Счастливых Вам Голодных игр!

       Нас ведут к скоростному поезду, отходящему в Капитолий. По словам Розамунд, путь наш лежит через Четвёртый и Второй дистрикт. "Вот и отлично, посмотрю, как люди живут", подумала я, пока наша представительница не сказала нам о том, что из поезда дальше перрона выходить нельзя.        —Знакомьтесь, это ваш ментор, Чед Харрингтон, Чед, это Томас и Грейс, участники шестьдесят восьмых Голодных игр,- представила нас Рози.        Издалека этот Чед напоминал гориллу, поэтому сначала я подумала, что это какой-то охранник. Своими широченными плечами, бульдожьей физиономией и шрамом поперёк всего лица, он наводил такой неописуемый ужас, что мне всё больше стало казаться, что участники пятьдесят девятых Игр сами ему сдались каким-то чудесным образом. Чед отнюдь не был тем "простодушным здоровяком", напротив, он отличался физической закалкой, излишней силой и дисциплиной.        Как только мы сели в поезд и разместились там, Рози предложила, а Чед настоял на том, чтобы мы посмотрели Жатву в других дистриктах.       Из Первого были, конечно же, профи. Звали их Блейз и Тереза. Вторая отличалась каким-то воинственным оскалом, а первый просто утверждал, что победит. Ещё посмотрим, кто тут чемпион.       Второй дистрикт не изменял своим привычкам: опять два добровольца, один амбал по имени Галли, а вторая якобы "принцесса", на самом деле была машиной убийств, которая не остановится ни перед чем, Амелия. У неё были противные черты лица, и в целом, она отталкивала своей внешностью, теперь у меня есть шанс в виде спонсоров. Отлично.       Третий дистрикт представил нам щупленьких подростков, оба близоруки, насколько мне известно, Рейф и Кэрол. Еще одно преимущество.       Четвёртый дистрикт: опять ничего нового. Испуганные дети, хотя я бы сказала то же самое и про нас с Томасом. Звали детей Джин и Крейг.       Дальше у нас Пятый дистрикт, в нем появился неожиданный добровлец: девушка, которая вызвалась вместо сестры. Звали эту девушку Юнис, а её напарника Осборн.        Шестой дистрикт удивил: два добровольца, что странно. В общем, Джейкоб и Эллисон.       Кстати, никаких преимуществ не было у Дистриктов, начиная с Третьего, минуя Четвёртый и заканчивая Шестым.       А дальше мы: испуганные, бледные, тощие, с рук до сих пор текла кровь после тяжёлой работы, пытаемся строить из себя "сильных и независимых". Губы белые, ровно как и всё лицо, а дальше показали наших родных. А зачем? Что им надо, надавить на нас? Чем мы так отличаемся от предыдущих трибутов?       Восьмой дистрикт тоже "как всегда": как будто нарочно , специально выбирает самых слабых: девочка, лет тринадцати от силы, Меган, и мальчик, кажется, чем то болеющий, Джордж.        Девятый дистрикт: паренёк-доброволец, видимо сильно испугался за своего брата или друга, кто он ему там, Конрад, и девушка, тоже его какая-то родственница, судя по всему, Уитни.        Десятый тоже неприятно удивил: там откуда-то взялись профи: Дерек и Селестия.        Одиннадцатый: Ньютон и Соня. Тоже родственники — сразу видно. У обоих доброе лицо, сдвинутые в домик брови, выражающие страх. Чем-то мы с Томасом были с ними похожи, понять бы, чем.        И, наконец, Двеннадцатый — Лютер и Кэтрин. Лютер был уже мужчиной в возрасте, что странно, хотя... Он тоже добровлец и его тоже можно понять. Кэтрин имеет какое-то неоднозначное выражение лица. То оно выражает ухмылку и прозрение, то страх, ненависть, боль и отчаяние.        Я даже представить себе не могу, что на этот раз придумают изощрённые умы распорядителей игр, но знаю точно, в этом году, нам не поздоровится. Был избран новый распорядитель, Сенека Крейн, а он прославился своей жестокостью, когда сам участвовал в Играх. Ладно, убийства, вот расчленение двоих человек и развешивание остатков их органов по деревьям — такое себе развлечение. Можно не сомневаться — мы либо умрём от руки человека, либо от чего-нибудь похуже, переродков например. Я жутко боюсь больших собак, и когда в том году увидела по телевизору, как человека разрывает переродок-собака, подумала что в таком случае умру не от боли или же потери крови, а от страха.