Она тихо скулит, ощущая не только его губы на своей коже, но и давящее желание, что буквально впивается в позвоночник, сковывает, отнимает волю. Она чувствует опасность на животном уровне, коленки подрагивают, а вены горят от адреналина.
В какой-то момент кажется что достаточно уже и этого. Что она сейчас разобьётся стеклянной статуэткой о пол, стоит ему прижаться ближе или же отстраниться, не важно, она точно здесь погибнет. А ведь Ми даже не видит его лица. Им нужно освободиться от этого отчаянного, животного желания, чтобы иметь возможность ясно мыслить. Ей нужно снова научиться дышать, научиться дышать рядом с ним, иначе она просто сойдёт с ума.
Сколько можно терять ускользающие минуты, за которыми в любом случае неизбежно торчат острые осколки.
Девушка отстраняется от двери и, всё так же стоя к нему спиной, поддевает и быстрым движением стаскивает с себя футболку, которую он сам на неё одевал, чего она, к сожалению, не помнит.
Мин, в немом вздохе, судорожно приоткрывает рот и чуть откидывает голову назад. Лицо обдает коротким порывом воздуха с её сладким запахом и сердце бухает о рёбра, а челюсти непроизвольно сжимаются до немоты, впрочем как и кулаки. Пресс непроизвольно напрягается, а лёгкие на миг сводит, в шортах вновь болезненно тесно. Она не разворачивается, ведь её тоже слегка парализует. Ми ощущает его прожигающий взгляд и кожа буквально зудит, желая прикосновений.
Не прикрытая спина, которую он так хочет целовать, вновь перед его глазами, манит доступностью и теплым запахом желания. Теперь её не обрамляет тесное сверкающее платье.
Затуманенный взгляд мажет по позвоночнику, по резинке трусиков, по изгибам, натыкается на край синеющего цвета пятна и теперь Мин знает с чего начать.
Он вновь упирается, а точнее с грохотом наваливается руками на дверь, скребёт пальцами по гладкой поверхности, вымещая туда клокочущее внутри чувство. Только не на неё, тяжело не сорваться и он обязательно сорвётся, но пока не сейчас, не в эти сладкие, мучительно прекрасные секунды. Юнги громко глотает слюну, открытым ртом ловит воздух, склоняется ниже, втягивает воздух, точно волк пробуя запах добычи и одними губами касается края ушиба. Ми вздрагивает и судорожно выдыхает, прогибаясь и закидывая голову назад, касаясь волосами лишь ткани его футболки. Состояние вновь очень походит на предобморочное. Как же нужно было друг друга мучить, чтобы тело теперь так чутко реагировало лишь на тепло другого и конвульсировало от лёгких касаний.
Невесомыми, дрожащими от напряжения поцелуями он проходится по краю синяка, будто давая себе возможность привыкнуть к запаху кожи, изучить, привыкнуть что вот она, наконец перед ним. Давая и ей возможность осознать то, что происходит.
Ми сглатывает и разворачивается резко когда он доходит почти до плеча.
Юнги выпрямляется, чуть отшатывается инстинктивно и вязко смотрит из-под чёлки прямо в глаза, мажет взглядом по ключицам, груди, животу, вновь в глаза, подчиняет туманным взглядом и жадно облизывает блестящие губы.
Девушка затравленно, почти безумно хмыкает и тянется к краю его футболки. Ей не хватает роста, чтобы стянуть её самостоятельно и он помогает, порывисто, импульсивно, яростно отшвыривая предмет одежды прочь. Останавливаться ненадолго, будто давая себя рассмотреть. Дневной свет льющийся из окон даёт это сделать в полной мере.
— Какой ты невероятный… — она говорит отрывисто, выталкивая не свойственные ей слова силой, в отличии от него она ещё может говорить. Его запах забивает лёгкие, пробуждает что-то тёмное, жгучее внутри. Разве она может быть такой требовательной? Он чуть закатывает глаза прикрытые челкой, будто этими сиплыми словами она пустила ему по венам наркотик. Пальцы девушки дрожат, немеют, но она не может удержаться и касается ладонями шеи, скользит ниже по влажной и горячей груди, как завороженная ловит перекаты мышц под кожей, ведёт по напряжённому животу, задевает резинку шортов, оглаживает вдоль и тянется к пояснице медленно приближаясь.
Мин фыркает, будто выходя из транса, чуть грубее чем нужно было, тянет за плечи и вдавливает в себя объятиями, оглаживает широкими ладонями спину, наконец ощущая обнаженное тело своей кожей. Такое облегчение…
Целует жадно, с придыханием, прикусывает будто и вправду съест, забивает рот языком, прижимая к груди, изучает руками изгибы. Путает пальцы в волосах. Она ведёт ногтями по спине, своей упираясь в дверь. Тянет за шею вниз, на уровень своего роста и он, не желая разрывать поцелуй, подхватывает её за бедра, забирается пальцами под край трусиков на ягодицах, сминает упиваясь от мягкости и поднимает выше, ещё ближе, ещё теснее прижимая к себе. Ми обхватывает его талию ногами и зарывается руками в жёсткие локоны, он недовольно рычит, когда она оттягивает его за волосы на затылке, разрывая таки поцелуй, заставляет опрокинуть голову назад открывая себе доступ к шее. Скорее всего Мин не из тех, кто предпочитает быть ведомым, но сейчас он уступает, самую малость. Он поддается из любопытства и желания, закатывает глаза, тихо хрипит, тяжело дышит и откидывает голову назад, открытым ртом ловя недостающий телу воздух. Кожа его аппетитно блестит влагой и девушка размашисто облизывает языком пульсирующий над артерией участок, целует мелкие родинки, которые уже однажды рассматривала, ведёт по линии подбородка, прихватывает губами кожу на щеке и, довольно рвано, почти хищно, прикусывает за ухо, ведёт языком по мочке ощущая холод и металлический вкус от колец.
—
Такой вкусный мальчик…
Он не понимает, но хриплый шёпот обнажает нервы. Его пальцы непроизвольно сжимаются на её бедрах и она блаженно стонет ему в изгиб шеи, а Юнги решает, что на этом пока и хватит с неё превосходства. Ми понимает, что строить из себя недотрогу нет смысла, когда желание откусить от него кусочек не меньше, чем у него самого.
Разум туманится, она не понимает когда, но чувствует что они падают, будто в бездну, но всего лишь на кровать. Мягкие ткани любовно принимают горячее тело, он наваливается сверху, упираясь на локти, целует жадно, шумно гоняя воздух в лёгких.
Она ощущает его колено меж своих ног, нетерпеливо елозит тазом и в следующий миг, изворотливо обхватывает его за поясницу ладонями, впивается в кожу ногтями, перекидывает ноги и намертво сжимает его бёдра своими, забирая себе душное желание. Юнги издает довольный, гортанный смешок. Не был бы он на взводе, мог бы поиграть дольше…
— Хватит… — хрипит девушка, рвёт голосом прелюдии ведь точно свихнется.
— Хватит… — сипло соглашается он, понимая что скомканные прикосновения становятся резкими и довольно сумбурными. Девушка прогибается навстречу, вновь зажимает его ногами будто в тисках, ловит губы и стонет настолько пошло и развязно, что голова идёт кругом у обоих.
Какие-то стыдливые мысли пытаются шевелиться на задворках сознания, но она шлёт их к чёрту.
И, пока решимость подстёгивает невероятное желание, она сгибает колени, упирается стопами ему в бока и, подхватив пальчиками край резинки, выпрямляет ноги, ловко стаскивает шорты вместе с бельём и тут же, сжимая руками упругий зад, тянет на себя, чуть неуклюже тыкаясь лбом ему в грудь. Он только хмыкает довольно и с каким-то облегчением мурлычет что-то на своём, жарко, слишком низким голосом. Болезненных прелюдий было чересчур много и сейчас это вызывает удушье и отчаянную спешку.
Парень подхватывает за талию, торопливо сжимает мягкие ягодицы, с треском сдвигает её раздражающее белье и берёт, заполняя весь мир целиком собой. Хрипит отчаянно, измученно чувствуя бешеную пульсацию, чувствуя её всю. Ми царапает спину, шипит сладко, толкается навстречу и замирает, ощущая его наконец в себе. Выхватывает мутным взглядом блики на потолке, очертания его плеча, растрепанные волосы, чёрный взгляд, терпкий запах и запечатывает этот миг в своей памяти навсегда вместе со звуком надрывно стучащего сердца. Это ведь не повторится. Он как яркая вспышка, взрывает пределы её мира, ударной волной выбрасывая в безграничный космос. И как бы далеко её не забросило, и как бы больно не пришлось падать, она запомнит всё. Девушка закатывает глаза и отдает себя без остатка будто может и правда раствориться в нём. Будто завтра никогда не наступит.
Он прикусывает шею и рвано двигается, мажет губами по щеке, скуле, выдыхает в лицо. Грубо впивается пальцами в грудь, сжимает, накрывает губами оставляя влажные следы на коже. Исследует тело торопливо, будто их всё ещё может хоть кто-то остановить, прервать, забрать сладкие минуты, что они вырвали себе из времени и обязанностей.
Вот только надолго ни его, ни её не хватит, после нескольких дней разорванной близости сдерживаться тяжело, тяжело до белых пятен перед глазами. Она, будто читая его мысли, а на деле просто поддаваясь своим желаниям, звонко шлёпает его по напряжённым мышцам бедра, давая понять что не стоит больше сопротивляться накатывающей волне, не стоит пытаться сохранять самообладание, им всё равно это не удастся.
Юнги жарко заглядывает в глаза, отчего кровь стынет в жилах, а затем разливается магмой по телу. Он пытается перехватить запястья, но вместо этого девушка сама вплетается пальцами обеих рук в его ладонь, отдавая ему всё. Парень заводит их над её головой, одной своей пятерней вдавливая тонкие запястья в подушки. Другой подхватывает ниже поясницы, забираясь длинными пальцами под кружевную резинку, жмёт к себе ближе, чуть отрывая от простыней. Приподнимается тяжело, разрывая тесный контакт с мягким женским телом, но ровно настолько, чтобы при судорожном вдохе её грудь касалась его, и что-то шепчет, срывается. Ми теряет ориентацию в пространстве, всё пляшет в невероятном ритме. Удается выхватить лишь нечитаемое выражение его красивого лица. Он приоткрывает рот, мажет языком по губам, упирается кончиком во внутреннюю сторону щеки, прикусывает губы и морщит нос с усилием делая очередное движение в неё. Это доводит её до сумасшествия, его напряжённые руки, горячие перекаты мышц на животе, что, то и дело прижимаются к её собственному. Запомнить всё нереально, но это так эстетически красиво, сексуально, естественно. Это так правильно, что теряется здравый смысл. Её ноги на крепкой талии, треск, с которым наконец рвутся её трусики в его кулаке. Она выхватывает лишь его дыхание и болезненное напряжение во всём теле, что вот вот взорвется непередаваемой палитрой ощущений. Невыносимо хочется держаться руками за плечи, вести по спине, сгребать волосы, но она сделает это потом, у них ещё есть время. Ми лишь поджимает пальцы на руках и ногах и послушно подставляет шею под хриплое дыхание. Невыносимо хочется всего его. Она проваливается с ним в эту искрящуюся темень, где время замедляет свой ход и нескольких его сдавленных стонов, отчаянных движений в обрушившейся тишине ей достаточно, чтобы рассыпаться в пыль, а затем увидеть звёзды намного прекраснее тех, какими они любовались в первые часы своего знакомства.
Нет таких слов, чтобы описать близость с ним, с мужчиной, которого она начала желать практически сразу после первой встречи, но боялась признаться даже себе в этом. Все слова меркнут и звучат жалко и пресно в сравнении с настоящими ощущениями. Ей кажется что своим хриплым стоном она обнажила всему миру то, что пыталась скрыть от себя самой.
Картинка проясняется не сразу. Блики на потолке она тоже узнает не сразу. Он тяжело дышит в грудь, упираясь лбом ей меж ключиц, держится на своих руках стараясь не свалиться всем весом на неё. Внизу живота разливается жар, между ними горячо и влажно, что с этим делать она подумает потом. Сейчас, ощущая свободу рук она просто обнимает парня, ведёт по тяжело вздымающейся, мокрой спине, по бокам к пояснице. Ей больно оттого, что она счастлива сейчас, ведь так и вправду бывает… Ми искренне верила, всё это время, что те самые шальные романы, искры перед глазами во время секса с особенным человеком — всего лишь книжные выдумки и в жизни такого не бывает. Что рассыпаться от одного взгляда партнёра на тебя — преувеличенная писателями ерунда. С ней не было такого, не смотря на то что она уже любила… Но то, что творится внутри сейчас и то, что было и непременно будет ещё между ними в пределах этой комнаты просто сексом язык не поворачивается назвать.
Он валится на бок, отвлекая от потока мыслей. В отличии от девичьей головы, в его голове тихо и спокойно сейчас, блаженно хорошо. Мин прижимает к себе и негромко, хрипло смеётся этой тишине в своих мыслях.
Она наблюдает за его лицом. Сбитое дыхание, пересохшие улыбающиеся губы, по которым то и дело проходится язык, слегка сморщенный от бесшумного смеха нос, прикрытые пухлые веки, к которым всё так же хочется прикоснуться кончиками пальцев, чтобы ощутить мягкость; прилипшие ко лбу волосы. По коже идёт дрожь. Нет, это всё либо безрассудная страсть, которую никак не накормить одной постельной сценой, либо это глупая влюбленность, что помутила им обоим рассудок. А, быть может, только ей. Курортная интрижка длиною в три рассвета, затянувшая её в постель к малознакомому парню. Но почему же ей так хочется сказать проклятое «люблю», ощущая как нежно он выводит невиданные узоры пальцами на её спине? Просто озвучить это слово, даже не ему… Сказать, чтобы наполнить пространство этим вынимающим нутро чувством.
«Не сходи с ума Ми!!!» — кричит внутренний голос и девушка закрывает глаза, пытаясь скрыться от всего мира и своих мыслей в его объятиях.
— Что случилось? — он шепчет обеспокоенно, обхватывает лицо ладонью и стирает пальцами слёзы. С его лица исчезла расслабленная улыбка. Взгляд тёплый, но озадаченный. Урчащий шёпот его голоса доводит до новых спазмов в животе.
Ми испуганно хлопает ресницами и недоумевая смотрит в такие близкие темные глаза.
— Что-то не так? — его переживание тешит и она понимает, что совсем не заметила как по щекам покатились глупые слезы. Странное бабское нутро выплёскивается наружу и она понимает, что не может остановить дурацкие слёзы и унять желание сказать ненужное от переизбытка эмоций…
—
Всё плохо и одновременно непередаваемо хорошо, Мин Юнги… — она смеется сквозь слёзы и шмыгает носом.
—
Дурочка, я ничерта не понимаю… — он так же говорит на своём, коротко прижимается губами к её носику. Они вновь ловят взгляд друг друга, задерживаются на миг, а затем начинают хохотать.
Юнги прижимает сильнее, обхватив руками за талию и перетягивает на себя, путаясь в простынях, усаживает себе на живот и, подтягиваясь выше, опирается спиной о борт кровати, сам садясь в постели. Ми улыбается и он заглядывает в глаза.
— Именно так нас вчера застукал на пляже Джин. — хмурясь улыбается она удобно устраиваясь на его груди. Парень хмыкает и сжимает в объятиях, упираясь подбородком ей в плечо. — Хорошо, что мы были одеты.
— Что за глупости у тебя в голове? — Юнги убирает волосы и целует шею, плечо. По телу вновь идёт дрожь, а прикосновения его с нежных вновь стают требовательными.
— А что за глупости у тебя в голове?
— Я думаю пойти вместе в душ отличная идея, разве это глупости?
— А я думаю, что мы ещё не закончили здесь.
***
—
Айи? — в ответ из динамика она слышит только нервное сопение. Ясно как божий день, подруга готова её прикончить. —
Прости. Мне вновь нужно перед тобой извиниться. Сама не понимаю, что со мной происходит. Не злись, я немного перебрала вчера, но…
—
Ты счастлива сейчас?
—
Что, прости? — Ми ожидала ругани, угроз, укоров, но явно не этого.
—
Спрашиваю ты счастлива сейчас? Я просто надеюсь, что моя бестолковая подруга счастлива сейчас и ни о чём не жалеет. Если так, то я буду бить тебя не так сильно, в противном случае…
—
Всё хорошо Айи. — девушка сжимает телефон чуть сильнее, а к горлу подступает ком. Да, она ни о чём не жалеет, ни капельки. Да, она счастлива сейчас в эту самую минуту.
—
Вот и хорошо. Надеюсь ты не забыла, что у нас вылет сегодня ночью? — Голос Айи подозрительно мягкий, но Ми знает её слишком хорошо и поэтому, не дожидаясь вопроса отвечает сама.
—
Конечно я знаю, буду вовремя, но у меня к тебе большая просьба Айи…
—
Собрать твой чемодан? Ты в гостиницу вернёшься или мне переть всё в аэропорт?
—
Прости, дай мне чуть больше времени с ним…
—
Ясно. Регистрация на рейс начинается в три ночи, не опаздывать. И… — Подруга делает паузу, затем слышится гулкий выдох. —
Не захлавмляй голову мусором.
Ми не успевает набрать в лёгкие воздуха, а в трубке уже слышится короткий сигнал окончания вызова и тишина.
Девушка грустно улыбается, поглаживает пальцем по темному экрану и откладывает телефон в сторону. За окнами во всю светит солнце, но видно что день идёт на убыль. Тихие волны поблёскивают в лучах и, скорее всего, мягко бьются о борт, знать она этого не хочет. Не хочет знать и того, что на часах уже практически три дня и её небольшая одиссея в мир грёз скоро закончится.
Она откидывается на подушки и прикрывает глаза. Измятые простыни пахнут ими… Тело ломит будто она бежала марафон, приятно… Она переворачивается на бок, сминает под себя простыни и, зажав меж ногами образовавшийся комок, скручивается калачиком и жадно дышит этим запахом. Внутри, по венам, под кожей, на губах — сейчас везде он…
— Хей, не делай так, я только нашел во что тебя одеть. — его голос звучит у самого уха тихо, вкрадчиво.
Ми сперва улыбается, потом приоткрывает глаза и встречается взглядом. Его взгляд больше не накалывает, не рвет на части, не душит отчаянием, он укрывает домашним теплом будто вода в совместном душе. Ей мало его, за весь день что они провели в постели ей вновь его мало.
Юнги сидит у кровати и, наблюдая довольно, просто смотрит, аккуратно сжимая в руках «найденные» для неё вещи. Любуется, тянется рукой к щеке, чтобы убрать волосы и поднять наконец с постели, но не удерживается и проводит пальцами по губам. Ми улыбается хищно, будто охотник поймавший добычу в капкан и ловко обхватывает его палец губами, жадно втягивает в рот и смотрит с бесовскими искорками в глазах. Юнги на мгновение удивлённо приоткрывает рот, дыхание перехватывает, а глаза темнеют. Парень выдыхает усмешку, упирается кончиком языка в уголок рта и, отбросив на пол приготовленную одежду, наваливается сверху, подминая под себя мягкое, горячее тело.
— Мы так не выплывем отсюда никогда… — шепчет вязко на ухо, пока она ослабляет завязки на спортивных штанах. Его слова вызывают у девушки лишь безразличную ухмылку, она тянется за поцелуем не желая тратить время на болтовню.
***
— Итак, это всё, что удалось найти. — Мин сидит на краю кровати в одних штанах и она совсем не смотрит на вещи, что он раскладывает перед ней. Она смотрит на подтянутую грудь, довольно широкие плечи, сетку вен на руках за что получает подушкой по лицу. — Хей!
Он выдыхает с напускным возмущением и тянется ещё за одной подушкой. Ми смеётся и поднимает руки в примирительном жесте, отчего прикрывающая грудь простынь скатывается вниз вновь обнажая тело и аккуратную грудь. В неё летит ещё одна подушка, на что девушка звонко смеётся и всё же смотрит на предложенные вещи.
— Мы будем в порту через час, полтора. Так что одеться придется, как бы мне не хотелось закрыться с тобой здесь на несколько дней. — Девушка выгибает бровь и заманчиво дует губки, но Юнги бросает в нее майкой не поддаваясь на провокации. Ми театрально вздыхает и без лишних слов одевает майку. Великовата, но сойдёт. — Это Чимина. Обувь и штаны тоже. Футболку оденешь мою.
— А свитера сверху ещё нет? — Ми удивлённо тянет брови вверх. На улице жара под сорок, а он решил одеть её в несколько слоев одежды.
— Ты думаешь я отпущу тебя вот так? — Юнги тянет одну бровь вверх, окидывая взглядом прикрытую белой, чуть светящейся, тканью грудь. — Просто в майке?
— Моё платье, на голое тело, вчера тебя ни капли не смущало. — она отшучивается и тянется за штанами.
— Кто тебе такое сказал? — он вновь вздергивает бровь и смотрит испытывающе.
— Ты и сказал, не помнишь?
— Я сказал, что нормальное у тебя платье, когда ты паниковала на сцене. Это ты не помнишь… — Мин криво усмехается и отправляет в её сторону свою свежую футболку.
Вещь накрывает её с головой, опускается на плечи и в памяти вдруг всплывают моменты, когда он кутал её то в свой пиджак, то в плед, постоянно прикрывая спину. Ми поджимает губы, хмурится пытаясь сдержать улыбку и, больше не говоря ни слова, натягивает сверху безразмерную синюю футболку с каким-то принтом. А Мин Юнги оказывается тот ещё собственник.
Штаны ей велики, сланцы тоже, но в целом лучше чем опять одевать на себя вряд-ли сухое платье и туфли. Спасибо Чимину. В отражение на неё смотрит кто-то чужой, в мешковатых чужих одеждах, чужим незнакомым взглядом. Но он обнимает со спины, укладывая подбородок на худощавое плечико, что так удобно подходит для того, чтобы на него склонялись, и ловит взглядом в отражении. Ми видит его глаза и понимает, что перестает быть чужой для себя и для этих стен. Её будто присвоили, одели в удобные одежды, которые пахнут его миром, его стаей, и приоткрыли дверь.
— У нас ещё есть где-то пол часа. Я ужасно голоден, а ты? — Ми просто кивает накрывая его сплетённые на животе руки, своими. — Перекусим что-нибудь, а вечером можем поехать куда-нибудь, поужинать. Грозную подругу свою тоже заберем, если хочешь.
Первый звоночек и первый, после сладкого забытия, болезненный укол под рёбрами. Она непроизвольно сжимает пальцы, но не выдаёт и звука. Просто кивает и тянет губы в улыбке. Неужели он забылся, ведь не будет никакого ужина? Он же узнал о ней всё?
Они кушают в своем номере, Ми неловко выходить и встречаться, даже случайно, хоть с кем-то из парней. Яхта причаливает у тихого, малолюдного, скорее всего частного причала где её ждёт машина. Они поплывут дальше и выйдут в большом порту.
Девушка жмется к нему отчаянно, комкая в ладонях ткань футболки на спине и целует так же отчаянно, до выхода за дверь из каюты, чтобы больше никто не смог увидеть, даже стены других помещений. Он хмыкает расслабленно, малодушно, трепет пятерней её волосы на макушке. Демонстративно вертит телефоном в воздухе, когда она отступает на пару шагов. Улыбается, пряча теплые глаза за яблочками щёк. И вправду большой кот. Хороший, тёплый, уютный. Породистый…
Ми сдерживается до последнего, уходит не оборачиваясь вплоть до самой машины. Водитель оказывается тем же, что возил их на завтрак и девушка расслабленно падает на заднее сидение. Под кожу пробирается холод несмотря на плавящийся от жары остров.
***
Юнги просыпается поздно. За окнами густо темно, вокруг тихо. Он потягивается, медленно растягивая мышцы чтобы не поймать судорогу. В голове пусто и хорошо, пока разум не спохватывается. Он тянется к телефону на тумбочке и жмуриться от яркого света. На часах двенадцать сорок ночи.
—
Твою ж! — он ругается хрипло, садится в кровати, с хрустом поворачивает шею и набирает номер. Она не отвечает.
Он некоторое время смотрит на светящийся экран сонным взглядом затем вновь порывается нажать вызов номера, подумав, что она спит, но руку будто парализует. Юнги видит дату на экране, складывает два плюс два и просыпается окончательно. Вдыхать воздух отчего-то становится больно.
Придурок, как он мог спутать время и день?! А эта дурёха ничего не сказала!
Он наспех накидывает на себя первые попавшиеся под руку вещи, хватает маску, панамку и торопится на выход.
—
Хён, ты куда-то собрался? — в коридоре он сталкивается с сонным Гуком. Младший оглядывает его с неким беспокойством.
—
Скоро вернусь.
Шумных гостей в отеле больше нет, номера пусты. Его лёгкие будто стягивает холодным жгутом.
Водитель приезжает не сразу и он нервозно топчется возле выхода на подземную парковку то плотнее натягивая панамку и маску, то снимая всё к чертям, трёт лицо.
Она не берёт трубку ни со второго, ни с третьего раза.
—
Сколько отсюда до аэропорта?
—
Чуть больше часа. — будто вердикт произносит водитель и Юнги, пристегивая ремень безопасности просит мужчину поторопится.
Чего его сорвало с места и несёт сейчас посреди ночи туда, где она, парень не совсем понимает. Единственное в чем он уверен, так просто это оставлять нельзя. Нужно увидеть, так тупо обрывать нельзя, он так не хочет.
Окно в браузере показывает время окончания регистрации и вылета. В кончиках пальцев покалывает, а в горле сохнет. Дорога пуста, они едут довольно быстро, но ему кажется, что тащатся как черепахи.
Телефон коротко вибрирует уведомляя хозяина о новом сообщении.
" — Прости, я не видела когда ты звонил. Уснула в автобусе. (С каких это пор твой номер записан у меня в телефоне?) Юнги, мы уже в аэропорту, улетаем через несколько часов. Так что поужинать не выйдет. Может как-то в другой раз. Если это случится Айи обещала тебя потрепать. Береги себя. "
Мин закатывает глаза и набирает, надеясь только на то, что она не отключит телефон. Гудки жутко раздражают.
— Привет. — её голос звучит мягко, но устало, настороженно и вкрадчиво. Хочется спросить как он себя чувствует? Почему не спит, как добрался до гостиницы и всё такое, но это всё выглядит глупо, поэтому она задаёт только один вопрос. — Как ты?
— Я… — Ему хочется спросить «какого хрена?», но… — Ну в общем я забыл что это сегодня.
— А что сегодня? Сегодня уже завтра. — она тихо смеётся в трубку, язвит, но беззлобно. Там где она шумно, много голосов, звуки аэропорта, суета. Там где он темно и душно.
— Я еду за тобой. Просто стой там где стоишь. — Он выдыхает раздражённо, будто делает что-то не то, что-то слишком безрассудное, но никаких других идей не приходит в голову. — Пожалуйста.
Звонок обрывается прежде, чем она приходит в себя и может что-то сказать. Разговоры в роуминге не дешевое удовольствие. Скорее всего на счету закончились деньги. Больше он позвонить не сможет и она не сможет. Разве что найти бесплатный Wi-fi, но стоит ли? Она надеется до последнего, что он сказал что-то не то, пошутил или это всё ей приснилось. Но когда приходит уведомление о пополнении баланса Ми понимает, что все взаправду. В груди сжимается приятный, колючий клубок.
***
Она узнает его издалека, конспиратор из него так себе. Девушка украдкой выскальзывает из окружения своей шумной группы, быстрым шагом идёт к нему, равняется и, молча схватив под локоть, заворачивает за какой-то угол, где, кажется, людей не так много.
Растрёпанный, сонно-опухший, уставший. Кажется в пижамных штанах и наспех одетой
толстовке. Они некоторое время рассматривают друг друга, будто видят впервые. На девушке его футболка, которую он ей выделил отпуская с яхты, узкие, уже её, джинсы и массивные кроссовки.
— Идём? — он тянет открытую ладонь, а у неё болезненно скручивает лёгкие, а по телу приливом идёт волна жара.
— Куда? — хмурится девушка, рассматривая большую ладонь, длинные пальцы, которые хочется ощущать на своей коже, переплетать с ними свои, но она сжимает ладони в кулачки и болезненно хмурится, пряча руки за спиной. Пятится назад, скорее всего, чтобы не поддаться соблазну.
— Перестань, идём со мной, полетишь домой позже.
— Так просто, да? — Ми кривит губы в безрадостной улыбке и делает ещё шаг назад, затем вытягивает свою ладонь ему навстречу. — Идём?
Он поджимает пальцы в кулак, понимая что это сейчас не согласие пойти с ним, она зовёт сама. Мин облизывает губы и смотрит на протянутую ладошку с аккуратными, короткими ноготками. Грудь давит смех и он хмыкает, зарываясь пятерней себе в волосы. Тоже делает шаг назад, качает головой. Смешно. С чего он взял, что…
— Ведь ты не можешь всё бросить, верно? Вот и я не могу, как бы мне сейчас не вырывало нутро это место и зовущий с собой ты.
— Да… — он насмехается сам над собой, демонстрируя лишь напряжённую улыбку. Он почему-то подумал, что несколько дней помогут разобраться что им делать дальше и нужно ли что-то делать вообще. Но это был мальчишеский порыв, а они уже не дети. Только когда они разъедутся будет ясно чего на самом деле стоит то, что было.
Она закусывает губу и делает ещё один шажок назад, так тяжело, так больно режется душа о его задумчивый взгляд. Нужно бежать или она сейчас вновь рассыплется в пыль и окончательно потеряет волю уйти, сбежать.
Он чувствует себя обессиленным, но желваки всё равно играют. Юнги поднимает взгляд на девушку. Её губы искусаны, а глаза блестят. Бежать или остаться? Вопрос не из лёгких для них обоих.
Мин громко вздыхает слыша и её сбившееся дыхание, улыбается странно, пряча взгляд за челкой и раскрывает руки в призывном жесте. Ми меняется в лице, почти испытывая физическую боль, хмурится надломлено и падает в его объятия. Им больше не нужно слов, всё решит время, но лишиться тепла друг друга, когда только его приобрели, очень тяжело. Вдыхать запах друг друга, зная что это прощание, слишком тяжело.
