Город N

      — Ты уверен?       — Да, тебе нужна практика допроса, — отвечает Чиба. — Ты справишься. А я в этот раз побуду зрителем.       Джедайт заходит внутрь кабинета, а Чиба и Фурухата заходят в смотровую, подходя ближе к окну, через которое видно, что происходит в допросной. Фурухата нажимает кнопку, становится слышен и звук.       — Скажу честно, Зойсайт. Ваши дела печальны.       Джедайт садится на стул напротив парнишки.       — У меня есть алиби. Капитан Фурухата должен был вам сказать.       — Да–да, я слышал об этом. Но мы начнем с самого начала и детально изучим историю ваших взаимоотношений с Ами Мизуно.       — Которых не было.       Джедайт кладет на стол тетрадку и переворачивает несколько страниц.       — Вы писали ей эти томные стихи эротического содержания?       — Стихи — это не мое, — хмурится Зойсайт. — У меня средний бал три по японскому, вы должны это знать.       — Там много ошибок, но умница Ами не придала этому значения. Она просто вклеила их в эту тетрадку. Вероятно, ей нравились стихи и их автор. Вы будете по-прежнему настаивать, что это не вы?       — Буду.       — Ну что же, вероятно, эта девочка нравилась кому-то еще. Тут трудно устоять. Лучше красивых девушек могут быть только умные и красивые одновременно.       Зойсайт тихо рычит, но не реагируют на наживку словестно.       — Но намного интереснее, что мы нашли в вашей комнате. К слову, мы вскрыли ее после письменного согласия вашего отца.       — Пьяный осел.       — Так вот, мы нашли много разной техники. Откуда она у вас?       — Я работаю.       — Нельзя купить на зарплату грузчика технику, — начинает злиться Джедайт.       — Можно, если ты подрабатываешь программистом–фрилансером.       — Ну, а еще мы нашли это, — Джедайт кладет на стол акварельные листы, на которых так или иначе можно угадать силуэт Мизуно. Вот она сидит за столом в библиотеке. На другом листе сидит под деревом с книжкой. На третьем лежит на покрывале и загорает в купальнике. На четвертом идет по улице со своим рюкзаком. — Вы можете объяснить свою одержимость этой девушкой?       — Это не одержимость. Я люблю Ами Мизуно с пятого класса.       — Любишь? — удивляется Джедайт.       — Люблю… Как-то раз я пришел в школу с синяком, которым с утра наградил меня мой любимый папенька. Из носа у меня текла кровь, но я ее не видел. Мизуно остановилась у моего ящика. Посмотрела на меня внимательно. Молча достала платок и стерла кровь с лица.       — С тех пор ты одержим ею?       — Не одержим, а влюблен, лейтенант. Можете смеяться, мне все равно. И полтора года назад я набрался храбрости, чтобы признаться ей в своих чувствах.       — В стихах? — ухмыльнулся Джедайт.       — Сначала в стихах. Она говорила, что не читает мои записки, просила перестать их писать.       — Но?       — Она точно их читала, — Зойсайт ведет плечом, — иначе, почему так краснела при виде меня.       — Даже мне было жарко, когда я их читал. Представляю, как чувствовала себя молодая нелюдимая девочка?       — Как? — возмутился Зойсайт.       — Наверное она была напугана, думала, как избежать такого внимания.       — Не надо делать из меня чудовище, лейтенант. Сначала ее напугала моя напористость. Но потом ей стало это нравиться. Я видел, как она спешила к своему шкафчику на перемене, как спешно разворачивала записки и начинала их читать. Она даже сохранила их, чего я точно не знал.       — Что было потом?       — Я пару раз проводил её от библиотеки домой, несколько раз протаскал её сумки.       — А потом захотел большего?       — Лейтенант, мы же говорим о тихой и замкнутой Мизуно. Я был рад просто носить ее книги и провожать домой вечером. На большее я и не рассчитывал.       — Потом? — Джедайт пытался выбить хоть что-то дельное из этого мальчишки.       — Потом она сказала, что ей нужно учиться. Попросила меня оставить её в покое. И я оставил, лейтенант. Оставил. Я помню, как мой отец избивал мою мать. Как она плакала по ночам. Я решил для себя, что никогда не буду таким козлом как он. Я оставил ее в покое, хоть мне и было это неприятно.       — Какого черта вы себе позволяете?! — дверь допросной открывается и внутрь врывается белокурый мужчина средних лет. — Вы пользуетесь тем, что Зойсайт молод и не знает своих прав. Где адвокат?       — Вы еще кто такой? — Джедайт поднимается со своего места и смотрит на вошедшего.       — Кунсайт. Так почему вы допрашиваете Зойсайта без адвоката?       — Потому что он его не просил. Так значит вы Кунсайт? Тот преподаватель?       — Да, — важности этому Кунсайту не занимать.       — Это хорошо, у нас есть вопросы и к вам. Но как вы узнали, что идет допрос? И как вы сюда прошли?       — Это важно?       — У нас пять пропавших женщин, одна из них ваша девушка.       — Я не знаю, что случилась с Минако. Я уже отвечал на этот вопрос капитану Фурухата.       — Я вам не верю на слово в отличие от капитана Фурахата.       — Это у вас в столице стиль такой, — Кунсайт складывает руки на груди. — Найти любого виновного, чтобы закрыть быстрее дело.       –Почему же любого? — Джедайт указывает правой рукой на Кунсайта. — Вы не любой. Ваша девушка была моложе вас на десять лет, Ами было семнадцать, Хотару шестнадцать. Макото двадцать два, так же как и Минако. Мичиру Кайо выбивается из этого списка. Но вот ваша симпатия к этому юнцу очень даже входит в общую картину. И портрет школьного учителя складывается в нелестный сюжет.       — Да как ты смеешь! — руки Кунсайта опускаются вдоль тела, а правая кисть рефлекторно сжимается в кулак.       — Мистер Кунсайт, — капитан Фурухата моментально появляется в допросной.       — Кого ты пустил в свой участок, Фурухата? — ощетинивается Кунсайт. — Ты слышал, в чем он меня обвиняет.       — Я не обвиняю вас, Кунсайт, я просто строю теорию, — разводит руками Джедайт.       — Я не трогал Минако и других девушек.       — А Зойсайт?       — Посмотрите на него, он же просто обиженный жизнью мальчик. Расскажите ему, капитан Фурухата, как Такеша обращался с сыном.       — Я не трогал Ами, — подает голос парнишка. — И других тоже не трогал.       — Я думаю нам нужно закончить допрос, и всем успокоиться, — миролюбивоо произносит Фурухата.       — Последний вопрос, господа, — Джедайт решает, что в словах этого капитана есть смысл. Им нужно всем успокоиться. Но вопросы еще остались. — Когда ты разговаривал с Мизуно в последний раз?       — Ты не обязан отвечать, — хмурится Кунсайт. — Этот разговор, в принципе, незаконен. Я свяжусь с адвокатом, и она быстро прикроет эту столичную лавочку.       — Но я отвечу, мне нечего скрывать. Она позвонила мне за два дня до исчезновения. Сказала, что ей страшно, что кто-то есть на улице. Её мать была на ночной смене. Отец крепко спал, так как выпил много алкоголя, это была суббота. Я приехал через семь минут. Обошел дом кругом. Но никого не нашел. Я просидел в ее комнате до утра. Ами очень боялась, но в моем присутствии расслабилась и уснула. Я вылез через окно, когда услышал, что ее отец проснулся. В воскресенье вечером я пришел к дому Мизуно сам. Постучал в окно, которое она сразу открыла. Она храбрилась, но все еще была напугана. Правда, теперь дома была ее мать и она не разрешила мне остаться. Утром в понедельник я написал ей в мессенджер, предложил проводить её домой после школы. Хотару пропала, потом Минако, я волновался. Она, судя по всему тоже, потому что согласилась без долгих уговоров.       — Почему ты не рассказал этого мне? — удивляется Фурухата.       — Вы никогда не спрашивали, капитан.       — Вы проводили её, Зойсайт? — Джедайту не нравятся эти совпадения в историях Мизуно и Хино, он навестит её после допроса обязательно.       — Шинго — местный мажор, сынок администрации начал меня оскорблять на перемене. Я не сдержался. Мне бывает трудно с этим. — Джедайт и Чиба это уже успели понять. — В итоге нас разняли. Отобрали телефоны и повели к директору. Я думал, что решится все быстро, но мы просидели у директора три часа. В час дня я побежал на место встречи, но Ами там уже не было. Немудрено. Прошел час после того как уроки закончились. В тот день до дома она не дошла.       — Вы можете идти, — распоряжается Джедайт. — Но вы не должны покидать город, пока не закончится следствие.       — И не собирались, — ворчит в ответ Зойсайт, уходя под руку со своим учителем.       — Как он узнал, Фурухата? — спрашивает вошедший в допросную Чиба. — Если это вы, то лишитесь звания и работы!       — Я тут не причем. Наверное, Микан Ширатори…       — Кто такая эта Ширатори? — Чиба в ярости, такое в отделе полиции недопустимо.       — Администратор на входе, добрая и сердечная женщина.       — Добрая и сердечная? — Чиба разворачивается и выходит из допросной, Фурухата и Джедайт следует за ним.       — Это вы позвонили Кунсайту? — Ширатори кивает. — О чем вы думали?       — Зойсайт хороший мальчик. Он не мог этого сделать. Ему не к кому обратиться за помощью. Кунсайт всегда приходил ему на помощь. Поэтому я решила, что мой долг позвонить ему.       — Хороший мальчик? — Джедайт неверяще смотрит на эту даму.       — Ваш долг служить закону, вы работает в полиции! — Чиба впервые не сдерживается и бьет кулаком по столу. — А вы выгораживаете преступников!       — Они не преступники, — «эта дама уже деформировалась окончательно», — понимает Джедайт, иначе бы не спорила.       — У нас пять пропавших девушек — одно новое покушение, Ширатори. А вы только что позвонили одному подозреваемому, чтобы тот спас другого подозреваемого. Вам плевать на пропавших девушек?       — Нет, сэр.       — Вы сейчас же уходите в двухнедельный отпуск.       — Но отпуск у меня только в августе.       — Вы сейчас же уйдете отсюда. И больше не появитесь здесь до конца расследования, — чеканно произносит Чиба и Ширатори молча, берет свою сумочку и выходит из участка.       — Зря вы так, капитан, — говорит Фурухата. — Она хороший сотрудник и радеет за работу.       — Она сорвала нам допрос, — указывает на очевидное Джедайт.       — Это не доказано, что именно они преступники.       — Фурухата, не доказано, что ты волочился за чужой женой, но слухи все равно есть, — Чиба наблюдает, как лицо капитана краснеет. — О, боже мой, Масато не соврал, ты и правда пытался.       — Она выглядела грустной, и ее мужа долго не было в городе. Макото красивая девушка.       Джедайт видит в глазах своего начальника недобрый блеск. Чиба проходит в центр зала, встает между столами других пяти сотрудников участка.       — Я хочу, чтобы вы собрались. Сосредоточились и были серьезны. У вас пропало пять девушек. Пять! За два года! Одной повезло, но четыре еще где-то там. Живые или мертвые. Но мы должны их с вами найти. Начните работать. И я хочу, чтобы на моем столе был отчет всех сотрудников о том, где они были в то время, когда пропали эти девушки. Всех, капитан Фурухата, без исключений.       Чиба подхватывает свою куртку и выходит из здания, Джедайт следует за ним. Они садятся в машину, и капитан везет их сначала по лесной дороге из города. Чибе нужно успокоиться. Это просто окраина, не столица. Они не хотели срывать допрос намеренно, он надеется. Навстречу им снова едет белый байк на бешеной скорости. Но Чиба старается не думать об этом лихом ездоке долго. Они разберутся с этим потом. Через час он поворачивает обратно в город, останавливается у Храма. Потому что Джедайт хочет убедиться, что рядом с храмом и домом Хино не ходит никто подозрительный. Убедившись, что территория погружена в полную тишину и посторонних не видно, Джедайт возвращается к машине. Чиба высаживает его возле гостиницы. А сам отправляется посмотреть, как там его Цукино. В целости и сохранности или нет?