Born to perform

Оглянись, Кассандра. Она в очередной раз горько усмехнулась и прислонилась к закрытой двери затылком. Затылком, который сейчас даже не был похож на её собственный, из-за её вынужденных игр в прятки под плащом. Она столько раз говорила себе обернуться назад — на ту, прошлую себя. На то, как всё было раньше. В последнее время Кассандра сравнивала слишком часто, и даже так — не могла понять, были ли у неё на самом деле причины, чтобы в один момент рискнуть всем, а размеренную и яркую жизнь каждого из них заставить превратиться… В это. В те деньки, когда она ещё не успела прослыть предательницей, а на руках не было чужой крови — вся жизнь казалась сплошной подготовкой к чему-то. Подготовка замка к церемониям или очередному празднику, наивной Рапунцель — к реальной жизни, а себя самой… Теперь даже не понятно, к чему она так рьяно готовилась, каждый раз цепляясь за малейшую возможность проявить себя. Отчаянно желала доказать всем и каждому, что она чего-то стоит. Что может быть полезна среди этой бестолковой стражи, которая только и может — пускать слюни себе на жабо во сне. Так сильно хотела, чтобы её наконец заметили, что потеряв контроль, она сама превратилась в того, с кем могла бы бороться, будучи на очередном посту. Ну какая же ирония. Её собственный замкнутый круг, состоящий из приказов, обязанностей, и бестолковых нескончаемых попыток наконец треснул, когда она схватила лунный камень. Треснул прямо вместе с её душой, правда — что окончательно рассыпалась в тот момент, когда осознание масштаба ошибки ударило в голову. И сейчас прежнюю Кассандру, которая была «до», словно было нигде не найти. Она казалась теперь такой беззаботной, что вернуться к этой себе просто не выходило. Слишком много всего произошло. Та Кассандра так долго и упорно пыталась что-то кому-то доказать, что совсем запуталась в том, за чем именно так усердно гонится. Она увязла в своём же шуме, а когда холодная решимость толкнула её на главный шаг — посмела думать, что это именно то, чего она хотела столько лет. Уважение, признание… Какая же глупость. Она поставила на кон всё ради того, чтобы сломать своими же руками столько жизней, включая и свою собственную. Теперь её боялись. И она даже не может никого осуждать за это. Кассандра по гроб жизни должна быть благодарна Фицерберту за то, что он с ней возился. Каким бы он ни был раньше — теперь, когда события приняли самый серьёзный вид, он стал единственным во всём королевстве, кто правда мог тащить на себе основную часть хлопот. Он не отчаялся, когда Рапунцель потеряла память. Он не впал в панику, примеряя корону вновь, когда больше и некому было. Юджин оставался один с этой королевской волокитой, был по самые уши в работе, но самое главное — каким-то чудом в нем хватило человечности принять Кассандру обратно после всего, что она натворила. А ведь она не только его подвела. Но и Рапунцель, и Вэриана, и все те семьи, которые она лишила всего: домов, ресурсов, родных… Её передернуло. Она сняла плащ, по привычке складывая его по той же схеме, что когда-то использовалась ею при дворе, и замерла на это действие. Всё же, какие-то вещи совсем не меняются. Она положила плащ на изножье своей кровати и отошла к окну. Хотя бы в этой комнате она могла не бояться быть замеченной кем-то, и спокойно залечить собственные шрамы и разрушить выстроившиеся барьеры, чтобы идти дальше. Потому что, на самом деле — ей слишком много нужно сделать — куда более важного, чем запереться в старом жилье и скорбеть по воспоминаниям, когда благодаря ей нужно столько расхлебывать. Она в настоящем — не в прошлом. Она промахнулась, но она решительно настроена это исправить. И пока она может оставаться здесь, в замке, среди всех, кто ей так дорог — у нее есть все шансы справиться. Здесь и, пожалуй, в лаборатории. Рядом с тем, кто продолжает доказывать из раза в раз, что изменения могут быть и к лучшему, и даже в случае, если однажды ты покусился на тысячи разумов и чуть не уничтожил королевство — для тебя есть шанс на искупление.

***