***
Переосмыслить ситуацию бедной Арлин не дали, да и не собирались. Она помнит, что её сразу же поздравил принц, сверкая «улыбочкой», которой его, наверное, долго обучали. После этого сразу подлетели граф с графиней — это был единственный на памяти юной мисс раз, когда они пренебрегли приличиями публично и рванули напропалую к ней. Может быть, её отчитали, может быть, указали на своё место, а может, за неё волновались... Из той сумбурной речи обомлевшей Арлин было сложно вычленить единый смысл. Пару раз девочка слышала сдержанные смешки за спиной, пока её вели в зал. Естественно, на таком мероприятии никто не посмел бы прямо назвать её «безродной», но нужно иметь дюжинную выдержку, чтобы не реагировать на всеобщее внимание такого рода. К счастью, выдержка Арлин не нужна была: ощущение шока и триумфа вытеснили все отрицательные чувства. Она так редко побеждала... Не важно в чём, будь то шахматы или шашки, сестры всегда сообща её унижали. Однако теперь же она смогла открыто и честно одержать победу. Дальнейшие события у мисс Сомерсет в памяти отложились очень смутно. Будто она смотрела на всё происходящее со стороны или в зал кто-то напустил густого тумана. Во дворце объявили призёров турнира, тех, кто получает «приглашение». Вот тут-то девочка и почувствовала подвох, хотя, вероятно, почувствовал бы каждый... Не считая Рии и Марии, конечно. — Что за «приглашение»? — прошептала самой себе качающаяся в толпе Арлин. Она оглянулась и нашла взглядом графа. — Отец, простите, могу я задать вопрос? — Арлин даже не побоялась заговорить с ним сегодня. Граф Лестер никак не изменил своего выражения лица и позы, лишь окинул её небрежным взглядом. «Каменное изваяние. Не иначе». — Что за «приглашение» имел в виду Король, отец? — Ты отправишься в королевскую гвардию в качестве ученика. Нам отправят официальную бумагу в течение двух дней, — ответил мужчина и перевел взгляд на Короля, продолжавшегося называть призёров. По его лицу русая поняла, что дальнейшие расспросы успехом не увенчаются. Добытой информации было катастрофически мало. «Спрашивать у Рии или Марии бесполезно» — хмыкнула про себя она, рассматривая хмурых сестёр, кусающих локти. Арлин в душе боялась, что Рия и Мария вскормят на неё обиду за то, как ловко она сегодня провела их (но, на самом деле, очень сложно назвать «ловким» то, как принц и барон Норт волокли мисс Сомерсет на поединок). «Кстати, он так быстро испарился сразу после того, как подошёл граф...» — теперь же Арлин искала его глазами в толпе. — Несносная девчонка, перестань вертеться, где твои манеры? — прошептала графиня Лестер, резко схватив девочку за локоть. Назойливые мошки-мысли не давали ей покоя, но ответов на все вопросы она никак не могла получить. Что за «гвардия», куда пропал Анселл Норт... «Почему я смогла одолеть его?» Арлин насупилась, пытаясь воскресить в голове его образ. «Он хорошо сложен, профессионально держит шпагу и не выказывал никаких признаков волнения до самого конца поединка. Он мне поддавался!» — горькое осознание кольнуло её. Было неприятное ощущение, будто ей нагло, очень нагло соврали. Одно из немногих её торжеств, и оно оказалось поддельным? Арлин сделала глубокий вдох, приводя дыхание в порядок. Она расправила плечи, пытаясь вслушаться в слова проводящих. «Важны лишь его побуждения. Зачем Анселл Норт обманул Принца, какой у него мотив?» — Дочь почтенного графа Лестера, леди Рия Лестер является последней прошедшей... «Нет добра без худа». Неудовольствие мисс Сомерсет возросло после этого объявления. Однако, если оглянуться на Рию Лестер, можно созерцать забавную картину. Картину, которую правильнее всего было бы назвать «Самый угрюмый человек в мире и Наиглупейший». Марию не назвали, да. Наверное, ей было тяжело стоять подле прыгающей от счастья Рии. Юная леди Лестер вряд ли понимала, что означает её «победа» и для чего нужно «приглашение». «Не я одна теперь в недоумении. Что ж, посмотрим, что будет дальше». После своих торжественных напутствий, его Величество решил, что с него хватит празднеств, и удалился. Аристократия гудела. Каждая семья считала своим долгом похвастаться призёрами, каждый молодой призёр считал своим долгом расспросить родителей о том, что же его всё-таки ждёт, а группка невезучих рассредоточилась в конце зала, сурово «зыркая» на хвастунов. Забавно, но такого интересного, можно сказать «динамичного» приёма королевский дворец не видел много лет. «Небо, это... Самый насыщенный день в моей жизни. Это шанс изменить все» — решила надеющаяся сирота, молодая мисс Арлин Сомерсет. Тогда она ещё не подозревала, какие тайны сокрывает в себе ночная тьма и какова будет плата за знание. Фортуна, однако же, всегда благоволит тем, кто верит и упорствует.***
Слова Шелли, произнесённые однажды, глубоко запали в душу маленькой Арлин... Добрая, бесхитростная, но временами ворчливая горничная всегда была по-своему мила с покинутым всеми ребёнком. Шелли не смогла бы ответить на вопрос, любит ли она сироту или же жалеет. У неё всё было проще: если Арлин разобьёт сервиз своими тонкими и кривыми ручками, то сразу же станет «негодяйкой» или «дрянной девчонкой», а иногда и «неуклюжей ведьмой». Однако же в январские вечера женщина часто находила дрожащую сиротку на первом этаже, где было холоднее всего. Тогда же сердце Шелли глухо отзывалось на боль ребёнка. Она знала, что Арлин прячется от своих же названых сестёр. Или, если быть точным, от своих же двоюродных сестёр. Словарный запас горничной был богат на ругательства (как у всех домашних слуг), а вот выразить правильно своё внимание у неё получалось редко, хотя, честно говоря, она и не очень-то и старалась. Так вот, в то «однажды», Арлин снова спряталась на первом этаже около кухни, где было теплее. Шелли нашла её, глотающую слёзы обиды, и следующие слова вырвались сами. «Ищи во всем хорошее, а не ной, иначе совсем скоро с ума сойдешь!» — громко проворчала она, вручила маленькой мисс кусочек хлеба и ретировалась, как ни в чём не бывало. Не будем осуждать методы воспитания Шелли. Да, естественно, слова женщины запали Арлин глубоко в душу. Благо, она действительно последовала совету, а не стала тревожиться и метаться от того, что ей напророчили скорую потерю рассудка. «Будто вчера было...» — повзрослевшая Арлин Сомерсет улыбнулась своим мыслям. Сейчас она сидела на сундуке, купленном в день её приезда сюда. Девочка тревожно постукивала ногой по металлическому основанию и смотрела на резной шкаф, из которого были убраны все её вещи. Все платья, юбки, сорочки покоились на дне тяжёлого чемодана, который завтра Арлин понесёт в экипаж. В экипаж, что на рассвете умчит её в неизвестное будущее. Ей не хотелось признавать, что на сердце помимо сжимающего волнения лежит флёр тоски, какой-то ностальгии. — Удивителен человек. Может испытывать ностальгию даже по тому, что в прошлом его расстраивало или даже пугало. Мы привыкаем и к тем условиям, которые прежде называли мучительным. «Адскими», — заторможенно рассуждала русая, будто беседуя с этим же светлым шкафом. Арлин, без сомнения, будет скучать по берёзовой роще у усадьбы. Роща всегда дышала свежестью и светом, но при этом в ней можно было легко спрятаться и насладиться уединением. Любой, кому посчастливилось бы прогуляться по окрестностям, назвал бы их «живописнейшими» во всем графстве. Да, к счастью, роща совсем не сочеталась с обликом усадьбы: острый забор, темные, местами облезшие скульптуры и одни и те же красные шипастые розы у парадного входа. Арлин помнит, что домик родителей стоял рядом с дубовым лесом. Он был небольшим, с соломенной крышей и всего одной гостиной, с маленькой и сырой библиотекой. Когда Арлин вспоминает его, нос начинает щекотать запах бананового хлеба и дождя. Несмотря на то, что дом внешне выглядел уютно, вокруг него всегда было мрачно из-за теней, отбрасываемых старыми дубами. Внезапно она поняла, что собиралась вообще-то кое-что сделать. Молодая мисс оживлённо спрыгнула с сундука и вышла из комнаты. Она хотела спуститься на первый этаж, но задержалась: дверь, ведущая в кабинет графа, была приоткрыта. Ведомая любопытством, Арлин прижалась к стене рядышком и постаралась не дышать. — Действительно, мисс Эванс оказалась одарённее, чем я предполагал, — произнес граф Лестер. — Верно, лорд Лестер, но что теперь делать? Мы не можем отправить Рию и Арлин туда, мы не можем! Находчивая шпионка узнала голос графини. «Она повышает голос на графа! Мне точно не следовало бы знать об этой беседе». — Дорогая леди Лестер, мы не можем не сделать этого, — мужчина не изменял своему классическому равнодушному тону. — Всё вышло вполне удачно, я считаю. Да, Рия должна была остаться, но наша первая дочь не прошла, она останется при нас. Какой прок жалеть Арлин? Думаю, она пригодится в гвардии. «Жалеть? О чем они?» — страх одолевал Арлин. Она поняла, что ей не хватает воздуха. — Вы будто говорите не о нашей дочери и дочери моей сестры, а о товарах! — Прошу вас, успокойтесь. Я говорю о нашей младшей дочери, которая достаточно невежественна и глупа, чтобы забыть об удачном замужестве, и о бесталанной дочери твоей сестры, отринувшей титул и практически обесчестившей семью... — Лорд Лестер, вы не можете быть так бессердечны! Арлин не стала слушать дальше. Она проскользнула на лестницу, переводя дыхание. В её уставшей голове не было мыслей, она не хотела разочаровываться раньше времени. В отрицании фактов за годы жизни здесь она поднаторела. На негнущихся ногах она спустилась вниз и нашла ту, кого искала, возле кухни. — Шелли, — окликнула женщину Арлин, отгоняя с души мрачные предчувствия. — я тебя искала. «Шанс попрощаться может и не выпасть больше». — В самом деле, мисс? — чуть округлила глаза служанка, неумело изображая недоумение. — Чем могу помочь вам? — Я хотела попрощаться, — Арлин подошла к ней и взяла её шершавые от работы руки в свои. — Спасибо за всё, что делала для меня в течение этих... Десяти лет? — Да, уж без малого десять лет прошло, — легко улыбнулась Шелли, ласково пожав руку сироты. — Признаюсь, я рада, что Вы не очерствели тут совсем... Арлин тихо усмехнулась. — Утрата веры в счастье страшнее, чем утрата веры в людей, — натянутая улыбка села на её губы. — Я надеждой и живу, если можно так выразиться. — Вы светлое дитя, Бог будет приглядывать за вами. Доброго пути! — Спасибо, Шелли, я буду скучать, — Арлин уже не чувствовала усталости, лишь светлая грусть томила её сердце. «Всё будет хорошо, если я буду и дальше советоваться со своим разумом и сердцем. Если я буду жить по совести». Шелли угостила молодую мисс свежеиспечённым банановым хлебом, которым, к сожалению, насладиться в полной мере она не смогла. Они вновь пожали руки и обнялись, прежде чем Арлин поднялась к себе, чтобы постараться поспать хотя бы пару часов перед отъездом. Мисс Сомерсет уже и не знала, чего ожидать от завтрашнего дня.