Сложное решение

Он снова был в плену давнего кошмара. Мама уходила в пелену зловещего тумана, и сколько бы он не звал, как бы ни надрывался в крике, не оборачивалась и не замедляла движения. Невидимые путы, удерживающие на месте, сдавливали так, что он почти не мог дышать… Ванцзи очнулся на всхлипе, осторожно выровнял дыхание, прислушиваясь к окружающему. Вокруг было тихо, зловеще тихо. Что-то тяжелое давило на грудь. Ванцзи медленно открыл глаза и в блеклом свете почти оплавившейся свечи увидел перекинутую через его грудь руку, сжатый кулак которой тяжело покоился возле его сердца. Запястье руки обвивала белая лобная лента. Осознание произошедшего накануне окатило ледяной волной. Он был в логове Старейшины Илина, и ожидающее его будущее представлялось мрачным. Он повернул голову и вгляделся в лицо спящего рядом мужчины. Спящий, Вэй Ин выглядел безмятежным и совсем нестрашным, бледное лицо без намека на жестокость, цинизм, высокомерие, виденное теми, кто посмел выступать против темного магистра. Осторожно сняв с груди руку Вэй Ина, Ванцзи тихо поднялся и вышел из пещеры. Еще не совсем рассвело, тени вокруг были глубокими. Рядом раздался шорох, и Ванцзи инстинктивно опустил руку на рукоять меча, поворачиваясь в направлении звука. Замер, увидев возникшего из тени Призрачного Генерала. Тот направил на Ванцзи взгляд своих бездонных черных глаз и молчал, точно так же замерев на месте. — Есть здесь поблизости источник? — спросил Ванцзи тихо, не уверенный, получит ли ответ. Несколько долгих минут Призрачный Генерал продолжал молчать, не отрывая от него взгляда, и Ванцзи решил уже вернуться в пещеру, когда тот ответил мягко, почти шепотом. — Я покажу дорогу, второй молодой господин Лань. Не дожидаясь ответа, Вэнь Нин повернулся и двинулся вверх по тропе. Ванцзи последовал за ним. Через несколько минут Вэнь Нин остановился, указал влево: — Там. Среди кустарника, под огромным валуном действительно образовалась небольшая купель. Стекающая с горы вода собиралась в ней, переливалась через край и ручейком исчезала ниже в зарослях. Ванцзи выпил несколько пригоршней холодной свежей воды, омыл лицо, и наконец почувствовал себя немного лучше. Оглядев еще раз источник, обернулся к Вэнь Нину с новым вопросом: — Вчера… Было много воды. Не отсюда? Тому снова потребовалось время, чтобы сформировать ответ. — Выше… есть озеро… ношу оттуда. — Покажешь? — Если господин Вэй разрешит. Ванцзи кивнул, понимая, о чем говорит Вэнь Нин. Возможно, озеро дальше, чем Тени разрешено удаляться от господина. «Ты теперь моя тень, всего лишь тень, которая всегда рядом и делает то, что прикажу, без колебаний и возражений. Только в таком случае наша договоренность действительна». Ванцзи вздохнул и двинулся обратно к пещере. Когда Вэй Усянь появился в провале пещеры несколько часов спустя, Ванцзи медитировал, сидя прямо на земле напротив. Вэнь Нин уставлял блюдами с приготовленной им едой плоский валун, исполнявший роль стола. — Уверен, что я его кормить собираюсь? — легко и слегка насмешливо спросил Вэй Усянь, кивая на две приготовленные пары палочек. Ванцзи открыл глаза, поднялся и слегка поклонился, не зная, как себя вести. — Г-господин Вэй шутит? — слегка заикаясь, нерешительно произнес Вэнь Нин после нескольких секунд молчания. — Шучу, конечно, какой смысл морить его голодом, мне нужна сильная Тень, — все так же легко отозвался Вэй Усянь, уставившись на Ванцзи. Уселся и жестом пригласил его присоединиться. — Ханьгуан-цзюнь, не маячь там, садись. Вэнь Нин неплохо готовит, не смотри, что лютый мертвец. Ванцзи молча сел, разглядывая блюда, большинство из которых цвели красным: Ванцзи вспомнил, что Вэй Ин всегда любил щедро приправленную сычуанским перцем пищу. Только несколько блюд с его стороны выглядели как привычная гусуланьская еда. Ванцзи взял палочки и попробовал одно: отпаренные стебли лотоса с добавкой миндаля были деликатны на вкус и таяли во рту. Вэнь Нин действительно хорошо готовил. Вэй Усянь ел, не отрывая нечитаемого взгляда от Ванцзи. Неприятное ощущение, от которого хотелось спрятаться, но прятаться было негде. Через несколько минут Ванцзи отложил палочки и поднял глаза. — Что я должен делать? Вэй Усянь ответил не сразу, продолжая буравить его взглядом. Ванцзи терпеливо ждал. Покончив с едой, Вэй Усянь сделал несколько глотков из сосуда с вином, отодвинул его в сторону и слегка наклонился к Ванцзи. — Что делать? Сегодня я собираюсь уничтожить доблестных воинов клана Цзинь, собравшихся в Люйцуне с целью осады Луаньцзана. Они, кажется, думают, что делают это втайне, вот только у меня везде есть глаза и уши. Хочу потрепать их, пока не подоспели адепты клана Не и Юньмэн-Цзян. Ванцзи задумался ненадолго, потом сказал: — Тебе же не требуется защита… Вэй Усянь рассмеялся. — Конечно нет. Но видеть безупречного и доблестного Ханьгуан-цзюня сражающимся на стороне зла будет, без сомнения, весомым ударом по их самомнению. И, конечно же, они ни за что в этом не признаются, зато немедленно заклеймят тебя предателем, отступником, сам знаешь… Взгляд Вэй Усяня внезапно стал холодным и колючим. — Когда они поймут, что ко мне им не подобраться, перенесут атаку на тебя. Ни один из тех, кто нападет на тебя, не должен остаться в живых. Ванцзи молча смотрел ему в глаза. Вэй Усянь холодно осведомился: — Что? Я не заставляю тебя убивать беззащитных. Или ты думал, что сможешь вообще не пользоваться мечом? Вэй Усянь вывел в воздухе какой-то сложный знак и толкнул его в сторону Ванцзи. Красная с черными искрами энергетическая петля сдавила горло, отсекая поток воздуха к легким. Какое-то время Ванцзи сдерживал дыхание, но потом сдался и забился в бесплодной попытке захватить хоть глоток воздуха. Петля тут же слегка ослабла. — Не думаю, что мне придется им пользоваться, зная, что Ханьгуан-цзюнь не станет отступать от своих слов, но оставлю этот ошейник, видимый для каждого, как знак твоего подчинения, и для тебя — в качестве постоянного напоминания. Есть что сказать? — Я подчинюсь, — хрипло ответил Ванцзи. … С того первого боя прошло уже больше трех месяцев. Три месяца почти ежедневных боевых стычек с воинами Великих кланов, кровопролитных и жестоких, завершающихся неизменно полным поражением противников Старейшины Илина, среди которых каждый раз практически не оставалось выживших. Лань Сичэнь открыто отказался посылать воинов клана Лань в эти безнадежные сражения. Он также отказался порвать отношения с младшим братом, сражавшимся теперь на стороне Старейшины Илина. Великим кланам было уже не до внутренних разборок, так что, осмеянный и заклейменный как отступники, клан Лань закрылся в Облачных Глубинах. Потому что Вэй Усянь держал свое обещание не убивать невинных. … До сих пор, входя в имения своих врагов, Старейшина Илина не встречал маленьких детей: скорее всего, их где-то прятали, а он не прилагал усилий, чтобы найти, ограничиваясь безжалостным убийством других членов семьи, оставляя в живых только слуг. Ванцзи вынужден был беспомощно наблюдать, так же, как раз за разом вынужден был убивать в бою своих противников, с которыми еще недавно вместе искал способы победить Старейшину Илина. И без того от природы замкнутый, Лань Ванцзи действительно превратился в тень, механически следуя редким и скупым приказам Вэй Усяня, сопровождая его к местам побоищ, уходя в себя как только они возвращались на Луаньцзан. В этот день, в очередной раз задавив полчищем мертвецов большую группу противников, Старейшина Илин вдруг приказал Ванцзи подняться на мече. Рука, обнявшая его крепко за талию, была ледяной. — Давай заглянем в поместье Цзинь Чжочена. Ты знаешь, где это. Несколько минут назад Цзинь Чжочен, предводитель группы и дальний родственник главы клана Цзинь, был убит Ванцзи после изматывающего получасового боя. Его культивация была высока, Ванцзи, возможно, и не смог бы одолеть его, если бы Старейшина Илина, долгое время наблюдавший за поединком со стороны после того, как с помощью своей мертвой армии расправился с остальными, в решающий момент не отвлек внимание Цзинь Чжочена направленным в его сторону сгустком темной энергии. … Дом был пуст, очевидно, Цзинь Чжочен, наученный предыдущими нападениями Старейшины Илина, постарался обезопасить семью на случай своего очень вероятного поражения. Проверив все помещения, Вэй Усянь с выражением досады на лице уже повернулся к выходу, как вдруг откуда-то сбоку, из-за стены, раздался шорох. Молниеносным посылом темной энергии Вэй Усянь разворотил стену и замер: в каморке, спрятанной за стеной, мальчишка лет восьми в белоснежных гусуланьских одеждах выставил перед собой в чуть дрожащих руках меч, пряча за своей спиной мальчика помладше в одеянии клана Цзинь — сына Цзинь Чжочена. При виде Ванцзи лицо старшего мальчика исказилось в отчаянии. Ванцзи, реагируя на инстинктах, метнулся в пролом, отобрал и отшвырнул в сторону меч мальчика, и встал перед детьми, лицом к Вэй Усяню. Тот даже не шевельнулся, перевел изучающий взгляд на Ванцзи. — Пощади детей, — выдохнул Ванцзи. — Вымести на мне, как хочешь… только дай им уйти… — Ты понимаешь, чем сейчас рискуешь? — спросил Вэй Усянь, вроде даже с любопытством. Ванцзи не ответил, не отрывая от него молящего взгляда. Вэй Усянь подошел ближе, отодвинул Ванцзи в сторону. Гусуланьский мальчик смотрел без страха, но и без надежды. Лишенный меча, он развел руки в стороны, защищая своего младшего друга. — Назови свое имя, ланьская мелочь, — спокойно произнес Вэй Усянь. Тот поколебался, но все же ответил: — Лань Цзинъи. В этот момент извне раздался топот, в зал ворвались два гусуланьских воина. Увидев две фигуры в черном и мальчиков в провале стены, они выхватили мечи и ринулись вперед, но были немедленно остановлены движением руки Вэй Усяня. На белоснежных одеждах расползлись пятна крови, безжизненные тела упали наземь. Ванцзи закусил губу, но не двинулся с места. Еще двое заклинателей вбежали следом и замерли на пороге. Руки их потянулись к мечам, но остановились при звуке безразлично сказанного: — Одно движение, и я убью всех присутствующих. Не заботясь более о замерших заклинателях, Вэй Усянь снова повернулся к мальчикам. — Ты, должно быть, нарушил даже не одно из этих ваших гусуланьских правил, Лань Цзинъи. Ради него? Этот малыш — твой друг? — спросил он у Лань Цзинъи. — Да. — Хочешь спасти его? — Да. Вэй Усянь вытащил из-за пояса тяжелую плеть с вплетенными металлическими крюками, протянул ее Ванцзи. — Пять ударов в наказание за нарушение правил клана, еще пять — в наказание за нарушение тобой моих правил. Бить в полную силу. В клане Лань воспитывают сильных заклинателей, у него есть шанс выжить. И я позволю им забрать обоих мальчишек. Если опять не подчинишься… сам знаешь. Ванцзи молча поклонился Вэй Усяню, повернулся к мальчику, мягко произнес: — Встань на колени, Цзинъи. Тот повиновался. Свист плети рассек воздух… Цзинъи продержался молча пять ударов, каждый из которых безжалостно выдирал клочья мяса из худощавого тела. На шестом ударе он закричал, на восьмом — потерял сознание. Последние два удара пришлись уже по бесчувственному телу. Ванцзи опустил руку с плетью, тупо глядя на окровавленное тело ребенка; сознание его словно онемело. Младший мальчик плакал, забившись в угол и зажимая рот руками. Вэй Усянь несколько минут холодно наблюдал эту сцену, потом встряхнулся и произнес, обращаясь к заклинателям, в шоке наблюдавшим за происходящим: — Можете забрать обоих мальчишек и трупы. И передайте Цзеу-цзюню, чтобы лучше следил за поведением мелочи. В следующий раз я не буду таким великодушным. Он повернулся к Ванцзи и коротко скомандовал: — Возвращаемся. … Едва сойдя с меча, Ванцзи отправился к горному озеру. Вода в нем была почти так же холодна, как в холодных источниках Гусу, и дарила измученным телу и душе краткое подобие покоя. Когда он вернулся к пещере, Вэй Усянь сидел у каменного стола, уже успев опорожнить два из четырех поставленных перед ним Вэнь Нином сосудов с вином. Ванцзи хотел пройти в пещеру, но Вэй Усянь махнул рукой: — Садись, поешь. Ванцзи послушно сел, но даже не притронулся к палочкам — есть не хотелось. Он просто сидел, время от времени взглядывая на задумавшегося о чем-то темного магистра, не решаясь ничего сказать. Спустя какое-то время Вэй Усянь очнулся от своих дум и, заметив, что Ванцзи не решается прервать молчание, сказал: — Говори. — Почему? — не сразу заговорил Ванцзи. — Почему ты так жесток к детям, к женщинам? Я бы понял, если бы ты был одержим, но это ведь не так. Раньше ты не был жесток… — Откуда тебе знать? — усмехнулся Вэй Усянь. — Мы не настолько близки были, ты мог ошибаться… — Нет, — Ванцзи покачал головой. — Не мог. Вэй Усянь смотрел на него с непонятной улыбкой. Потом вдруг резко посерьезнел. — Не хочу искать оправданий, но… Говоришь, старики, дети, женщины, — они невиновны, они не заслужили… Помнишь первую осаду Луаньцзана? Великие кланы желали искоренить заразу по имени Вэй Усянь. И за моей спиной не было ни одного воина, только горстка стариков, женщин и… — Он не закончил фразу, хмыкнул, отпил глоток вина и продолжил, — Но убивая их, легко было причинить боль, легко запугать возможных последователей — именно размахом убийства, не различающего виновных и невинных… Об этом никто не говорил, как о жестокости. Скорее как о превентивных мерах. И в чем разница сейчас? Ванцзи хотел что-то сказать, возможно, возразить, но Вэй Усянь остановил его. — Лучше не говори ничего. Ты сегодня уже нарушил одно правило, за что еще не сполна расплатился. Хочешь нарушить еще одно? Посмеешь? Ванцзи отвел взгляд первым. Вэй Усянь довольно улыбнулся. Потом протянул ему сосуд с вином. — Паршиво тебе? Хочешь выпить и забыться? Я помню, как на тебя действует алкоголь. Ванцзи покачал головой. — Нет. Это будет нечестно. Вэй Усянь подумал немного, потом кивнул. — Пожалуй… Ладно, иди спи. Завтра с утра навестим твоего брата, — и добавил, в ответ на встревоженный взгляд Ванцзи, — как я сказал, ты еще не сполна расплатился за сегодняшнее неповиновение. … В ту ночь Ванцзи так и не уснул. Вэй Ин пришел где-то посреди ночи, свалился на лежанку рядом и сразу уснул, уже привычно уложив руку на грудь Ванцзи. А Ванцзи все не мог побороть тревожное чувство беды, которую он навлек на свой клан сегодняшними действиями. Для чего Вэй Ин решил наведаться в Облачные Глубины? Каким образом собирался заставить Ванцзи «расплатиться сполна»? Ванцзи не позволял себе даже думать о самом страшном, но возможном варианте, — что Старейшина Илина в наказание ему может убить кого-то из близких — не хотел верить, что Вэй Ин будет настолько жесток, несмотря на все то, что наблюдал в течение последних месяцев. Он потерял Вэй Ина, и теперь потерять еще кого-то близкого вот так, от руки человека, который когда-то был ему очень дорог, — Ванцзи не был уверен, что сможет после этого жить. И потому отгонял от себя страшные мысли, но тревога не уходила: какую изощренную пытку придумает Старейшина Илина, чтобы раз и навсегда обеспечить безоговорочное повиновение, скольким людям причинит боль, чтобы укротить свою Тень? Когда утром Вэй Усянь вышел из пещеры, отдохнувший и переполненный энергией, вид Ванцзи представлял собой полную противоположность — бледный, напряженный, с застывшим взглядом. Темный магистр догадывался, что Ванцзи было не до сна, знал о причинах, и, судя по насмешливому взгляду, его это забавляло. — Не играй с едой, ешь, — заметил он, наблюдая, как Ванцзи двигает еду по блюду, даже не пытаясь захватить палочками и поднести ко рту. — Ты ни к чему не притронулся вчера вечером. — Нет аппетита, — тихо ответил Ванцзи. — Значит, ешь без аппетита. Или думаешь избавиться от меня, свалившись с меча посреди дороги? Не выйдет, принципиально я и без меча могу в воздухе передвигаться. Ванзци удивленно поднял голову в немом вопросе. Вэй Усянь усмехнулся. — Да, могу. Но на это уходит много энергии, и чего ради напрягаться, если есть ты? Так что ешь. Ванцзи больше не протестовал, в который раз напомнив себе, что сам выбрал такую жизнь. … Стоящие на посту у входа в Облачные Глубины ученики, опознав Бичэнь еще в воздухе, немедленно направили сообщение главе клана и замерли напряженно, удерживая желание схватиться за мечи. Хотя распоряжение главы было предельно ясно: не обнажать оружие перед лицом Старейшины Илина, никто не думал, что наводящий ужас и непобедимый Старейшина Илина появится у врат Облачных Глубин вот так, среди белого дня, да еще и в сопровождении Ханьгуан-цзюня. — Я не собираюсь ждать у входа, — тихо произнес Вэй Усянь, но в голосе сквозила угроза. Ванцзи глубоко вздохнул, подошел к охраняющим вход ученикам и что-то тихо сказал им. Они поклонились и освободили проход. Ванцзи шагнул мимо них, и Вэй Усянь спокойно последовал за ним, словно прогуливался на природе. Ванцзи направился к библиотеке, зашел внутрь, закрыл двери за Вэй Усянем. В этот час в библиотеке было пусто. Вэй Усянь огляделся в знакомом помещении, усмехнулся, сел на место, которое в прошлом часто занимал Ванцзи. Ванцзи остался стоять у входа. — Почему ты привел меня сюда? Думаешь смягчить романтическими воспоминаниями? — с иронией спросил Вэй Усянь. Ванцзи молча покачал головой. В зале приемов сейчас проводились занятия, а показывать Старейшине Илина личные помещения главы клана он не хотел. Библиотека же была Вэй Усяню знакома, и в это время обычно пуста. Прошло всего несколько минут, и дверь снова отворилась, пропуская Лань Сичэня. Вэй Усянь увидел за его спиной еще двоих заклинателей, но они остались снаружи. Скользнув быстрым взглядом по Ванцзи, Лань Сичэнь повернулся к Вэй Усяню, сложил руки перед собой и поклонился. Он был серьезен и встревожен, но голос звучал спокойно. — Приветствую Старейшину Илина. Что привело вас в Облачные Глубины? Вэй Усянь поднялся и тоже слегка поклонился. — Цзеу-цзюнь. Вы, должно быть, наслышаны о том, что произошло вчера в особняке Цзинь Чжочена. Хотел бы получить объяснение. Что там делал мальчишка из Гусу? Лань Сичэнь бросил внимательный взгляд на Ванцзи, прямо взглянул в глаза Вэй Усяня. — Цзинъи слишком молод и немного неуправляем. Он услышал, что Цзинь Лин спрятался в покинутом доме, и сбежал, чтобы найти и привести его в Гусу. За ним были отправлены люди, но они опоздали… Я благодарен Старейшине Илина за проявленное милосердие… — Вот как, — равнодушно отозвался Вэй Усянь, покручивая в руке свою флейту. — Я убил двух заклинателей и заставил нашего безупречного Ханьгуан-цзюня запороть мальчишку почти до смерти, — и Цзеу-цзюнь называет это милосердием… Удивительно. Лань Сичэнь улыбнулся слегка натянуто и устало пояснил: — Заклинатели знали, что не должны обнажать мечи перед Старейшиной Илина. Как ни прискорбна их смерть, здесь нечего поставить вам в вину. Вы отпустили детей и двух других заклинателей. Цзинъи жив, Ханьгуан-цзюнь… тоже. Я не могу назвать это иначе как милосердием. — Пусть так. Но Ханьгуан-цзюнь вчера нарушил условия нашей договоренности, и я не могу просто закрыть на это глаза. Прошу Цзеу-цзюня пригласить сюда трех самых сильных заклинателей клана. Ванцзи в смятении сделал шаг вперед, но Лань Сичэнь остановил его, едва заметно качнув головой. Подошел к двери, что-то негромко сказал стоящим снаружи заклинателям, и вернулся к Вэй Усяню. — Могу я узнать, что Старейшина Илина намерен сделать с этими тремя? Вэй Усянь улыбнулся: — Цзеу-цзюню не нужно беспокоиться, сегодня я не планирую убивать кого-то… разве что этот кто-то полезет на рожон. Ванцзи едва сдержал вздох облегчения. Лань Сичэнь контролировал себя лучше, выражение его лица не изменилось. Они молча ждали. Наконец, дверь открылась, вошли трое заклинателей. Они не были молоды, но стоящий вблизи мог почувствовать мощную ауру, окружающую их. Они поклонились Лань Сичэню, проигнорировали Ванцзи и, как один, направили в сторону Вэй Усяня яростные взгляды, которые тот проигнорировал. Внимательно разглядев каждого из троицы, он задумчиво посмотрел на Ванцзи, потом на Лань Сичэня. — Ханьгуан-цзюнь, эти трое в самом деле самые сильные заклинатели клана Лань? — ровно спросил он. — Да, — с трудом заставил себя произнести Ванцзи, — если не считать Лань Цижэня и главу клана. — Лань Цижэнь? — усмехнулся Вэй Усянь, и Лань Сичэнь слегка побледнел. — Старик, должно быть, сейчас вбивает в головы бедным ученикам 5000 правил клана… Ладно, принято. Он подошел к троим мужчинам и, сделав молниеносное движение, прикоснулся к шее первого из них. Тот на момент вскинулся от боли и схватился за место касания, а Вэй Усянь тем временем дважды повторил свое действие. Когда мужчины отняли руки от шей, на шее каждого из них явно проступила черная точка. — Ничего страшного, — продолжая покручивать флейту в руках, с легкой улыбкой сказал Вэй Усянь. — Это всего лишь метки, по которым я всегда могу найти каждого из вас. От них нет никакого вреда. Если моя Тень снова допустит ошибку вроде вчерашней, Цзеу-цзюнь собственноручно снесет этим троим достойным заклинателям головы и принесет их на Луаньцзан. С метками, конечно же. Альтернативно, соглашение будет расторгнуто, а Облачные Глубины исчезнут с лица земли вместе с обитателями. Удовлетворенно оглядев шокированные лица Лань Сичэня и троих заклинателей, Вэй Усянь подошел к Ванцзи, и, глядя ему в глаза, продолжил: — Конечно, я уверен, что моя Тень впредь будет послушнее, чтобы не доводить до такого трагического финала. Что касается вчерашнего эпизода, я «великодушно» — он выделил это слово — забуду о нем после того, как приму три земных поклона от Цзеу-цзюня. Глаза Ванцзи сузились от внутренней боли. Вэй Усянь улыбнулся ему почти ласково и повернулся к Лань Сичэню. Лань Сичэнь задержал взгляд на лице Вэй Усяня. Взгляд того был обманчиво мягким, но Лань Сичэнь заметил багровый отсвет в глубине его глаз. Старейшина Илина не собирался прощать неповиновения, никому. Глава клана Лань слабо улыбнулся и, кивнув Вэй Усяню, грациозно опустился на колени. Ванцзи смотрел на своего гордого брата, медленно склоняющегося в поклоне перед Старейшиной Илина, с болью и мукой бессилия во взоре. А Вэй Усянь с непроницаемым выражением лица смотрел на Ванцзи. До Цзеу-цзюня ему не было дела, это просто Ванцзи получал урок послушания. После третьего поклона Лань Сичэнь поднялся и спокойно и открыто посмотрел на Вэй Усяня. — У Старейшины Илина есть еще какие-то дела к клану Лань? Вэй Усянь невольно восхитился выдержкой и спокойствием Лань Сичэня. Он сложил руки перед собой и поклонился, на этот раз выказывая искреннее уважение. — Цзеу-цзюнь весьма рассудителен. Надеюсь, мы сможем избежать новых недоразумений… Прощайте. И он стремительно вышел из библиотеки. Ванцзи двинулся следом, на несколько мгновений задержавшись рядом с братом. Немой разговор взглядов был молниеносен. «Прости». — «Не твоя вина». — «Цзинъи?» — «С ним все будет в порядке. Выдержишь?» — «Выдержу». Вэй Усяня он нагнал уже почти у подножия горы.