Русалочьи слёзы

Когда Келен очнулась, первое на что упал ее взгляд, было человеческое существо. Рядом с корытом, в котором лежала, словно труп в водах формалина, уставшая русалка, сидела прямо на какой-то просмоленной бочке та самая девушка-капитан, которую спасла кареглазая. Брюнетка вертела в аккуратных пальцах, украшенных грубыми перстнями, тонкое лезвие кинжала и периодически посматривала на несчастную пленницу. Потные ручки кошмара не хотели выпускать Кел из своих удушающих объятий, заставляя вспоминать обо всех её прегрешениях, выдавливая из глубин организма тихие всхлипы и подвывания, подгоняя к горлу колючий ком и заставляя конечности онеметь от ужаса. На вид девушка слишком сильно напоминала брошенную злым ребенком куклу, у которой сломался заводной механизм — казалось, что ее части тела плохо гнутся, а в глазах застыла кофейная пустота. — Живая? — Сухо поинтересовалась Арнульва, останавливая пляску фаланг, и перекладывая оружие в левую руку. Правой она может схватить незнакомку за горло в случае опасности, а кинжалом вскрыть бледную плоть и посмотреть, каков же её цвет крови. — Наверное. — Устало прохрипела русая и попыталась медленно приподняться. Мышцы спины и рук брюнетки заметно напряглись, взгляд замер и из тягуче — спокойного перешел в холодно-острый, а правая кисть дернулась в каком-то странном спазме. Дыхание утихло, а глаза медленно закрылись и резко распахнулись. Губа была прикушена. Девушка ждала начала нападения. — Кто ты? Что ты за существо? — К Арнульве вернулось прежнее спокойствие — таинственная незнакомка не проявила никакой агрессии. — Когда-то я была из теплой крови и плоти, как ты. Но море изменило меня. Оно отняло румянец щек и блеск глаз, но подарило способность дышать под водой, перекроило мои ноги в хвост и позволило жить не старея. — Пропела русалка. — Это, конечно же, просто безумно интересно и крайне познавательно, но меня интересует немного другое… На кого ты работаешь, тварь такая? — Неожиданно понизила голос Капитан. — Я сама по себе. — Пожала плечами кареглазая. — Не верю. — Упрямо мотнула головой брюнетка и, чуть задумавшись, спросила. — Почему ты меня спасла? — Это был порыв моей души. Я восхитилась твоей смелостью, которую ты проявила в бою. Я не хотела дать звезде так просто погаснуть… — Слабо улыбнулась Келен Арнульва недоверчиво прищурилась и искоса наблюдала за странным существом. Отпускать её просто так совершенно глупо, а никаких дельных мыслей в голове пока что не появилось. --Ты знаешь, что вопросы еще будут. И ты наверняка предполагаешь их содержание. Так что будь добра, найди на них ответы. — Хлестко сказала Капитан и поспешно удалилась из комнаты, громко хлопнув дверью, немало напугав этим русую. Брюнетка злилась. Даже больше бесилась, чем злилась. Немножко гневалась. Явных причин для этого не было, все закончилось удачно, но кто-то злой и цепкий прошелся по её душе коготками и какая-то холодная рыба застряла между ребрами, прямо напротив сердца. Капитан летела по палубе, словно небольшой и громко топающий ураган, затем спустилась в другой трюм и направилась к карцеру, в котором томился второй пленник. Хоть корабль и принадлежал их поверженным противникам, но она уже отлично в нем ориентировалась. Это был обычный паренек лет двадцати с небольшим. Волосы у него были светлые, прямые и ломкие, как сено, а глаза — чистая лазурь, которая плещется под веслами. Вид у пленного был напуганный, но он хорошо держался и даже нашел в себе силы гордо вскинуть подбородок, когда вошла Арнульва. Он напомнил брюнетке героя какой-то старинной легенды — такой же ясноглазый и с таким же стержнем внутри. Будь волосы помягче и посветлей, сошел бы за северного бога. Плох тот бог, что томился в клетке в человеческий рост, которая находилась в грязной комнатенке со старыми канатами и одним-единственным табуретом. Девушке хватило и одного взгляда, чтобы понять, что паренек ничем не опасен. Спустя минуту она затащила в комнату второй табурет, закрыла дверь на ключ, достала любимый заряженный пистолет и открыла клетку, жестом приглашая паренька присесть. — Мы пираты, но мы не звери. Сядь уже, смотреть на тебя тошно. — Северный божок опасливо вылез и занял предложенный ему табурет. — Кто ты по званию? — Просто юнга. Я новичок в команде был. Раньше с землей работал, да вот предложили мне послужить немного в море. Я карты читать хорошо умею — вот и сгодился. — Выдал парень. — Куда плыли? — Арнульва мысленно потерла руки — крестьянский сынок оказался на редкость болтливым. — Искали островок какой-то. Наобещали гор золотых, что потом из серебра есть будем, и каждому по алмазу достанется. — Беспечно ответил ясноглазый. — Карта. Где она? — Перешла к главному капитан. — Не знаю — Поник светлый. — Но ты ее видел ведь наверняка. А раз ты картограф, то и запомнить должен был. Покажешь направление — то и горы и все из списка у тебя будет. — Усмехнулась Арнульва. — Нет. Ни за что. Хоть убей — не буду! — Пленник замотал светлой головой. — Глупо. Жить не хочешь что ли? С чего такая категоричность? — Брюнетка была порядком удивлена. Алчность — самое сильное, что есть в человеке. В ней резко закипела злость и она швырнула в стену кинжал. Оружие прочно застряло в дереве, расколов доску на две части. Северный божок дернулся, испугавшись сухого треска, но тут же успокоился. — А вам, пиратам, не понять. Есть понятия чести, совести и светлой памяти. Вы убили ради золота моих ребят и приютили монстра, который вас сожрет. Да будьте вы все прокляты! — Бледные губы презрительно скривились. Парень плюнул в лицо девушке и, к своему несчастью, попал. Капитан преспокойно достала из кармана платок и вытерла лицо. Характер Арнульвы нельзя было назвать тяжелым — он таковым не был. Он был очень тяжелым, до безумия, криков, разбитых костяшек об дверь, до погрызенных пальцев, выдранных клоков волос, искусанных до крови губ, хрипов, воплей и злых, горьких слез. Настроение брюнетки было еще более переменчивое, чем сам океан: любая буря, всплеск эмоций, которые она никогда даже не пыталась держать под контролем, драки и истерики быстро сменялись на веселость, легкую игривость, мягкий голос и безукоризненные манеры. Не все могли привыкнуть к тому, что сознание пиратки находилось между двумя полюсами, но те, кто долго пробыл с ней бок о бок прекрасно знал, что эту девушку лучше не злить и не раздражать, а если вот-вот грянет взрыв, то нужно бежать куда подальше. — Неужели и правда мы все такие злые и безжалостные? — Загрубевшая рука с согнутыми, как когти, ногтями плавно и вроде бы нежно легла на щеку парня. Тот явно занервничал, понимая, что сейчас произойдет что-то плохое. К сожалению, он не мог услышать вопли души капитана, да и если бы услышал, то сбежать все равно бы не мог. Арнульва буквально за пару минут возненавидела этого гордого, но испуганного человека. В какой-то момент ей стало казаться, что именно он источник всех проблем, которые сейчас её преследуют, что он специально выводит её из себя, желая испортить ей жизнь, что он — самое мерзкое гнусное существо, которое она встречала в своей жизни. Где-то в груди брюнетки клокотала ярость, казалось, что она переполняется какой-то бесчеловечной жестокостью, что в её голове сейчас поселился огненный демон, который не готов понять и слушать — только терзать и ломать. Неизвестно от чего пиратке захотелось плакать. Ей было жаль себя, жаль эту дивную девушку с хвостом, команду, этого пленника. Она резко осознала, что она и вправду злая и бесчестная. Но настоящее раскаяние не снизошло на неё — мгновения спустя так и не подступившие к глазам слезы упали в тот жаркий котел, который кипел в душе девушки, и только сильнее разогрели его, раззадорили, превратившись из легких соленых капель в пламенно-темную, словно состоящую из кипящей смолы, волну, которая выплеснулась из сосуда и готова была вот-вот накрыть Арнульву с головой, очерняя её, сжигая дотла все живое вокруг, заставляя всех страдать и умолять о пощаде. — Хотелось бы показать тебе — Мягкий шепот на ухо не успокаивал его, а только устрашал. — Что же такое настоящая жестокость. — Удар, тихий визг — парень лишился глаза. Пиратка оборвала последние нити, которые соединяли её корабль разума с причалом адекватности, и отпустила его в глубь бушующих волн. Пленник дёрнулся всем телом — глазное яблоко с кровавым сгустком тихо соскользнуло с главного оружия капитана, её когтей, и мягко шлепнулось на грязный пол. Арнульва с деланным удивлением уставилась на руку, словно не понимая, что произошло и какую роль в этом деле заняла её конечность. Затем она высунула свой длинный ярко-красный язык и слизнула кровь с ногтя. Но далее события разворачивались еще более жутко. С безумной улыбкой на губах и крепко держа голову парня, она склонилась к его уже пустой глазнице и впилась в нее, стараясь высосать остатки глазной плоти. Это была уже не брюнетка, с которой вполне мило болтала Келен, неспокойная капитанша, которая руководила целой командой безбашенных пиратов, это было что-то чужое, злое и до безумия жестокое. Никаких мыслей в голове Арнульвы на этот счет даже не планировали возникать — она просто делала, повинуясь бурным порывам её искалеченной души, не пытаясь оценить свои действия с точки зрения морали и человечности. Она ломала, она сжигала. Молодой парень верещал и отчаянно бился, пытаясь вывернуться из железной хватки капитана. Время текло густыми каплями. Мучительница оторвалась от своей истошно пищащей жертвы, прохрипела что-то похожее на «милый ребенок» и столкнула несчастного со стула. Потом она взяла салфетку, которой вытерла лицо и практически вкрутила ее в искалеченную глазницу. — Надеюсь, у тебя сложилось правильное понятие о жестокости пиратов. — Женщина уже мягко улыбалась, промакивая губы рукавом и поправляя длинные локоны левой рукой. Арнульва, слегка покачиваясь, подошла к стене и выдернула из неё кинжал и спрятала его обратно. Подошла к глазу и аккуратно подняла его с пола и завернула в платок.  — Это мой трофей — солнечно улыбнулась женщина очередному пленнику, у которого рвотный рефлекс сработал быстрее, чем чувство собственного достоинства. Стоны несчастного ножами резали тишину, но когда дверь закрылась и Арнульва текла по коридору, никто уже никаким образом не смог бы услышать эти всхлипы и сиплые хрипы вперемешку с молитвами и проклятиями. Поведение этого парня только сильнее вывело девушку из себя, но убивать его она пока что не хотела. Возможно под истязаниями он ещё и расколется. Но сейчас это абсолютно не успокаивало капитана и даже наоборот выбешивало. Треклятый мальчишка твердящий про «Верность и Честь»… Да чтоб он знал, у пиратов представлений об этом чуть ли не больше чем у таких «Честных» моряков. Пока Арнульва размышляла обо всем этом, меряя шагами палубу от неё отшатывались абсолютно все матросы. На свое счастье. В конце концов капитан уселась на борт корабля, на носу, подставляя лицо солнцу. Легкие лучики грели кожу, оставляя легкие пятнышки загара на смуглом покрове.Нет, вроде бы как все было хорошо. Новый корабль. Нормальный, а не тазик с парусами, как тот, который они увели из порта. К их счастью, на этом судне обнаружилась провизия, в трюмах были сокрыты мешки с небольшим количеством золотых монет, с обеих сторон которых был изображен герб королевства. Этого хватит на неделю или около того. Нормально. Сойдёт. Несговорчивые пленники — это тоже в порядке вещей, девушку это давно не удивляло, оставляя ее полностью равнодушной к ситуациям такого рода. К сожалению, все равно было что-то, что так сильно бесило пиратку. Но хуже всего, что она начинала ещё сильнее злиться из-за того, что не понимала, а из-за чего собственно она пребывает в таком состоянии. Арни так и сидела на носу корабля до самого заката. Один раз она сходила в свою каюту за бутылкой рома, а в остальном оставалась неподвижна. Небо испачкалось кровью, алого благородного оттенка, с вкраплениями рыжего пламени и сеточкой голубоватых вен. Завтра их ждет непогода. Хотя, если повезет, они обойдут бурю стороной. Удача часто улыбалась Арнульве, а завтра её приветственный оскал нужен, как никогда. А что до золота… Они обязательно найдут остров. Но сначала они разграбят какой-нибудь портовый городок, где-нибудь на берегах королевства Шихрей. Солнце уже скрылось за горизонтом, пустая бутылка из-под рома отправилась в море, прощально булькнув напоследок, а на душе у капитана спокойнее не стало. И еще от одной бутылки, но уже выпитой в каюте, тоже. Было тошно. Пусто. Глухо. Одиноко. Какая-то новая боль грызла ее изнутри, прорываясь сквозь пьяный туман. Арнульва никак не могла заснуть в эту ночь. Она беспокойно ворочалась, ей было то жарко, то холодно, то одеяло было кусачее, то подушка по степени мягкости напоминала камень. В итоге, поняв что сегодня ночью ей не удастся, она, ведомая одному дьяволу известно какими порывами, отправилась в место в котором томилась загадочная тварь. Довольно громко хлопнув дверью, оповещая Пленницу/спасительницу о своем приходе, Арни как и в прошлый раз уселась на бочку, но на этот раз она приняла позу более закрытую, слегка приобнимая себя одной рукой, что говорило о её крайне нервном состоянии. Она ссутулилась и уткнулась подбородком в согнутое колено, которое она прижала к груди. Скрюченная, пьяная и злобная — вот какой Арнульва предстала перед русалкой. — Понятия не имею, что я тут делаю. Возможно, впервые в жизни, мне нужно с кем-то поговорить. Но, думаю, тебе будет интересно узнать о том, кого ты спасла. Держу пари, ты пожалеешь о своем решении. Да у тебя и выбора нет. Ты сидишь в гигантской бадье, уйти тебе некуда, в любой момент я могу ударить тебя по затылку и оглушить. Ну, могу ещё пристрелить, вылить воду на пол, ты же сразу ссохнуться можешь.Так что… Сиди… И не булькай. Девушка не ждала ответа от русалки. Ей было абсолютно плевать. Эту тварь она не воспринимала как участника диалога. Скорее представляла ее лишь подневольным слушателем. Посидев немного в тишине она тихо продолжила: — Я расскажу тебе историю о королеве пиратов. Волчица, бесчинствующая в Северных морях. Пистолет всегда готов к бою, а сабля остра как ее дерзкий язык. Злодейски печально известная Арни Джил. Родилась в Изкандии, с большим скандалом. Дочь наследницы местных аристократов должна быть с белыми, как снег, волосами. А у нее, — В этот момент девушка накрутила на пальцы прядь своих волос. — Черные как уголь. Сразу по городу потекли слухи о том, что её добропорядочная матушка согрешила с одним юным моряком, волосы которого были темнее ночи, а глаза были разного цвета, прям как у девочки, что род их проклят, а гетерохромия — признак присутствия дьявола в ребёнке, что отец девочки, хоть и аристократ — жуткий колдун, который ест сырые человеческие сердца, что матушка, даже если и не изменяла супругу — тоже ведьма, и танцует голой под луной каждое воскресенье, ну и прочий бред. Родители надеялись, несмотря на это, Арни можно удачно выдать замуж, но девочка убежала. Переоделась в мужскую одежду и пробралась на пиратский корабль, следуя за своими желаниями, главное из которых было — поиск приключений. У неё оказался огромный потенциал. Взбирается по канатам, словно рождена для этого и пьет ром наравне с остальными… Она была бойкая, тощая, как южная кошка, но умела ладить с людьми и… Хорошо, даже искусно врать. Но женщина на корабле — несомненно скандал. Так что Арни — мужчина в море. Одевается как они, грабит корабли, совершает набеги, убивает тех, кто был хоть раз в жизни излишне жесток к невинным людям. Только капитан, Жак Голди, Король пиратов, гроза суши и морей, знал её секрет. Но он не был суеверен и сам обучил её всему, что знал сам, через несколько лет, убедившись в бойком и жестоком нраве ученицы сделал её своим первым помощником. Он знал, что она от него никуда не денется и будет вечно таскаться за ним, как уличная собачонка в надежде на корочку хлеба. Однажды один пират прознал про секрет девушки: увидел Арни без утяжек и рубахи. И тогда, она смело вызвала его на поединок, чтобы показать, что она намного мужественнее и сильнее этого безмозглого идиота, тем самым доказав, что несмотря ни на что достойна быть частью команды. Принцесса пиратов рядом с Королем, который заменил ей отца. Они тиранили моря вместе около пяти лет. Пиратская Сирена и Морской Дьявол. Их предали. Однажды один член их команды был схвачен королевской стражей в одном кабаке: этот дурачок начал драться с хозяином питейного заведения, желая получить бесплатную выпивку, выкрикивая имя своего капитана, хвастаясь, что он — смелый пират, а не какой-то дилетант. Стража сломала ему пару костей, ну и парень тут же стал более сговорчивым.Сопливый юнга продал их за 30 серебряников и обещание свободы. Стража его тут же отпустила, как только узнала место стоянки корабля Короля пиратов, конечно же. Им захотелось самим провести операцию по поимке светила преступного мира, чтобы выслужиться перед начальством и получить повышение. Они подозвали ещё несколько отрядов и устроили засаду. Команда ничего не подозревала, а пропажу тихого, тощеватого юнги никто и не заметил. Они сражались как львы, но проиграли. Короля казнили. Но принцессе удалось сбежать и забрать часть выжившей команды. И выкрав свой же корабль, теперь уже Королева пиратов, увела его в закат, грея в душе план мести. — Капитан тихо засмеялась, потирая пересохшие глаза. — Дальше не интересные и кровавые подробности. Она вернула себе и своей команде статус самых страшных и непобедимых пиратов Северных морей, примерив на себя капитанскую треуголку погибшего приемного отца. — Пиратка спрыгнула с бочки и сняв треуголку склонилась в шуточном поклоне. — Волчица, бесчинствующая в Северных морях. Пистолет всегда готов к бою, а сабля остра как ее дерзкий язык. Злодейски печально известная — Арнульва Джил. Какое-то время Кел молчала, переваривая поданную ей информацию. Ей было безумно жаль эту гордую, красивую, немного жестокую девушку, которая была настолько же молода, насколько было тяжко ее прошлое. Русалка хотела обнять Арнульву, утешить, но она не могла этого сделать. В глубине души подводная дева все ещё боялась эту наглую, резкую пиратку, которая могла пристрелить ее в любой момент. — Мне… Жаль? — Что еще можно ответить на такой рассказ? Позавидовать там точно нечему, как и радоваться. Но что-то в этом рассказе заставило русалку почувствовать невероятную грусть. Кел уже и не помнила, когда испытывала к людям, что-то большее, чем презрение, или желание убить. — Мне не нужна твоя жалость. — фыркнула Арнульва. — Все не настолько плохо. Не думаю, что я достойна сожалений, твоих соплей, тошных обмороков, жалкого блеяния и всего того, что ты готова мне сейчас предоставить в любом количестве. — Мне кажется, ты слегка переоценила мою эмоциональность и… Пожалуй это можно назвать человечностью. — Русалка улыбнулась, слегка покачав головой. Она хотела было сказать что-то еще, но ее прервала капитан корабля — Ты не человек, забыла? Ты простая, глупенькая, выдумываешь непонятно что. Таких много, все вы на одно лицо, даже фразы одинаковые: «Мне жаль, я просто человечная и добрая»… никакой интересности … — Пиратка уже перешла на шипение. Келен только закатила глаза. Только что она сказала об отсутствии у нее человечности, но… Кажется у капитана некоторые проблемы со слухом. — Ну и ну, «мисс я видела все и знаю все». Хорошо, хорошо. — Девушка подняла руки в примиряющем жесте. — Я хотела сказать несколько другое, но да пес с ним. Мне кажется или у тебя есть что мне сказать еще? — Ого, неужели тебя заинтересовало это? — Брюнетка злобно оскалилась. — Нравится слушать нытьё и подпитываться чужой болью, или настолько скучно тут сидеть, поэтому воспринимаешь это, как развлечение? Ну да, да, одной-то даже в крестики-нолики не сыграешь… — Да не то чтобы мне было скучно. — Девушка оглядела помещение и с какой-то очень забавной улыбкой указала на дохлую рыбу. — Тут даже есть любопытные собеседники. Насчет боли, ты не права. Я обычно не разговариваю с людьми. — И ты хотя бы пыталась предположить, что я потом с тобой сделаю, или твой мозг не способен на более-менее глубокий анализ ситуации? — Пиратка просто плевалась ядом. — Ну да ладно, это не суть дела… А, ну да, зачем тебе с ними говорить — ты их топишь, а потом ешь, пьёшь и прочее… — Арнульва презрительно поморщилась. — Но тебя я не утопила, м? — Русалка улыбнулась, а после опустила глаза, поджав губы. И действительно, что с ней теперь будет? Но она не жалела о том что спасла эту девушку. Что-то в ней было невообразимо притягательное. Такое, что даже если бы ей представился шанс вернуться в прошлое, она все равно бы спасла ее. — Поэтому ты барахтаешься здесь, а не в кастрюле. Думала, что я тебя тут на добрых началах держу? «Развозим дев с рыбьим хвостом по домам»? — Брюнетка явно смутилась и пыталась грубостью и резким голосом с жесткими интонациями хоть как-то отгородиться от лучей тепла и доброты, исходящих от Кел. — Спасибо, что не сварили из меня уху. Но я бы предпочла в качестве благодарности за спасение оказаться в родном море, а не в … бочке. — Тихо проговорила девушка, кажется, слегка потеряв свой оптимизм. — Хорошая бочка, чем она тебе не нравится. — Пробурчала брюнетка, но тут же осеклась и замолчала. Она ненадолго задумалась и смягчила интонации, повторно обратившись к девушке. — Извини… — Чувство вины ударило ее в затылок, словно холодная волна — Глупость сказала. Я тебе благодарна, правда… О Боги, демоны, и кто там ещё есть! — Капитанша вцепилась руками в волосы. — Великая есть… Она всех нас оберегает. — С грустной улыбкой проговорила девушка, вновь поднимая глаза на капитана. Растерянная, и покрасневшая, она была… Милой. И Настоящей. Это заинтересовало русалку. — Боги, Ангелы, да и твоя Великая… они покинули нас, бросили. Скажи, вот если есть твоя Великая, она бы позволила утопить своё дитя и воскресила бы его в таком обличии? А почему она тогда позволила миру сотворить со мной то, что было сотворено? — Арнульва лишь усмехалась и недоверчиво качала головой. — Праматерь не может помешать людям быть жестокими… Но может дать шанс отомстить. Дать шанс на новую жизнь, а не уйти в небытие. — Во всяких верованиях месть — дело темное и злое. Твоя Праматерь — Богиня Надежды или Крови? — Удивленно воскликнула девушка. — А ты разве не в небытие? Скитаешься, как обломок корабля, никому не нужная, никем не любимая… — Великая покровительница женщин. Она и сама мстит за обиженных женщин. И мстит жестоко. Богиня луны, моря. Надежды и… Смерти? Хотя это не совсем так. Она провожает души, туда… Где они оказываются после смерти, или дает им выбор куда пойти. Иногда, правда решает за них. Как это было со мно… — Келен рассказывала про свою Богиню с трепетом и воодушевлением, но запнулась, на словах капитана про любовь. — Любовь… А ты в неё правда веришь? У меня есть подруги и им я нужна… Но любовь… А кому нужна ты? Кем ты любима? — Я нужна, в первую очередь, себе. Без себя, я как без рук, честно. Я люблю себя, это тоже хорошо, разве нет? Да и любовь… В мире все можно купить и продать. Говорят, что счастье не купишь, но ведь именно деньги делают нас счастливыми. В мире, где любое прикосновение, любая улыбка, взгляд, поцелуй оплачены и застрахованы, мне нечего искать — Арнульва тихо посмеивалась и улыбалась, словно была счастлива, но это было далеко не так. Келен только кивнула и чуть наклонила голову. — А тогда чем ты отличаешься от меня? Такой же обломок корабля, любимый только самим собой… и нужный нескольким существам, того же облика, ради выживания и избегания одиночества. — Я смелее и беру судьбу в свои руки, а не жду помощи от каких-то сверхъестественных сил. — Фыркнула Арнульва. — А ещё я не притворяюсь, что нужна многим, не тешу себя напрасными надеждами, а действую. А так… да, мы похожи. К сожалению. — Конец фразы был хлесткий и грубый. — Мне не дали выбора. Знаешь, меня утопил мой собственный жених, И я уже готова была умереть, но Богиня решила иначе. — Русалка слегка оскалилась и сжала челюсти начиная рычать. Пиратке удалось задеть ее за живое. — Действуешь? Грабишь суда и пропиваешь с командой деньги, надеясь залить пустоту в груди алкоголем, и тешишь свое непомерное эго тем, что ты в отличии от остальных пиратов благородно оставляешь в живых самых молодых? Вернее даешь им выбор, стать пиратом или умереть. Ну-ну. Ты пытаешься заткнуть всем этим голос совести и всепоглощающее чувство одиночества, ведь так? — Лучше, чем булькать просто так. Зато я не жалею себя и да, я действую так. Такова моя натура, с этим ничего не поделаешь. Совесть я пропила, не волнуйся так за меня, право, это того не стоит. — Пиратка усмехнулась и неожиданно подмигнула. — А что делаешь ты? Плаваешь? Ах нет, ты же плаваешь. Опять не попала? А, ну да, ты же… ПЛАВАЕШЬ! Ну да ладно, ты упрямая и занудная, а моя душа не терпит маленьких комнат с малопритязательным внутренним содержимым. — Еще бы была у тебя душа, милая. — Голос Кейлен вновь стал безразличным и не живым. Русалка развернулась к Арнульве спиной, явно показывая, что она не желает продолжать этот бессмысленный диалог. «Она действительно глухая. Зачем я вообще попыталась с ней поговорить…». — Так у мертвых тоже нет души. — Рассмеялась Арнульва. — У нас одинаковые диагнозы, поздравляю! — Пиратка словно ничего не заметила, но ее задело то, что на неё обиделась эта вредина. Она ее даже не пытаюсь услышать, хотя и слушала, но она закрылась в своём пузыре мистификаций и жалости к себе, который брюнетка хотела проткнуть своим напором, но немного не рассчитала. — Я бы извинилась, да было бы за что… Ты уперлась в стену, твоё положение безвыходное, ау! Но у и меня также! Это нормально, лучше пей, плавай, ешь людей! — Девушка призывно взмахнула руками. — Я лишь хотела показать, что ты такая же как я — эгоистичная и противная, чего тут такого. Русалка молчала, буравя взглядом стену. Но долго выслушивать монолог этой зазнайки не могла. — Русалки не едят людей! — Этот стереотип ей уже порядком надоел, она резко развернулась, нечаянно окатив капитана водой, и чуть не перевернув бочку. — А какого, эээ… дьявола ты топила тех ребят? — Удивилась Арнульва. — Фу, мокрое, ну зачем ты так, ты в эту воду хоть не плевала, я надеюсь? — Девушка поморщилась и попыталась смахнуть капли. — Какого дьявола, какого дьявола… Не твое дело… — Проговорила девушка нахмурившись. «Джон, Джон, Джон…» — Келен поморщилась. Она была рада, что его постигла та же судьба, на которую он ее практически обрек, но вот… Легче ничуть не стало. Она отомстила, прекрасно, но что дальше? Она не знала. Эта месть придавала её жизни хоть какой-то смысл, цель, а теперь и этой цели не стало. — Ну, как хочешь, я не в своё дело не лезу, у детей конфеты не отбираю, комендантский час не нарушаю. — Протараторила капитанша. Но Келен ее даже не слышала. Она молча погрузилась в свою бочку с головой, обнимая саму себя за плечи. Ей нужно было подумать над многим из того что сказала эта пиратка. Арнульва печально скривилась и решила промолчать, оставив эти действия без единого комментария. Она испытывала легкое пренебрежение и жалость к этому хрупкому существу, её бесили попытки Кел направить ее на путь истинный, но в то же время, это немного порадовало пиратку — она поняла, что ее судьба как-то волнует это дивное существо, что было капельку приятно. Самым обидным для Келен было осознание того, что эта неотесанная, грубая и очаровательная пиратка была права. Она действительно словно в небытие. По сравнению с ее прошлой жизнью. Нет, конечно в жизни русалки было много плюсов. Плаваешь где тебе хочется, играешь с дельфинами. Не нужно думать о выживании, и о том что тебе нужны деньги. Это все было несомненными плюсами. Но и минусов было немало. С убийством моряков смириться еще было можно. Ну да неприятно, да касаться их то еще «удовольствие», но терпимо. Но вот местная «кухня»… Бррр. Даже за эти годы, проведенные в море, девушка не могла до конца привыкнуть есть живую, сырую рыбу. Хотя, некоторые водоросли были очень даже ничего. Но, в любом случае, выбирать не приходилось. В океане костер не разведешь. Так что ела что давали, или что удавалось поймать. Сначала эта горделивая русалка показалась брюнетке ханжой. Нет, ну посудите сами: это ей не нравится, это она осуждает, а вот то вообще кажется ей ужасным, хотя сама при этом ничем не лучше! Однако, она поняла, что Кел — просто умная. Действительно хочет понять ее и как-то посочувствовать. Хотелось сделать что-то хорошее, чтобы хоть каплю порадовать эту капризную морскую деву, которая своими словами зацепила пару нужных струн в душе Арнульвы. Неожиданно для себя, брюнетка вспомнила последнюю фразу пленницы насчет ее рациона питания. Если русалки не едят людей, то что же они едят? Питаются солнечным светом? Откалывают куски морских звёзд и рассасывают их, как леденцы? Выращивают водоросли? Охотятся на чаек? — А что ты ешь? — Неожиданно брякнула брюнетка, нетерпеливо похлопав по воде в бочке, разбрызгивая капли по всей каюте и пару раз топнув по доскам пола. — Ау! — Девушка нетерпеливо подула на водную гладь. — Море волнуется раз, море волнуется два, давай, всплывай! Келен вынурнула немного растерянно и удивленно смотря на пиратку, пытаясь понять чего та от нее хочет, и почему она до сих пор не ушла. Неужели хочет ещё раз как-то задеть русалку? Или надеется вывести её на сильные эмоции? Глупо. — Откликнись! Ты что там, утонула? — Хмуро говорила Арнульва, медленно, но верно переходя на рык, понижая интонации голоса куда-то ближе к Бездне. — Русалка утонула. Как оригинально. Этой шутке лет больше чем Дейви Джонсу… — На выдохе проговорила девушка вопросительно поднимая бровь, надеясь узнать почему капитан еще не убралась восвояси. — Это была не шутка, это был крик надежды! — Пробурчала девушка, скребя дверь ноготками. — Боюсь твоим надеждам не суждено сбыться. А теперь, прошу, избавь меня от своего общества. Ну, или пристрели уже, и окончи мои мучения, м? — Я — то избавлю, причем с превеликим удовольствием, а тратить на тебя порох, очень уж непрактично. Вот захочу, уйду, но ты тут будешь сидеть голодная и скучающая, тина ме-е-едленно покроет тебя, а потом от тебя останется один скелет с глазами. Будет выглядеть интересно, не спорю, но у этой жуткой истории может быть вполне милый финал, если ты согласишься принять помощь от меня. — Арнульва лишь пожала плечами и выглянула в коридор. — Рыбы много, все равно пропадает… Какая разница, в трюме она пропадёт, или в тебе? Как по мне, никакой — Пиратка весело усмехнулась и начала что-то считать на пальцах, поочерёдно зашитая каждый — Штук пять хватит? Ты вроде тощая, но кто тебя знает… И конечно именно в этот момент живот девушки предательски заурчал. Она нахмурилась, положив на него ладони, и слегка нажимая на него. Действительно. Умирать от голода, долго и мучительно, совсем не хотелось. — А… Чисто случайно, у вас красных водорослей нет? — Девушка слегка потерла шею, сглатывая. Она не гордая, а голод — не тетка. — А то сырая рыба без них… — Случайно — нет, специально — даже очень. — Весело отозвалась Арнульва. — Фу, ну ты и мусор ешь конечно. Они же невкусные! Зелёные ещё можно есть, когда у тебя выбор между ними и человечинкой, а так… Я бы не стала так рисковать, но, мое дело — принести. — Пиратка шутливо козырнула и выплыла в коридор. — Да не ем я человечину! — Вновь насупилась девушка, абсолютно не поняв шутки капитана про водоросли. — Да откуда ей вообще знать… Зеленые, вообще, большинство ядовитые… Кроме морской капусты… — Тихо себе под нос бурчала русалка. — Ничего не слышу! — Проорала пиратка, бодренько топая в темную глубь корабля, бормоча себе под нос проклятья вперемежку с одной веселой песней, которую знал любой товарищ по ремеслу Арнульвы.