Три рассвета, случайность и пропасть...

В квартире пусто и тихо, темно… Но она хмурится не от этого. Ми вглядывается в густую стену теней и не видит ровным счётом ничего, чувствует лишь как сбилось дыхание. Девушка проворачивает в замке ключ и, сползает по входной двери на пол не сняв даже куртку. Отвратительно хорошо, спокойно. Никто не видит её, не раздражает весельем, счастьем, радостью праздника. Ей так намного лучше. Сейчас она посидит несколько минут, затем встанет, скинет усталость вместе с уличной одеждой, разогреет полуфабрикатную пиццу в микроволновке, заберётся с ней и парой банок колы на диван, закутается в тёплый плед и будет смотреть фильмы пока не уснет. И не вылезет с берлоги все выходные. Идеальный план. Она устала настолько, что в голове блаженно пусто. Вечно жужжащий механизм временно умолк и она искренне благодарна. Наконец, поднявшись на ноги, Ми сбрасывает ботинки, одновременно тянется в карман куртки, чтобы выудить телефон и только сейчас вспоминает, что кто-то ей звонил. Девушка небрежно отбрасывает на небольшой пуф верхнюю одежду и спешит посмотреть пропущенные, чтобы затем отключить смартфон и скрыться на время от всего мира. Глаза немного лезут на лоб, когда она видит имя звонившего и короткое «Набери меня» от него же. Ми отчего-то нервно облизывает губы, часто моргает, будто ей могло это привидеться и вновь перечитывает слова. — Какого…? — смотрит на часы, быстро подгоняет время под его часовой пояс и понимает, что там новый год уже наступил несколько часов назад. Она пытается присесть на диван, продолжая гипнотизировать взглядом экран и едва не валится на пол, не рассчитав расстояние. Вновь облизывает губы и видит как в нерешительности дрожат её пальцы, не осмеливаясь нажать кнопку вызова. Да, она эгоистично надеется, что позвонив Гуку, увидит там не только его. Гудки тянутся слишком долго по её мнению и Ми не выдерживает, сбрасывает. Откинув телефон в сторону, валится на диван и накрывает голову подушкой, будто пытаясь спрятать от пустой квартиры внезапно нахлынувший стыд. Что она творит? А главное, зачем?! Вибрация телефона не даёт ей прийти в себя. Ми страдальчески хмурится, наспех причесывает пятерней волосы и отвечает. За несколько мгновений, пока грузится картинка, она успевает тысячу раз пожалеть. — Привет лохматая нуна! — Чонгук будто прорезается светом в полумрак квартиры, улыбаясь по-детски ярко, а она понимает, что все её попытки привести волосы в порядок с треском провалились. — Лохматая нуна? — дует губы Ми, и оглядывается в поисках расчёски. — Не очень то вежливо! — Так и знал, что ты одна! — Гук опять смеётся, Ми замечает его усталость и все её нервные ругательства, которые она выдумывает по пути к зеркалу, улетучиваются. Далёкий мальчик, сверкающий мир и отдельная Вселенная просачиваются в её унылое бытие и кажутся такими близкими, уютными и родными. Хочется погладить волосы, похвалить за упорный труд, что глубоко залег усталостью под глазами и просто дразнить в ответ. — Выглядишь хуже чем я, шёл бы ты спать, что такого срочного? — девушка зачёсывает волосы и дуется. Себя не обманывает и признает, что невероятно рада видеть его. Хотя бы его… Он как тонкая, почти исчезнувшая ниточка к её потерянной радости. Она сможет спросить, она сможет зачем-то поздравить их… Их всех… И пожелать всего самого светлого. — Happy New Year, happy New Year… — в ответ поёт Чон, задевая внутренние струны лёгкой хрипотцой и Ми совсем оттаивает, снисходительно качает головой и улыбается искренне, возможно, впервые за долгое время кому-то кроме Него. — Боже… Неужели звёздный малыш звонит в такой час только ради того, чтобы меня поздравить? — Ми понимает, что далеко на дне в топе людей, которым бы он должен звонить в это время. Гук корчит забавную рожицу, щурит глазки и так же забавно кивает. Очень смахивает на озорного, совсем мелкого мальчишку. — Спасибо тебе большое. Правда. И я тебя поздравляю. И всем… Передавай от меня поздравления… Ми мысленно бьётся головой о стену, когда всё озорство одномоментно спадает с его лица. Так резко, что её чуть ли не в холодный пот кидает. В мозг с треском залетают колючие мысли, а сердце замирает. Неужели он… они решили так издевательски пошутить. Но разве они могут? Страх быть нелепой в глазах далёкого, совсем не простого, мальчишки гонит по венам адреналин и она тушуется под пристальным взглядом. А если он сейчас рассмеётся в лицо её глупости? Если это какое-то жестокое издевательство? Злая шутка? — Не передам. — от светлого мальчика и следа не осталось. Низкий, почти угрожающий голос берет на прицел её нутро. Ми инстинктивно принимает оборонительную позицию, хотя чётко знает, что нифига ей это не поможет. — Не всем. — Не очень-то вежливо. — плохо скрывая дрожь в голосе мямлит Ми. — Ничего не поделаешь. Если это всё, то не имею права задерживать, думаю, твоего звонка ждёт ещё много людей, спасибо ещё раз и… — Да подожди ты! — Гук вновь меняется в лице, смеётся и качает головой. Артист от Бога. — Сама скажи! Ми чувствует, как сердце бьётся в горле, если он хотел её подловить то подловил или она опять выдумала проблему, на родном месте, подсознательно ища повод самоустраниться. На миг она дала ход бредовым мыслям, но это же Чонгук! Непредсказуемый, но забавный, всегда готовый подурачиться, но ни в коем случае не обижать… — Хей! Волшебного Нового Года принцесса! — Хосок врывается в пространство на экране и весь мир становится светлее на несколько тонов от блеска в его глазах и улыбки. Энергично машет, перехватывает телефон и показывает присутствующих рядом. Ми не разобрала сразу, но теперь чётко различает салон фургона. — Хей! — только и может выдавить из себя она, понимая, что вот-вот пустит слезу. — Он и правда волшебный, раз меня поздравляют такие люди. Чон переводит камеру на сидящего рядом и Ми с щемящим сердцем понимает что в салоне лишь они втроём. Тэхен как-то лениво ведёт бровью, давит породистую улыбку и вскидывает два пальца вверх. — Привет из будущего, — Ким подмигивает и просто смотрит, затянуто так, что, кажется, проходит вечность. Да, ты и правда не из этого времени. — Привет из прошлого, — сначала говорит, а потом осознает всю неоднозначность данной фразы. Она и вправду как прошлогодний листок вырытый из-под снега. — Да уж. — хмыкает Техён и тянет губы в улыбке, явно и сам проводя параллели. — Ты уж постарайся для будущего, верни потерянного… «Что?» — едва шевеля губами, беззвучно спрашивает Ми, но Чонгук с треском перехватывает телефон и вновь появляется в кадре. — Рассчитываем на тебя! — Чон-старший протискивается в кадр, давит белозубую улыбку и шлёт воздушный поцелуй, а Ми накрывает рукой ухающее в груди сердце.  — Мика-а… — загадочно шепчет Чонгук, почти в плотную придвигая камеру и заглядывает в неё, будто в дверной глазок. — Дин-донг, дин-донг… Его голос скрипит, оглушает, а уснувшие в груди колючие цветы начинают шевелится. Его голос звучит настолько странно и громко, что ей кажется будто в ушах звенит звонок. Будто звонят в дверь… — Ч-что это? — Ми потерянно хлопает глазами и оглядывается в пустоту. Затем звук звонка нарушает тишину вновь. Девушка часто моргает, смахивая наваждение с ресниц и до неё, наконец, доходит, что в дверь и правда звонят. — Дверь… Открой… — доносится из телефона строгий голос Кима и она хмурится, мельком смотрит на ребят через экран. Чонгук ёрзает на месте так, будто пружину проглотил. Ми сто раз думает, кого это принесла нелёгкая. Неужели Лу не поняла, что ей не нужна вечеринка и сейчас ей придется грубить лучшей подруге? Или у нее нюх как у собаки и один только звонок Гука разбудил в ней инстинкты сталкера? — Нет уж, не отключайся! — выпаливает Чон, когда она машет рукой и хочет уже завершить звонок. — Но это же… — Господи, да открой уже чёртову дверь, замёрзнет ведь, — бурчит Тэхён и её прошибает током. А что если… Нет, так не бывает… Ми сглатывает, сдерживает лепестки колючих цветов в груди и торопится к двери, до скрипа сжимая телефон в дрожащей ладони. Замок не поддаётся, проходит ещё одна вечность пока она с ним справляется. Ребята что-то говорят, но она не понимает. Вместе с холодным воздухом из подъезда на неё обрушивается звенящая ночная темень, шум собственной крови в ушах и тягучий, мерцающий всеми бликами Вселенной, взгляд. Он опирается на дверной косяк, плохо скрывая дрожь от холода. В руках его бутылка Мартини с потёртой этикеткой, Ми узнаёт, это та самая, о которой она думать забыла, как только села с ним в машину. — Ну как, я похож на Клуни? * Ми ожидаемо роняет телефон и словно сквозь толщу воды слышит как что-то выкрикивает Чон. Она делает шаг назад, спотыкается о свои же, небрежно разбросанные ботинки, и нелепо валится на пол, не смея оторвать взгляд от своей личной, мерцающей пропасти. — Юнги-и-и-хёён! — гудит в её голове голос Чонгука. Паршивец настойчиво держит связь и продолжает донимать даже из завалившегося на пол телефона. — Юнги… — хрипло, едва слышно вторит Чону девушка и, даже не пытаясь встать, жмакает одежду на груди онемевшыми пальцами, испачканными в растаявший снег, что сполз с подошвы её ботинок. — Осторожнее, — входная дверь хлопает, оставляя холод и весь мир за бортом. Будто консервируя время в тёмной и тесной квартире. Он оставляет в стороне бутылку, склоняется сверху и Ми почти теряет сознание, задыхаясь знакомым, почти забытым мужским запахом. Холодные ладони накрывают лицо и она давится колючими шипами проросших в груди цветов. Её мутит и начинает трясти, будто в приступе. — Это правда ты? — спрашивает затравленно, неверя в происходящее. Вот его холодные пальцы, пухлые от природы веки, лисьи глаза, мягкие щеки и обветренные губы. Сбившиеся, от растаявшего в них снега, волосы, родинки, белая кожа. Ей плохо, плохо от того что механизм в черепной коробке гудит как никогда громко, так, что вены вздуваются и вот-вот лопнут. — Я не понимаю тебя, глупая. Вставай. — он подхватывает под руки, а она впивается пальцами в куртку, оставляя грязно-влажные следы на дорогом пуховике. Материал едва слышно хрустит под ладонями, поддается, приятно ложится в кулак. Она сжимает до онемения, вцепившись остервенело, но отдышаться не может. От учащенного громкого дыхания кружится голова и она задыхается. — Это ты? — ей так важно знать, что это не сон. В ней будто прорывается плотина, которую она строила с особой кротостью, чтобы не оставить и трещинки. Чтобы удержать всё то, что сейчас разрывает её на части и отбирает возможность дышать. — Это я, успокойся, тише… — он наконец понимает, до какого состояния она себя довела и если сейчас же не придет в себя, то встречать новый день им придется в больнице. Мин перехватывает за плечи, оставляя попытки поднять девушку на ноги, прижимает к груди и успокаивающе гладит по голове, массирует шею, водит ладонями по спине, пока её внутрення истерика не идёт на спад. Они сидят так некоторое время, там же на полу, в растаявших следах снега. Он что-то шепчет тихо, на своём языке, плавно покачивает в руках, будто убаюкивая и не выпускает из объятий пока её панический приступ не сменяется беззвучным потоком слёз. — Дурочка. — наконец заглядывает в её глаза, обхватывая лицо большими ладонями, стирает пальцами слёзы и с облегчением выдыхает, видя знакомые блики в глазах напротив. Блики, что не давали ему покоя, стоило закрыть свои глаза. — Всё хорошо, малыш, я здесь. По позвоночнику катится невыносимо приятный, убийственный импульс. Ми хватает пересохшими губами воздух пропитанный его запахом и мякнет, словно только что пробежала марафон и тело лишилось всех сил. Слово, что она бережно спрятала у себя в груди, вновь прозвучало обдавая кожу теплом его дыхания. Ми слабо хватается за ворот его куртки и тянется к губам. Он поддаётся легко, не меньше её самой желая вспомнить почти забытый, но незабываемый вкус. Шершавые, обветренные губы становятся мягкими стоит им соприкоснуться. Тёрпкий вкус ванильного мороженого и мяты. Он и правда здесь, сквозь время и расстояние. Так сладко ей не было ещё никогда или же этот момент затмевает все самые яркие, что были в её жизни, словно прорезавшиеся сквозь тьму свет маяка после долгих блужданий во мраке. Руки ныряют под куртку, трутся о мягкий свитер, находят край. Она нещадно запоминает детали и не запрещает себе их запоминать. В голове звучит звон музыки ветра и слова Намджуна о том, что Юнги больше «говорит» поступками, чем словами. Вот, что это значит на самом деле… Ей всё ещё страшно, страшно до безумия, но ему этот поступок стоял куда большей решительности и смелости, чем нужно ей. — Ты и правда приехал? — она облизывает губы, затуманенно ловит взгляд и позволяет наконец-то поднять себя на ноги. Стаскивает с его плеч пуховик и обнимает за талию, чувствуя тяжёлые руки на своих плечах. — Ты приехал ко мне? — Нет. — хрипло, полушепотом отвечает он и Ми, затаив дыхание вновь сдерживает колючие, всё ещё трепыхающиеся, шипы в лёгких. — Не к тебе, а за тобой… Брови сами по себе съезжаются к переносице, отчего-то ей почти больно, а страх выкручивает суставы, но она пошлёт всё к чертовой матери, как только до неё дойдёт смысл уже прозвучавших слов. — Давай попробуем? Он склоняется ниже и целует нахмуренный лоб, обводя овал лица холодными пальцами. Он уже видит в её взгляде ответ, хотя губа закушена почти до крови. «Давай попробуем?» Тягучей патокой растекается по венам, обволакивает оголённые нервы, ломает шипы и заглушает гул в голове, оставляя лишь звон музыки ветра и шум утреннего прибоя. — Давай хотя бы дадим шанс этой истории? Мин заправляет выбившиеся пряди ей за ухо, а голос его звучит уже совсем хрипло и тихо. — Давай попробуем. — расслаблено прикрывает веки Ми и, роняя голову на его грудь безумно улыбается, чувствуя как его руки выжимают из нее дыхание. За окнами гремит канонада салютов, оповещая, что новый год всё же наступил.

***

— У них всё будет хорошо? — Айи слышит как парень плохо скрывает переживание в голосе и улыбается в трубку телефона. — Разве Чонгук тебе не написал? Он подслушивал до победного. — девушка смеётся так, чтобы собеседник услышал и выдыхает с облегчением, наблюдая как гаснет свет в окнах квартиры подруги. — Спасибо тебе и от него и от нас всех… Без тебя провернуть всё это было бы тяжело. Айи опирается на капот автомобиля и, уже беззвучно улыбается крепче сжимая телефон в руке. — Спасибо тебе и вам всем от меня и от её имени. Без вас никто бы не справился. — говорит тихо, с облегчением и поднимает глаза к засвеченному огнями мегаполиса, небу. — Когда у тебя обратный рейс? — Завтра… Точнее уже сегодня ночью. Отсутствие одного прикрыть легче, с двумя будет сложнее. — Ким расслаблено смеётся и Айи становится тепло на душе. Так приятно, будто наблюдала за зарождением чего-то великолепного, пока ещё едва мерцающего в темноте. Айи уверена, что и у прилетевшего вместе с Мином Джина, и у остальных ребят происходит что-то подобное. Они провели немало времени за разговорами, чтобы провернуть всё тихо, красиво и, хвала небесам, всё получилось. Последствия уже на совести главных героев. — Слушай, может угостить тебя здешним новым годом? — просто предлагает Айи. — Я уж думал, что придётся просить самому… Девушка чуть испуганно дёргается, понимая что голос звучит не из динамика телефона, а совсем неподалеку. Когда лёгкий испуг проходит она заливисто смеётся и снисходительно кивает головой, ощущая что волшебство и правда существует и живёт оно в счасливых улыбках и мерцающих взглядах близких людей. J-hope — Blue Side