Пока ещё не поздно — лети ты птицей вольной, Ты лови мгновенье — счастье не ждёт. Все свои надежды, свои мечты и мысли — Ты открой для света. Время вперёд.
🌑 🌑 🌑
~Наш мир~
Жжение в груди разрасталось и, казалось, сжирало внутренности, проникая всё глубже, расползаясь огненными цветками и отдаваясь тупой, неприятной болью. Достигнув своего пика, жжение уступило место крепкому давлению в грудном отделе, задевая все позвонки и отдаваясь в них ломотой, но внезапно боль пошла на убыль, а скоро и вовсе прекратилась, будто обессилела и сдалась, струсила, исчезнуть решила. Чон Чонгук посмотрел на себя со стороны, он понял — это был всего лишь сон, просто кошмарный сон, в котором его снова измучил сердечный приступ, уже два раза случавшийся в его совсем молодой жизни. Чон выдохнул и потёр виски, сны ему снились частые и регулярные, но такой реалистичный — впервые. Он огляделся — комната его, совсем небольшая комнатка, арендуемая у одной добродушной бабули, уехавшей на несколько месяцев к своим родственникам в другую страну. Чонгук присел на вельветовое коричневое кресло, стоящее напротив кровати, облокотился на спинку, уложив руки на подлокотники, и принялся ждать пробуждения. Сон был очень странным, ничего не происходило, шёл час за часом и Чонгук начал волноваться, в его душу закрались первые, скользкие подозрения… Он подошёл «к себе», лежащему на кровати, попробовал ткнуть пальцем — ничего. Чонгук вздохнул и присел на корточки, чертовщина какая-то… Сколько ещё будет длиться это затянувшееся сновидение? Чонгук посмотрел на часы, жаль не обратил внимания сколько времени было в начале, он уселся вдоль кровати и уложил голову на постель. Чонгука озарило — он не слышит своего дыхания. Парень подорвался с места и стал трясти своё тело, покоящееся на постели, но оно не отзывалось. — Хах, да как оно отозваться может, — истерично засмеялся Чонгук, — Это же всего лишь сон! В голове мысли ворохом носиться начали, Чон закусил губу и снова предпринял попытку пробуждения, даже ущипнул «себя» за руку — ноль реакции. — Бесполезно, — прокряхтел голос, раздающийся из-за спины, и Чонгук тут же обернулся, — Уже не спасти. — Кто вы? — нахмурился Чон, рассматривая странного, невысокого парня, одетого в лохмотья, по земле волочащиеся, — И что значит поздно и не спасти? — Я оттуда, — собеседник показал пальцем вверх, — А ты — умер. Вернее, умерло твоё тело, душа же, как известно, не умирает. — Ерунда! — выкрикнул Чонгук и покосился на своё тело, бледное и бездыханное, — Это просто очередной дурацкий сон! — Все так говорят, — прошамкал парень, — Никто не может смириться в первые часы. У тебя случился сердечный приступ во сне, сам знаешь, сердечко с рождения слабое, уже были случаи, а тут не выдержало и всё. Того. — Это какая-то злая шутка, да? — всхлипнул Чонгук, и снова принялся трясти своё тело, — Я сейчас проснусь! Я проснусь и пойму, что я жив, что всё мне лишь приснилось. — Поплачь, поплачь, — кивнул в ответ неизвестный и уселся в кресло, в котором ещё недавно сидел Чон, вернее его душа, — Это помогает. Да только не мешкай, нам уже пора. — Куда пора? — развернулся к собеседнику Чон, не выпуская из своей руки руку своего тела. — Да брось ты уже эту оболочку! — махнул в сторону кровати парень, — Она износилась, чего ты так вцепился? Чонгук промолчал, но руку отпустил, сам подолом футболки утирая слезу. — Нам пора наверх, — продолжил странный посетитель, — Тебя там уже ждут, а я проводник, выслали за тобой меня, с выходного единственного выдернули… Не мог, что ли, до завтра подождать и окочуриться, зачем сегодня то было помирать? Парень крякнул недовольно, а Чонгук икнул от неожиданности. — Почему же вы в таком виде, проводник? — Чон измерил парня взглядом, указывая ему на его ободранные лохмотья, — Неужто «там» всё так плохо, что и одежду нормальную выделить не могут? — Говорю же, с выходного дёрнули! — ответил собеседник, — Я на огороде был, клубничку там пропалывал, а тут срочный вызов! — Клубничку? — недоверчиво поглядел на рассказчика Чон. — Клубничку! — подтвердил тот, — А ещё смородину собирал. Чёрную! — Я, похоже, сошёл с ума, — Чонгук приложил ладонь ко лбу, пытаясь измерять температуру, но ощутил лишь лёгкую прохладу. — Благо нет! — усмехнулся оппонент, — С сумасшедшими ещё больше возни, очень тяжкие персонажи, пока до них дойдёт, что кони двинули… Приходится даже обеды и запланированные перерывы из-за них пропускать! — Так значит, — Чон снова посмотрел в сторону кровати, — Значит я, и правда, умер? — Правда, правда, — ответил парень, — А теперь пойдём, нет времени на разговоры, всё там объяснят. — А куда… — Чон замялся, — Куда меня определят, вы не знаете? — В рай, разумеется, — хмыкнул парень и встал с кресла, — Ты себя при жизни видел? Чистый ангел, родителей не огорчал, учился на одни пятёрки, на работе сама честность, людям помогал — куда ж тебя ещё определять? Даже обидно немного, что ни одного греха, такие у нас редкость. — Почему обидно? — Потому что пожил ты мало, парень, — собеседник похлопал Чона по плечу, — Ну да ладно, там такие омеги нужны. — Почему именно омеги? — не понял Чонгук. — Потому что альф у нас там крайне мало, — ответил парень, — Альфы обычно все до рая не добираются, да и не нужны они там, омежек с пути истинного сбивать, а вот омеги, такие, как ты, всегда необходимы. Работы то непочатый край, а вы ж безотказные, трудолюбивые. — Какой это такой работы? — не понимает Чонгук, — И как вас зовут вообще? Как к вам обращаться можно? — Узнаешь какой работы! Не любопытничай! — отрезал собеседник и направился к выходу, — А зовут меня Мин Юнги, хотя можешь называть меня просто «проводник». — Хорошо, проводник, — омега сделал шаг следом за парнем, но вдруг вспомнил о своей семье, — Постойте! Скажите, могу ли я в последний раз увидеть своих родителей? — Некогда, Чонгук! — проворчал Юнги, — Совсем нет времени. У меня там клубника стынет, понимаешь? «Не понимаю» — подумал Чонгук. Неужели какая-то клубника, которая будет всегда, на протяжении вечности, важнее его крошечного желания? Он не может не увидеть своих родителей, не может в последний раз не увидеть маленькую младшую сестрёнку, не может не попрощаться с Астой — собакой семейства. Чонгук плетётся следом за Юнги, огибая небольшие переулки ночного города и раздумывает о плане побега. Его ведь не накажут сильно, верно? Он просто ненадолго слиняет, одним глазочком глянет на семью и догонит проводника, тем более отчий дом находится всего в одном квартале отсюда. Юнги бормочет себе под нос, рассказывая о важности прополки ягод, а Чон, всё это время шагающий следом, незаметно сворачивает на соседнюю улицу и со всех ног мчит к дому родителей. Он, с опаской, озирается всю дорогу, но, похоже, проводник не заметил его отсутствия. Чонгук пытается пройти прямо сквозь дверь дома — кажется так он видел в фильмах о призраках, но у него это не получается — пока что слишком сильная привязка к телу. Парень шуршит рукой под половиком и достаёт оттуда запасной ключ, проворачивает им два раза в замочной скважине и входит внутрь. На пороге его встречает Аста — она его видит! Чон треплет собаку за загривок, наклоняется и целует в макушку, собака радостно виляет хвостом и приглушённо скулит. — Тише, тише, — Чон прикладывает палец к губам и Аста понимает. Лестница, ведущая наверх — в комнату родителей, кажется бесконечно длинной. Чон считает ступеньки, стараясь запомнить каждый уголок отчего дома и оказывается у двери в спальню. Отец и папа беззаботно спят, даже не подозревая, что их сына больше нет в живых… Чон подходит поближе к постели и поочерёдно целует каждого в висок. — Я буду скучать, родные, — Чон не хотел плакать, прощаясь, но слишком сложно понимать и принимать то, что, возможно, он видит их в последний раз… Кто знает, встретятся ли они в будущем? Как там вообще всё заведено? Чонгук утирает слёзы и бесшумно направляется в соседнюю комнату, где спит его маленькая сестрёнка. Он склоняется над кроваткой и гладит кудрявые локоны, целует в сопящий носик, роняя на пухлые щёчки малышки кристальные слёзы. — Прощай, моя зайка, — Чон гладит сестру по волосам и снова плачет, вспоминая, как та просила его не переезжать из родительского дома, всегда жить с ними, но Чон не послушал… — Помни меня, ладно? Чонгук в последний раз целует невесомо, затем, не оглядываясь назад, спускается по лестнице и выходит прочь. Необходимо найти Юнги. Чон бежит в переулок, с которого свернул на свою улицу, мечется между домами, вплотную друг к другу стоящими, окликает проводника, но тот не отзывается. Парень бежит куда глаза глядят, но чувствует, что силы покидают его, он запинается и падает, сильно ударяясь головой о бордюр. Чонгук теряет сознание, успевая лишь подумать о том, как такое вообще возможно — он ведь уже умер, он призрак, значит никакие удары ему не страшны, значит никакие потери сознания ему не грозят. Парень отрубается, ещё даже не представляя чем для него обернётся его сегодняшний побег.🌑 🌑 🌑
~Хазелхилл, Элдермор~
— Господин, господин! — совсем юный омега, запыхавшись, вбегает в помещение, являющееся кабинетом главного, — Там новенький появился, сам пришёл, мы не ждали. Похоже, заблудшая душа. — Заблудшая душа, говоришь? — с глаз альфы спадает пелена и они загораются огнём, — Это хорошо, очень хорошо. — Что прикажете с ним делать? — Вызови ко мне Тэхёна, — альфа одёргивает чёрный пиджак, — Немедленно. Прислужник кивает, выбегает из кабинета и несётся на поиски Ким Тэхёна, спустя добрые полчаса он находит его в комнате для чаепитий, тот задумчиво смотрит в окно и маленькими глоточками пьёт чёрный чай из причудливой фарфоровой чашки. — Вас вызывает господин Ким, — сообщает прислужник и убегает, не дождавшись ответа, у Тэхёна сегодня, вроде как, выходной и нарваться на его недовольства или гнев не очень то хочется. Тэхён оставляет чашку на металлическом овальном подносе и направляется в кабинет главного. — Вызывал, Намджун? — вопрошает с порога Тэхён. — Да, присаживайся, — альфа жестом указывает на стул, больше похожий на чёрный мраморный трон, — В городе появилась новая заблудшая душа. Догадываешься, для чего я тебя позвал? — Догадываюсь, — Ким забрасывает ногу на ногу и скрещивает руки на груди — невербальный знак протеста, — Почему я? Хосок свободен, тот же Чимин, в конце концов. — Хосок сейчас курирует двух неприятных альф, — отвечает Намджун, — Они ему уже всю душу вымотали. А Чимин, — главный закатывает глаза, — Он лишь на обычные души годится, а не на заблудшие. Сам понимаешь — это лакомый кусочек, который я могу доверить лишь тебе. Тэхёну льстят слова Намджуна и он решает, что будет весьма неплохо получить прибавку к ежемесячной выплате, а за заблудшую душу главный точно хорошую цену заплатит. — Ладно, Джун, — машет рукой Тэхён, — Убедил. Ким Тэхён — правая рука правителя Хазелхилла — города призраков. Сюда попадают грешные души альф и омег, слишком много недобрых дел в прошлой жизни натворивших. Сам Тэхён попал сюда довольно давно, века четыре назад, или даже пять, он уже и сам точно не помнит. Быстро освоившись, ему удалось выбиться в помощники Ким Намджуна — правителя страны Элдермор и теперь Тэхёна знает каждая душа здесь обитающая. Главная работа Кима заключается в том, чтобы проводить посвящение новеньких, устраивать им испытания, а после, распределять кого куда. Останутся ли они в Хазелхилле или же буду сосланы в округу, где «жизнь» совсем не сахар, а лишь вечный круглосуточный труд — решает Тэхён после посвящения. Помимо Кима, у Намджуна есть ещё несколько помощников, таких как Хосок и Чимин, они тоже на хорошем счету, но Тэхёна Намджун больше всех ценит, этот бессердечный дух все испытания проводит в лучшем виде, а после его посвящения, не сдаются только сильнейшие. — Где найти этого заблудшего? — интересуется Тэхён, стоя в дверях. — Его обнаружили наши духи на окраине Хазелхилла, — отвечает Намджун, — Пока что его приютил Сокджин, он прикинулся простым лесничим, чтобы раньше времени не напугать, сейчас они в небольшом домике у леса. Отыщешь его по чёрному флагу на крыше. На самом деле, Ким Сокджин, конечно же, никакой не лесничий. Какие вообще лесничие могут быть в городе призраков? Джин — любимый омега Намджуна, любимый и единственный в их стране. Правитель не позволяет духам строить отношения, не позволяет влюбляться и если вдруг узнает, что кто-то нарушил его приказ — изгоняет из страны. А изгнание здесь одно — прямиком в ад. Элдермор является чем-то промежуточным между адом и раем, сюда попадают те, кто до рая не дотянул, но и для ада не нагрешил. Ни один призрак не желает отправиться в ад, а вот о рае мечтают многие, потому и слушаются покорно своего правителя, не заводя никакие отношения, все, на самом деле, уже давно здесь забыли, что вообще такое любовь. Однако, самому Намджуну закон не писан, 80 лет назад в Хазелхилл попал дух Сокджина, правитель не устоял перед чарами прекрасного омеги и плюнул на все свои правила, вот только для остальных оставил их без изменений. Тэхён выходит из замка, который снаружи больше похож на средневековый, однако, внутри всё выполнено по последнему веянию моды в мире живых. Души иногда подсматривают за людьми, перенимают у них идеи, а что-то и сами для упрощения своего существования придумывают. Ким осматривается по сторонам — вокруг густой туман расплывается, он звонко щёлкает пальцами и оказывается на окраине города, проходит мимо нескольких домиков, призраками заселённых, и оказывается у нужного — с чёрным флагом на крыше. Тэхён свистит — Сокджина на разговор подзывает, тот выходит на улицу и Тэхён прыскает со смеха — Джин, вечно модно одетый, сейчас стоит перед ним в каком-то зачуханном тулупе и штанах с вытянутыми коленками, да ещё и с заплаткой на причинном месте. — Что, Намджуну в постели отказал? — прикалывается Тэхён, — Совсем что-то он тебя не пощадил, в лесничего переделал, отрепье ветхое подогнал. — Да пошёл ты! — скалится Джин, ему и самому не по душе таковая роль, куда лучше расхаживать по дворцу в вещичках от кутюр, притащенных из мира живых, — Полаялись немного, а тут этот заблудший нарисовался, отправил, блять, меня в ссылку, припомню я ему это ещё. — Ясно, так и понял, — смеётся Тэхён, ему действительно весело наблюдать за таким Джином, — Ладно, где этот потеряшка? — В доме, заснул недавно, — сообщает Джин, — Всё, куратор, принимай, а я пошёл. — Шуруй уже, — кивает Тэ и заходит внутрь домика. На небольшой лавке лежит молодой парень. Тэхён подходит поближе, выуживает из-под стола деревянную табуретку, подвигает вплотную к скамье и усаживается рядом. У парня угольно-чёрные, слегка волнистые волосы, глаза его закрыты, но Тэхён замечает длинные пушистые ресницы, слегка подёргивающиеся, будто парню что-то снится, вот только призракам ничего сниться не может. Ким рассматривает лицо более детально, отмечает острую линию челюсти, обращает внимание на крошечную родинку под нижней губой — это выглядит мило… Кожа у молодого человека не такая бледная, как у обычных новеньких душ, но этот и не обычный — заблудший. Парень причмокивает губами во сне и пытается что-то прошептать, Тэхён прислушивается. — Маленькая моя, сестричка любимая, — шепчет Чонгук, — Помни меня, ладно? Только помни. «Ясно», — думает Тэхён, новенькие души по началу частенько вспоминают своих близких, бредят, думают даже, что видели их во сне, вот только всё это явление временное — спустя век-другой воспоминания стираются из памяти. Ким отмечает, что новенький — омега, у призраков даже после смерти человеческой оболочки остаётся запах, он притупляется, но если хорошенько принюхаться… Омега пахнет чем-то необычным, его запах шоколадно-ореховый, с тонкими нотками черники и ежевики. Тэхён тянет воздух носом и непроизвольно улыбается — аромат приятный. Чонгук наконец просыпается и осматривается, напротив него сидит молодой парень с пепельными волосами, у него подведены глаза, губы поблёскивают, видимо бальзамом увлажнены, одет он во всё чёрное, пиджак, из костюмной ткани и с глубоким вырезом, подчёркивает длинную шею, на которой татуировка в виде цветка распускается, а поверх чёрная тонкая ленточка, с подвеской в виде полумесяца, повязана. В одном его ушке серёжка вставлена в виде логотипа Chanel. Парень выглядит так, будто он только что сошёл с обложки самого модного журнала, не иначе, да вот незадача, Чонгук вроде бы как умер, так какие здесь могут быть журналы и кто вообще такой — этот странный молодой человек, пронизывающий своим взглядом? Чона, как он помнит, должны были определить в рай, да вот только этот — на ангела совсем непохож, скорее на прислужника сатаны… На очень красивого прислужника. Чонгук чувствует запах, распространяющийся по комнате… Аромат альфы. Он насыщенный ванильно-медовый, немного терпкий, кажется, так пахнут орхидеи, которые сильно любит папа Чона. Самое главное и, пожалуй, самое странное, что отмечает Чон — это глаза альфы, радужка и зрачок затуманены белёсой дымкой. — Я ведь умер, верно? — первое, что спрашивает Чонгук у загадочного незнакомца. — Верно. — Я должен был попасть в рай, верно? — продолжает допрос Чон. — Всё так. — А с каких пор в раю такие модные и красивые альфы обитают? — вздымает одну бровь омега, — У вас тут что, показ супермоделей проходит, прям как «там»? — Чон показывает пальцем вниз. — А ты и не в раю, крошка, — хмыкает Тэхён, — Ты не «там», — он жестом указывает наверх. — И где же? — А сам то что помнишь после смерти? — любопытствует Тэхён, ему на руку разузнать информацию о новеньком, чтобы в дальнейшем, возможно, использовать это в своих целях. И Чонгук рассказывает. Рассказывает о странном проводнике Мин Юнги, который так спешил в рай, что не заметил его пропажи. Рассказывает о прощании с семьёй и о том, что его душу видела родительская собака. Рассказывает о том, как пытался догнать проводника из рая, но заблудился, упал, потерял сознание, а потом, когда очнулся, увидел за стоящим напротив домом небольшой переулок, который не замечал ранее. Он двинулся на свет мерцающих во тьме огоньков, думая, что это и есть дорога в рай, шагнул в манящую пропасть и оказался здесь — на опушке леса, где его заметил какой-то странный мужчина, с такими же белыми глазами, запихнул в этот домишко, а потом явился хозяин, оказавшийся лесничим. Он ничего не объяснил Чонгуку, лишь напоил каким-то странным кислым напитком и велел прилечь на лавку, в ожидании какого-то куратора. — Ты и есть куратор? — спрашивает Чон, — Объяснишь, куда я попал? И да, почему у всех вас глаза… Они белые? — У тебя тоже, между прочим, — отвечает Ким и протягивает Чону маленькое зеркальце, вытащенное из кармана пиджака. — Разве призраки могут видеть своё отражение? — удивляется Чонгук, ещё не взглянув в зеркало. — В мире живых — нет, — поясняет куратор, — А вот здесь — запросто. Чонгук недоверчиво раскрывает двойное круглое зеркальце, подносит к лицу и замирает. Его, когда-то чёрные прекрасные глаза, стали бледными и мутными, белая пелена закрыла зрачок и радужку и Чон всхлипывает, пугаясь собственного отражения. — Привыкнешь, — бросает куратор, — Кстати, меня Ким Тэхён зовут, а ты у нас…? — Чон Чонгук, — парень отдаёт зеркальце владельцу, — Может всё-таки расскажешь мне, куда я попал? — Это Хазелхилл, — начинает свой рассказ Ким, — Город призраков в стране Элдермор. — П… Призраков? — А ты сам кем-то иным, что ли, являешься? — усмехается Тэхён и продолжает повествование, — Сюда попадают души, прожившие свою последнюю жизнь на Земле. Человеческую оболочку душа может менять несколько раз — кому как суждено, но всему приходит конец и покончив со своей последней людской жизнью, души попадают в рай или в ад. Ну или в Хазелхилл. — То есть, — Чонгук чешет голову, — Это что-то среднее между раем и адом? — Разумный малый, — на лице Тэхёна проскальзывает улыбка, — Здесь те, кто не заслужил рай и те, кто не нагрешил на ад. Однако, — Ким становится серьёзным, — В ад после нас попасть можно, если не соблюдать правила, а вот в рай — никак. — Почему же я оказался здесь, если проводник чётко сказал, что меня ждут в раю? — Ну ты ж сбежал, — быстро соображает Ким, на самом деле это не так, проводники не дают таких жёстких наказаний за побег, всего-лишь стечение обстоятельств, блуждающие по Земле души иногда могут наткнуться на портал, ведущий в их мир, как и случилось с Чонгуком, — Ты сбежал и тебе закрыли дорогу в рай, вот и всё. Но на ад ты не нагрешил, потому теперь придётся обосноваться у нас. — И каковы наши следующие действия? — хочет понять Чон, — Раз ты куратор, расскажи, что меня здесь ждёт. — Что тебя ждёт — будет зависеть от посвящения, — Тэхён кончиками пальцев смахивает с глаз чёлку, — Оно начнётся завтрашним утром. Хотя, время суток у нас здесь не особо разделяется на день и ночь, на улице всегда полумрак и туман, но мы всё равно, по привычке земской, делим. Так вот, твоё посвящение начнётся завтра, только для начала, — Тэхён осматривает Чона, он сидит на лавке в простой растянутой футболке и свободных шортах, в чём умер — в том и остался, — Для начала необходимо тебя приодеть. Тэхён щелкает пальцами и на скамье появляется комплект новенькой одежды. У Чонгука глаза на лоб лезут, что за призрачная магия? — И я так уметь буду? — Чон закусывает губу. — Пройди посвящение для начала, — хмыкает Тэхён, — А дальше будет видно.