Село Воробьёво. 1563 год.
Лето. Зной уже спадал, так как время близилось к вечеру. В красивой большой избе было тихо. Только девица с полураспущенными косами сидела за деревянным столом и, изредка вздыхая, перебирала картинки. То была дочь купца Михаила Никитина — четырнадцатилетняя Елена. Когда отец её ходил торговыми путями, что обычно начиналось в конце весны, когда реки и моря не настолько буйные, но всё ещё полноводные; она оставалась в доме с помощницей Настей, конюхом да дворником. Старший брат её — Александр — был на пять лет её старше и уже служил стрельцом при царе. Но войска их как раз были обозначены в пригороде Москвы — Воробьевской слободе, потому Сашка, как любила звать его Елена, иногда появлялся на пороге отчего дома. Шуму на улице постепенно становилось больше. Вот послышались озорные девичьи голоса, смех — и в комнату вошла Настя: — Сударыня, подруги Ваши идут. Наверное, и Вас с собой позовут. Лена встала из-за стола, перекинула одну из кос за спину, поправила узорчатую лобную ленту и подошла к окну. — Лена! Пойди с нами венки на воду пускать! — одна из девушек смущенно рассмеялась. Настя, в тот момент уже подошедшая к окну, услышав это, расплылась в широкой улыбке. — Пойдите, сударыня. Нечего всё время дома чахнуть. Только давайте я Вам сначала косы в порядок приведу. Лена только заметила: заплетя утром волосы в две толстые косы, она не стала их подвязывать, а потому они со временем распускались. Настя взяла одну из кос и стала подвязывать. — А что ты косы не подвязываешь? Папенька не заругает? — спросила одна из подруг. — Папенька ещё не вернулся, — ловко управляясь со второй косой ответила Лена, — Настя, когда папенька вернется? — Не знаю, душенька. Извольте. — Хорошо, — девушка поправила сарафан и глянулась в зеркальце, которое два года назад привёз Михаил Никитин из-за моря. — Возвращайтесь до захода солнца, а то сама за Вами приду. — Полно, Настенька, я же говорила тебе, в тот раз я на лугу уснула. Елена оглянулась напоследок, затем вышла из дому. Настя, конечно, не могла сердиться на сударыню долго. Она сама была не старше двадцати двух лет, уже замужней, но совсем недолго. Она ещё хорошо помнила, как ходила в девках, как весело ей было гулять с подругами, но девушкам в их время приходится сложно. С тех пор как она вышла замуж, она ни разу просто так на улицу не выходила. Бывало, приходилось дела выдумывать, лишь бы несколько минут босиком по травушке пробежаться, чего уж говорить про беззаботную юную сударыню. Хорошо, что с мужем и с барином ей повезло. Муж её никогда не бил, не обижал, а государь не держал в строгости. Ему нужно было лишь только то, чтобы дочурка его была в целости и сохранности, да не обделена ласкою да любовью, которой после смерти матушки стало очень не хватать. Она захворала и умерла три года назад. Никитин с тех пор новую жену так и не сыскал, да и не торопился. Уж очень он свою жену любил и уважал. И дочери своей желал только самого хорошего, а потому и нанял Настю за нею приглядывать. Елена с подругами тем временем вышли к полю. Всё в цвету. В солнечных лучах трава приобретала какой-то особенно яркий, сочный цвет. С цветка на цветок перелетали шмели, бабочки, летали стрекозы, стрекотали кузнечики. — Давайте венки вить, потом к речушке спустимся. Забава пускать венки на воду появилась давно. Говорили, что кто венок найдёт, тот и суженым будет, а кто-то прямо за венком следовал, считая, что тот к жениху и приведёт. Некоторые девушки, что были посмелее, увлекались гаданиями. Но Елене не то что гадать, ей и слушать рассказы девок про это было страшно. А вот венок на воду пустить — действие вполне безобидное. И всё-таки интересно ей было, кто её суженым окажется, ежели это вообще сработает. Для своего венка Лена выбрала голубые васильки, колокольчики да вьюнки. Венок выходил не таким пышным и пёстрым, как у подруг, но всё равно выглядел не хуже. Вскоре они все спустились к воде и стали по очереди спускать венки на воду, сопровождая это мелодичным пением.«Ты плыви по верх реки, мой венок, ладу-ладу, Мою тайну сбереги, мой венок, ладу-ладу, Только в срок остановись, мой венок, ладу-ладу, Кому надо пригодись…
Заплетала слово за слово За цветком вела цветок, Чтобы стал ещё прекраснее, Кто наденет мой венок…»
Девушек становилось всё меньше: они разбегались в поисках своих венков. — Еленушка, подожди, пока я свой венок запущу, а потом вместе пойдём и твой, и мой искать, я одна оставаться боюсь, — упросила её Ульяна. — Хорошо, — тогда Ульяна, кузнецова дочка, спустилась к воде и слегка подтолкнув, пустила венок на воду. Девушки подождали, как венок скроется с глаз, а затем пошли. От дневной жары уже ничего не осталось, солнечные лучи уже не пекли, а только заливали всё вокруг золотым, будто медовым светом. Девушки поднялись с низины и пошли по тропинке вдоль реки. На пути им встретилось несколько парнишек. Один из них держал венок в руках, остальные активно пытались угадать, кому же он принадлежал. — Ваш венок? — спросил самый рослый. Но венок не принадлежал ни Ульяне, ни Елене. — Не знаете, чей может быть? — Тонькин венок уже нашли, Верин тоже. Кто ещё был с вами? — Тогда это венок Маруси, — в ответ парни заулюлюкали. Маруська была настоящей красавицей: брови черные, щёки румяные, коса русая, густая. Любой хотел бы с ней дружить. Мальчишки же разбежались, даже не поблагодарив. Лена и Ульяна продолжили свой путь. Тропинка вскоре привела их к холму. Только поднявшись на него девушки могли рассмотреть местность. Впереди, внизу, виднелся пруд, куда впадала речушка. Сразу за ним начинался лесок. — Спустимся к пруду? Венки, наверное, остались там. Но подойдя ближе стало видно: воду в пруду ничего не беспокоило. Венок Ульянки получился уж больно белёсым, как и она сама, его сразу было бы видно на фоне зеленоватой воды. — Ой, смотри! — Кузнецова вдруг схватила подругу за руку и указала вперед, — Там кто-то есть, за черёмухой! И вправду: между ветвей виднелась тёмно-тёмно русая, почти чёрная голова. Как вдруг — незнакомец обернулся. Ульяна мигом пустилась наутёк. — Ты куда?! — За своим венком! Только сейчас до Елены дошло: на фоне тёмных вьющихся волос голубели цветы василька. Она стояла как вкопанная, глубоко дыша, ожидая, что же сделает или скажет незнакомец, чтобы решить что делать ей самой. Из вариантов было убежать тотчас или убежать немного спустя — настолько неловко ей было. Незнакомец оказался довольно высоким стройным юношей. Он поднялся с места и вышел из-за дерева. Осмотрев девицу с ног до головы, он лукаво улыбнулся, обнажая выделявшиеся средь остальных зубов клыки, и стал уж совсем похож на самодовольного кота. — Ну, чего стоишь? Не бойся, подойди ближе. Лена даже не сразу поняла, что её попросили сделать. Она напряглась, но всё же сделала несколько шагов вперёд. Юноша выглядел пугающе за счёт необычной, будто бы девичьей красоты, но в нем было ещё и что-то чрезмерно сильно влекущее. — Ну, как тебя зовут, ведьма? — он снова сел на траву и жестом показал собеседнице сделать так же. — Я не ведьма! — воскликнула Лена и решила не садиться, а держаться поодаль. — Ну как же не ведьма? Глаза зеленющие, косы рыжиной отдают, венки вон какие красивые плетёшь. Щеки девушки вспыхнули от смущения. Она резко перекинула косы за спину и потупила взгляд, стараясь спрятаться от взора незнакомца, на что тот громко раскатисто рассмеялся. Лена посмотрела на него сначала с удивлением, потом с недоверием и вскоре ее взгляд сменился на обиженный. «Как же стыдно!» — думалось ей, — «Зачем я только согласилась! Стою тут одна, страшно, так ещё и обсмеяли!» К счастью, юноша, уже успокоившийся к тому моменту, заметил перемену настроения. — Эй, ведьмочка, ты чего? Обиделась что-ли? Я ведь это не со зла смеюсь, — убедившись, что собеседница слушает его, он продолжил, — Меня Фёдор зовут. Басманов. А тебя? — Елена. — Елена, значит… — Что значит? — перепуганно спросила она. — Буду знать, у кого в этом селе самые ловкие девичьи ручки, — он улыбнулся так хитро, так смущающе, что Лена просто закрыла лицо руками. Вдруг послышался чей-то голос: — Сударыня! — протяжно звала помощница Настя. Елена поняла, что если её увидят рядом с незнакомым юношей, да ещё и наедине, то от этого она потом не отмоется. И себя посрамит, и отца своего, поэтому она что есть мочи побежала прочь, на холм, навстречу Настьке. — Сударыня, папенька Ваш приехал! Я Вас везде искала! Что вы тут делали? Настя глянула через плечо сударыни в низину и громко охнула. Её глаза округлились и бегали туда-сюда с Елены на зачем-то вставшего и выглянувшего из-за дерева Фёдора. Лене даже не пришлось оборачиваться, она сразу это поняла по удивлению своей помощницы. — Сударыня! — завопила не своим голосом Настя. Лена схватила её под руку и очень быстро направилась к дому. — Настенька, Настюша, мы только парой слов обменялись, честно! Я даже близко к нему не подходила, только не говори папеньке, прошу! — Так и быть, государю не скажу, но только если вы мне честно обо всем расскажете!