Disparame

Развивающиеся на ветру, черные пряди волос щекочут щеку Макарены, когда они стоят рядом, чтобы перевести дыхание. В фургоне слишком мало воздуха, а он совершенно точно необходим, тем более, после их жарких споров в их доме. Ножи, брошенные в шкафы и выстрелы, выпущенные в стены, заставят любое дыхание ускориться и увеличить потребность в кислороде. Зулема натягивает капюшон на голову, в то время как ее взгляд устремляется к горизонту. Иногда Макарена задается вопросом, что происходит в ее голове, но не сегодня вечером. Сегодня вечером они разделяют одни и те же мысли, о том же самом, о чем они спорили ранее за пределами фургона. Смерть. Это было то, что они никогда не обсуждали. Что-то, что они знали, должно было случиться с ними в какой-то момент, но тот факт, что это, вероятно, могло произойти совсем скоро, не одна не смела упомянуть. До сегодняшнего дня. Мака напомнила Зулеме, что если полиция доберется до них, если появятся какие-то признаки того, что кто-то следит за ними, Зулема убьет ее. Возвращение в тюрьму не было вариантом. Ни одна из них не хотела этого. Но брюнетка вела себя странно. Она задавала Маке вопросы типа: "Когда мы договорились об этом? Это то, что вы решили сами по себе? Почему я? А почему бы не поступить наоборот? Может ты будешь стрелять, блондиночка?”. Мака повторила все причины, почему это был лучший вариант, и напомнила женщине о том, что именно она предложила это ей в самом начале. — Да, но не то чтобы, я должна была убить тебя,— Заир спорит, и Мака хмуро смотрит на нее. — А почему бы и нет?— спрашивает Феррейро, слегка склонив голову в замешательстве. Разве не этого брюнетка хотела с тех пор, как они познакомились? — Потому что ... — Зулема разочарованно разводит руками, — Может быть, я хочу уйти первой? Кто дает тебе право решать, кто кого убивает? — Я думала, ты хочешь меня убить. Я думала, ты всегда этого хотела, Зулема.— блондинка делает шаг вперед, и женщина перед ней нервно моргает. — Да,— раздраженно бросает она,— Но я действительно не собиралась убивать тебя, ради спасения от заточения. Ну и где в этом веселье?— она усмехается, прежде чем закурить сигарету, пытаясь успокоить собственные нервы. — Речь не о том, чтобы повеселиться. Мне жаль, что ты не можешь казнить меня так, как фантазировала: кровь повсюду и, ну... ну не знаю, в желтой униформе. Но мне нужно, чтобы ты это сделала однажды. БАМ Пуля пробивает фасад фургона, позади Макарены, оставляя дымящуюся дыру в боку. — Нет,— заявляет брюнетка мрачным и опасным тоном,— Я нихера тебе не должна. Сделаешь это сама!— она ворчит и засовывает пистолет за пояс брюк. Как раз когда женщина поворачивается, чтобы войти в трейлер, думая, что выиграла спор, Мака бросает последний удар ниже пояса. — Обещание есть обещание. Заир резко останавливается. Она медленно поворачивается, и руки Маки сжимаются в кулаки, зная, что ей, вероятно, придется использовать их, чтобы защитить себя за то, что она только что сказала. Темные глаза встречаются с ее глазами, но вместо того, чтобы атаковать ее когтями и зубами, Зулема просто расплывается в озорной ухмылке, прежде чем войти в фургон, хлопая дверью и оставляет Маку, в шоке хлопать глазами. Блондинка делает глубокий вдох. Последнее ограбление, которое они совершили вместе, произошло всего один день назад. Шансы на то, что они проснутся с полицейскими, окружающими их утром, достаточно высоки. Они могут оказаться за решеткой. Им нужно принять решение. Внезапно тишину разрезает громкий звук музыки, доносящийся из фургончика. Конечно, это было сделано намеренно. Макарена громко вздыхает. Зулема не сдается, как и девушка. Брюнетка привыкла побеждать, но на этот раз она не выиграет. Феррейро не позволяет ей рисковать своей жизнью, как будто никакая другая жизнь не имеет значения только потому, что уничтожает свою. Она распахивает дверь, заходит внутрь и обнаруживает Зулему лежащей на кровате, музыка гремит из динамиков, подключенных к ее телефону. Широко раскрытые темные глаза тут же с удивлением встречают ее взгляд. — Ты ведешь себя как пятнадцатилетняя девчонка!— жалуется блондинка и наклоняется над брюнеткой, чтобы схватить ее телефон, дабы выключить музыку, но Зулема быстро убирает его от нее. — Выключи это дерьмо! — Нет.— бормочет женщина, не отрывая глаз от экрана, чем еще больше провоцирует блондинку. — Слушай, я хочу убедиться, что уеду до того, как они доберутся до нас, хорошо? В любом случае ты мертва, и это не так уж важно, если они доберутся до тебя... — она наконец-то обратила на себя внимание Зулемы, теперь ее глаза были устремлены на нее,— У меня нет времени убивать тебя первой. Кроме того, это бессмысленно, когда ты скоро сама это сделаешь. Брюнетка внезапно встает, и Мака почти отшатывается от удивления. — Может быть ...— протягивает брюнетка,— Я должна быть той, кто стреляет просто потому, что у тебя нет яиц, чтобы убить меня. Брови Маки взлетают вверх. Она явно обиделась. Бинго. — Прости? Я уже не та невинная девушка, которую ты встретила в тюрьме. Ты даже не представляешь, на что я способна.— она спорит. Зулема горько усмехается, качая головой. — Я знаю тебя, блондиночка. Я видел голую правду, в буквальном смысле слова. Ты же простой парень. Никаких специй. Ничего особенного. Мы провели вместе почти два года в крошечном фургончике, не говоря уже о годах в тюрьме, чего же я о тебе не знаю? — Ну, ты же не знаешь, какая я... будь-то с пистолетом в руках или в постели, или в любой другой ситуации, где ты не замешана.— утверждает Мака. — В постели?— повторяет Зулема с явным весельем на лице, — Ты почти вызвала у меня любопытство! — В твоих мечтах .— усмехается Мака. Брюнетка делает шаг ближе, прежде чем наклониться. — Держу пари, что твои предпочтения в постели такие же ванильные, как и у всех остальных.— задумчиво произносит Заир тихим голосом с обычным оттенком отвращения, пока ее взгляд блуждает по лицу девушки. — Ну, ты никогда этого не узнаешь, Так что можешь перестать фантазировать.— блондинка плюет в ее сторону.— Я бы скорее застрелила тебя, чем оказалась бы с тобой в постели. — Дорогая, попрошу тебя!— Зулема саркастически хмыкает, прежде чем разразиться ядовитым смехом. Пока Зулема занята тем, что издевается над ней, Мака использует возможность выхватывая телефон из ее рук, но как только девушка взяла его, одна из этих рук крепко схватила ее за горло. Блондинка должна была знать, что это произойдет. В конце концов, это фирменный ход Зулемы, и по какой-то причине Мака всегда была ее любимой мишенью. Пристальный взгляд женщины сверлит ее насквозь. — Отпусти.— говорит спокойно Зулема, как и всегда, но сила ее хватки говорит об обратном. То, как женщина в течение секунды могла перейти от искреннего изумления к убийству, больше не удивляло блондинку. — Нет.— Мака сильнее сжимает телефон, не желая пока сдаваться. Зулема притягивает ее ближе. Так близко, что они могут чувствовать яростное дыхание друг друга на своем лице. — Что ты собираешься делать? Убить меня?- она шепчет, и по какой-то причине темные глаза напротив опускаются, чтобы посмотреть на ее губы. Заир ничего не говорит, и напряжение заставляет Маку нервничать. — Тогда убей меня. Сделай это!— блондинка резко замолкает и кладет свою руку поверх руки Зулемы, чтобы та крепче сжала ее горло. Когда давление возрастает, ее губы раздвигаются, и брюнетка не может отвести глаз от рта блондинки. Феррейро слегка задыхаясь, наклоняется вперед, чтобы увеличить напряжение еще больше, и это заставляет женщину напротив шумно выдохнуть. Мака почти уверена, что до сих пор никогда не видела Зулему по-настоящему расстроенной. Пальцы, прижатые к ее коже, начинают подрагивать в сомнении, но пальцы Маки мешают Зулеме убрать руку. — Сделай это— ее губы снова шевелятся, на этот раз совершенно беззвучно. Зулема моргает. Что-то есть в том, как Мака сжимает свою руку и как она наклоняется к ней. То, как ее глаза умоляют ее сделать что-то с ней, и то, как брюнетка чувствует, как бьется пульс под ее пальцами.Макарена не хочет смерти. Она даже не просит сделать ей больно. На самом деле совсем наоборот. Блондинке это нравится, и она нуждается в большем. Заир вытаскивает пистолет и прижимает его к шее блондинки, прямо под подбородком. — Тихо... или с грохотом? От ее шепота по спине Маки пробегают мурашки. Брюнетка давит чуть сильнее, и Мака перестает дышать. — Тебе лучше выбрать, прежде чем я сделаю это за тебя.— она дышит, глядя на бледные губы перед собой. Дыхательные пути Маки полностью зажаты хваткой Зулемы, и девушка не может сформировать ни одного слова, как бы сильно она ни старалась. — Что, нет? Черт... — бормочет Зулема и уже готова сделать следующий шаг, когда звук "щелчка" заставляет ее остановиться. Тот пояс, что был у нее на талии, падает на пол. Брюнетка приподнимает брови словно говорит "ох". Макарена собиралась начать игру, и брюнетка не возражала против этого. — Это должно быть угрозой? Мака по-прежнему не может говорить, едва дышит, но ей удается окинуть женщину строгим взглядом, словно говоря "твой ход". Зулема просто взводит курок пистолета. Ход сделан. Теперь очередь Макарены. Она кладет два пальца по обе стороны от второго ремня, который обхватывает бедра Заир, и тоже расстегивает его. Еще один "щелчок". Зулема фыркает. Она не уверена, чего пытается добиться блондинка, раздевая ее, но часть ее довольно любопытно узнать. Ее ход. Теперь действительно ничего не осталось, чтобы Зулема могла сделать, кроме как нажать на курок. Она наклоняется, интригующе приближаясь к хорошенькому личику перед ней, и понижает голос: — ... Бум . Мака даже не колеблется, когда бросается вперед и кусает шею Зулемы. Грубо, небрежно и с пистолетом, все еще прижатым к коже. К ее удивлению, Зулема не отстраняется, как будто она знала, что это произойдет. Как будто женщина тоже хотела, чтобы это произошло. Брюнетка осторожно убирает пистолет от блондинки и кладет его на стойку позади нее. Это было глупо. Безрассудно, наивно и безответственно, но, черт возьми, это было приятно. Как будто тяжесть спадает с их плеч; напряжение исчезает. — Ты должна быть счастлива, что все еще жива, блондиночка... — задыхаясь, говорит Зулема, зажмурив глаза, когда зубы девушки впиваются в ее кожу в точке пульса.— Не будь дурой и не проси меня убить тебя, но клянусь ... я могу это сделать.— музыка все еще играла очень громко. Мака совершенно забыла выключить ее, по понятным причинам. — Значит, ты все-таки это сделаешь?— Мака бормочет, прижимаясь к разгоряченной коже, а Зулема ухмыляется. — Нет,— стонет она, — Никогда не спасу тебя, сука. Мака внезапно возвращается и грубо хватает ее лицо, впиваясь пальцами в щеки. — Так ты просто трахнешь нас обеих, а?— она говорит, но на ее лице нет иронии.— И кто сейчас самый глупый?— женщина закатывает глаза и вырывается из захвата Маки. — Не волнуйся, я скорее всего убью тебя задолго до того, как это произойдет.— Зулема издевается. Мака наклоняется ближе, переводя взгляд с губ на глаза брюнетки и позволяя своей руке блуждать по чужому телу. Заир всего в миллиметрах от нее, и Мака наконец расстегивает последнюю пуговицу, удерживая ее черные брюки-карго на месте. Их дыхание неровное, нервное и отчаянное. — У тебя есть шанс прямо сейчас, почему же ты его не используешь?— Феррейро почти не дышит, когда ее рука ныряет под ткань. Это похоже на то, словно Зулема внезапно забывает, как дышать, когда Мака проводит пальцами по ее клитору, посылая дрожь удовольствия вверх по позвоночнику. Заир сильно прикусывает нижнюю губу. Мака наслаждается каждым признаком удовольствия, которое она может заметить на лице брюнетки, когда ее пальцы играют с самыми чувствительными частями тела, наслаждаясь тем, на сколько влажная женщина. Зулема никогда не теряет бдительности, но сейчас, она словно чертовски близко к ее потери. — Мне все равно, что с тобой будет.— говорит брюнетка напряженным голосом. — Так стреляй,— издевается Мака и прижимается ближе к ней, только чтобы дать себе больший доступ, — Потому, что я начинаю думать, что тебе это нравится...— шепчет Макарена. Глаза встречаются с темно-зеленым, когда она входит в нее, так медленно, что это душевно больно. Женщина не может сдержать вздох, когда она сжимает пальцы на стойке позади себя, разрывая зрительный контакт в попытке скрыть, как ей хорошо на самом деле. Зулема из-за всех сил старается не дать блондинке повода для гордости, но как только блондинка начинает двигать рукой, она не может сдержать непроизвольный звук, скользящий через ее голосовые связки. Ее бедра дергаются вперед, чтобы усилить трение. Она вовсе не так сдержанна, как ей бы хотелось. Мака наблюдает, как губы брюнетки раздвигаются, зубы сжимаются, а глаза закрываются, и это так очаровывает и отвлекает блондинку, что на секунду она забывает, что делает. Ее глаза погружены в раздумья, и это ее выдает. Зулема замечает это и используя возможность отталкивает девушку от себя, только чтобы заставить ее лечь на спину, на белые простыни их кровати. Мака ахает от удивления, но не проходит и десяти секунд, как она хмурится. — Я с тобой еще не закончила..!— спорит девушка, когда Зулема встает рядом с кроватью. Зулема ухмыляется. — Нет, это не так. Ее брюки спадают с бедер и падают на пол, а футболка летит на стол, прежде чем она переползает через блондинку, чьи глаза стали вдвое больше. Ее красно-черный сетчатый топ все еще на ней, но это ее не беспокоит. Зулема ставит свои колени по обе стороны от головы Феррейро, и Мака немедленно обхватывает руками ее голые бедра, прежде чем скользнуть ладонями наверх, замирая. Заир вскидывает брови и кивает, как бы подталкивая ее, поэтому Мака нервно хватает черное кружево и рвет его голыми руками. Это оказалось легче, чем она думала. Возможно, благодаря адреналину... Женщина удовлетворенно вздыхает и запускает руку в растрепанные светлые волосы под ней в знак одобрения. Мака никогда не делала этого раньше, не говоря уже о том, что она ни разу не находилась в таком положение, и Зулема это знала. Но мысль об этом действительно возбуждала их, хотя и совершенно по-разному. Зулема прирожденный лидер, во всех отношениях. По правде говоря, ей нравились такие силовые игры, как их с Феррейро. Ей нравилось быть сверху и быть главной. Особенно с таким неопытным человеком, как Макарена. Но, когда она теперь просто сидела над блондинкой, положив ноги по обе стороны лица девушки, ее живот трепетал от желания. Мака же, обычно нервничала и выходила из себя, но после всех этих лет в тюрьме, последних лет грабежей и переездов, когда ты не знаешь, что произойдет дальше, сюрпризы начали возбуждать ее. Кроме того, это был один из самых приятных сюрпризов за последнее время. Она даже не возражала против того, что не делала этого раньше. На самом деле, Макарена ерзала от нетерпения, отчаянно желая попробовать. — Давай... — мягко настаивает Зулема на этот раз. Кончики пальцев Маки скользят по ее бедрам, прежде чем она нерешительно наклоняется, и их зрительный контакт прерывается. Брюнетка резко вдыхает, когда блондинка оставляет поцелуй на ее внутренней части бедра, разочарованно близко к тому месту, где она нуждается в ней. Заир действительно не знала, чего ожидать от блондинки, но была уверенна, что поддразнивание от этой девушки неизбежны, независимо от ситуации. Губы Маки приоткрываются, и когда она переходит к другому бедру, она позволяет своему горячему дыханию обжечь кожу женщины по пути. Зулема закрывает глаза, когда она вновь чувствует теплые губы. Она как раз собирается сделать глубокий вдох, чтобы подготовиться к тому, что должно произойти, когда ее попытка вдохнуть превращается в рваный вздох, так как теплый, влажный язык резко скользит в нее. Хотя это ощущение пронзает ее, как молния, она отказывается издавать какие-либо звуки. Поэтому вместо этого, брюнетка откидывает голову назад, крепче сжимает светлые волосы, скрученные в кулак, и держит рот на замке. Но Мака знает. Грешный вздох, вырвавшийся у женщины ранее, выдал ее с головой. Зулема жаждет этого, и если бы Феррейро остановилась сейчас, то вероятно, сделала бы свой последний вздох, вполне буквально. Она начинает мягко. В конце концов, она должна проверить воду, так как понятия не имеет, что делает? Она ведь тоже женщина, это не может быть трудно? Мака позволяет своему языку погрузиться в Зулему, просто чтобы подразнить, но брюнетка это не поощряет. Она крутит бедрами, чтобы дать блондинке лучший доступ, но вместо того, чтобы сотрудничать, Макарена останавливается. Зулема открывает глаза. — Блондиночка!— она раздраженно шипит, потому что знает, что с ней играют. Мака хихикает и начинает все сначала. Этот процесс требует терпения, которого у Зулемы нет. Но женщина старается оставаться сосредоточенной и здравомыслящей, что становится невыполнимой задачей, ведь блондинка дразнит ее снова и снова. — Мака, блять—брюнетка скулит так отчаянно, что вот-вот расплачется. Макарена обычно смеется, но звук умоляющей Зулемы рождает в ней то, что она никогда раньше не чувствовала. Блондинка ощущает, что теряет контроль; как будто она тоже становится нетерпеливой. Ее язык снова погружается в нее. На этот раз чуть глубже и это заставляет брюнетку стиснуть зубы. Она медленно подбирается к сгустку нервов, который, как она знает, трепещет, требуя внимания. Мало-помалу ее язык начинает двигаться, танцевать вокруг него. Дыхание Зулемы становится все тяжелее, на грани превращения в настоящие звуки. Ее хватка вокруг светлых волос становится еще сильнее. Мака снова останавливается. Но прежде чем брюнетка успевает пожаловаться, она осторожно целует его, прежде чем обернуть губы вокруг и нежно укусить клитор. Это заставляет Зулему тихо застонать, едва слышно, но Мака чувствует, как от этого звука ее тело тает. Это просто нежный, воздушный стон, но уязвимость, которую он передает, делает Маку слабой, и тепло в ее животе только растет с каждым звуком, который испускает другая женщина. Теперь это что угодно, но не принуждение. Ее язык начинает рисовать круги, входит в женщину на мгновение только для того, чтобы вернуться к ее самым чувствительным точкам. Теперь Мака двигается немного быстрее, и пульс Зулемы тоже. Никогда в жизни девушка не думала, что сможет заставить Заир почувствовать себя так, как сейчас. Брюнетка была не из тех людей, которые позволяют себе расслабиться, даже когда речь заходит о сексе. Она не любила, когда другие люди контролировали ее, ни ее разум, ни ее тело. В ее глазах удовольствие было слабостью. Уязвимостью. То, что она никогда не показывала никому. До сих пор. Мака просовывает руку, которую брюнетка, кажется, даже не замечает, между ног и быстро засовывает себе два пальца в рот, не прерывая сеанс. Ее язык возвращается к центру через секунду, но на этот раз, в сопровождение двух пальцев, с легкостью погружающимися в женщину. Не ожидая этого, Зулема стонет. Гортанный, мелодичный, похотливый звук, который стреляет электричеством прямо в сердце Маки. Она хочет этого еще больше. Она хочет слышать голос Зулемы. Мака медленно выходит из брюнетки, только для того, что бы резко войти, выбивая из женщины еще один стон. Зулема чувствует, как ее щеки краснеют от прилива крови к голове. Желание волной обрушивается на нижнюю часть ее живота, пронизывая все тело. Рука, которая не занята тем, чтобы теребить белокурые локоны под ней, хлопается по оконной раме перед ней в попытке получить хоть какую-то устойчивость. Она не уверена, что сможет продержаться еще долго. Заир снова стонет, полностью теряя контроль над тем, как действуют ее голосовые связки. Она словно становится моложе, поскольку звуки, вырывающиеся из ее горла, становятся легче и громче, чем ближе она подходит к краю. Пальцы Маки изгибаются и касаются ее во всех нужных местах, пока удовольствие не становится невыносимым для женщины, сидящей на ней сверху. Зулема задыхается, ее бедра дрожат. Каждый вдох - это крик. Феррейро добавляет третий палец, и брюнетка выгибает спину, ее рот открывается, но сначала ничего не происходит. Затем внезапно ее возбуждение становится очевидным во всех возможных отношениях. Мокрая рука Маки - это еще мягко сказано. Зулемин голос дрожит и трещит, когда оргазм настигает ее, и это музыка для ушей блондинки. Женщина находится на пике своей уязвимости, которая так редко проявляется, и Мака наслаждается каждой секундой этого момента. Понимая, что ноги Зулемы отказывают, блондинка кладет свободную руку на талию женщине, толкая ее. Заир слишком слаба и измучена, чтобы сопротивляться, и падая на кровать, она не говорит ни слова, просто судорожно хватает ртом воздух. — Не так уж плохо для первого раза, а?— отшучивается Мака, вытирая подбородок тыльной стороной ладони. Зулема не отвечает, но закрывает лицо рукой, чтобы скрыть все еще пылающие щеки и тяжелый от оргазма взгляд. Ее тело все еще дрожит, а кожа словно горячие угли. Мака наклоняется ближе к ней и проводит мягкой рукой по внутренней стороне бедра. Она как раз достигая центра, когда ее руку шлепают и отбрасывают в сторону, — Чувствительная?— издевается Макарена, и широкая ухмылка украшает ее губы. Брюнетка только хмурится, все еще слишком неуравновешенная, чтобы осмелиться заговорить. Блондинка хихикает, обхватывает пальцами одну из рук Зулемы и медленно отводит ее от лица. Она хочет наслаждаться каждой секундой удовольствия, которое отражается на лице брюнетки. Женщина уже немного пришла в себя. Мака хватает нижнее белье из маленького шкафчика над ними и бросает их в лицо Заир. — Ты только подожди, блондиночка.— Зулема угрожает себе под нос, ее голос хриплый, когда она изо всех сил пытается их надеть. Мака только улыбается. Женщина выглядит очень красивой с ее яркими румянцем на щеках и раскинутой челкой, которая слегка прилипла к ее влажной коже. — Я уже жду.— дразнится Мака. Похоже, что ее дерзкие манеры вызывают что-то в Зулеме. Используя последние силы, которые остались в ее теле, она приподнимается, чтобы крепко ухватиться за желтую фланель Маки, и стаскивает ее с кровати. Как только блондинка встает, она тоже подтягивается, пока они не оказываются лицом к лицу, пугающе близко друг к другу. Женщина сжимает в руках рубашку и резким рывком, дергает в разные стороны. Пуговицы сыпятся на полу, и последняя часть одежды, которую носит блондинка, разрывается на две части. Мака просто наблюдает: шокировано, заинтригованно и чрезвычайно возбужденно. Женщина хлопает ладонью по ее теперь уже обнаженной груди и толкает до тех пор, пока спина блондинки не упирается в кухонную стойку. Мака испускает вздох боли, но по какой-то причине эта боль разливается горячей волной наслаждения. Брюнетка прижимается к ней так близко, как только может физически, прежде чем погрузить зубы в мягкую плоть ее шеи, чуть ниже челюсти, в то время как ее руки прокрадываются под ткань , обвиваясь вокруг талии. Мака вроде бы ожидала теплых поцелуев, но Зулема никогда не делает того, что ты от нее ожидаешь. Она знает, чего хочет, и кусается. В буквальном смысле. Мака так отвлечена зубами оставляющими на ней следы, что не замечает руку, которая проскальзывает в ее серые шорты. Она замечает только тогда, когда палец скользит по ее влаге и без всякой жалости начинает давить прямо там, где она сейчас слишком чувствительна. Мака уже довольно давно готова шагнуть за грань, особенно после отчаянных вздохов Заир. То, что Зулема совершенно безрассудна с ней сейчас, не помогает... Брюнетка внезапно хватается девушку за горло, и начинает двигать рукой, входя в нее, смотря на то, как рот Маки открывается от наслаждения. Феррейро даже не уверена, реагирует ли она так на боль или на удовольствие, но она не может сдержаться, что бы не испустить громкий вздох переростающий в стон, когда чувствует, как Зулема толкает костяшки пальцев глубоко в нее. — Смотри,— бормочет Заир, но блондинка полностью поглощена ощущением и даже не открывает глаза. Зулема хватает ее за подбородок. — Смотри.— повторяет она чуть громче, и на этот раз их глаза встречаются. Колени Маки близки к тому, чтобы сдаться, поэтому женщине приходится еще сильнее прижимать блондинку к столешнице, чтобы та не рухнула на пол. — Не падай в обморок, дорогуша...!— она хихикает, рисуя кончиком среднего пальца более мягкие круги. — Зулема ...— сигналит Мака, совершенно запыхавшись, и брюнетка сразу же понимает, что она пытается ей сказать. Так было всегда. Им не нужно использовать слова, чтобы понять друг друга. Особенно сейчас. Она кладет руку на затылок, призывая девушку наклониться к ее плечу. Зулема мягко целует ее шею, хоть все это время она трахает Феррейро совершенно дико и бессмысленно. Когда тело Маки начинает дрожать в ее руках и стоны превращаются в крики, брюнетка знает, что девушка всего в паре движений от того, чтобы зайти за край, и она хочет смотреть на нее в этот момент. Зулема идеально рассчитывает момент, когда волна обрушивается на девушку, и женщина хватает лицо блондинки смотря с восхищением, на Макарену. Сосредоточенная, с едва приоткрытыми губами и глазами, Феррейро стонет от удовольствия. Прямо сейчас, их сердца колотятся одинаково сильно, и звук, который издает Макарена фальцетом, почти заставляют Зулему снова выйти за край. Было что-то такое в том, чтобы видеть, как другой человек чувствует все это из-за нее и только нее. Это определенно удовлетворяло Зулему в собственническом и порочном смысле. Мака тает вокруг ее пальцев, когда брюнетка продолжает осторожно двигать ими, чтобы убедиться, что блондинка наслаждается каждым маленьким кусочком того, что осталось от оргазма. — Зулема... — блондинка тяжело дышит, все еще уткнувшись лицом в плечо. — Хм..? — Мне ... мне нужно л-лечь.— Мака показывает пальцем, и Зулема хихикает, прежде чем буквально швырнуть ее на кровать, падая рядом с ней и переворачиваясь на спину. Мака пытается отдышаться, а Зулема смотрит в потолок. На мгновение воцаряется тишина, прежде чем Макарена поворачивает голову и смотрит на Зулему. Брюнетка чувствует на себе ее пристальный взгляд и отводит глаза в сторону. — Что? Мака только улыбается. Это молчаливое обращение заставляет Зулему в конце концов тоже повернуть голову и посмотреть на девушку. — Что? — снова спрашивает она, теперь скептически хмурясь на озорную ухмылку рядом с ней. Блондинка по-прежнему не отвечает, но вдруг перекатывается на Заир сверху и кладет руки по обе стороны от головы брюнетки, глядя на нее сверху. Зеленые глаза вновь сталкивается с Макой. — Не надо,— наконец говорит Зулема. — Что не надо..?— Мака почти что шепчет. — Сама знаешь что.— бормочет Зулема, не сводя с нее глаз. Мака качает головой, уголки ее губ поднимаются вверх. Зулема выглядела смертельно серьезной. — М-м-м.— Женщина кивает. Блондинка наклоняется ближе. — Если ты меня поцелуешь, все изменится.— предупреждает Заир. Глаза Маки тем не менее опускаются к ее губам. Сердце Зулемы бешено колотится. Эмоции, не самая сильная ее сторона, не говоря уже о любви, и женщина была в ужасе от того, что возможно это первый раз, когда она действительно что-то чувствует. Мака может быть тем человеком, который сломает стены, которые брюнетка строила, сколько себя помнит. Она не уверена, что хочет этого. Она не знает, как с этим справиться. Секс - это просто секс, но он вот-вот превратится в нечто большее. Что-то, что она не сможет контролировать. — Разве это плохо?— спрашивает Мака едва слышным шепотом. Брюнетка просто смотрит на нее, не зная что сказать. Затем она замечает, как блондинка резко наклоняется к ней... — Макарена...—ее обрывают губы, мягко, но настойчиво захватывающие ее собственные в плен поцелуя. Все вокруг замолкает. В этот момент, именно в эту секунду, Зулема поняла, чего хочет. Их губы раздвигаются, и она резко выдыхает, их глаза смотрят на губы друг друга. Мака наклоняется для еще одного поцелуя, на этот раз чуть приоткрыв рот. По всему телу Зулемы разливается сильное тепло, чего она никогда раньше не чувствовала. Несмотря на то, что она не очень ласковый человек, она по какой-то причине хочет прикоснуться к волосам, щекам, шее блондинки... так она и делает. Одна рука уходит в светлые локоны, в то время как другая змеится вокруг ее шеи. Поцелуй становится все глубже. Языки встречаются. Тело Маки прижимается к ее собственному, они крепко держатся друг за друга, словно не хотят расставаться. Заир нежно прикусывает губу девушки. Когда она не был ее собственностью, брюнетка чувствовала себя по-другому. Ей нравились их отношения, но то что происходит сейчас было похоже на новую версию удавки. Мака не могла ни заговорить, ни пошевелиться, полностью тая в поцелуе и это доставляло Зулеме удовольствие. После того, как женщина разрывает поцелуй, она целует укус, оставленный секундой ранее, чтобы успокоить область, за которую держались ее зубы. Заир улыбается, и это, по-видимому, заразительно, потому что блондинка начинает улыбаться еще ярче. Она целует ее снова ... и снова, и снова. Она не хочет останавливаться, и это странное, новое чувство для нее. Почему она не поцеловала ее раньше? Может быть, у них было больше времени? Почему она так себя чувствует? Она что, теряет контроль? Почему она так поступает с блондинкой, когда ей осталось жить всего пару месяцев? Мака не знает о галлюцинациях, она не знает, насколько все плохо. Она заслуживает лучшего. Она не должна была позволять ей это. Им вообще не следовало целоваться. Может быть, если Зулема не скажет ей, что на самом деле чувствует, они смогут притвориться, что этого никогда не было. Это была просто интрижка. Не любовь. Любовь. — Вот видишь!— Макарена улыбается, — Не так уж и плохо, в конце концов. — Что? —Все изменилось. — Ничего не изменилось, блондиночка.— Зулема улыбается, вновь целуя Маку.— Я все равно убью тебя однажды.