Одно тело на двоих

      Усаги, с остервенением отшвырнула свой меч в сторону, и ненавистным взглядом посмотрела на дверь, в которую кто-то настойчиво продолжал стучать.       Однако Мраморная королева решила проигнорировать это, и стала переодеваться в ночнушку, чтобы лечь спать.       Но стук в дверь её покоев не прекращался, а через минуту Серенити услышала голос Сейи за дверью.  — Усаги, открой! Я точно знаю, что ты ещё не спишь! Открой мне!       Усаги медленно подошла к двери и открыв её, увидела на пороге Сейю. Вид у того был очень встревоженный, так как он искренне переживал за ту, кого любил больше жизни.       То, в каком виде была сейчас Усаги, поразило брюнета до глубины его души. Ещё ни разу он не видел свою любимую Усаги такой.       Сейчас перед ним стояла миниатюрная и хрупкая блондинка, облаченная лишь в тонкую светло-розовую ночнушку. Её длинные серебристые волосы были распущены и все растрепаны, а её миловидное нежное личико всё было красным и заплаканным.  — Куколка, что случилось? — Брюнет сразу же подошёл к Серенити и крепко прижав её к себе, обнял её. — Ну-ка, давай рассказывай!       Но Серенити молчала, и в её душе сейчас боролись самые противоречивые чувства. С одной стороны, она хотела быть жёсткой и властной женщиной, не знающей никаких слабостей; а с другой — именно сейчас ей так захотелось побыть маленькой беззащитной девочкой, которую могли бы защитить. Но она не могла себе этого позволить, потому что умом понимала, что она не имеет права быть слабой — ведь теперь она королева. Она должна быть сильной, строгой, властной. Она должна держать в узде все свои эмоции и чувства. И любовь тоже. На любовь у неё тоже теперь не было права. Тем более, с Сейей.       Усаги вновь не смогла сдержать своих слёз, и заплакала, не смея поднять своего взгляда на Сейю.       Сейя аккуратно убрал свою руку со спинки девушки, и слегка приподнял подбородок Усаги, пристально смотря в её заплаканные глаза и пытаясь понять, что же случилось с ней.  — Куколка моя, ну что с тобой такое? Что случилось, любимая? Скажи мне, может я смогу тебе помочь!       А Серенити уже истерично рыдала и просто вся тряслась, от переполняющих её эмоций и отчаяния, что словно удав, душило её изнутри.  — Ах, Сейя…ты ничем мне уже не поможешь! — Сквозь слёзы произнесла Силиния, и всхлипнула. — Я хочу, чтобы ты прямо сейчас взял мой меч и вонзил мне его в сердце! Я хочу умереть, Сейя! Убей меня, Сейя!       Услышав такие страшные слова от плачущей королевы, Сейя встревожился ещё больше, и уже теперь обеими руками держал её лицо, смотря в её голубые глаза, полные слёз.  — Не смей так говорить! — Резко произнёс метеор, ласково целуя лоб девушки. — Слышишь, не смей! И не смей меня о таком просить! Ты совсем с ума сошла, как ты можешь меня просить об этом, я же всем сердцем люблю тебя!       В следующий миг, Сейя стал заботливо вытирать её слёзы своими большими пальцами, и при этом, легонько целуя губы Силинии.  — Присядь! Присядь, моя родная! Нам надо поговорить, куколка! Тебе нужно выговориться, вот увидишь, тебе сразу станет легче! Силиния присела на краешек своей большой кровати, а Сейя сел рядом с ней и нежно обнял её плечи.  — Я даже не знаю, стоит ли мне грузить тебя своими проблемами! — Робко произнесла молодая королева. — Я запуталась, Сейя! Мне так плохо…мне кажется, что я никому не нужна!  — Не говори глупостей, пончик! Ты мне нужна! Я не смогу без тебя, любимая! — Сейя стал легонько поглаживать её спинку, что вызвало у Серенити приятные мурашки, которые вмиг побежали по всему её телу.       «Как же приятно! Его прикосновения такие нежные, такие воздушные и лёгкие! Какие у него ласковые руки! Господи, Сейя! Как же мне хорошо с тобой! Я не знаю почему, но меня так сильно тянет к тебе…мне хочется постоянно быть с тобой! Я давно люблю тебя, Сейя! Но нужно ли тебе об этом знать?»       Усаги вновь взглянула на брюнета и встретилась с его глубинными синими глазами, которые сейчас излучали любовь и заботу.  — Сейя, понимаешь… Всё стало так сложно!  — Ну ты говори, любимая! Я всё пойму! Тебе надо выговориться, Оданго!  — Знаешь, Сейя… Я стала такой странной! Будто бы я — это и не я вовсе! У меня такое ощущение, будто бы во мне живут сразу две сущности и они борются друг с другом! Мне плохо, Сейя! Я очень плохая стала, я убийца! Я убила тех гвардейцев, что устроили бунт!  — Они это заслужили, моя девочка! Ты просто защищалась!  — А ещё я арестовала Мамору, Сецуну и Хотару и посадила их в темницы! И вообще, я теперь абсолютное зло! Я стала грубая, жёсткая, циничная… — Усаги вновь посмотрела на брюнета, и вновь поймала себя на мысли, что ей нравится то, как он нежно и трепетно смотрит на неё, внимая каждому её слову.  — Я спасу тебя, куколка! Слышишь, я спасу! Ты стала такой не по своей воле, это Эдгард, Эльмира и прочие — сделали из тебя бессердечную. Я знаю, на самом деле, ты совсем не такая! — Сказав то, Сейя вновь развернулся к ней лицом, и вновь поцеловал её лоб. — Я люблю тебя, моя лунная девочка!       Пока Сейя и Усаги разговаривали обо всём самом важном, Харука и Мичиру тоже не дремали, они втихаря украли у Эльмиры связку ключей от темниц, и теперь пошли в подземелье, чтобы освободить своих заключённых подруг и Мамору.  — Думаешь, Серенити не рассердится на нас за это?! — Мичиру стояла «на шухере» в просторном коридоре, и смотрела, чтобы никто их не увидел. — А вдруг она обозлится?  — Обозлится? Ха! — Харука тем временем пыталась подобрать подходящий ключ к камере Мамору. — Мы её насильно увезем на Землю, а там уж Мамору всё остальное сделает вместо нас! Он напоит её и сделает ей Чибиусу, хочет Серенити того или нет. Думаю, беременность пойдет ей на пользу и выбьет из её лунной башки всю дурь.       Наконец, Харука нашла подходящий ключ, и открыв камеру, где сидел Мамору, зашла в неё.