Проклятье бессмертия.

You're so cold, keep your hand in mine Wise men wonder while strong men die (Breaking benjamin — so cold)

Pov Святогор (Стас)       Не уверен, что Маша поверила в ту правду, что я ей рассказал, но больше чем за шесть веков одиночества, мне нужно было выговориться. И если даже после этого она будет считать меня чокнутым, я почему-то думаю, что она поверила в то, что бессмертные встречаются не только в кино или в книгах. Не думаю, что всё у нас с ней в итоге будет хорошо, но по крайней мере я знаю на кого оставлю Лизу, когда снова придётся менять место жительства и всё, что у меня было. Но это потом, а пока у нас есть куда более важные дела. Например, заняться, наконец-то ремонтом моей жилплощади начала прошлого века. И пока я снимал старый линолеум, чтобы постелить новый, Лиза, которая хоть и до сих пор болела, но усидеть на месте не могла и тоже вызвалась помочь, поэтому замешивала клей для обоев. Быстро выровняв полы в зале, мы с ней решили пока сделать небольшой перерыв, пока стяжка схватится. А когда это случилось, то на пару наклеили обои, сделав пару новых розеток. Затем поклеили обои в одной из комнат. После чего решили пойти прогуляться. — Мне же нельзя на улицу, ты же сам говорил, — удивилась девочка, пока я помогал ей обуваться. — Зато вижу, что тебе уже лучше — ответил я, померив температуру ей ладонью. — И температуры почти нет. Так что завтра можешь уже идти в школу. — А можно я ещё немного поболею? — упрашивала она, состроив щенячьи глазки. — Просто завтра контрольная по матеше, а я не уверена, что всё знаю. — Это же не повод не прийти, верно? — подметил я. — К тому же я уверен, что у тебя всё обязательно получится. — А если нет и я пару получу, это тебя не очень огорчит? — Спросила Лиза. — Огорчит, но не настолько, чтобы применять физическое насилие, в виде ремня или тапка, если ты это имеешь в виду? — подумав ответил я. — Просто без телека и других гаджетов поживёшь недельку и всё. — Ладно, — печально вздохнула она. — По крайней мере, сидеть будет не больно.       После чего мы с ней направились немного погулять по городу, пока обои не схватятся. Мне и одному раньше нравилось прогуливаться по улицам нашего города. А в компании с Лизой, которая бегала вокруг меня и упрашивала, что-нибудь ей купить, я вообще ощущал себя отцом семейства. Была бы тут Маша, так вообще бы словно полноценная семья была бы. К счастью, мы с Лизой встретили Машу, по дороге домой из института, вместе с Ритой. И пригласили их погулять с нами. Маша с радостью согласилась, а Рита пошла домой ссылаясь на плохое самочувствие (хотя может быть и придумала повод, чтобы оставить меня с Машей наедине). И когда мы стали гулять уже втроём, то внезапно такое приятное тепло разлилось по всему телу, что я никогда ещё подобного не испытывал. Если бы была возможность, то я бы всё отдал, за шанс жить жизнью обычного человека. Ведь даже если сейчас у нас всё кажется хорошо и мы выглядим как счастливая семья, так ведь будет не вечно. По крайней мере для девочек. Я уж точно не смогу смириться с тем, что и Маша, и Лиза со временем состарятся и умрут, а я буду жить дальше с угрызениями совести.       Внезапно я случайно столкнулся с девушкой, с длинными белыми волосами, собранными в хвост, симпатичным вытянутым лицом, хоть и довольно бледным цветом кожи, а так же большими глазами цвета ясного неба. Одета незнакомка была вроде бы, как и вся современная молодёжь: джинсы, кеды, футболка с каким-то рисунком напоминавшем скандинавскую письменность. Но не это всё показалось мне в этой незнакомке самым странным: при нашем с ней столкновении я увидел очередную битву, которая была на нашей родине за четыреста лет до моего рождения, когда наш народ призвал себе на помощь в битве против печенегов, воинов с севера, которых называли варягами. Это были рослые могучие войны, одетые в звериные шкуры, железные шлемы и мечами с теми же письменами, что были у этой девушки на футболке. Причём я видел ту самую девушку, среди других северян, которых вдохновлял на битву сам князь Владимир, который в последствии и крестил всех жителей Руси, отменив тем самым древние (и часто кровавые) языческие ритуалы, а так же поклонение языческим божествам.       Когда же видение рассеялось я заметил что девушка на меня странно посмотрела, затем мило улыбнулась, словно узнала меня, подмигнула и послав воздушный поцелуй быстро скрылась в толпе, не дав возможности расспросить её, про эти странные видения. Вдруг она их то же видела? И у меня такое чувство, что это было вовсе не видения, а скорее воспоминания. Только не мои, а, наверное, её, так как я родился почти спустя четыре столетия после тех событий. Это что же получается: я не единственный бессмертный в этом мире и есть другие, такие же как я? И даже более древние? От раздумий меня отвлёк Машин подзатыльник, а так же тихое хихиканье Лизы, сосавшей леденец на палочке (наверное, Маша ей успела купить). — Это что сейчас было, а? — прошипела Маша, пока Лиза продолжала уже смеяться в открытую. — Ты о чём? — не понял я. — Я про эту белобрысую мымру, которая с тобой сейчас заигрывала, — пояснила Маша. — Ты её знаешь? — Да нет. Впервые вижу, — честно признался я.- А почему ты спрашиваешь? — Видимо Маша просто ревнует тебя, вот и не хочет ни с кем делить, я права? — предположила Лиза.       Отчего Маша покраснела от смущения и стыдливо уставилась в пол, подтверждая теорию Лизы. На что я приобнял её и нежно ответил: — Для меня нет никого прекрасней тебя, душа моя. — Ты наверное многим девушкам такие слова говорил, — Смущенно ответила она. — А как насчёт делом доказать?       Я почесал в затылке, и не придумал ничего лучше, как поцеловать Машу, в доказательство моих слов. А она в ответ целовала меня. Так бы мы и простояли целуясь и обнимаясь по среди улицы, если бы я не услышал дикий визг Лизы, от того, что к ней стал цепляться, какой-то подвыпивший тип, хоть и в дорогом, но испачканном и порванном костюме синего цвета, растрёпанными волосами и грубым лицом с выражением того, что он только что вышел из двухнедельного запоя. Не задаваясь вопросом о том, что ему надо от Лизы, я быстро бросился ей на помощь, скрутил этого типа и отвёл в ближайшую подворотню, чтобы выяснить, что это сейчас было? Прежде чем набить ему за это морду. Девчонки же побежали за мной, следом крича, что бы я его случайно не прибил. Постараюсь, конечно, но ничего не гарантирую. Потому что обижать женщин, а в особенности маленьких девочек, это низко, даже для последнего отброса общества.       Зайдя в ближайшую подворотню, я резко отпустил этого урода, от чего тот потерял равновесие, не удержался и упал лицом в лужу. — Мне не важно, что между тобой и Лизой сейчас произошло, но помяни моё слово: если ещё раз увижу, как ты девочек обижаешь — я тебе руки оторву и с ногами местами переставлю, понял? — Спокойно спросил я. — Тебе-то какая печаль? — заплетавшимся языком ответил незнакомец, с трудом вставая на ноги и отряхиваясь. — Как хочу, так со своей падчерицей и буду поступать, ясно тебе?       На что я уже не выдержал, взял этого ущербного за воротник и намеривался, хорошенько ему вмазать, для профилактики. Но подбежавшие Маша и Лиза, вовремя меня остановили. Иначе я бы этого урода точно по стенке бы размазал. — Не надо Стас, — упрашивала Лиза. — Мы в порядке. Это Миша — мой опекун. Просто перебрал немного, вот и не соображает, что делает. Зачем тебе лишние проблемы, правда? — Маша кивнула в подтверждение её слов.       Отчего я быстро остыл и отпустил этого гада, который снова упал в лужу. — Значит так, — начал диктовать ему свои условия я. — Ты сегодня же пойдёшь и откажешься от каких-либо прав на Лизу, после чего я её удочеряю и ты исчезаешь из нашей жизни. А иначе, ты познаешь меня в гневе, я понятно объясняю? — Ясно, куда уж яснее то, — грустно вздохнул опекун Лизы, снова вставая и отряхиваясь. — Зачем вы со своей женой вообще её из детского дома забрали? — пыталась понять Маша, Прижав к себе Лизу. — Если она от вас ни одного ласкового слова не услышала, за всё время?       Михаил печально вздохнул. — Просто мы с женой всегда мечтали о втором ребёнке, но у нас очень долго ничего не получалось. Тогда мы и решили брать ребёнка из детского дома. И когда к нам вывели это чудо с косичками, в красивом ситцевом платье и с большущими зелёного цвета глазами, я и моя жена Лена, сразу поняли — эту девочку нам послала судьба. Да и Сергею, нашему с Леной родному сыну, будет о ком заботиться, чтобы не вырасти полным эгоистом, — начал рассказывать опекун Лизы, растирая слёзы по щекам. — Так и случилось: как только Лиза появилась в нашей семье, мы с Леной души в ней не чаяли, а с Серёжей она стала вообще не разлей вода: везде ходила следом и играла вместе с ним и его друзьями. И к тому же недавно мы узнали, что наконец ожидаем пополнение (жена, как раз в тот момент в положении была), если бы не такая трагичная смерть нашего сына. А потом не стало и моей жены, из-за того, что у неё случился выкидыш, от подобных потрясений и она умерла от потери крови. После чего я и запил, считая Лизу виноватой во всём, что случилось. Даже один раз в сердцах выпалил, что мы брали её только из-за материнского капитала и что никогда её по-настоящему не любили (что на самом деле было совсем не так). Я даже сильно ударил её, в алкогольном бреду. Когда же в себя пришел, понял, что дочки дома нет, по короткой записки от неё, на кухонном столе: «Я поняла, что тебе не нужна. Ты меня не любишь, поэтому я ухожу. Прощай и не ищи меня». Естественно, тогда меня заела совесть, и я принялся её искать. Даже частного детектива нанял, на последние деньги, который и сказал, где Лиза сейчас проживала. Поэтому и направился прямо сюда, махнув, немного для храбрости. Но видимо это явно было лишним. И я прошу у вас всех прощения, клянусь, что всё сделаю, как надо и больше вы меня не увидите. Хреновый из меня вышел папа, да? — это Михаил спросил непосредственно Лизу.       И хотел было уйти, но девочка подошла к нему и обняла. А опекун, обнял её, поглаживая по голове.       После чего отпустил Лизу, обращаясь уже ко мне с Машей: — Вы уж берегите и любите её так, как и я с Леной и Серёжей, хорошо? — попросил он.       Мы с Машей кивнули, после чего Михаил ушёл куда-то через подворотни, ни разу не обернувшись вслед.       Мы же все втроём решили пойти домой ко мне с Лизой, чтобы доделать, то, что начали утром. А заодно нужно будет переварить, что же это была за девушка и каким образом я смог увидеть её же воспоминания? Или это у меня просто галлюцинации начались, от того, что я клея обойного нанюхался?