Вернуться снова в это место Хосоку было трудно, потому что он помнит всё, что происходило здесь. Помнит славного парня, который в шестнадцать выкрасил на спор волосы в ярко-синий, а потом ходил с таким цветом ещё два года, постоянно поддерживая этот цвет. Делал он это только по той причине, что Хосок когда-то ему сказал: «Хён, тебе очень идёт этот цвет». Пусть и смеялся, тыкал пальчиком, прикрывая рот, но ему нравилось, а Юнги это смущало, но давало стимул каждый раз травмировать свои волосы.
Родители после защиты диплома настоятельно рекомендовали перед поиском работы навестить бабулю, которая за пять лет заждалась своего внука. Хосок, после её личного звонка, конечно, отказать просто не мог. Университет и защита просто съели все нервные клетки парня и деревня с любимой бабушкой — единственная отдушина, где он может отдохнуть от всей городской рутины в Сеуле.
— Бабуля, я так рад, что снова оказался здесь! — радостно восклицает Чон, подбегая к старушке, когда заходит на территорию дома бабушки и видит, как та поглаживает своего пса. Прошло пять лет, а ни бабуля, ни пёс не изменились. — Малыш всё такой же громкий, небось тоже скучал по мне, дружище?
Парень присаживается перед псом, почёсывая того за ушком, как это обычно любил делать в школьные времена. Бабушка смотрит на Хосока и своего питомца, как на собственных детей, улыбается и чуть не пускает скупую слезу.
Перед ней теперь не тот школьник-бунтарь Хосок, который сбегал в четыре утра, чтобы встретить рассвет вместе с Юнги, хотя против их дружбы она никогда не была. Теперь она видит ответственного парня, своего внука Чон Хосока, который получил высшее образование и приехал именно к ней, чтобы получить удовлетворение после тяжёлых лет учёбы в университете.
— Надолго приехал сюда? — спрашивает бабушка у внука, провожая того в дом.
— Наверное, на месяц минимум, а там посмотрим. Надо будет подавать резюме в агентства, в которые уже направили рекомендации с моего университета. Там разъезды по городу, куча собеседований, а потом тяжелая рутина в виде офисного работника, который когда-то в будущем обязательно станет главным редактором собственного модного журнала. — Хосок всегда говорил о своих планах на будущее. Всегда с томными вздохами рассказывал, как выпустит собственный модный журнал, который будет на ряду с Vogue или даже Play Boy.
— Ты, как и раньше, уверен в своих силах, я так рада, — улыбается бабушка, понимая, что у внука так и осталась та самая цель, о которой он говорил, когда в последний раз проводил у неё лето. Родители чаще всего летом были либо без сына за границей, либо по командировкам, а если оставлять школьника дома без присмотра на месяц — жди беды.
— Ты будешь гордиться своим внуком, бабуль, — обнимает старушку Хосок, глядя на часы и понимая, что время постепенно приближается к пяти вечера. Он хотел бы пару часов побыть у
того самого места, где когда-то обрёл счастье, которое вскоре за пять лет так и не смог забыть. Это то, что останется на сердце Хосока несмываемой печатью. — Мне надо кое-куда сходить, не переживай, хорошо?
—
Туда?
— Да, бабуль.
Хосок помнит эту дорогу, как свои пять пальцев. Помнит, как бежал, сломя голову, чтобы успеть увидеть рассвет. Чтобы наслаждаться компанией с тем, с кем дружил здесь с первого класса. Сначала отношение родителей было неприятным. Те могли уехать куда-то за границу, а сына оставить полоть грядки, однако жизнь летом с бабушкой оказалась раем. Тем более, когда Чон познакомился с парнем на соседнем перекрёстке.
Он идёт спокойно, не спешит к тому самому озеру, которое для него слишком много значит. Это не просто место, откуда открывается красивый вид на закат, а с другого места на рассвет, это что-то большее. Именно там он впервые в жизни встретил того парня. Парня под именем Мин Юнги, которого за пять лет так и не смог выкинуть из головы. Они искали друг друга, но попытки не увенчались успехом.
Чон помнит, как за пятнадцать минут добирался до того места вместе с Юнги по пустой неровной дороге на велосипеде. Как они вместе там чинили слетевшую цепочку с велосипеда Хосока и качали шины велосипеда Юнги. Им двоим было весело вместе и это Чон отрицать просто не имеет права, иначе соврёт о самом главном.
У воды прохладно. Небольшой пляжик с огромным булыжником, на который присаживается Хосок и смотрит на воду, которая небольшими волнами омывает песчаный берег и немного касается подошвы парня. Это тайное место, о котором знали только они. Недалеко отсюда находится старый домик, в котором никто не жил и именно поэтому парни решили, что его можно обустроить под себя. Они здесь ночевали, смотрели фильмы ужасов, после которых Хосок вжимался в бок Юнги, а последний крепко обнимал его, чтобы тот не боялся.
Юнги всегда был таким — любил пугать своего друга, рассказывать страшные истории, когда уже стемнело. Улыбался и даже смеялся, когда видел в глазах напротив неподдельный страх. Да, его слишком веселила реакция Хосока, пусть это и равнялось издевательству. Но они оба так не считали.
Звук упавшего где-то недалеко на бок велосипеда заставил Хосока обернуться. Тот, кого он увидел, превзошёл все ожидания парня. Мин Юнги, который практически не вырос, лишь стал чуть крупнее, выкрасил волосы в мягкий фиолетовый оттенок, а не присущий ему синий или бирюзовый, как было в последний год их встречи.
— Х-Хосок? — заикается Мин, когда обращает внимание на сидящего на его любимом месте парня, в котором узнает того самого, кто стал первой его вселенной, того, ради кого старший каждый раз возвращался в это место и делает это до сих пор. В отличии от Хосока, Юнги никогда не прекращал приезжать на лето к своей тёте и жить у неё, иногда помогая с хозяйством и собственным огородом.
Девять лет назад.
Хосоку обидно, что в свои четырнадцать его не отправляют в лагерь, а к бабушке в деревню, приказывая помогать ей с хозяйством и выполнять каждое указание. Он мальчишка, ему хочется играть, заводить друзей, а не копать огород под сорокаградусную жару. Это лето выдалось достаточно жарким, а ведь прошло всего пару недель с начала июня.
Единственное, что радовало Хосока — ему привезли велосипед, который ещё не так много повидал за всю свою жизнь. Именно на нём мальчик и уехал, чтобы покататься по деревне, а также взял с собой корзинку, дабы собрать некоторые ягоды, что растут недалеко от озера, в безлюдных местах. Изначально ему эта идея не понравилась, ибо Хосок наслышан о бродячих собаках и диких зверях, а также кабанчиков, которые уж точно вылизывать лицо мальчика не полезут.
Перед поворотом на нужную дорогу, которая ведёт прямо к той окрестности возле озера, идёт крутой спуск, который Хосок пытается преодолеть осторожно, но тормоза на велосипеде отказывают, а после срабатывает тормоз только переднего колеса, из-за чего мальчик летит вперёд, практически переворачиваясь. В этот самый момент по той дороге выезжает такой же школьник на своём велосипеде. Не успевает вовремя отпрянуть и оказывается под лежащим и слегка хныкающим от боли в коленках и ладонях Хосоке.
— Что за чёрт! — кричит жертва ситуации, вылезая из-под Чона и встаёт на ноги, отряхиваясь от песка. — Ты что, слепой? Видишь, что склон крутой, так подними одно место и пешком спуст… Эй, ты чего это, плачешь? — тушуется сразу мальчишка, присаживаясь возле нового знакомого и заставляя показать прикрытую рукой коленку. — Боже, прекрати ныть, сейчас всё будет.
Мальчик кидается к своему велосипеду, доставая из повисшего на ручке рюкзака перекись, что достаточно несвойственно для школьников, которые о подобном думают в последний момент. Хосок смотрит на жгучую жидкость мокрыми глазами и отползает, мотая головой. Он знает, что будет слишком щипать, боится и думает про себя, что лучше умереть от заражения крови, чем испытать эту адскую боль от спирта.
— Нет, убери от меня это! Я знаю, что будет больно, лучше уж без ноги, чем так! — кричит Чон, вызывая у мальчика смешок.
— Ты дурак? Боже, прекрати и дай мне обработать рану, иначе будут последствия, которые принесут тебе куда больше боли. Я буду дуть на рану, а потом закрепим всё пластырем, хорошо? Я не первый раз такое делаю, как видишь, у меня все коленки и локти в пластырях и царапинах, — мальчишка прокручивается перед Хосоком, будучи одетым в белую немного грязную футболку и комбинезон-шорты, которые открывают вид на голые коленки, что действительно все в пластырях и царапинках.
— Бабушка расстроится, увидев это, — грустно произносит Хосок, но осторожно пододвигается к новому знакомому, — а как тебя зовут? Меня Чон Хосок, но можно просто Хосок.
— Меня зовут Юнги, — отвечает мальчик, беря также вату и осторожно промакивая её перекисью. — Я ношу это с собой, потому что постоянно попадаю в такие ситуации, я нашёл недавно здесь неподалёку пустой маленький летний домик возле озера и постепенно начинаю его ремонтировать.
Юнги старается заговорить новоиспечённого знакомого, чтобы отвлечь от жжения, но это получается плохо, потому что, когда перекись попадает на рану Хосока, тот взвизгивает, хнычет и повторяет «Сделай что-нибудь!». Это настолько смешит Мина, что тот не сдерживает своей улыбки и осторожно дует на рану, которая сейчас слишком щиплет. Однако боль постепенно уходит и Юнги осторожно налепливает пластырь на коленку Хосока.
— Ты держался, даже ногой мне в лицо не ударил, — усмехается Мин. — Как смотришь на то, чтобы стать друзьями? Здесь практически нет детей нашего возраста, поэтому в твоих же интересах согласиться, а то утонешь от скуки.
— При условии, что ты покажешь мне, где эти ваши ягоды растут у озера, хорошо?
— Так и быть. Ну что, друзья?
— Друзья.
Наше время.
— Не думал, что ты снова когда-то сюда вернёшься после того, что случилось между нами, — горько хмыкает Юнги, пусть и понимает, что та ночь была для него просто экспериментом, а для Хосока — настоящим признанием в своих чувствах.
Чон встаёт с холодного камня и подходит к Мину, не отрывая взгляда от этих кошачьих глаз, в которые был влюблён. Что уж там, он до сих пор любит их, как бы сильно не пытался забыться в других отношениях. Каждый парень, с которым встречался Хосок, не оправдал тех ожиданий. Пусть Юнги и на год старше Хосока, ростом младшему он немного уступает, от чего Чону становится даже немного смешно.
— Какими судьбами здесь? — интересуется Мин.
— Решил снова насладиться летом у бабули, помочь в хозяйстве, всё-таки, она давно не видела меня, — тяжело вздыхает Хосок, — а также отдохнуть от сеульской суеты.
— Ты учился в Сеуле? — удивлённо спрашивает Юнги. — И как тебе столица?
— А ты что, отказался от своей мечты?
— Ну, — Юнги неловко почёсывает свою макушку, дует губы и смотрит куда-то в сторону, пытаясь подобрать слова, — я в процессе. Год назад закончил университет в Пусане, в Сеуле не попал на бюджетные места. Сейчас по удалёнке работаю продюсером звукозаписывающей компании. А ты?
— В хорошие редакции направили рекомендации на моё имя, — улыбчиво отвечает Хосок. — Думаю, что у меня есть все шансы стать хорошим главным редактором, всё-таки, мода является частью моей жизни.
