Могу предоставить услугу

...Летний ветерок играет с тюлевыми занавесками, солнечные лучи проникают в квартиру. Белокурая девочка старательно что-то вышивает. Напротив неё сидит женщина и любуется дочкой. Мирную тишину нарушает пронзительный звонок телефона. В этой спокойной атмосфере он кажется особенно тревожным. Женщина встаёт из-за стола и направляется к аппарату. Девочка следует за матерью. Подходит. Какая-то фраза по ту сторону провода, лицо матери становится похожим на безэмоцинальное и форфоровое выражение куклы. В глазах тухнет радостный огонёк. Её взгляд блуждает по стенам квартиры. Срывающимся голосом она произносит: — Как это случилось? Девочка изучает выражение лица женщины и понимает, что случилось что-то непоправимое. В трубке слышны короткие гудки. Мама садится на корточки перед девчушкой и тихим голосом говорит: — Малышка, кое-что случилось... — С папой все хорошо? — ребёнок догадывается, но несмотря на это, с надеждой на то, что она что-то перепутала, все же спрашивает мать. — Вот как раз с папой... — женщина замолчала, проглотив слёзы— Папы больше нет. Как только она произнесла это, голубые глаза малышки, ещё секунду назад полные наивной и детской надежды, наполняются слезами... Рейчел открыла глаза и села на кровати. Пальцы с силой сжали простынь и девушка закусила губу. Этот день навсегда остался в её памяти. День, когда не стало отца. Сейчас Рейчел 19, но этот эпизод преследует её во снах уже на протяжении пяти лет. Из соседний комнаты раздался слабый зов: — Рейчел, дорогая! «Ох, мама» — с горечью подумала блондинка. После гибели мужа, женщина держалась около трёх лет. Когда дочке исполнилось 14, она бросила работу и в скором времени слегла. Инсульт, после которого мать не оправилась, присоединилась пневмония, прогрессирующая с невероятной скоростью. С этого момента содержание семьи полностью легло на хрупкие плечи девочки. Гарднер встала с кровати и направилась в комнату мамы. Девушка перешагнула порог и в нос сразу ударил запах лекарств и какой-то затхлости. — Пожалуйста, дай мне воды. — произнесла женщина. — Как ты? — склонившись над матерью, спросила блондинка, подавая стакан. — Ох, дорогая, как я могу быть? — слабо улыбнувшись, ответила женщина, тяжело дыша. — Почему ты не хочешь лечь в больницу? — Мы не можем себе этого позволить, ты же знаешь. — Лечение в специализированном заведении обойдётся не дороже медикаментов. — Милая, мне нужно дорогостоящее лечение. Лекарства просто поддерживают мое состояние, но уже не лечат. — Мама, ну я же зарабатываю. — с упрёком произносит дочь. — Торгуя своим телом? Не думай, что я не знаю. — У нас нет денег на престижный университет. — Лучше бы ты потратила деньги, отложенные твоим папой, на образование, чем на такое количество лекарств для меня. — Как я могла так поступить!? Зачем мне диплом, обучение и прочее, если я буду знать, чем пожертвовала? — со слезами на глазах произнесла Рейчел. — Ох, моя малышка — женщина провела рукой по щеке дочери, убирая солёные слёзы. Гарднер сжала руку матери и, бросив привычное: «Зови, если потребуется», торопливо покинула комнату. Она знала, что своими слезами причиняет маме боль, поэтому, когда разговор касался отца и его смерти, девушка поспешно переводила тему или вообще уходила. *POV* Рейчел Я вернулась к себе. Окинула взглядом комнату и в поле моего зрения попала рамочка с фотографией мужчины, которая стояла на прикроватной тумбочке. Я подошла и взяла в руки шершавое дерево. С фотографии на меня смотрел счастливый отец, прижимая к себе кривляющуюся дочку, которая даже не подозревала, что ее папы не станет спустя пару лет. Он погибнет при выполнении обязанностей частного детектива, при поимке серийного убийцы... Фотоаппарат имеет свойство переносить человека в запечатлённый момент. Я поняла это уже давно. Ведь, даже сейчас, когда после того, как было сделано это фото, прошло 10 лет, я мысленно перенеслась в тот тёплый весенний день. Почувствовала сладковатый запах цветущей сирени. Услышала такой родной голос отца. Он уговаривал меня встать ровно и улыбнуться для фото, а я продолжала сопротивляться. Губы тронула непроизвольная улыбка, а в уголках глаз собрались слёзы. Конец *POV* Рейчел Девушка трясущимися руками достала из шкафа коробку цветных ниток, пяльца и набор иголок. Усевшись посреди комнаты, она лихорадочно начала вышивать крестиком. Это занятие было единственным спасением Рейчел. Она с самого детства любила вышивать. Сейчас для неё это стало своеобразным антидепрессантом. Иголка плясала в руках блондинки, выстраивая аккуратные крестики в рисунок. Вдох. Выдох. Слёзы высохли. Душевная рана, открывшаяся вновь, спустя несколько месяцев, снова затянулась. Когда Рейчел окончательно успокоилась, раздался телефонный звонок. Гарднер посмотрела на телефон, на экране которого высветилось: Кэтти — Ало? — Привет, зай! Как ты там? Сегодня же планируешь приходить? У нас, можно сказать, проходной двор. — Ну неудивительно, всё-таки пятница. — Так-то да, ну когда тебя ждать? — Я скоро буду. — Отлично, до встречи. Девушка повесила трубку. Ей звонила подруга, Кэтрин Уорд. Блондинка познакомилась с ней, когда только пришла в публичный дом. В городе проституция, как сфера услуг, считалась легальной. Тем более, заведение, в котором она работала, выдавалось за обычный клуб. На тот момент Гарднер казалось это самым оптимальным вариантом для заработка. Но её ожидания не оправдались: денег всё равно не хватало. Девушка была «новенькой», довольно скромной, по меркам этого заведения, и никогда не соглашалась остаться на всю ночь. Многие мужчины ни во что её не ставили и часто даже не смотрели в ее сторону, когда та появлялась в борделе. А те, которые всё же замечали блондинку, зачастую были не совсем честными на руку людьми, которые платили немного, или подростками, стремящимся удовлетворить свои потребности, не имея в кармане и гроша. Но она продолжала заниматься тем, что не одобряла её мать, так как идти было просто некуда. Часы показывали пять вечера. Рейчел поднялась с пола, убрала нитки на место и начала собираться. Распахнув дверцы своего шкафа, девушка долго смотрела на несколько платьев, вынужденно купленных на распродаже, которые одиноко висели на штанге. Выбор был скудный, так как Гарднер не могла позволить себе тратить деньги на такую прихоть, по её мнению, как новые вещи, пусть даже для работы. Блондинка отдала предпочтение красному коктейльному платью на одно плечо. Распустила свои шелковистые волосы, собранные в хвост. Используя довольно старую косметику матери, нарисовала стрелки, нанесла тени и провела стиком алой помадой по губам. Выходя из комнаты, заглянула к маме. Ослабевшая женщина лежала на кровати с прикрытыми глазами. Девушка тихо подошла к ней и, склонившись над матерью, еле слышно прошептала: — Я на работу, скоро вернусь. Больная никак не отреагировала на слова дочери и Рейчел вышла в коридор. Надела свои неизменные чёрные шпильки и, накинув потёртое пальто, перешагнула порог квартиры.