Неудачная попытка номер два

Утро встретило меня темнотой и ветром, завывающим в окнах. Я проснулся от чьего-то крика. По моим догадкам, орал Флинт. Он не успел даже войти в крыло, но его уже было слышно. ‒ Какого чёрта, Малфой?! ‒ голос его был полон ярости. Я окончательно проснулся. Однако, это не позволило мне понять, из-за чего он так бесится. В такую погоду играть себе дороже. ‒ Покалечиться прямо перед матчем? Где ты шлялся после тренировки? Ты хоть представляешь, какой разнос мне устроил Снейп?! Якобы я должен следить за членами своей команды, а за тобой, в частности, особенно пристально, ‒ очень громко говорил он, стоя возле моей койки. У меня начало звенеть в ушах от его восклицаний. «Ах, вот оно что. Он от Снейпа по шапке получил.» ‒ Ну, зато мы не будем играть в такую погоду, ‒ попытался указать на плюсы я. Лицо у него было не хуже, чем у Поттера, когда тот услышал от меня, что я хочу дружить. Кажется, мои слова не так поняли. ‒ Ты что… Ты… Специально себя покалечил? Специально пошёл к иве и… Я его перебил. ‒ Чёрт, нет! Как тебе такое в голову вообще пришло? Но Флинт меня уже не слышал. ‒ Псих! Ты окончательно сошёл с ума, Малфой! Мы думали, ты оклемаешься, всё твоё странное поведение в этом году просто временно. Но нет, ты спятил. Он развернулся и пулей вылетел из больничного крыла, так, что я даже не успел возразить. Матч всё равно прошёл. Это я узнал по крикам и овациям со стадиона. Я высматривал в окно игроков, но поле было видно лишь наполовину. Кажется, Хаффлпафф всё же согласился играть, несмотря на неожиданность их выхода. Может, их капитан такой же упёртый, как Вуд, и тренировал их даже в отсутствие матча. «Кто там у них вообще капитан? Седрик Диггори?» Со стороны решение играть было неразумным, но я подумал, что они, возможно, не хотели лишать школу первого матча. Я вздохнул и сел обратно на постель. Делать было нечего. «Скука смертная. Но я хотя бы не мокну под дождем на метле.» Грустная улыбка на секунду появилась на моём лице и тут же исчезла. Со стадиона послышались особенно громкие крики. Я на миг испугался, что моё предупреждение не возымело эффекта, и канон все равно повторился. Но, выглянув в окно, я понял, что кто-то поймал снитч. Матч закончился. Отсюда понять, кто именно его поймал, не представлялось возможным, но я искренне болел за Гарри. Седрик, конечно, тоже крут, и шляпа сказала, что мой факультет Хаффлпафф, но я их совсем не знал. Болеть за тех, кого не знаешь, сложно. Я вернулся в свою постель и уныло посмотрел на картины, развешанные на стенах. Больные, изображенные на них, не добавляли оптимизма.       Мадам Помфри пообещала отпустить меня только перед обедом, чтобы я, не дай Мерлин, не пошёл на трибуны. По её словам, травма тяжелая, и тот, кто вцепился в меня, обладал недюжинной силой. Утром, ругая Флинта за шум, она сняла бинты и осмотрела предплечье. Я подивился скорости лечения магического мира. На руке остались лишь едва заметные рубцы. Однако, колдомедсестру это не устроило, и она прицокнула языком. Нанесла какие-то новые мази и с достоинством объявила, что после обеда пройдёт окончательно всё. Я посмотрел на руку. Предплечье было перебинтовано, а рукав рубашки отрезан и едва доставал до локтя. До обеда было больше двух часов, но я уже переоделся в свою одежду, которую Помфри очистила от пятен крови. Оглянулся на кабинет Помфри. Медсестра что-то писала на пергаменте. Только её руку и было видно в окошко с этого ракурса. Первым делом после выхода из больничного крыла я собирался пойти к Люпину и попытаться убедить его в невиновности Сириуса. Для этого мне нужна была карта Мародеров, а она всё ещё была у близнецов, как я выяснил. Малфою они своё сокровище точно не отдадут, а как её украсть идей нет, я не знаю где они её хранят. Да и сложно будет объяснить Ремусу, откуда я вообще узнал про карту. Мысленно выругался. «Всё не в мою пользу.» Другим более безрассудным вариантом было просто сразу обличить Питера перед всеми. Но то, что это сделал я, не должно было всплыть, иначе будет очень трудно объясниться перед своими «родителями». К тому же, я понятия не имею, какое заклинание нужно для превращения анимага в человека. Память Малфоя отказывалась мне помогать. Я решил, что стоит обдумать всё ещё раз, а потом уже кидаться в омут с головой. Да и при этом варианте существует шанс, что Питеру удастся увильнуть от ответственности, и тогда Сириуса всё равно приговорят к поцелую. В голове промелькнул не смешной чёрный юмор. «Поцелую не со мной, а с тем, кто украдёт его душу.» Я подумал, что это очень странная мысль и поспешно постарался её забыть. В больничное крыло ворвалась толпа людей. Я ошеломлённо смотрел на то, как Поттера вносят на носилках. «Этого не должно быть! Чёртов канон! Я же предупредил Дамблдора!» Помфри велела положить его в двух кроватях от меня, явно опасаясь столкновений Гриффиндора и Слизерина. Вокруг Поттера толпилась половина команды гриффиндорцев, которых медсестра пыталась прогнать. ‒ Сейчас вы ему ничем не поможете, идите в коридор, я позову вас, когда закончу. Не мешайте! Живо! ‒ прикрикнула она, когда команда пыталась сопротивляться. Двери за ними закрылись, и в крыле стало намного тише. Хотя, эмоциональные голоса всё равно были слышны из коридора. Я прочистил горло. ‒ Мадам Помфри, что случилось? Она кинула на меня беглый взгляд и принялась порхать над Поттером. ‒ Я не была там, но профессор Дамблдор сообщил, что дементоры, не смотря на его предупреждение и ограду, прорвались в самый разгар матча прямо на поле. Он не ожидал от них такого вопиющего неповиновения приказам министерства. «Но я же предупредил!» ‒ раздраженно подумал я. «Почему он так легкомысленно отнесся ко мне?!» Злоба заполняла внутренности, дело было даже не в Поттере. Если меня не принимают всерьёз, каким образом я смогу изменить канон? Противный голосок в голове засмеялся. «А чего ты ожидал? Ты всего лишь третьекурсник, к тому же из семьи пожирателей. Кто станет слушать тебя?» Я откинулся на подушки и попытался заглушить его, но не вышло. «А если вдруг поверят, тебе же будет хуже. Знаешь почему? Тебя начнут подозревать. Что если это Драко Малфой всё затеял? Что если это он виноват?» Зажмурил глаза, закрылся дрожащими ладонями и попытался думать о другом. «У тебя снова не останется никого, кто верил бы тебе. Слизеринцы уже считают тебя психом. Долго ли продержится ваше приятельство с Гарри, если он узнает, что ты знал о том, что дементоры попытаются прорваться на поле? А Дамблдор? Думаешь, он спустит на тормозах твой визит к нему и попытку поговорить со шляпой? Тебе конец. Ты провалился, даже не успев найти союзников!» Голос снова засмеялся. Я уже не был уверен, говорю ли я сам с собой или действительно спятил и слышу кого-то другого. Голос продолжал хихикать. «Ничтожество.» ‒ Заткнись! ‒ неожиданно для самого себя я услышал свой громкий вскрик. «Нет! Возьми себя в руки идиот. Если буду говорить сам с собой, не только слизеринцы будут думать, что я псих.» Мои надежды, что никто этого не услышал, провалились. Мадам Помфри настороженно смотрела на меня. ‒ Мистер Малфой? ‒ Э-э… Я… Извините, я случайно. Она отвлеклась от Поттера и изучила меня настороженным взглядом. ‒ Мистер Малфой, я не хочу вас оскорбить, но обязана спросить, как профессионал. Этим летом, вы не получали травму головы? Такой ненавидимой мной голос собственного разума вновь засмеялся. «Вот видишь. Всё как я говорил. Все будут думать, что ты псих, если не что-то похуже.» Я проигнорировал эти высказывания. ‒ Нет-нет. Всё в порядке, я просто переживал за… за Поттера, ‒ сказал я. Мадам Помфри хмыкнула и подозрительно прищурилась. ‒ Ладно. Мистер Поттер в порядке. Он скоро придёт в себя, так что я позову его друзей. Вы не против, надеюсь? ‒ подняла бровь Помфри. Я кивнул. Очень не хотелось видеть столько гриффиндорцев, которые наверняка будут прожигать меня ненавидящими взглядами, но поделать я ничего не мог. «Хотя…» ‒ Мадам Помфри, а не могли бы вы отпустить меня чуть раньше? Помфри посмотрела на дверь в крыло, за которой шумели гриффы и кинула на меня сочувственный взгляд. ‒ Боюсь, нет. Она пошла к дверям и сообщила команде, что они могут войти. Я понадеялся, что они меня просто не заметят. Взволнованная толпа гриффов ворвалась в крыло сразу, как мадам Помфри отошла от дверей. Я встретил на себе несколько негодующих взглядов. Мне было не понятно, чем я их заслужил. Пожал плечами и решил списать на давнюю вражду. Мне посчастливилось наблюдать абсолютно канонный диалог про проигрыш Хаффлпаффу и разрыв в баллах. Затем мадам Помфри выгнала команду. В крыле остались только я, Гарри и Рон с Герми. Я фыркнул, когда они говорили о том, как Дамблдор рассердился. Канонная беседа прервалась, так как моё недовольство не могло остаться незамеченным. Все трое обернулись на меня. ‒ Малфой? ‒ с недоумением спросил Рон, удивляясь так, будто он думал, что они одни. Гермиона немного помрачнела. ‒ Точно! Ведь Слизерин должен был играть сегодня, ‒ воскликнул Рон. Я не отреагировал на его эмоциональный голос. Гермиона и Гарри переглянулись. ‒ Нам сказали только, что ты не можешь выйти на поле, и поэтому Слизерин не будет играть. Что случилось, Малфой? ‒ спросила Гермиона. ‒ А-а… Да ерунда, угодил под иву вчера ночью. Гермиона недоверчиво нахмурилась, Гарри взял с неё пример, а Рон ожидаемо взорвался. ‒ Угодил под иву? Как ты умудрился перед матчем-то?! Я пожал плечами, отвечать мне было нечего. В глазах Уизли отразился недобрый огонёк. ‒ И дементоры… Странное совпадение, не находите? ‒ повернулся он к своим друзьям. Гермиона закатила глаза. ‒ В чем теперь ты его обвиняешь? В том что он знал, что дементоры сорвутся с цепи? Немыслимо. ‒ Он получил травму так как неизвестно зачем пошёл к Гремучей иве прямо перед матчем, на котором появились дементоры. По-моему это очень странно! И ты что, защищаешь его? Гермиона тяжело вздохнула и кинула на меня неуверенный взгляд. ‒ Может и да, что с того? ‒ сказала она взмахнув руками. Рон застыл с раскрытым ртом. ‒ Ты не думаешь, что уже достаточно его подозревать по любому поводу? Соглашусь, это странно, что он пошёл к Гремучей иве и получил травму. Но это ведь не значит, что он призвал на поле сотню дементоров! ‒ Но Гермиона, это же Малфой! Ему нельзя верить, он постоянно строит нам козни. ‒ Уже несколько месяцев, как не строит, Рон, ‒ заговорил Гарри. Гермиона с выражением лица «я же говорила» указала рукой на Гарри, будто обозначая, что она не одна. ‒ Да идите к черту! То, что делал он и его семейка нельзя прощать. Или вы забыли, кто подбросил Джинни дневник? И что было потом тоже забыли? ‒ разъяренно напыжился Рон и вихрем покинул крыло. Я предпочел не вмешиваться в их ссору и только следил, сидя в кровати по турецки. В крыле воцарилась тишина. Двое гриффиндорцев смотрели на меня со смешанным сомнением и упрёком. Как будто винили меня в том, что Рон не желает меня прощать. Отчасти они были правы. В этом был виновен Драко и два года вражды. Но я здесь был не при чем, и их взгляды ранили меня. Я отвернулся и уставился на картину с умирающим больным. ‒ Он не может принять твоих извинений, Малфой, ‒ констатировала очевидный факт Гермиона, ‒ но это не значит, что никогда и не сможет, просто нужно время. Даже мне это далось с трудом. Горько фыркнул и повел плечами. ‒ Я не Малфой, ‒ вдруг сорвалось с моих уст против воли. Я осознал, что только что сказал и испуганно посмотрел на гриффов. И по их лицам понял, они слышали. ‒ В смысле? ‒ недоуменно нахмурился Поттер. ‒ Эм. Я хотел сказать… ‒ «Как же надоело выдумывать отговорки.» ‒ Я просил вас называть меня по имени, ‒ состроил я показательную обиду, ‒ мне надоело, что все считают, будто у меня и вовсе его нет. На самом деле, мне и правда надоело, что все зовут меня по фамилии. Будто имел значение только род Малфой, и вовсе без разницы, есть ли у меня личное мнение. Может, для настоящего Драко Малфоя это было честью, но я не желал, чтобы меня судили по чужой для меня семье. ‒ А… ‒ приложила пальцы к губам Гермиона, осознав, что совсем забыла про мою просьбу, ‒ прости, Драко. Было заметно, как непривычно ей произносить моё имя. Будто оно было чем-то сверхъестественным, вовсе не связанным со мной. Несколько минут мы просто молчали. ‒ Гермиона, а где моя метла? Её забрали с поля? Грейнджер перевела на него страдальческий взгляд. Я пропустил мимо ушей страдания Поттера и утешения Гермионы. Так как на рождество он получит Молнию, я не испытывал особенной жалости. Мои мысли вернулись к Люпину и карте. Вскоре Гермиона ушла, и мы с Гарри остались одни. Мадам Помфри, наверное, забыла своё обещание отпустить меня перед обедом, но я так погрузился в свои мысли, что потерял счет времени. Отвлечься от них меня заставил голос Поттера. ‒ М… Драко, ‒ позвал он меня, немного поперхнувшись. Я повернулся и уставился на него пустым взглядом. Не мог и не хотел сосредотачиваться и просто смотрел сквозь Гарри Поттера. ‒ Зачем ты пошёл к Гремучей иве? В грозу и перед матчем. При том, что Блэк недавно чуть не проник в гостиную гриффиндора, и вполне вероятно сейчас прячется где-то поблизости. Гарри был серьёзен. Это немного отрезвило меня. Кажется, он подозревает меня в чем-то. ‒ Я… люблю дождь. Хотел прогуляться и в темноте не заметил, как подошел слишком близко к иве. ‒ И ты пошёл прогуляться именно перед матчем, не смотря на то, что по округе бродит опасный преступник? Придумай что-нибудь получше. Придумать что-нибудь получше я не мог. «Вот правда, на кой черт я бы попёрся перед матчем куда-то в опасное место? Разве что специально, чтобы слинять с квиддича. Но если я скажу эту убедительную версию, я выставлю себя в нелицеприятном свете.» И мне это совсем не нравилось. Опять придётся восстанавливать уважение этого шрамоголового. Гарри ждал ответа, а я молчал, глядя ему в глаза. ‒ Извини, я не могу сказать. По крайней мере не здесь и не сейчас, ‒ тихо проговорил я, оглядев крыло. Поттер нахмурился. ‒ А когда сможешь? ‒ Не знаю… не раньше, чем после… эм… после рождественских каникул, ладно? Или может после пасхальных, ‒ забормотал я. ‒ Драко, ты скрываешь что-то серьёзное. Настолько, что лжешь всем о том, где ты повредил руку. «А есть ли вообще смысл скрывать от него это? Может, если я смогу его убедить, у меня появится помощь. Помощь с картой, с мантией невидимкой и влиянием на Люпина. И даже на Дамблдора. Ведь есть разница, будет ли вас убеждать сын пожирателя или Поттер. К тому же, я не хочу, чтобы он испытывал ту злость и ненависть как в каноне. Он тогда был готов убить Сириуса.» ‒ Ладно, слушай. Нам надо поговорить, но нельзя, чтобы кто-то подслушал. Наедине. ‒ Можем найти пустой класс, когда выйдем из лазарета. Я прикусил губу. Нельзя исключать возможность существования прослушивающих заклинаний. По крайней мере, так мне вопила паранойя. ‒ Нет… думаю, нужно место понадёжнее. Если бы у нас была карта мародёров, всё было бы проще. «Ладно, если попросить у выручай-комнаты закрытое от прослушки место, думаю, она выполнит просьбу. В конце концов ОД там полгода сидел, и их никто не нашёл, пока не применили сыворотку правды. Сойдёт.» ‒ Меня отпустят чуть раньше. Попробуй уговорить Помфри, чтобы она не держала тебя тут до самого вечера. Прикинул, где лучше встретиться, чтобы не делать слишком большой крюк. ‒ Я подожду тебя в библиотеке. Когда встретимся, не подавай вида и следуй за мной. Едва я успел договорить, Помфри вышла из своего кабинета. Медсестра ещё раз осмотрела мою руку и разрешила покинуть лазарет. Я забрал уже чистую мантию ловца и пошёл на выход. На мгновение обернулся. Поттер провожал меня взглядом и, встретившись со мной глазами, чуть заметно кивнул. Я дерганно зашёл в большой зал. Обед уже начался, никто не обратил внимания на опоздавшего слизеринца, кроме небольшой кучки сокурсников. Я плюхнулся на скамью между Блейзом и Паркинсон. И если косые взгляды первого я ещё мог перенести, то девушка иногда выводила меня из себя. ‒ Что? ‒ нервно рыкнул я на неё. Несимпатичное лицо озарила насмехающаяся улыбка. ‒ Ничего. Псих, ‒ добавила она и продолжила прерванную трапезу. Я хотел уже придумать что-то едкое, но не успел. ‒ Драко, говорят, что ты искалечил собственную руку, чтобы сорвать матч, ‒ негромко сообщил мне Блейз. ‒ Не соизволишь объяснить, что произошло? Я поморщился, понимая, что не смогу опровергнуть эту теорию. Она была логичнее, чем моё объяснение, и я не сомневался, что если начну утверждать про иву, то все слизеринцы решат, что я действительно покалечил себя из-за матча. ‒ Драко, ‒ начал Блейз. ‒ Это не так, Блейз. Я не собираюсь резать себя из-за матча. «У меня есть и более весомые причины для этого», ‒ мысленно добавил я. ‒ Тогда придумай более правдоподобную историю, чем Гремучая ива, если не хочешь окончательно потерять лицо перед школой, ‒ с упреком сказал он и вернулся к своему обеду. Я посмотрел на него. Забини теперь демонстрировал полное безразличие. Всего минуту назад он выглядел взволнованно, готов поклясться. «Не хочешь, чтобы я омрачал твою репутацию? Но если ты не будешь со мной общаться, то на тебя это никак и не повлияет. Тогда зачем?» Робкая надежда на друга слабо загорелась где-то внутри и не желала затихать, как бы я ни старался. Мне стало немного спокойнее. Окинул взглядом стол и у меня неожиданно проснулся аппетит. Обычно я ел только потому что надо, а не потому что хотел. Но иногда мне действительно хотелось чего-то. Пообедав с огромным удовольствием, я направился в библиотеку. Крэббу и Гойлу как обычно пришлось навешать лапши на уши, чтобы отстали. Они уже начали обижаться на то, что я отсылаю их при любом удобном случае, поэтому уговаривать их оставить меня одного становилось сложнее. Но иногда, гуляя в одиночку по школе, я начинал жалеть, что попросил их уйти. Во-первых с ними было не так одиноко, хоть они и тупицы, а во-вторых я очень часто натыкался на ненавидящие взгляды. Казалось, не будь свидетелей, эти ученики, с самых разных факультетов, задушили бы меня прямо в коридоре. В библиотеке ко мне вернулась моя нервозность. «Как много мне рассказать Поттеру? Скажу откуда рана. Попытаюсь убедить его в невиновности Сириуса. Но у меня нет доказательств. Попросить поверить на слово?» В мыслях копилось всё больше неуверенности. «Нельзя называть имя предателя. Карта так или иначе попадет к нему в руки, и не исключено, что он не бросится мстить как и Сириус.» Ещё около часа я терзал себя вопросами, пока не пришёл Гарри. Он заметил меня и сделал вид, будто берёт какую-то книгу с полки. Я немного помедлил и, чувствуя себя очень глупо, пошёл на выход. «Горе шпион.» Краем глаза увидел, что Поттер следует за мной, согласно нашему уговору, и немного успокоился. На восьмой этаж дорога не близкая, поэтому я засомневался в прочности терпения Поттера, но паранойя не позволила бы мне говорить в первом же попавшемся кабинете. Через некоторое время мы уже шли по коридорам и лестницам одни. На седьмом этаже, в одном из пустынных коридоров, Поттер не выдержал. ‒ Куда мы идём, Драко? Я ценю атмосферу загадочности, но восьмой этаж это уже слишком. Я раздраженно шикнул на него и пошёл дальше. Поттер, не скрываясь, шёл рядом со мной. Наконец перед нами предстал долгожданный коридор с троллями и балетом. Я вдруг ужаснулся мысли, что комната может не открыться мне. С небольшим нервозом прошёл туда и обратно три раза, отчаянно желая комнату без прослушки. Поттер смотрел на меня как на умалишенного, впрочем, как и половина Слизерина сегодня на обеде. Уставился в стену, ища хоть один намек на проявляющуюся дверь. Когда я уже начал терять надежду и подумывать о том, не походить ли ещё разок из стороны в сторону, в стене появилась дверь. Обычная, деревянная, как у сотен других классов. Я облегченно улыбнулся. Поттер стоял с разинутым ртом. Поторопил его, и мы вошли в комнату. Внутри нас встретили два удобных кресла и пустой журнальный столик, ничего больше. Комната была небольшой, но уютной. ‒ Я даже не знаю, чему больше удивляться. Потайной комнате в стене или тому, что впервые за два с половиной года увидел твою искреннюю улыбку. Я думал, ты физически не способен улыбаться. Разве что, наблюдая, как корчатся от боли твои враги. Я поднял руку, останавливая его. Улыбки моей уже как не бывало. Указал ему на одно из кресел, второе занял сам. ‒ Мы здесь по делу. Поттер сел напротив с сосредоточенным выражением лица. ‒ Прежде, чем я расскажу, ты должен поклясться, что никому не скажешь, даже если не поверишь мне. Поттер прищурился. ‒ Не могу этого обещать, Малфой. Я опустил голову в сложенные руки. Если он не поверит и побежит докладывать ‒ всё пропало. «Тогда я просто не скажу, что он анимаг. Никто так и не сможет его найти и всё будет отлично.» ‒ Ладно. Я посмотрел на него. ‒ Моя рука… Это сделал Сириус Блэк. Гарри подпрыгнул на месте, округлил глаза и вскочил с кресла. ‒ На тебя напал Сириус Блэк?! Почему ты не сказал учителям? А если он ещё на кого-то нападёт? Почему он вообще на тебя напал, ведь твой отец пожиратель? Задав последний вопрос, он осекся и ойкнул. Я помрачнел. «Так и знал, что этот пунктик на меня никуда не денется.» ‒ Извини… ‒ запоздало сказал Поттер. ‒ И всё же, почему… Я его перебил. ‒ Поэтому я и позвал тебя сюда. Нужно обсудить кое-что важное. А точнее нужно рассказать тебе. Сядь, пожалуйста. Он медленно повиновался. Я не знал, с чего начать. ‒ Тебе безусловно уже сказали, что Сириус Блэк ‒ правая рука Волдеморта, верно? Гарри кивнул. ‒ Это не так. Он никогда не служил Волдеморту. ‒ Что? С чего ты взял? ‒ Поверь мне, Поттер, ладно? Можешь считать, что я узнал всё от отца-пожирателя, как ты сказал. Просто слушай. Сириус Блэк осужден за преступление, которого не совершал. ‒ Но… ‒ Да, я знаю. Доказательства неопровержимы, он предатель и убийца. Это официальная версия, в которую поверили даже его самые близкие люди. Но я знаю как доказать, что он невиновен. Именно поэтому он отпустил меня, несмотря на то, что я нашёл его… Точнее мы встретились случайно, но… ‒ Нет, стой. Какие доказательства? ‒ Настоящий убийца. Он здесь. В Хогвартсе сейчас. Именно поэтому Блэк и сбежал. Потому что хочет защитить от него… тебя. ‒ Что? Поттер неверяще нахмурился. ‒ Это какой-то бред. Ты пытаешься провести меня? Малфой, если ты опять за старое, я… ‒ Умолкни, Поттер. Я никогда уже не стану таким, как был раньше. И если бы я был заодно с Сириусом Блэком-убийцей магглов, разве не удобнее было бы сдать тебя ему прямо в руки? Гарри молчаливо уставился на меня. ‒ И зачем ему защищать меня? ‒ Сириус Блэк ‒ твой крёстный отец, Гарри. Джеймс Поттер, твой отец, доверял ему больше, чем кому-либо. Поттер побледнел и снова встал с кресла. ‒ Не может быть. Тогда почему до сих пор никто не сказал мне об этом? Ты лжешь! Я ненадолго замолчал, собираясь с духом. «После этого Гарри может психануть и сбежать. Или сдать меня и Сириуса как преступников. Или… Не знаю, что ещё может учудить Гриффиндорец.» ‒ Прежде чем я скажу тебе, ты должен пообещать дослушать. ‒ Кончай бредить, Малфой! Говори! ‒ разъяренно прокричал он. ‒ Нет. Пообещай. Что не бросишься в замок. Что я не буду потом искать тебя всю ночь, не зная, что ждет меня и Блэка. Я не мигая смотрел на него. Поттер, кажется, немного испугался, что такого я могу сказать, что он должен отреагировать вот так. Но, из-за поставленного ультиматума, он уже не мог отказаться. ‒ Ладно. ‒ Скажи. ‒ Я обещаю! Хорошо! ‒ гневно прокричал он. ‒ Гарри, никто не рассказал тебе о нём, потому что считают, что… Это он сообщил Волдеморту местонахождение твоей семьи, когда они скрывались от него. Поттер приоткрыл рот и шокированно смотрел на меня. ‒ Твоя семья находилась под фиделиусом. Это специальное заклинание, скрывающую какую-либо тайну в человеческой душе. И… они, твой отец и Сириус, сказали всем, что хранителем будет Блэк. Но в последний момент передумали и назначили хранителем другого человека. И он сейчас в Хогвартсе. ‒ Нет… я не понимаю. Почему они доверились вдруг кому-то другому? ‒ Джеймс Поттер, Сириус Блэк и ещё двое других, чьи имена я не могу назвать, были друзьями, когда учились в Хогвартсе. Очень преданными друзьями. Твои родители хотели отвести глаза от самого очевидного выбора, но доверились не тому другу. Поттер схватился за голову и отвернулся. ‒ И ты просишь меня о спокойствии, Драко?! Он развернулся ко мне. Его глаза пылали яростью. Я виновато опустил взгляд в пол. ‒ Как я, чёрт возьми, могу быть спокоен?! Ненадолго он замолчал. ‒ Кто остальные двое? ‒ Сейчас я не могу сказать. ‒ Но ты знаешь, верно? Ты знаешь, кто предал мою семью, ‒ рывком он подошёл ко мне. Я ничего не ответил, лишь смотрел ему в глаза. Уверенность не говорить ему во что бы то ни стало таяла с каждой секундой. Но, к счастью, он с негодованием отвернулся первым. ‒ Не скажешь. Конечно же, ‒ ядовито скривился Гарри. ‒ И ты знал об этом оба прошедших года? ‒ Нет, я не знал. ‒ Тогда откуда узнал теперь? И почему рассказываешь мне? ‒ Я посчитал, что ты имеешь право знать больше, чем кто-либо. Послушай, Гарри… ‒ Нет! Замолчи. Подумать только… слизеринец Драко Малфой знает о моей семье больше, чем я сам. Он вдруг подорвался и направился к выходу. Я кинулся за ним и загородил проход. ‒ Гарри, стой. Он попытался обойти меня, а когда не получилось ‒ оттолкнуть. Слушать меня он не собирался. «Вот же строит из себя расстроенную принцессу.» ‒ Гарри… ‒ Мне надо побыть одному, пусти, ‒ угрожающе перебил он. Я остался стоять. Не мог решить, позволить ему или не стоит. Поттер протянул руку и толкнул меня. Я не смог удержать равновесие и свалился на пол. Удар головой о каменную плитку отбил всё желание вставать и гнаться за этим вспыльчивым идиотом. Голова загудела от боли и закружилась, а локти саднило. «Чёртов Поттер.»