Три рассвета, случайность и пропасть...

Мягкая кисточка касается губ, плавно скользит от одного уголка к другому, обновляя насыщенно вишневым цветом съевшийся макияж. Тягучий, немного сладковатый блеск, с таким же вишневым вкусом, равномерно распределяется по тонкой коже. Ми сжимает губы ощущая слабую липкость и подавляет в себе желание провести по ним кончиком языка. Суетящийся вокруг них Микаэль обречённо закатывает глаза, но ничего не говорит, просто вновь поправляет контур и оставляет её, наконец, в покое. В комнатушке за кулисами ещё четыре человека помимо них — девушки и женщины, что должны выйти на сцену. Среди них и Айи, нервно машет перед собой картонной карточкой и пытается привести в норму дыхание. Публичные выступления это не её тема и поэтому подруга будто готовится к прилюдной казни, а не к получению признания и награды за труды. Ми обычно переносит подобное спокойно, это даже весело, однако сегодня всеобщее напряжение слишком чувствуется. Волнение плавится в воздухе оседая в лёгких тягучим осадком, от чего дыхание учащается, а голова начинает идти кругом. Она списывает это на маленькое, душное помещение и суетливость коллег, но внутри скребётся странное предчувствие. Ми фыркает и качает головой. Им всего-то нужно продефилировать по сцене, искупнуться в овациях, выслушать поздравление от руководства и словить руками разноцветные блёстки, что обязательно полетят на них сверху. Не зря же она, в конце концов, покупала это платье, что, вероятнее всего, больше не наденет и позволила нанести себе на лицо тонну макияжа, а на волосы галлон пенки и лака. Господи, да она на свадьбу так не наряжалась. Хотя и свадьбы то у неё и не было… — Прекрати, или я тебя прибью уже сейчас, Господи! — шипит мужчина, с трудом прикусив язык чтобы не сказать своё коронное «деревенщина» и Ми выныривает из своих мыслей, встречаясь с осуждающим и усталым взглядом, понимая, что опять жуёт губу и портит макияж. Внимание отвлекает пышная блондинка с шикарными вьющимися волосами и профессионально подобранным нарядом. Щеки её болезненно румяные, а состояние близко к панической атаке. Значит Айи ещё молодцом держится. Блондинка хватается за грудь и часто дышит. — Ну все-все-все дамы, ваш выход через десять минут. — в комнате появляется один из руководителей торжества. Высокий, моложавый мужчина европейской внешности. Статный с широкой улыбкой на лице. От него всегда исходит позитив и незыблимая вера в людей, какими бы подонками не было большинство из них. — Всё так долго и напряжённо, потому что нам удалось приготовить для вас сюрприз. Изменения были и для нас приятной неожиданностью, ведь вероятность успешных переговоров была практически нулевой. Однако всё удалось, поэтому программу пришлось немного корректировать, но это того стоит. Случайности и правда не случайны.   Он ещё раз широко улыбается, довольно потирает руки будто в предвкушении и обводит взглядом всех присутствующих. Заметив что светловолосой девушке нехорошо, мужчина подаёт ей бутылку с водой, предварительно открыв крышку. Возможно у Ми играет воображение, но ей кажется, что на ней его взгляд задерживается дольше. Она фыркает вновь и списывает всё на нервы. — Специально для всех наших выдающихся сотрудников и особенно для вас, будет исполнен заключительный номер сегодняшней программы. Это невероятная группа и песня невероятная. Нам несказанно повезло встетить…  Здесь у неё пересыхает в горле, а в груди спирает от неожиданно затвердевшего воздуха. Она больше не слышит слов мужчины, его улыбающиеся губы двигаются будто в замедленной съёмке, а в голове у неё начинает звучать утренняя музыка ветра. Перезвон, что успел стать далёким, вдруг обрушился на её нутро громовым набатом. Быть того не может, но пазл складывается сам по себе, без её на то желания. Неужели, всё это, таки, расплющит её окончательно? — Ми, с тобой всё хорошо? — плеча касаются холодные пальцы подруги и девушка вздрагивает. — Ты так побледнела. Как себя чувствуешь? Нам уже нужно идти.  Айи обеспокоено заглядывает в глаза дабы удостовериться, что её слышат. — Это он… Ох поганец, он всё знал! — практически хрипит Ми и переводит на подругу взгляд, в котором Айи видит то, чего не видела наверное никогда — страх.

***

Она не помнит как оказывается на предназначенном ей месте… В первом ряду у самой сцены, недалеко от ступеней ведущих наверх, плотно покрытых красной тканью. Обычная красная дорожка кажется ей адским пламенем, в которое она должна ступить и испепелиться. Именно по этим ступеням их по очереди выведут на сцену в конце композиции. Почему-то ей страшно как никогда. Ладони предательски потеют и она вытирает их о подол своего шикарного платья, почти сдирая кожу о расшитые камни. Она сейчас один сплошной комок нервов. «Ты же этого хотела?» В сотый раз, сквозь перезвон, вторит голос в голове и она выдыхает долго и мучительно, выталкивая воздух, чтобы потом жадно вдохнуть и открыть глаза в потемневший зал. Ей не дают приготовится, в темноте уже начинает звучать музыка, чуть затягивая вступление чтобы артисты могли занять свои позиции, для выступления. А когда свет вновь плавно зажигается, звучит голос, а на экранах за их спиной включается анимация, перенося присутствующих в их мир и транслируя субтитры с переводом слов песни, будто бы ей мало было того, что уже происходят эти нереальные вещи. На задворках сознания, краем уха Ми слышит громкий писк, казалось бы, сдержанных и важных дамочек, разговоры из зала, фразы «это они» в перемешку с восхищёнными вздохами. Даже здесь, хоть и не все, но знают «их», хотя можно сказать, что это ещё слабенький скулеж по сравнению с тем, что происходит на их концертах. BTS — Butterfly Мальчишка, умудрившийся сбить её с ног вчера, показавшийся ей неуклюжим и суетливым в тот момент, сейчас ловко и грациозно двигался по сцене с остальными, своим голосом вбивая очередной металлический стержень ей под кожу. Их танец вплетает сознание в незримые, но прочные паутины из которых уже вряд-ли сможешь выбраться. Ей на миг кажется, что она слетела с катушек, но найдя взглядом его ей хочется простонать в голос. А может она так и сделала, просто музыка и их голоса поглотили все её стенания. Айи крепче сжимает пальцы на предплечье и слегка встряхивает. Ми коротко кивает, давая знать что ещё дышит, но взглядом следит только за ним. Будто неживая, мраморная статуя у которой могут двигаться только глаза. На нем красивый, строгий, классический костюм, а не мешковатые спортивные шмотки. Ткань слегка поблескивает в свете софитов при малейшем движении, выгодно подчёркивая мужскую фигуру. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, открывая вид на шею и играющий под кожей кадык. Он кажется таким нереальным, абсолютно другим в своем далёком микрокосмосе. Сцена — это его Вселенная, полная волшебства, страсти, пота и крови, а ещё слёз фанатов и его собственных. Он создал себя сам, а теперь весь мир пляшет вокруг него, вокруг них в том ритме, который задаёт их музыка и их тексты. Айи дёргает за руку и Ми замечает менеджера, что приглашает их встать. Первой к ступеням подходит та самая пышная блондинка и один из парней, широкоплечий и красивый как с картинки, подаёт ей руку со сцены не прекращая петь. Девушка глуповато улыбается и Ми готова поклясться, что видит как та дрожит и едва ли может твердо держаться на ногах. Джин ободряюще улыбается и, точно хрустальную вазу, передаёт её в сопровождение по сцене кому-то из парней, подавая свою огромную ладонь следующей. Айи пытается толкнуть подругу вперёд, но все попытки идут прахом. Девушка сдается и тоже поднимается на сцену, оставляя подругу на мгновение одну. Только сейчас Ми понимает, что все уже там, кроме неё. Девушка испуганно сжимается, пытаясь проглотить ком. Только вот это бесполезно, ведь вся она уже стала этим самым сплошным комом. — Смелее, — быстро говорит Джин, подмигивает и, хитро щуря глазки, протягивает ей свою ладонь. Перед глазами плывёт, музыка и голоса сливаются в один непонятный гул. Кажется это тот самый гул, что уже давно живет в её голове. Вот только сейчас он вырвался наружу, проломив тонкие стенки сознания. Она готова потеряться в этом хаосе, но взгляд фокусируется на пухлых губах музыканта, что по-прежнему давят улыбку. Кожа у него горячая и гладкая, пальцы цепкие. Он ловко балансирует на ступеньке и вовремя перехватывает под локоть, когда Ми таки теряет равновесие и оступается. Его пальцы свободно обхватывают её руку над локтем, а ладонь, держащая микрофон, страхует сзади. Он прекращает петь в такт песне, лишь бы её величество неуклюжесть не распласталась прямо на выходе, и не испортила всю фееричность момента. Она уже не удивляется, когда её руку вкладывают в холодную, но мягкую ладонь. Ми скользит взглядом по спасшему её от позора парню. Джин ещё раз подмигивает и отпускает, словно отец дочурку у алтаря, а затем снова включается в отработку номера. Ми не понимает почему Юнги так странно смотрит, затем улыбается, отведя её от края сцены и, делает шаг назад, чтобы зачитать свою партию. Она пока не понимает слов и читать субтитры не может, так как его тёмные глаза не отпускают, не позволяя разорвать зрительный контакт. Это странно, страшно так, что хочется сбежать. Нереально, будто она под препаратами, что хочется схватиться за живот, где сейчас шелестят крыльями чёртовы бабочки, и смеяться… Смеяться до слёз и истерики. Почему-то ей стыдно смотреть в его глаза, ловить брутальное кошачье мурлыканье с которым теперь у неё ассоциируется его родной язык, но держаться за холодные пальцы, чтобы не потерять нить реальности. Чтобы не упасть и в очередной раз понять, что это всё, мать его, реально с ней происходит. Не хватает только хрустальных туфелек, наверное. — Ты точь-в-точь, как бабочка. Любуюсь тобой издалека… Потеряю ли тебя, если прикоснусь? — единственное, что она может разобрать или выхватить взглядом. Он чуть ли не прижимает мембрану микрофона к губам вплотную, регулируя расстояние лишь вытянутым пальцем. Так по рэперски опрокидывает корпус вверх, наверное до скрипа сжимая черный материал и раз за разом накалывает её на свой взгляд. Ещё сегодня днём, в машине, она думала что дальше уже некуда накалять и натягивать оголённые нервы, но как же она была не права. Ми теряет момент когда он заканчивает свою партию и оказывается позади неё, мягко обхватывает за плечи и ведёт в нужную, по постановке, позицию. Тело покалывает и девушка инстинктивно прогибается в спине, ощущая неприкрытой кожей ткань его пиджака. Айи наверное ещё раз бы похвалила себя и Лу за удачный выбор фасона. Ми прикрывает глаза и шумно вдыхает. — Ты как? — голос звучит неожиданно и слишком близко. Чтобы быть услышанным он склоняется к самому уху и она дёргано вертит головой, неуклюже задевая головой подбородок парня. Он фыркает от неожиданности и чуть сильнее сжимает пальцы на её плечах, которые уже надо бы и отпустить, ведь в сторону сцены направлено сейчас сотни глаз и столько же камер. — Буду считать это как «нет, я нихрена не в порядке!». Я тебя держу, выдыхай. — Именно потому… — она разворачивается к нему так, чтобы прямиком видеть лицо и, наконец, давит из горла звук, царапая воздухом пересохшие ткани. — Именно потому что ты держишь, я и не могу дышать нормально, даже в этом блядском, открытом платье! Последние слова она почти выкрикивает именно в тот момент, когда музыка прекращается. Хорошо, что выстреливают пушки с блестящим конфетти и поглощают её нервный хрип. Слышно его было разве что на сцене, но она на таких нервах, что ей плевать сейчас кто там рядом и как она выглядит, смотря не в зал, а на него. На его лице читается лёгкое удивление, Мин слегка приоткрывает рот и ведёт бровями, а она чувствует приближение паники. — Нормальное у тебя платье… — свет в помещении медленно затухает, а сцену и стоящих не ней осыпает золотистыми бабочками из конфетти. Он снимает несколько с её волос и вкладывает в дрожащую ладонь. Затем скользит взглядом по лицу, облизывает и поджимает губы, чуть растягивая их в улыбке. В груди ухает так, что Ми готова поклясться, что слышит хруст грудины. Если бы было выражение «целовать взглядом», то это было бы идеальное описание ситуации и сейчас она в ясном уме, ну или почти в ясном уме, однако, всё происходящее реальность. Она не чувствует больше его мягкие и холодные пальцы, только взгляд, но кажется им он может не просто касаться, а обволакивать, доводить до мелкой дрожи в каждой клеточке, обжигать до потери пульса. Эта супер способность наверное, со временем, приходит ко всем артистам их уровня, когда ты лишний раз не имеешь права или не должен касаться кого-то, а так хочется. Остаются только глаза и в его взгляде бездонная, чёрная бездна. А может ночное, полное звездных бликов небо… Для неё. Он должен покинуть сцену, пока не включили освещение и ей на миг кажется, что это их последняя встреча, последний взгляд глаза в глаза… — Увидимся. — Мин, будто читает мысли или чувствует, как хищник, подмигивает в добавок сверкая ровным рядом зубов, оскаливается. Его вскинутая ладонь чёрным силуэтом замирает в пространстве, будто разделяя её привычный мир на до и после. Кто-то тянет его за рукав, но на душе становится легче, а вот тело пробивает ознобом от пережитого шока и осознания сказанных, в порыве, слов.