***
Эррор сам не понимал себя. Что с ним происходит? Та встреча в баре стало роковой. Имя девушки, которая помогла ему добраться до дома, Эррор вспомнил только на утро. Вернее чуть прочистил память и припомнил, что Найт пытался познакомить друга с его близняшкой и ее подругой. Но знакомство прошло так себе. Эррор довольно быстро напился и отключился. Имя сестры Найта черноволосый так и не запомнил, а вот ее подруга… Инк. Эту девушку Эррор все еще считал святой и был ей обязан. Так как она не только принесла его домой, вернее заказала такси, терпела весьма вредную пьянь, но еще довела до квартиры, уложила в кровать, оставила таблетки от похмелья и много воды, а так же тазик. Боже, и правда святая. А еще свой номер. Пользоваться последним Эррор не собирался, но на всякий случай сохранил. А как чуть позже выяснилось, пользоваться им и не пришлось. С того дня они стали сталкиваться ВЕЗДЕ. Просто буквально везде. В магазине, по дороге на работу, в библиотеке, в метро и каждый раз она улыбалась, мило кивала и начинала разговор. Обычно Эррор ненавидел разговоры. Особенно бессмысленные, например, о погоде, но ее он готов был слушать вечно. Просто стоять, глупо улыбаясь, в вагоне и слушать вкрадчивую речь, такую плавную, певучую. А еще… Он не реагировал на ее прикосновения. Эту деталь черноволосый заметил не сразу, но когда заметил. Девушка чуть не упала в метро, не удержавшись за поручень, и Эррор машинально поймал, помог встать. Инк посмеялась над своей неаккуратностью и упорхнула на следующей станции, а парень еще долго смотрел на собственные руки и ничего не понимал. Она… Она не причиняет боли… В последний раз он не чувствовал боли от прикосновения давно… Очень. Еще в далеком детстве… Но после смерти матери и сестры… Больше прикосновений он не переносил. Однажды Инк спросила про семью Эррора. Обычно на вопросы про семью черноволосый на всех начинал чуть ли не рычать, даже на Найта, лучшего друга между прочим, но ей спокойно рассказал. И об отце, которого Эррор никогда не видел и не знал, так как тот умер еще до рождения мальчика в автокатастрофе. И про сестру, покончившую с собой. И про мать, не выдержавшую смерти Гено. И много чего еще черноволосый рассказал в тот день. Почти всю свою жизнь. Говорил и говорил, пока голос не охрип. А Инк просто слушала. Ни разу не перебила. Ни проронила ни слова, пока Эррор не закончил свой рассказ, а потом просто обняла. Эррор не плакал лет с 14, но тогда… Просто не выдержал. Камень, все эти годы висящий на шее и давящий, разделила эта маленькая, хрупкая девочка. Девочка с которой Эррор был знаком всего месяц, но было ощущение что по меньшей мере всю жизнь. А еще выяснилось, что эта девчуля на несколько лет младше Эррора и является студентом художественного училища. Это, если честно, очень поразило черноволосого, но он только похвалил художницу, а та воодушевленная показала ему свои работы. Вот тогда желтоглазый застыл с открытым ртом. Они были шикарны! Инк в тот день так захвалили, что та аж покраснела и пообещала нарисовать что-то персонально другу. Да… За этот месяц они успели стать друзьями. А еще… С умопомрачительной ясностью парень начал понимать, что влюбляется. Вернее уже. Каждый раз видя Инк. Хотелось обнять это маленькое, милое существо и никогда не отпускать, но… Но Эррор тут же одергивал себя, едва замечая запястье девушки. Нет. Он не может быть с ней. Никогда. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Пока на ее руке клеймо или пока на его руке эта чертова надпись. Вместе им не быть. Друзья. Только друзья.***
Да уж не думала Инк что до такого докатится. Вновь знакомая кухня подруги, но в этот раз кружки заменили бокалы и в них был отнюдь не чай. — Дрим, я его не понимаю! — ныла художница. — Как бы я ни пыталась ему намекнуть, он из разу в раз повторяет про дружбу! Неужели я ему совсем не нравлюсь? Я думала, что раз могу его касаться… Мечтательница, вынужденная слышать эти причитания уже почти каждый день, постепенно начинала подкипать, но пока терпела. Причину игнора Инк, как персональную пассию, Дрим знала. Брат рассказал, но расстраивать подругу не хотелось, так что приходится слушать, молча стиснув зубы. — Я ему даже картину нарисовала! Его портрет с сиренью и голубыми астрами! — жалобы продолжались, а шкала задолбанности блондинки почти переполнилась. — Инк, ты же понимаешь, что он может не знать, что обозначают эти цветы и цвета? — тяжело выдохнула Дрим, но на это новое нытье. — Он мог догадатся! Боже, Дрим, я так не могу, он мне нрааавится, очень, он такой… Такой… В общем такой! — мечтательный бред пьяницы стал последней капли. Нет уж, все, хватит ее подруги летать в облаках. У нее нет и шанса. Дрим нервно поправила золотой ободок и не выдержав слегка раздражённо прошипела, прерывая лепет художницы: — Инк. Он никогда не будет с тобой. — Инк замерла, удивленно глядя на обозленную подругу, но спросить почему, не успела. — Найт давно узнал это. Сестра Эррора — Гено, совершила самоубийство из-за смерти ее соулмейта. Как только она потеряла его, девушка сошла с ума. Она начала вырезать на руке ножом пропавшие слова, мечтая вернуть любимого. В итоге, сначала Гено попала в психиатрическую лечебницу, где просидела много времени, но это оказалось бесполезный. На следующий же день после выписки, она вскрылась. Эррор пообещал никогда не встречатся с «клейменными», чтобы случайно не встретить соулмейта. Твои старания бесполезны. — на одном дыхание закончив монолог, Дрим принялась восстанавливать дыхание. Сказать, что Инк была в шоке, ничего не сказать. Единственное на что ее хватило, это тихий вопрос. — Откуда? — золотоглазая, поняв его смысл, тихо ответила. — Ну как и ты иногда. Пьяный бред. Эррор рассказал это Найту в одну из пьянок, а после забыл, а Найт запомнил. — Дрим уже начала жалеть, что все это сказала. Слишком погрустнела художница. Но зато нет бессмысленных надежд. — То есть пока на моей руке метка, он никогда не заметит? Вернее даже заметив или что-то почувствовав, меня ждет игнор так? — скорей у самой себя уточнила девушка. — Ага, пока у тебя есть соулмейт… — подтвердила Дрим, но Инк уже ее не слушала о чем-то глубоко задумавшись.***
— Эррор! — вновь они встретились. Судьба будто специально каждый раз сводила их, но против черноволосый не был. Он уже смирился с их «дружбой», а посему не возражал. — Привет, малявка, как учеба? — не оборачиваясь спросил желтоглазый, улыбаясь. Все же с ней было хорошо. Приятно. Все же… Нет! Они просто друзья! — Отлично! — радостно вскрикнула девушка, а потом, забежав чуть вперед, сунула под нос Эррору руку с браслетом на запястье. — Смотри какой браслетик! Эррор только фыркнул, вынужденно остановился, рассматривая браслет. Уже собиравшийся сообщить что-то язвительное о вкусах художницы парень приоткрыл рот и тут же его закрыл, вмиг забывая, что хотел сказать. Инк продолжила радостно крутить браслет, но тут ее руку резко схватили и, чуть сжав, очень детально осмотрели, даже пару раз провели по коже, будто не веря. Инк вздрогнула, но руку вырывать не стала, удивленно глядя на друга. — Что-то не так? — наконец спросила художница. — Нет. — тут же выпуская руку белобрысой, ответил Эррор и улыбнулся девушке. А после увереннее пошел вперед, больше не сомневаюсь, что ураганчик помчится за ним. — Точно? — догоняя Эррора, уточнила Инк, явно не поверившая другу. — Да. Эррор соврал. Нет, все «не так». Все просто замечательно! На запястье девушки больше не было надписи.