Неудачная попытка номер два

      Окрестности Хогвартса белели пушистыми сугробами. Заснеженную мощеную дорожку, ведущую во двор, чистили мётлы, ведомые лишь заклинаниями. Поход в Хогсмид для всех учеников был увлекательным занятием, и они жаждали назначенных выходных с едва сдерживаемым нетерпением. Все от третьего и до седьмого курсов торопились в волшебную деревню, чтобы купить подарки на близящееся Рождество и заранее отпраздновать его с друзьями. И я не был исключением. Морозный ветер трепал полы моей мантии, принося на воротник крупные хлопья снега. Только вот в отличие от веселящейся шайки гриффиндорских пятикурсников, шествующих впереди, я пребывал в перманентной форме отрешения от внешнего мира с самого утра. Не то чтобы я не верил в попытку номер два, но и слишком веселиться желания не было. Так мы и шли: молчаливо, без энтузиазма оглядывая живописные окрестности замка. Моя скромная компания состояла из Крэбба, Гойла и Забини. Последний всё чаще бросал на меня взгляды, но не предпринимал попыток вывести меня из моего замкнутого настроения. Может, считал это нормой, а может… Мне почему-то не захотелось думать, каков я в представлении Забини. Пустота граничила с умиротворением. С какой-то стороны мне даже нравилось моё состояние. В нем меня точно не смогут достать ничьи остроты или оскорбления. Но, чем ближе мы подходили к празднично украшенной деревушке, тем труднее мне удавалось удерживаться в безразличии. Аккуратные домики со снежными шапками и яркими венками остролиста будто сошли со сказочных открыток, а воздух буквально был пропитан преддверием праздника и весельем. И мне так нравился этот непонятно откуда взявшийся запах цитрусовых и горячительных сладких напитков. Так нравился раздающийся то тут, то там задорный смех студентов и вежливые поздравления взрослых волшебников в праздничных мантиях, что сердце невольно начинало биться чаще, несмотря на мои попытки подавить трепет и интерес. С завистью я смотрел на таких радостных и беззаботных детей, не позволяя себе улыбки. Не позволяя себе выйти из защитного кокона, который так заботливо окружил меня ещё в замке. Но как бы я не хотел его сохранить, кокон трескался от каждого нового взрыва хохота. Забавные глиняные гномики в красных шапках по велению группы парней старшекурсников стали хором исполнять шуточные куплеты и поздравления для их спутниц. Девушки зарделись от мороза и комплиментов, а затем звонко засмеялись. Наблюдая за тем, как один из гномиков стал вдруг вытанцовывать чечётку, я не заметил как заулыбался этому странному действу. Но мы прошли мимо, и заметив на своем лице выражение неподобающее моему безразличному настрою, я одернул себя. Только вот снова вернуться в безмятежность уже не удавалось. Крэбб и Гойл по обыкновению поспешили в Сладкое королевство, отделившись от нас с Блейзом. Я растерянно посмотрел им вслед. Магазин сладостей огромным пестрым пятном выделялся среди остальных лавочек. Витрины были украшены съедобными венками из ягод и карамельных листов, внизу стояли целые улицы нарядных пряничных домиков, а среди них бегали зефирные человечки.  — Зайдём? Голос Блейза позади меня заставил вздрогнуть. Он обошел меня, и, стоя теперь со стороны Сладкого королевства, выжидающе смотрел в глаза. Я кашлянул, выходя из задумчивости и тихо ответил:  — Иди, я тебя здесь подожду. Некоторое время он лишь безэмоционально смотрел на меня, а потом, будто между делом, поинтересовался:  — Не любишь сладкое? Тогда зачем гипнотизировал витрину? Я потупил взгляд и замолчал ненадолго.  — Сладкое я люблю, а вот суматоху нет.  — Брось, пошли. Внезапно меня схватили за запястье и поволокли в сторону магазина. Причем именно за то запястье, на котором ещё не успел полностью зажить порез, что я нанес себе собственноручно. Рана отозвалась приглушенной болью, но я предпочел игнорировать её и задумался. В последнее время Блейз уже в третий раз так делает и именно за это запястье. Поравнялся, отбирая руку, и мельком взглянул на него. Забини демонстрировал полное спокойствие и уравновешенность, ни единым жестом не намекая, будто что-то не так. Я отвернулся и поспешил прогнать подозрения прочь. Даже если он не поверил в байку про нечувствительность к боли, не значит, что он стал специально делать мне больно, чтобы проверить. По крайней мере я старательно отрицал этот вариант. Слишком неприятно было бы признать, что и он мне не доверяет. «В общем-то и правильно делает, если не доверяет», — проснулось во мне отвратительное чувство. Постарался задавить и его, но мысли неотвратимо возвращались. «Вспомни сам, сколько лжи ты наговорил. Разве так уж удивительно, что тебе не верят?» Где-то внутри болезненно кольнуло. Всё это я говорил и делал во благо тех, кто меня окружает. Блейзу нельзя знать, что мне известно. Никому нельзя. Это только навредит им. «Жалкие отговорки. Вообразил себя героем истории, который всех спасет в одиночку? Что ж, будь готов отмывать с рук кровь». С пустым взглядом я зашел в Сладкое королевство вслед за Забини и несколько дезориентировано оглянулся по сторонам. Вокруг сновали ученики с третьего по седьмой курсы. Юных магов было, пожалуй, даже больше, чем в прошлый раз, когда я был здесь. Что ждет всех этих детей? Сколько из них пострадают от войны? Неужели все их судьбы, жизни стольких людей лежат на моих плечах? Жизни настоящих, дышащих, смеющихся, теплых, реальных людей. И речь не только об учениках Хогвартса. Даже не просто о волшебниках. Мне стало страшно. Дыхание сбилось, а сердце будто стремилось разорвать грудную клетку на куски. Мне казалось, все присутствующие здесь смотрят на меня. Смотрят и осуждают за моё бездействие. Казалось, они знают обо всех моих ошибках, даже о тех, что я ещё не совершил. От внезапного прикосновения к плечу я вздрогнул. Определив, что это Блейз, немного успокоился, подкрадывающийся было ужас отступил. Вероятно, я отреагировал слишком резко, лицо у слизеринца было обеспокоенное.  — Ты какой-то бледный… Я имею в виду еще бледнее, чем обычно, — размеренно проговорил Блейз, но голос его тонул в шуме.  — Да… Эм… Ничего, всё в порядке, — потряс головой я, догадываясь, о чем он. Хоть он и отвлек меня, сложившаяся ситуация всё ещё гложела мой разум. Обвёл взглядом шумных студентов и нервно сглотнул.  — Уверен? Можем уйти отсюда.  — М? — посмотрел я на Блейза. Он сообразил, что я не разбираю всех его слов, подошёл чуть ближе и стал говорить громче.  — Я куплю тебе что-нибудь, а ты подожди снаружи, идёт? — спросил он и, не дожидаясь ответа, ломанулся сквозь толпу к кассе. С пару секунд я смотрел ему вслед, но желание покинуть поскорее это помещение перебило возмущение самодеятельностью однокурсника. Морозная улица оказалась контрастом теплу и сладкому аромату в магазине, к которым я незаметно успел привыкнуть. Несмотря на то, что я стоял под навесом, на лицо долетали крохотные комочки снега, отвлекая меня от тяжелых мыслей. Закрыл глаза и глубоко вдохнул холодный воздух. Я не просил отправлять меня сюда. Это не моя ответственность. Более того, появившись здесь, я долгое время считал, что вскоре всё закончится. «И почему я собственно передумал?» — подумал я и угрюмо вздохнул, закрывая глаза. Так соблазнительно в один момент завершить все мои терзания. Не будет недоверия и злых мыслей. Не будет моей вины, если что-то пойдет не так, а если и будет, я об этом не узнаю. Не будет боли, страха, сожалений… За моей спиной зазвенел колокольчик, прикрепленный к двери магазина сладостей.  — Взял лимонный зефир и взрывных шипучек.       Я обернулся на голос. Не будет и всего остального. Мне в руки всучили два довольно увесистых прозрачных мешочка с конфетами. Покрутил их в руках, дабы лучше рассмотреть содержимое.       Зефирки, по виду один в один настоящие лимоны, только маленькие, выглядели странно. Во втором мешочке дрожали круглые леденцы, мутные внутри и слегка позвякивающие. Судя по всему, они назывались взрывными шипучками. Посмотрел на Блейза. Он невозмутимо изучал украшения витрин магазина сувениров напротив.  — Сколько я тебе должен? — неуверенно спросил я. Забини моргнул, выходя из задумчивости, немного помолчал и хмыкнул.  — А… Не стоит. Угостишь сливочным пивом, и мы в расчете. Он глянул на меня и сощурился.  — Или в Три метлы нам тоже путь заказан?  — Ничего, потерплю, — заверил я с вымученной улыбкой. Блейз вскинул брови в немом сомнении, рассматривая меня с головы до ног. Эта странная забота рассмешила, и я широко улыбнулся, позабыв свои тревоги. Шипучки я спрятал в карман, а мешочек с зефиром подвергся тестированию опытного сладкоежки в моем лице. Блейзу я тоже предложил, на что он покосился на прозрачный мешочек, взял один лимон и с придирчивым видом откусил половинку. Эта картина позабавила меня ещё больше, нежели волнение о моём самочувствии. Мы двинулись было в сторону местной адаптации лучшего в мире трактира, но нас окликнули Крэбб с Гойлом. Они шагали из Сладкого королевства с полными руками всевозможных конфет, пирожных и сахарных веночков. При этом оба что-то жевали. От такого поразительно жуткого вида я подавился своей зефиркой и поспешно убрал подаренный мешочек в карман. Блейз же не сумел промолчать.  — Вам не дали пакета? — язвительно остановил их он. Громилы смущенно опустили взгляд. Разобравшись с их неподобающим видом путём трансфигурации пакета из одной из упаковок, что они успели освободить, мы всей компанией направились в трактир. Долго идти нам не пришлось, он был не больше, чем в сотне метров от нас. На моё удивление, Гойл заметил каким-то образом мой печальный настрой, хоть раньше это у него никогда не получалось, и принялся выдумывать эпичные истории про квиддич. Как я понял, по его разумению, это должно было поднять мне настроение. Истории были нелепыми и могли вызвать у меня лишь недоумение и уверенность в том, что они нереальны. Однако сам факт заботы слизеринцев о ком-то уже впечатлял.       Вскоре к Гойлу присоединился и Крэбб, начав рассказ о том, как он как-то раз перелетел на метле море. Это я был уже не в силах слушать, поэтому перехватил роль рассказчика на себя. Удалось мне это не с первого раза, так как Винсент очень увлекся. К тому же, я не был уверен, чем бы таким занять тринадцатилетних волшебников. Ведь, у меня было совершенно обычное детство без магии. Забини согнал стайку уже и так собирающихся на выход девчонок с Рейвенкло, а я на тот момент вплетал в суть разговора свои знания о Ктулху, поэтому не успел проследить за его вежливостью в этом вопросе. Но и возмущаться слишком не стал. Так или иначе у нас есть столик и скоро принесут заказ. Который, кстати, смуглый прохвост тоже успел сделать без меня. На это я уже не мог не возмутиться, но внутренний голосок одернул, сообщая, что проворнее надо быть, если хочешь выбирать сам в столь бурный день. Заняв удобный деревянный стул с широкой спинкой, я сумел наконец почувствовать себя в некоторой мере неприкосновенным. Это придало мне уверенности для изучения таверны. Помещение было украшено гирляндами из неизвестного материала. Они поблескивали в свете скромных люстр, напоминая чем-то заляпаный блестками плотный серпантин. Кроме этого здесь стояли несколько роскошных, но невысоких ёлок, обвешанных красными бантами и тем же кошмарно мерцающим серпантином. Было шумно, но этот гам и гогот только растапливал застывшие эмоции словно тёплый плед. Даже если постараться, уверен, найти здесь унылое лицо будет очень непросто. Люди что-то рьяно обсуждали, улыбались, блаженно щурились от горячительных напитков. Всё это не оставляло и шанса отгородиться от праздника. Вскоре тучная женщина в красном фартуке поднесла нам сливочное пиво и нарядное печенье. Я не был уверен, она ли является той самой владелицей Трёх мётел, имя которой я помнил лишь смутно, но женщина выглядела весёлой и добродушной. Она привносила в это заведение толику особенного настроения.       Кинув ей благодарную улыбку, забрал свою пинту и поставил перед собой. Догадывался, что напиток будет тёплым, но горячая кружка всё равно застала меня врасплох. Вот он, напиток, который фанаты множество раз пытались повторить, чтобы почувствовать атмосферу сказки. И мне выпало попробовать его оригинал. Чем-то этот момент даже будоражил нервы.  — Ты чего так на него любуешься? Уж не девчонку ли там увидел в туманном ореоле сливочной пены? — посмеиваясь спросил Крэбб. Пожалуй, это самая остроумная шутка, на которую он был способен. И как ни странно, она меня рассмешила. Недостаточно, чтобы считать Крэбба умным парнем, но улыбки достойно. Мягко улыбнувшись, я вернулся к долгожданному моменту. Сколько людей мечтали именно об этом? Хотя, чего уж говорить о сливочном пиве. Сколько людей мечтали в живую увидеть мир волшебства? Мир мальчика-который-выжил. Уж точно больше, чем было продано книг этой саги. Сделал крупный глоток и придержал, чтобы распробовать. Ничего особенного в нём не нашел. Вкус был действительно похожим на пиво, но крепости в нём не было. Чем-то напиток напоминал квас, но с нежным молочно-карамельным привкусом. Мне понравилось, хоть и ожидал я чего-то большего. Чего-то, что нельзя просто представить. От недостатка крепости захотелось изменить заказ на огневиски. Немного выпить и расслабиться сейчас было бы неплохо, но сомневаюсь, что мне его кто-то продаст. Может, попрошу у эльфов, когда вернусь в замок. Закусил печенькой и перевёл внимание на своих сопровождающих. Двое бугаев уже наполовину опустошили свои кружки, а Блейз задумчиво жевал печенье, запивая его небольшими глотками. Напиток согрел на удивление быстро, и я снял теплый шарф, до этого служивший социальным барьером. Без него по началу было неуютно, но вскоре я привык.  — Знаете что? — начал Блейз, когда Кребб с Гойлом допили свои кружки и порывались было доставать из пакета пышные пирожные.  — Что? — машинально переспросил я, невидящим взглядом упираясь в бежеватые островки пенки в моей кружке.  — Просидеть здесь целый день, жуя пончики и пьянея без вина — непозволительно. Крэбб и Гойл разочарованно моргнули, но руки от пакета убрали. Наверняка, этим они и собирались заниматься сегодня в деревне.  — И… И чем же мы займёмся? — поинтересовался Винсент.  — Мы согрелись и отошли от ветреной дороги к деревне. Можем пройтись по магазинам, закупиться подарками, да и просто погулять уже лучше, чем сидеть без дела. Двое понуро кивнули, а я сделал ещё пару глотков. Понятия не имею, почему эта идея им не нравилась. На скупых они не походили, а сладости можно съесть и дома.  — Хорошо, предлагаю зайти в книжный, Дэрвиш и Бэнгз…  — И Зонко! — вставил Грегори.  — И Зонко, — тише повторил Блейз, смирившись с неизбежным. Пройтись по магазинам я был не прочь, сам хотел подобрать что-нибудь для друзей, да и деньги у меня есть. Но сомневался, найду ли там что-то для себя. В голову пришли поющие гномики, а за ними и тоска по плееру. Сейчас 93-й, люди уже должны вовсю ими пользоваться, значит найти не проблема. Нужно только выбраться каким-то образом в магловский район и протащить устройство мимо Малфоев. Только будет ли оно работать?  — А магазина музыки у волшебников нет? — озвучил я надежду на чудо. Все трое повернулись ко мне, так как до этого я голос не подавал.  — В Хогсмиде есть магазин Доминика Маэстро, — ответил Блейз. — Ты на чём-то играешь? Или в подарок?  — А… ни то, ни другое. Хотел найти там что-то вроде радио.  — Вряд ли оно здесь есть, это на Косой аллее искать надо, — вяло отмел предложение Винсент.  — Зайдём посмотрим, — пожал плечами Забини, — может, найдётся что-то достойное. Крэбб и Гойл синхронно скривились. По их физиономиям было очевидно, что эту лавку они считают одной из самых скучнейших. Я, впрочем, тоже не надеялся найти там что-то, что удовлетворило бы меня хоть на время. Ведь привык к сотням своих любимых песен, и бескрайнему океану старых и новых во всемирной паутине. Я тяжело вздохнул. Впору было скучать по технологическому прогрессу. Несколько минут, и мы уже толпились на выходе из таверны. Прямо в дверях я столкнулся с Поттером и компанией. Шёл он вполне себе открыто, значит, наверняка получил от крестного разрешение на походы в Хогсмид. Это и радовало, потому что ему теперь незачем скрываться или прятаться под столом, и печалило, потому что, встретившись с ним, я кажется испортил ему настроение. Но зациклиться на этом мне не дали, так как мы уже держали путь к Зонко. Уж там моё внимание захватили всевозможные диковинки, бессмысленные и бесполезные. Покупать я ничего не стал, розыгрышами в силу унылого характера не увлекаюсь. В музыкальном магазине мы ожидаемо не нашли ничего интересного, кроме заколдованных инструментов, нотных тетрадей и странного подобия граммофона. Я им заинтересовался, но Блейз сказал, что это очень старая модель, и если я хочу нечто подобное, то лучше поискать на Косой аллее. Ради приличия и из интереса купил несколько пластинок, покоящихся в запыленной коробке. По большей части из-за того, что не хотел уходить с пустыми руками после того как битый час разглядывал недограммофон. Скудное количество музыки в магическом мире меня огорчило, но Забини пояснил, что маги предпочитают живую музыку и пение фантастических или полуразумных существ, а здешние пластинки никто не покупает попросту потому, что в этой лавке пылятся только старинные романсы. Мне расклад оставаться без музыки вовсе не понравился. Пообещал себе на этих же каникулах обзавестись плеером и сборником нормальных кассет. После мы отправились в книжный. Честно сказать, было любопытно почитать художественные произведения магов. Каково же было моё удивление, когда я наткнулся на переведённый сборник стихотворений русских классиков. На чужом языке они звучали непривычно, но я не смог побороть соблазн купить эту книгу. Хоть и не любитель стихов, книга была будто ниточкой к родной стране. Если и не читать, то хотя бы подарить кому-нибудь. Блейзу, например, пусть просвещается русской поэзией. Кроме этого я приобрел подарок для Гермионы. Давно хотел уделить внимание девочке, а теперь повод нарисовался. Так что, под шуточки моей слизеринской компании, приобрел изящную заколку в виде перламутровой ленты и небольшой наборчик по уходу за волосами. Девушки это, вроде, любят. Как ни странно, я нашёл кое-что интересное и там, где не собирался. В Дэрвиш и Бэнгз обнаружился уголок приспособлений для искусства. По большей части я понятия не имел, что за штуки передо мной, но взгляд скользнул на совсем неприметную полку внизу, обнаружив там давно забытое занятие из прошлой жизни. Тонкие стеки и непривычного вида долото, ещё несколько инструментов, названия которых я не помнил. Далее располагался рядок кусков глины разных размеров и расцветок. Всё это выглядело совсем непримечательно и тускло, но для меня это занятие когда-то было способом выразить свои чувства и страхи. Совсем ненадолго я погрузился в воспоминания времён реабилитации, а затем решительно подошёл к полкам и взял несколько обычных кусочков и базовые инструменты. Продавец рассказывал мне что-то про свойства глины, застывающей и тающей по желанию скульптора, но я не очень внимательно его слушал. Не хотел, чтобы мои сокурсники узнали, что я купил, поэтому нервно оглядывался, поторапливая продавца, будто покупаю не глину, а метамфетамин. Почему-то мне было важно, чтобы это моё занятие пока осталось в тайне ото всех. Так я не буду себя ограничивать. Буду чувствовать себя свободнее, если никто не будет ждать этого, чтобы осудить. Моё секретное приобретение к счастью осталось секретным, так как все трое что-то усмотрели на витрине с астральными картами. Дождавшись, пока они тоже заплатят за покупки, я вышел со всей честной компанией на улицу. Спустившиеся сумерки не стали для нас неожиданностью, Дэрвиш и Бэнгз каким-то образом оказался последним местом, куда мы зашли. Блейз устало огласил, что пора идти в замок, иначе не успеем к сбору третьих курсов. Последнее дыхание всё никак не желало открываться. Шли мы так быстро как могли, а именно, медленнее старушек, переходящих дорогу. Несмотря на всеобщую измотанность, день вышел на редкость насыщенным и полным атмосферой праздника. Такое приятное чувство сплоченности не покидало меня до последней минуты. До замка мы добрались последними, за что едва не схлопотали наказание от Макгонагалл. На наше счастье неподалеку каким-то образом оказался Снейп, тащущий на плече холщовую сумку приличных размеров, в которой что-то позвякивало. Впервые я так радовался его присутствию. И теперь понимаю почему Малфой его так любил. В нужную минуту, он за своих змеёнышей горой. Макгонагалл пришлось отступить. В спальне третьекурсников мы уже едва помнили себя. По очереди приняли душ и довольные улеглись спать. Той ночью меня мучили неразборчивые сны. Кошмары перескакивали на сюрреалистичность, а приятные сны исчезали, мелькая словно кадры из разных фильмов. Проснувшись, я уже ничего не помнил, но чувство от этих снов было не самое приятное. Как будто на всю ночь мне устроили мозговой штурм. И в поезде не стало лучше. Меланхолия после неприятной ночи, серый горизонт с неразличимым от метели пейзажем за окном, преддверие знакомства с Малфоями — всё это не давало настроиться на праздник. До которого, кстати, осталось ещё три дня, вопреки канонному календарю. Слизеринцы сидели рядом со мной, обсуждая будущие приемы знатных семей, а я всё думал, что ждет меня в особняке местных антагонистов. И все мои мысли сопровождались самыми разными и совсем не утешающими вариантами домыслов фанатского творчества. Как только не рисовали белобрысых чистокровных. Они побывали и бедными жертвами судьбы, и кровожадными идиотами, и мудрыми хитрецами, которым абсолютно наплевать на остальных людей. Зачастую их характер гиперболизировали, дабы показать порочность чистокровных и их неправоту. Только вот мне не давало покоя их поведение. Чистокровные или нет, аристократы или бездомные, все мы люди. Пусть они и потомственные волшебники, не могут же они быть настолько бесчувственными снобами какими были показаны чаще всего. Судя по поведению Драко из канона, такими они и были. Золотой закон всех школ: хулиганы в школе ходят по струнке дома. Значит ли это, что мне придётся несладко? Будет ли Люциус безжалостным тираном или жалким трусом? Вряд ли смогу что-то сделать, если на меня нашлют Круцио в качестве наказания за проступки. От мрачных размышлений меня оторвал Блейз. Подняв на него взгляд, я с удивлением обнаружил, что Крэбба и Гойла в купе нет.  — А где?..  — Ушли, — перебил он, — проверить, куда запропастилась тележка с едой. Блейз насмешливо ухмыльнулся, закрывая книгу, лежащую на коленях. Заметив, что я не реагирую, он нахмурился и слегка наклонился вперёд.  — Будешь таким мрачным, они точно что-то заметят. Это вывело меня из задумчивости, и я опасливо покосился на дверь.  — Не думаю, что нас кто-то подслушает, — отмахнулся Забини, но стал говорить тише. — За последнюю неделю ты, наверное, наизусть выучил с дюжину книг по этикету, а ещё у тебя есть его воспоминания. Нервничай меньше, и всё будет в порядке.  — Воспоминания не появляются по моему желанию. Да и дело не только в этом… — на минуту замолчал, собираясь с силами, — я чувствую себя виноватым. Будто самолично убил их сына. Как я буду смотреть им в глаза, зная, что из-за меня Драко Малфой больше не существует? Блейз вздохнул и посмотрел куда-то в сторону.  — Не спорю, это на редкость паршивая ситуация. Но ты ведь не виноват в этом. Ты ничего не делал. Это… не знаю, может, высшие силы? А если так, ты не должен брать вину на себя. Он повернулся и снова взглянул мне в глаза.  — Теперь ты — Драко Малфой. Всё, что принадлежало ему, сейчас принадлежит тебе. И тело, и воля, и магия, и его родители тоже. По-моему, ты справляешься куда лучше, чем он. Забини пытался меня приободрить, и это ценно, но я не был уверен, что он прав. Может, если бы я не покончил с собой, этого бы не произошло. Но Блейзу об обстоятельствах, что привели меня сюда, я не рассказывал, поэтому и спорить бессмысленно. И так ли всё, что имел Драко, теперь принадлежит мне. Думаю, если бы Малфой был ещё здесь, он бы разозлился и стал бороться. Но я никогда не ощущал его воли, его чувств или мыслей. Я видел лишь его воспоминания. Без окраски, будто смотрю фильм.  — Чувствую себя отвратительно. Как преступник и лжец, — стиснув зубы сказал я.  — Эй, ты слышал вообще, что я сказал? — возмущенно спросил Блейз. — Ты не виноват. Так или иначе, теперь они твоя семья. Просто защищай их так, как это делал бы Малфой, и думаю, тебе станет легче. Я поджал губы и отвернулся. Когда-то у меня была семья, которую я был готов защищать любой ценой, готов был сделать всё, чтобы они продолжали любить меня. И что из этого вышло? Последние слова моей «матери» против воли зазвучали в голове. «Чёртов насильник! Убирайся из моего дома. Ты чудовище и всегда таким был! Зачем мы вообще забрали тебя к себе?..» Не уверен, смогу ли я снова считать кого-то своей семьёй, но и отказываться от возможности попробовать ещё раз было бы глупо. Решил не загадывать наперёд и подождать личного знакомства со слизеринским семейством. Вскоре в купе вернулась парочка обормотов с полными руками печенья и шоколадных лягушек. Так как времени с отправления прошло прилично, я был только благодарен им за произведенную вылазку. На моё удивление, Блейз тоже не стал отказываться от угощения. Он редко ел сладкое, а уж наблюдать как он пытается усмирить шоколадку так и норовившую выпрыгнуть из его рук, было и вовсе редчайшим зрелищем. За перекусом атмосфера в купе как-то потеплела, парни и вовсе были счастливы, когда вместо привычных упреков услышали одобрение. Хоть мне очень хотелось поговорить о музыке, старался придерживать язык за зубами. Всё же не стоит в среде чистокровных, пусть и своих, распространяться о магловских знаниях. Зато наслушался волшебных историй о мётлах, бомбах вонючках из магазина Зонко и зависти в сторону близнецов, которые не продают волшебные приколы слизеринцам. Под конец поездки я так устал, что сил не осталось даже для волнения перед встречей с Малфоями. Отчаянно пытался не заснуть, но размеренное покачивание поезда убаюкивало. Сон был некрепким, то и дело резкие голоса слизеринцев вырывали меня из забытия. Но окончательно проснулся от того, что поезд начал замедлять ход. Тусклый свет в купе не мог сравниться с факелами платформы. Он бил по глазам после глубокой, поглощающей темноты за окном. Наполовину испуганно наполовину восторженно я оглядел платформу. Множество родителей уже ожидали своих чад на мощеном старинными каменными плитами перроне. Все до единого были в мантиях, так что в отсутствии маглов сомневаться не приходилось. Подождав, пока толпа поредеет, мы вышли на платформу, таща за собой чемоданы. Едва отойдя от поезда, я заметил Люциуса Малфоя, стоящего поодаль от толпящихся счастливых родителей и детей. Лицо его выражало только величие и прохладу. Забини, заметив мой взгляд приостановился. Его уже звала изысканно одетая дама с аккуратно уложенными шоколадными кудрями, которой я не дал бы и тридцати. Блейз кратко мне кивнул, я ответил ему тем же, и мы разошлись. Я уверенно зашагал к «отцу». Судя по книгам, Люциус не был очень уж страшным противником, но сейчас он излучал достоинство и силу. Пожалуй, я могу понять Драко в его стремлении быть похожим на отца.  — Добрый вечер, отец, — сдержанно поздоровался я. Он ответил мне казалось бы равнодушным кивком. Но готов поклясться, на секунду его лицо отразило нечто наподобие полуулыбки. Мне показалось это хорошим знаком. Люциус подал мне руку и мы аппарировали. Драко делал это несколько раз с отцом и матерью, так что кое-какая выдержка у него была, а вот мне стоило огромных усилий не измениться в лице. Мы очутились прямо перед воротами поместья. Ещё секунда, и они распахнулись. Перед мэнором располагался сад, сейчас запорошенный снегом. Только дорожки, выложенные красивым белым камнем, были чисты. Освещением же служили фонари, свет из которых лился плавно и был совсем не похож на электричество. Люциус шел немного впереди, а я следовал за ним. Двери в поместье распахнулись также без каких-либо видимых усилий. Магла из девяностых это бы, наверное, удивило, но мне только вспомнились двери в супермаркетах. Проведя забавную аналогию, я чуть было не хихикнул, но быстро взял себя в руки, подозревая, что такое поведение здесь не в чести. На тёмно-изумрудной лестнице нас встречала Нарцисса. Заметив меня, она ярко улыбнулась и поспешила вниз. От этой улыбки мне было и больно и приятно одновременно. Я постарался ещё раз внушить себе, что теперь они мои родители. Не успел я что-то сделать, ко мне и Люциусу подбежали два эльфа. Оба поклонились до пола. Люциус кинул одному из них зимнюю мантию. Домовик оперативно подхватил её и тут же аккуратно повесил в гардероб, стоящий неподалеку. Я сделал то же самое, что Люциус, и оглянулся на чемодан. На его месте уже ничего не было. Нарцисса остановилась неподалеку от меня.  — Добро пожаловать домой, Драко, — тепло улыбнулась она. Голос Нарциссы был мягок и мелодичен. Надо признать, в глубине души я мечтал о том, чтобы меня встречали вот так. В горле встал ком, но оставить без ответа её гостеприимность было бы неправильно, поэтому я выдавил хотя бы одно слово:  — Спасибо.  — Скоро ужин. Можешь зайти в свою комнату ненадолго, а потом спускайся в столовую. Я кивнул, ощущая себя более чем неловко. Решил пока следовать указаниям, а разобраться с правилами дома чуть позже. Всё же дорога была утомительной.