***
Пока экипаж готовили к отъезду, а юные леди проверяли, все ли их банты и оборки в порядке, Арлин сидела в малой гостиной. Девочка непроизвольно сжалась, когда заглянула хозяйка поместья. — Боже, почему именно сегодня ты решила нас удивить? — в такой важный день графиня была обязана одарить её своей критичностью сполна. — ты всегда была бледной и хмурой, но сейчас ты подобна болотному чудищу, не могу смотреть на твои мешки под глазами и худобу. Сирота вскочила со стула, словно обида подбросила её вверх, и стремительно удалилась в сад, провожаемая злобным шипением. Если бы только леди Лестер выразилась так на людях! Арлин, конечно, в любом случае ощутила бы неприятное жжение в глазах и мучительное смущение, но тогда часть закоренелого дворянства узнала бы чуть больше об истинном обличии этой женщины. Арлин это утешало. Пусть юная мисс не имела пышных кудрей, была низкой и худосочной, что не сочеталось с пухлыми детскими щеками, но она обладала более редким свойством: у неё была чиста совесть. «Может, хоть этим мы с мамой похожи». Тоска так знакомо кольнула уставшее сердце. Никаких слов не хватит, чтобы описать, как часто Арлин чувствовала разочарование от неспособности узнать больше о тех, кто привёл её на этот свет. Девочка чувствовала вину и досаду, что с годами, как ни странно, лишь росла. Все её воспоминания о родителях были слишком размыты, а судя по портретам, на своих предков, носивших фамилию Лестер или Мюррей, Арлин была решительно непохожа… Её мать сияла, словно начищенное золото, как и полагалось дворянке. Пусть мистер и миссис Сомерсет спят в промёрзлой земле, где-то среди старых корней, они всё же остаются опорой для своей отважной дочери, ведь Арлин помнит всю любовь, что ей дарили. Она помнит, она знает, что родители её любили. Лишь это знание спасает её в моменты, когда одиночество ощущается особенно остро. «Мама не могла не обладать добрым сердцем». Арлин обернулась, когда звонкий щебет жаворонка ворвался в мысли. Взъерошенные птицы носились по берёзовой роще. Природа вокруг горделивой усадьбы с мрачными барельефами (подходившей, впрочем, чете Лестер по характеру) дышала свежестью. Это её тоже утешает. «Расти на природе — огромная благость». Рутина Арлин была не самой простой, но пребывание тут взрастило в её душе любовь к природе и книгам, как к единственным верным друзьям, и тягу к справедливости, за которую ей приходилось бессмысленно бороться день ото дня. — Роль отшельницы тебе к лицу, может теперь мне звать тебя юродивой? Русая открыла рот, чтобы возразить подошедшей Марии, но не нашлась с ответом. — Я к тому, что карета уже подана, не заставляй матушку ждать, — девушка взмахнула своими золотыми кудрями и скрылась. «Всё в лучших традициях» — хмыкнула про себя Арлин. — «с этой семьёй спокойствия мне не видать». Её жизнь действительно будто была списана с книги глупым мечтателем, вдохновлённым историей о Джейн Эйр. Спокойствие страстотерпице будет лишь сниться, ведь жизнь сложнее и запутаннее любого романа. Однако дорога уже зовёт в путь.***
Доехали они с горем пополам: волнение и предвкушение всегда заставляют людей быть честнее, раскованнее и, одним словом, возбуждённее, а все члены семейства были с характером... Ничего не скажешь, выбираться куда-либо с графской семейкой было сродни пытке. Мария плевалась ядом на сестру каждый раз, когда та задевала её роскошные туфли или сбивала бант на талии, Рия же обвиняла во всём тесноту кареты. Граф, раздраженный шумом, постоянно торопил кучера: да, была бы его воля, он бы вышел в окно, но жена крепко вцепилась в локоть лорда, будто действительно боялась диверсии. Арлин же сидела мышкой в самом углу, сжимая в тонких пальцах «Грозовой Перевал». Читать в такой суматохе получалось из рук вон плохо. — «Излишняя мягкость порой причиняет зло», — шёпотом процитировала девочка, посмотрев исподлобья на своих опекунов, которые за всю дорогу и слова строгого в сторону дочурок не произнесли. «Хоть бы они не выбили книгу» — русая покосилась на бушующих аристократок. Это звучит цинично, но иногда она любую книжонку ценила больше названных сестёр. Чудом было то, что Арлин практически не озлобилась, прожив так долго с людьми, которым в удовольствие было унижать её. Суета, однако, заканчивалась там, где начинались светские беседы. Добравшись до летнего королевского дворца, новоприбывшие сразу были вовлечены в бесконечный обмен любезностями. Мария и Рия стали тише, соревнуясь друг с другом в искусстве выводить книксены и реверансы, графиня лебезила перед семьёй герцогов, встретивших их, а глава семейства сразу удалился к столу с шампанским. Арлин, выудив многострадальную книгу из-под лент платья, отправилась искать укромное местечко. Лавируя меж столиками с изысканными закусками на любой вкус и цвет, она оценивала масштаб мероприятия: молодых людей и юных дам было больше в три раза, чем представителей старшего поколения. «Для многих из присутствующих это первый светский приём». Крайне нестандартно было для королевской семьи устраивать большое мероприятие, куда будут приглашены почти все дети приближённых дворян. И всё для чего? Для того, чтобы лицезреть успехи молодняка в фехтовании или испытать преданность отдельных семей Короне? «Что-то здесь явно нечисто» — хмуро резюмировала Арлин, оглядывая зал. Она привыкла ставить всё под сомнение и не считала, что недоверчивость — плохое качество.***
Король, Королева и Принц себя не заставили ждать. Арлин таилась в углу за тяжёлыми шторами, пока всеобщее ликование не утихло. Она была бы рада просидеть там до конца турнира, но её поймала неугомонная Рия. — Что ты здесь делаешь? — громко воскликнула зеленоглазка, но, вспомнив, где находится, смягчилась. — Матушка искала тебя. Русая попыталась вырвать свою руку из грубой хватки своей грубой сестры, но тщетно. — Зачем я ей понадобилась, сестрица? — последнее слово Арлин прошипела так, чтобы окружавшая их интеллигенция слышала. — Начинается основная часть турнира. Пошли, не майся дурью, будет весело. И Рия поволокла её прочь, в огромный сад, куда уже стекались все гости. Юные леди быстро нашли свою семью. Граф и его супруга выглядели так, словно были готовы отражать наступление целой армии голыми руками. — Вот ты где! Арлин Сомерсет, безответственно с твоей стороны так далеко отходить от нас. Ты являешься благородной мисс, соответствуй статусу и не прячься по углам. — Верно. Это не делает тебе чести, ты расстроила свою добрую попечительницу, — добавил граф Лестер к словам своей жены, даже не взглянув на Арлин. Уныние слегка осело, когда девочка обвела взором парк: королевский сад был воистину прекрасен, даже несмотря на то, что пышные розы, являющиеся главным украшением, уже отцветали. Арлин осень любила, потому отметила меняющуюся окраску деревьев с некоторой радостью. Через несколько минут было объявлено начало основной части турнира. Король и королева восседали в отдалении, а все дворянские дети, что принесли с собой шпаги и рапиры, вышли вперёд. Принц помогал распределять юношей и девушек по парам. «Мог бы восседать себе с родителями, но помогает баннеретам и слугам. Полагаю, не из чистого участия». Избалованный отпрыск и правда просто хотел посмотреть на представление из «портера», а два светила империи находились, как им и подобает, слишком высоко над смертными. Когда какой-то баннерет и принц подошли к сестрам Лестер, вытянувшимся, как две нервные струнки, Арлин непроизвольно сжала кулаки. От волнения, конечно. Не от злости. В этот же момент она поняла, что бант на её спине находится опасно низко и продолжает сползать. Она дождалась, пока распределят сестёр, и отпросилась у графини. Арлин шмыгнула в заросли кустарника. Отовсюду доносились голоса и хлёсткий звон шпаг. «Странно. Похоже на какой-то отбор, где принц — один из тех, кто испытывает участников». В помпезной уборной девочка поправила своё зелёное платье. Она посмотрела в зеркало и вздохнула: — Эта одежда мне совсем не идёт. «Больно дорого и пышно, к моему лицу не подходит».***
Чего греха таить, Арлин воспользовалась возможностью и просидела во дворце чуть больше дозволенного, углубившись в размышления: перед глазами стояло хмурое лицо короля и внимательный взгляд принца. «Марию и Рию готовили аж с января. Это точно отбор». Где-то в животе поселилась липкая тревога. Не та, что по обыкновению посещает Арлин, когда она находится в многолюдных местах, нет, в этой тревоге был едва уловимый оттенок интереса и предвкушения... Однако ей придется вернуться, иначе графиня с неё незамедлительно спустит шкуру. «Напряталась ты за сегодня, хватит». — Не хватает, — чей-то удрученный шепот прошелся иглами по лопаткам. Арлин только вышла из дворца, решив возвращаться тем же окольным путём к опекунам — через аккуратные, но высокие кусты. Она замерла. Ей было слишком интересно. — Нам нужно ещё два человека, но из тех, кто умеет думать и хоть как-то управлять шпагой. Основную массу мы же набрали, — вздохнул второй говорящий. — в этом году не везёт, талантливых нет. — Тебе ли судить? Арлин совсем растерялась и, приняв их минутное молчание за знак, попыталась прошмыгнуть в сторону Лестеров. Однако наш несостоявшийся детектив не успел сделать и шага: кто-то бесцеремонно схватил её за запястье и вытянул из зарослей. — Подслушивать невежливо. «Хватать за руку даму, которую тебе не представили, тоже!» — хотелось выпалить пойманной. Незнакомец отпустил хрупкую ручонку, и у Арлин была пара секунд, чтобы рассмотреть его лицо. Она точно видела юношу где-то, но не могла вспомнить: Арлин не так часто посещала светские рауты. Он был высок, имел темные волосы и красно-карие глаза. Необычно. А потом мисс Сомерсет вспомнила про его собеседника, посмотрела за спину юноши и обмерла. Принц. — Ну что же ты, Анселл, хватать прекрасных леди тоже неуважительно, — елейно протянул отпрыск монарха. — Прошу прощения, мне нужно найти родителей, — пролепетала девочка и развернулась на пятках. Сбежать ей не дали. — Простите, вы уже показывали себя? Арлин, конечно, считала излишнюю вежливость и манеры лишь фарсом и мишурой, но тут дело было в другом… Она разговаривала с членом королевской семьи! — Мисс Арлин Сомерсет, Ваше Высочество, — девочка сделала корявый реверанс. — обращайтесь ко мне так, пожалуйста. Вы имеете в виду отбор? Кареглазый (или красноглазый, неважно) в удивлении поднял брови и усмехнулся. Принц почесал подбородок. Сзади гаркнула ворона, будто её забавляло положение, в которое попала Арлин... Но, естественно, пернатая не насмехалась над ней. — Да, мисс Сомерсет, но это не совсем так называется… Да. Русая сглотнула. «О, Небо, почему мне так не везёт?» — Нет, Ваше Высочество, я не показывала себя. Этот факт излишне обрадовал принца. — Тогда это нужно исправить! — воскликнул он, но тут же замялся. — если вы, мисс Сомерсет, расположены, конечно. «Он же сын короля! Сын. Короля. И у него всё так плохо с манерами, он как ребёнок». — Я не уверена в своих силах, простите, Ваше… — У вас просто не может не быть потенциала, мисс Сомерсет, — перебил красноглазый. Вид у него был скучающий и надменный. Даже принц выглядел приятнее на его фоне… — Решено! Тем временем на сад медленно опускалась тень: солнце закрыли рваные облака.***
Арлин мутило. От волнения, от непонимания. Она не знала, чего от неё хотят и что ей надо делать. К ней никогда не было приковано столько заинтересованных взглядов. Все дворяне почти закончили состязаться, их родители уже были расслаблены, обсуждали успехи своих дорогих чад, потягивая вино. Пока её «тащили» в центр экспозиции, девочка успела глазами найти в толпе графа и графиню Лестер, названных сестёр подле, возбуждённо щебечущих с подругами. Да уж, Арлин действительно поставили прямо в центре: с этого расстояния она могла бы рассмотреть каждую морщинку на властном лице Королевы. — Итак. Мисс Арлин Сомерсет, вы будете участвовать в поединке с лордом Нортом, — кивнул кареглазому принц. — Ваше Высочество, представьте меня, пожалуйста, лорду Норту, — взывала к совести Арлин. — Ах, да, мисс Сомерсет, это Анселл Норт, барон Норт. Юный барон медленно поклонился. Принц-затейник продолжил: — Вы окажете мне честь, если воспользуетесь моей рапирой, мисс. Холодная сталь оружия успокаивала. Успокаивала настолько, насколько вообще возможно в такой ситуации быть спокойным. «Я ещё могу сказать, что не училась фехтовать, тогда мне не придется этого делать…» Анселл пристально смотрел на неё — хитро и испытующе, будто он видел Арлин насквозь. Мечтатели чувствительны к попутному ветру, они лучше всех знают: иногда лучше пойти на риск, чем игнорировать возможности. Поэтому Арлин Сомерсет подняла благородную рапиру, выразив свою готовность. Пусть граф, графиня и сестры смотрят на неё внимательно.