти взглядом Долона, но вместо него натыкаюсь на Дерека, взобравшегося почти под самый потолок, а затем и на Дэна, который с другим футболистом несет какую-то технику.       Я уже успела забыть, что они тоже здесь.       Отдохнуть нам дают совсем недолго. Спустя несколько минут нас вновь поднимают на ноги. Мелких поручений так много, что я совершенно забываю про время. Спохватываюсь лишь тогда, когда Лейла решительно бросает все и уходит домой, а за окном уже садится солнце.       Долон подходит ко мне, но кажется таким же бодрым, как в начале, хотя заданий он выполнил не меньше, а иногда мы и вовсе делали что-то вместе.       — Я собираюсь домой…       — Я тоже, — быстро вставляю, чувствуя, что это единственный шанс уйти отсюда быстро. Я нахожу свой рюкзак, оставленный у одной из стен в самом начале.       — Тебя подвезти? — спрашивает Долон, стоя позади меня. Я с трудом пытаюсь удержать невозмутимый вид       — Да, это было бы очень кстати.       Мы прощаемся с девочками-организаторами, которые не говорят нам ни слова против, хотя работы еще очень много.       Машина Долона находится на школьной парковке, и пока мы медленно туда идем, мне удается разговорить своего куратора. Парень много говорит о бале и фотосъемке, долго не давая мне даже шанса перевести тему. Я же рассказываю ему о видео для блога, которое хочу снять благодаря своему статусу фотографа на балу. Но первый же личный вопрос вселяет в меня уверенность.       — Ты, наверное, хотела пойти с кем-нибудь на бал, как и все девушки, — осторожно интересуется Долон, когда мы, наконец, подходим к машине.       Его вопрос застает мена врасплох, хотя я и ждала подходящий повод.       — Все в порядке. Так мне точно не придется танцевать вальс, — замечаю, открывая переднюю дверь внедорожника бутылочного цвета.       Долон в ответ лишь смеется.       — Хитро.       — Ты, наверное, тоже хотел бы пойти с кем-то, но из-за меня собрался фоткать, — я застегиваю ремень безопасности, который оказывается       — Нет, — мотает головой парень, заводя машину. — Я бы дома остался.       Попался!       — Кстати, ты далеко живешь? Может, мне стоило на такси поехать, уже же поздно…       — Я же на машине, — успокаивает Долон, поворачиваясь ко мне. — По нашему городу дольше пятнадцати минут в пути не проведешь.       — Но все равно уже поздно. Родители разве не переживают?       Машина сворачивает, из-за чего возникает небольшая заминка.       — Нет, с чего бы вдруг? — хмыкает Долон, внимательно следя за дорогой.       — Ну не знаю. Если я где-то задерживаюсь, родители обычно начинают беспокоиться и названива…ть, — конец предложения я проглатываю, ведь именно в этот момент мой телефон начинает вибрировать из-за входящего сигнала.       — Это они? — усмехается Долон, когда я достаю из рюкзака телефон и заглядываю в экран.       Дэн.       — Нет, — резким движением я сбрасываю вызов и кладу телефон экраном вниз на колени.       — Понятно, подруги, — делает неожиданный вывод Долон.       Я не разубеждаю его, и это давит на совесть. Не поправить его ведь тоже считается ложью? Но я не хочу называть имя звонившего, чтобы зря не расстраивать его.       — Могла бы и ответить, — замечает Долон.       — Да мы уже подъезжаем, нет смысла.       Не проходит и минуты, как Долон сворачивает на нашу улицу и останавливается возле дома. Я благодарю парня и выхожу из машины, разочарованная. Я задала так мало вопросов, но не получила никакого четкого ответа ни на один. Упустила свой шанс.       Я жду, когда Долон отъедет, машу ему рукой на прощание и, наконец, направляюсь к двери. Телефон вновь настойчиво вибрирует.       — Чего тебе? — устало говорю, чувствуя, что сил для перепалок не осталось.       — Не забыла, что ты – моя?       Сбросив вызов, вздыхаю.       Придурок.