***
Ребенок уже который день всячески избегал мать и показушно игнорировал. После того разговора мальчик закатил истерику и пытался забрать, спрятать подарок, так зло откинутый матерью, но та была непреклонна. Даже когда Эррор молил у нее, обещая никогда не читать, никогда не доставать, просто чтобы книга была. Последний подарок любимой сестры… Такой дорогой… Мальчик, сидя под одеялом в своей комнате, вновь всхлипнул. Как мать могла так поступить? Ужасно… Скрип половиц. Секунда и ребенок уже опрокидывается на кровать, прикрывая полные горьких слез глаза и пытаясь сдержать шмыганье, сопли и прочие последствия плача. Визг несмазанных петель, и дверь медленно открылась. Кто там даже гадать не надо, мать. Постояла у косяка и наконец вошла, села на край кровати и снова молчание. Зачем она пришла, желтоглазый решительно не понимал. Просто помолчать? Притворяться спящим становилось все сложнее и сложнее. И вот наконец мать начала тихий, вкрадчивый монолог. — Эрри, прости меня за то… — на миг женщина запнулась, поправила волосы и опустила голову, продолжая, — Ты, наверно, прочитал в книжке много всего красивого, интересного и романтичного, чарующего и заставляющее затаить дыхание, а особенно понимаение того, что ты можешь быть как герой из этой книги. — матери было явно трудно говорить, но она продолжала, — Наверное, там было про… Соулмейтов… — это слово было произнесено с такой болью, что Эррор вздрогнул все прикрытие, а мать, заметив это, хмыкрула и начала гладить ребенка, — Наверное, там было что-то из серии, что соулмейты — это помечены судьбой, связанные, люди предназначенные друг другу у которых есть отличительные знаки, а то и которые способны общаться какими-то магическими способами. Все это зачаровывает, особенно, когда у тебя на руке есть похожая метка, но… — поглажевания прекратились, и мать всхлипнула, — Реальность жестока. Эти люди и правда связаны, но судьба жестока. Я не желаю тебе такого. Не желаю того, что пережила твоя сестра, Эррор. — ребенок сам не понял, когда вновь раздались шаги, скрип и дверь закрылась с обратной стороны. Тихий пугающий монолог матери. В чувства паренька привел тихий плач за дверью. Больше они никогда не поднимали эту тему. Почти…***
— Эрри, собирайся, мы едем к твоей сестренке! — сонный ребенок, потирающий слипающиеся глаза, в миг зарядился энергией и кинулся собираться. Наконец-то они навестят сестру!***
— Вы уверены, что мы можем уже ее забрать? — мать хмурилась на слова мед брата и недоверчиво смотрела на дверь в нужную палату. Врач только устало кивнул. Словами убедить женщину он уже пытался. Причем не один раз. Эррор стоял в стороне, искренне не понимая, почему мать так долго ломается. Мальчику так хотелось поскорее вновь увидеть сестру, вновь сходить с ней в парк, вновь поесть ее блинчиков и послушать сказку на ночь. Мать была вечно занята работами, так что без сестры черноволосый мальчишка уже так заскучал. И вот наконец они могут ее забрать, так почему мать так хмурится? Почему не уверена? Почему сомневается? Не выдержав боле, ребенок сорвался к нужной палате, не слушая криков матери, а они были. С разбегу ввалившись в комнату, Эррор тут же заулыбался и глянул на кровать около открытого окна. На ней сидела молодая девушка с белыми, будто седыми, волосами. Девушка явно уже была готова к приходу родных, как и к своему уходу из больницы. Как минимум рюкзак и внешний, одетый вид говорили об этом. Свитер, джинсы и кроссовки, а на кровати лежит сложенная белая сорочка, совсем недавно постоянная одежда беловолосой. На шум девушка повернулась. Ветер взъерошил белые влосы, и Эррор наконец увидел такую яркую, родную, теплую улыбку и глаза… Они были ни как у Эррора, вернее не полностью. Один янтарный, а второй бирюза. Один в мать, а второй в отца… Умершего отца… Эррор никогда не видел его, но знал по фотографиям и рассказам. Вот только вместо грусти ребенок бросился в объятья сестры. — Гено! — вскрикнул Эррор, обнимая сестру. Ему и не нужен отец. У него есть мать и сестра. И сестра теперь снова рядом.***
Крики, шум, звук сирен, санитары мечущиеся туда-сюда и ребенок, сломанной куклой сидящий посреди всего этого. В глазах ужас. Вот только истинно сломанная кукла сейчас лежала на кушетке, которую тащили в скорую. Время будто остановилось, когда врачи пролетели мимо мальчика с ее телом. Телом сестры. Телом покрытыми кровавыми пятнами, особенно в области рук и шеи. Закрытые глаза и слипшиеся от крови волосы, неестественно бледная кожа, просвечивающие вены, капилляры и синие губы. Ребенок всматривался в каждую деталь. Замечал все. Но не мог сделать ничего. Особенно задержала внимание желтых глаз рука, слегка выпадающая с носилок. Наскоро перебинтованная, уже пропитанная кровью и с выглядывающими из-под бинтов шрамами. Шрамами текста. Ребенок заторможено глянул на свою руку с красиво выведенными строками. Когда-то на руке сестры тоже было подобное… Когда-то… Но это… Неужели это она сама себе сделала? Зачем…? Вновь взгляд на кровавую руку. Пара капель упали на пол и разбились, как и многие жизни в этот день. А Эррор. А Эррор не мог ничего сделать… Ничего… Просто смотрел на медленно угасающую жизнь.***
Кошмар, разбудивший Эррора, почти тут же забылся, но чувства остались, а посему дрожа мальчик прятался в одеяло. Темнота окутывала, пугала, душила. Может ребенок и продолжил так лежать, если бы не неожиданное воспоминание. Точно, сестра же уже дома, может пойти к ней? Она всегда успокаивала мальчишку, всегда помогала, улыбаясь, выслушивала все страхи и утешала. Идея Эррору понравилась, и, слегка подрагивая, тот встал с кровати, на цыпочках отправившись к сестре. В этот раз мальчик смог добраться до нужной комнаты ни разу не скрипнув ни дверью, ни половицами. Каждый шаг заставлял сердце замирать. Все же разбудить никого не хотелось, да и абстрактные монстры могли услышать, но он молодец, смог. Так же аккуратно приоткрыв дверь, Эррор сунул любопытный носик в комнату, уже собирался начать будить и виновато напрашиваться на постой, но вместо этого застыл с открытым ртом. Гено не спала. Сидела на кровати. Но не это заставило ребенка застыть, буквально не дыша, скованного ужасом. В одной руке девушка держала нож, а другая все была исполосована. Живого места на руке будто и вовсе не было, а кровь безостановочно сочилась, текла и капала или впитывалась в одеяло, на котором сидела черноволосая. Все это подсвечивала луна. Эррор уже хотел закричать, но не успел. Девушка плавно поднесла лезвие к шее. Движение, и ночную тишину разорвал крик, но не Эррора.***
— Бедная семья, — тихие причитания со стороны, но Эррор их не слушал, стоя посреди кладбища и безэмоционально следя за людьми медленно несущим гроб. Мать чуть сжала руку мальчика, было видно, что она еле сдерживает слезы и истерику, но ради ребенка держится. — Да уж. В одночасье лишились и зятя, и дочери. — рука сжалась еще сильнее. Немного и мать могла бы повредить хрупкие кости ребенка, но ни она, ни он этого не замечали. — Еще говорят, они были соулмейтами, — бесит, как же бесит этот шепот. Эррор хотел уже было зло цыкнуть на сплетниц, которые даже в такой момент не могут помолчать, но, поняв смысл фразы, только широко открыл глаза. Краткий взгляд на мать, но та тут же отвернулась и всхлипнула. — Ох, какой ужас.***
Эррор помотал головой и икнул, хмуро смотря на стакан в руке. Черт. Ненавидел он это, когда алкоголь внезапно пробуждал воспоминания, так глубоко запертые в сердце. Но несмотря на все эти мысли черноволосый зажмурился и в один глоток опустошил остатки напитка. Да, похоже он еще и задремал. Слишком уж реальные были воспоминания. Хмыкнув на это и снова икнув, Эррор наконец оставил стакан и уже собирался пойти искать друга, который и привел его в бар, но стоило парню слегка повернуться, он нос к носу столкнулся с разноцветными глазами. На миг прервалось дыхание. Жёлтый и голубой, как у сестры… Как у Гено… И волосы… Но уже в следующую секунду девушка, ойкнув, отстранилась, и Эррор увидел перед собой маленькое белобрысое и весьма очаровательное недоразумение, которое тут же поспешило с извинениями. — Прости-прости, Найт сказал, как ты проснешься… Ну проводить… — по тому как запнулась девушка стало понятно, что друг выразился иначе, но девушка решилась на авторский перевод. — Он с сестрой пошли домой уже, а я, увидев, что ты пришел в себя, хотела убедиться, что ты в норме, и это, ты слишком быстро повернулся, извини. — Да тараторила девчёнка знатно, а трящащая после алкоголя голова не особо соображала, а посему парень просто на все кивнул, позволил белобрысой помочь себе встать и потащить на улицу. Как ни странно мозгов на осматривание помощницы хватило, ну как мозгов, весьма подпивших штук, которые язык мозгами бы не повернулся назвать, и та знатно заинтересовала парня, пока… Тот не заметил на руке надпись. Миг и весь интерес был насильно подавлен. Нет, он не попадется на ловушку судьбы, как сестра, ни за что, он обещал матери…***
— Эрри, — на койке лежала исхудавшая, усталая и будто на лет 20 постаревшая за этот месяц женщина. Ребенок, сидящий рядом, глянул пустым взглядом на мать, показывая, что слушает. Все еще безэмоциональный. Со дня смерти сестры Эррор еще не сказал ни слова и не проявил ни эмоции. — Запомни, — надрывный кашель, но женщина быстро взяла себя в руки и дрожащими голосом продолжила. — Никогда не связывай судьбу с клеймеными. Они могут быть твоим человеком и… — снова кашель. — Могут разбить тебя, убить. Это того не стоит. Вновь кивок. Мать ласково улыбнулась и закрыла глаза. Писк. Минута и вновь шум-гам, крики врачей, а потом тишина. Эррор все это время безэмоционально смотрел на мать, и только когда врач прикрыл ее простынью, а медсестра подошла к черноволосому ребенку, собираясь сообщить ему уже очевидную вещь, до мальчика дошло. — Она? Она мертва? — тихо спросил Эррор, опередив медсестру. Ответить та не успела. Тишину и траур разрезал смех.***
Да, долгая после всего того была реабилитация… Вслед за сестрой брат отправился в психологический диспансер. А дальше… Детские дома, приемные семьи, учеба и прочее. Но мамины слова желтоглазый запомнил. Не связываться с окольцованными судьбой. Как минимум никаких отношений выше друзей. Так, а где он был? Кажется снова отключился. В себя Эррор пришел в кустах, поддерживаемый новой знакомой и весьма некрасиво для их первой встречи блюющий. Да, эффектное знакомство, но белобрысая молчала, за что тот уже мысленно боготворил эту святую. Тот же Найти бы просто ржал в сторонке. Как только большинство рвотный позывов закончилось, Эррор чуть распрямился и нечетко сказал: — Спасибо. — в следующее мгновение вновь скрючившись. — Не за что, — веселый, даже будто детский голос. Эррор вновь глянул на девушку. С таким голосом, детской внешностью и ростом прям ребенок, но дитем белобрысая явно не являлась. Глаза не те. Не детские. Эх, даже жаль, что на руке у девушки был знак. Она красивая. Да уж, докатился, по первому знакомству судит, вот сволочь. Сам себе не обматеришь, никто… Пьяные и нечеткие мысли и вновь рвота. Хотя даже не будь клейма, с таким знакомством и первым впечатлением у него явно ни шанса. Ну и хорошо, они хотя бы не разрушат друг друга…