Ибо имя ей было — Тьма

      — Вы выкрали философский камень у Арнольдо де Вилланова и убили его, Вы превратили Гренландию в безжизненный пустынный айсберг, Вы обвиняетесь в уничтожении всей магической Сардинии; Апостолы Тьмы терроризировали население Британии десятки лет, наши лучшие саламандры погибли, сражаясь с вами и вашими последователями. И Вы, Вы предлагаете нам заключить перемирие и преподавать боевую магию в Хогвартсе?       — Неплохое предложение, не правда ли?       В центре округлой комнаты стоял массивный стол из чёрного дуба. Из того же дерева был сделан и троноподобный высокий стул, на котором восседал одиннадцатый директор Хогвартса — Теобальд Альберт Бертемаль. Его смуглое лицо было измождено, вокруг глаз собрались узелки морщин, а в тёмные волосы местами закрались пряди седины. И всё же он был молод. Даже слишком молод для того, кто занимает пост директора величайшей школы чародейства и волшебства.       Практически всё свободное пространство возле стен занимали книжные шкафы. Нынешний директор, как и большинство его предшественников, в своё время обучался на факультете Когтевран, и книгам в его жизни была отведена важная роль. В свободных от шкафов местах висели портреты десяти людей, некогда также занимавших пост директора Хогвартса. Среди них находилось и изображение предпоследней директрисы — Камессины Абекорн, погибшей от руки Тёмного Евангелия. Запечатлённая на картине волшебница не могла примириться с присутствием собственной убийцы в кабинете директора, так что на её портрет пришлось наложить чары молчания. Постоянные гневные выкрики Камессины лишь смешили Тёмное Евангелие, а потом начали и вовсе раздражать, так что та, в конце концов, пообещала применить заклинание Адского Пламени к портрету, которое никогда бы не позволило восстановить изображение.       Напротив директора в собственноручно сотворённом кресле, обтянутом кожей сибирского скрытня, расположилась сама Тёмная Леди. Согласно официальным записям в школе Дурмстранг, где она обучалась более 80 лет назад, её настоящее имя было Василиса Волконская. При этом несмотря на то, что возраст Тёмной Леди явно превышал сто лет, на её лице не было ни единой нитки морщин. Так же, как и в её пышных вьющихся волосах цвета вороньего пера не было ни единого признака седины.       Она невозмутимо сидела перед своими врагами, откинувшись на спинку кресла и позволив волосам струиться по чёрной мантии. На её губах витала победная улыбка с невесомым привкусом иронии, в глазах плясали огненные искры, а рука, мягко свисающая с подлокотника кресла, играющими движениями вращала продолговатую волшебную палочку из бузины.       Вправо от директорского стола в боевой готовности стояли два угрюмых саламандра в коричневых плащах. Обе волшебные палочки — вишнёвая с сердечной жилой дракона и эбеновая с сердцевиной из пера феникса — были направлены точно на кресло Бабы Яги. Орден Саламандр возник совсем недавно, лишь немногим больше двух десятков лет назад, в качестве ответа на террор новой Тёмной Леди, и насчитывал не более тридцати участников, каждый из которых, впрочем, принадлежал к сильнейшим волшебникам четырнадцатого века. Саймаг Санлис и Ханно Барлоу, окончившие академию магии Шармбатон, провели вместе более 30 лет, истребляя вампиров в Албании, сражаясь с местными тёмными волшебниками в юго-восточной Азии и, в конце концов, присоединились к ордену Саламандр. В волшебном мире ходили слухи, что они были больше, чем просто друзьями, но подтверждений этому никаких не было.       По левую сторону, вытянувшись от напряжения, стояла волшебница в строгой черной мантии. Её некогда ярко-рыжие волосы, цвета спелого апельсина, теперь выцвели и были стянуты в тугой узел на макушке. Тонкие бледные губы вытянулись в сплошную линию, а пальцы, крепко сжимающие волшебную палочку — побелели. Профессор травоведения и по совместительству заместитель директора Филлида Спора неотрывно смотрела за каждым движением Тёмной Леди. Один неверный жест, одна неправильно понятая фраза  — и Филлида мгновенно применит Фините Инкантатем к изумруду в её кольце. Изумруд был ничем иным, как трансфигурированной вопящей мареной, которую Филлида вывела самостоятельно путём скрещивания мандрагоры и дьявольских силков. План, составленный Теобальдом, заключался в том, что в случае возникновения угрозы марена, к которой вернётся прежний вид, должна окутать четвёрку своими щупальцами, тем самым защитив их на какое-то время от проклятий Бабы Яги. Одновременно с этим растение, следуя своей природе, будет испускать истошный вопль, который временно оглушит волшебницу и позволит им послать патронус с просьбой о подкреплении. За ухом у каждого члена четвёрки находилась маленькая чёрная мушка, ничем не отличавшаяся от обычной родинки. Тем не менее, это было всё то же заклинание трансфигурации, применённое к паре наушников из драконьей кожи с повышенным уровнем защиты от внешних звуков.       — Почему Хогвартс? Почему Вы не хотите преподавать в Дурмстранге? В школе, где Вы сами обучались? Насколько я знаю, тёмные искусства являются их специализацией, — лицо директора не выдавало никаких внешних признаков напряжения, его волшебная палочка лежала на столе в паре сантиметров от крепко сцепленных пальцев с побелевшими костяшками.       — Подавляющее большинство из них глупы. Они считают, что с помощью тёмной магии обретут силу, которая им не положена и управлять которой они не в состоянии. Моей целью, что бы вы ни думали, не является уничтожение мира, а если эти болваны получат мои знания, они непременно обеспечат конец света. Я не намерена их обучать. Здесь не о чём говорить.       — Назовите причины, по которым мы должны Вам верить? Откуда нам знать, что это не является уловкой для того, чтобы уничтожить Хогвартс, а вместе с ним всех наиболее выдающихся волшебников следующего поколения? Почему вы решили, что мы нуждаемся в ваших услугах преподавателя?       — Считайте, что мне скучно. Волшебников, способных сыграть со мной по-настоящему — попросту нет. По крайней мере, мне они не встречались. Так что… мне придётся создавать их самой. К тому же, насколько мне известно, место профессора боевой магии свободно уже больше года, и вы не можете никого найти. Если ситуация не изменится, то ваши выдающиеся волшебники погибнут в первой же настоящей битве.       — Оно свободно, потому что вы убили пятерых! пятерых преподавателей, которым мы предлагали это место! — в иссиня-чёрных глазах Теобальда сверкали змеистые молнии, его пальцы побелели ещё сильнее, и, казалось, лишь знание о безоговорочном превосходстве Тёмной Леди над любым в этой комнате удерживало его от необдуманных поступков. В такие моменты он всё чаще задумывался о том, что распределяющая шляпа была права, предлагая ему Гриффиндор.       — Неужели это не доказывает, что они не были достойны его занять? — Тёмная Леди говорила медленно, не сводя взгляд с лица директора и делая заметные паузы после каждого предложения, словно давая остальным вохможность обдумать каждое её слово. — Им была предоставлена возможность победить меня в честном бою. Ни один из них не справился со своим единственным настоящим экзаменом. Ни один не смог продержаться дольше двух минут. У тебя нет выбора, Теобальд. Либо мы заключаем перемирие, и вы предоставляете мне возможность обучать в Хогвартсе, либо я продолжу убивать ваших преподавателей до тех пор, пока не найдётся способный дать мне отпор, тем самым доказав, что он достоин звания профессора боевой магии.       Баба Яга безмятежно улыбалась. Она победила. Она поняла это ещё в тот момент, когда Бертималь принял её предложение о переговорах.       — Вы также должны понимать, что большинство наших учеников не расположены к Вам добродушно, — парировал её ответ Бертемаль. — Члены семьи слишком многих погибли, сражаясь с Вами и Апостолами Тьмы. Вас попытаются убить, навредить Вам. В обучении детей, радикально настроенных против Вас, не будет ничего желанного.       — И ты понимаешь, Теобальд, что любой, кто восстанет против меня, будет убит. В интересах Хогвартса объяснить ученикам, кто я такая, и почему им не стоит совершать безрассудные поступки, — казалось, разговор начинает ей наскучивать. В глазах появился оттенок лёгкого презрения, а движения палочки стали более осознанным и резкими, словно у кошки, которая виляет хвостом, чтобы показать своё недовольство.       — Мы… мы не можем так рисковать. Я не могу позволить ученикам умирать в стенах Хогвартса, если что-то пойдёт не так.       — Тогда перемирия вам не видать, — отчеканила Баба Яга. — И твои ученики погибнут сразу же, как сдадут ТРИТОН и выйдут из стен Хогвартса, не способные себя защитить.       Теобальд Альберт Бертималь сидел, слегка наклонившись вперёд, натянутый, словно стрела в луке кентавра. Агатовые глаза были прикованы к Бабе Яге, но сосредоточенное до предела сознание находилось далеко за пределами кабинета директора — среди бесконечных книг, прочитанных за недолгие для волшебника сорок лет жизни, в поисках выхода из сложившейся ситуации. Если он не согласится — Тёмное Евангелие продолжит убивать невинных, и никто не знает, когда она остановится или кто её остановит. Более того, колдунья была права. Без уроков Боевой Магии у волшебников магической Британии не было шансов. И кто знает, может, шансов не было и у всего магического мира. Но если он примет её предложение, если позволит ей преподавать в Хогвартсе… Нет, в этом плане было слишком много изъянов. Никто не знал её мотивов. Что, если таким способом она решила уничтожить Хогвартс изнутри? Что, если её целью является прямая вербовка наиболее сильных магов в свои ряды? Что, если ученики объединятся и попробуют её уничтожить? Их попытка обречена на провал, но сколько юных волшебников, особенно безрассудных гриффиндорцев, может погибнуть ввиду собственной юношеской глупости.       — Если Вам нечего добавить… Что же, я ухожу. Вам не видать моего милосердия. У вас не будет и нескольких лет передышки. В скором времени никто не сможет мне противостоять, и ваш горячо любимый Хогвартс будет обречён, — волшебница приподнялась с кресла, готовая покинуть кабинет директора, а вместе с ним и школу волшебства, при необходимости уничтожив любого, кто попытается её остановить.       — Стойте, — раздался чуть хриплый, с лёгкой, едва скрываемой дрожью, женский голос. — Теобальд, я думаю, есть решение.       Директор с лёгким изумлением посмотрел на Филлиду.       — Кубок огня. Проклятие, наложенное на него, связывает всех, кто поместит в кубок свои подписи. Мы можем заставить его засвидетельствовать клятвы всех учеников, преподавателей и Бабы Яги, и тем самым никто не будет в состоянии нарушить перемирие.       Тёмная Леди еле заметно поморщилась. Она потратила несколько лет, выбирая себе достойное имя, которое бы устрашало и навевало чувство тревоги. А в итоге именно это, безвкусное, бессмысленное — «Баба Яга». Именно под этим именем её знало большинство современных волшебников, и именно этого имени все так боялись.       Теобальд изучающе посмотрел на свою заместительницу и в который раз упрекнул себя за неуверенность в умственных способностях волшебников, обучавшихся не на Когтевране. В конце концов, он сам был так близок к тому, чтобы учиться в Гриффиндоре, и лишь его осознанное желание попасть в Когтевран убедило распределяющую шляпу не отправлять его на факультет сумасбродных храбрецов.