Лицо из чужого прошлого

"Кто же я такой?" Он бы сейчас торжествующе улыбнулся. Если бы ему было чем улыбаться. Эмоций у него тоже не должно было быть, и их, в какой-то мере, действительно у него не было. Но это было триумфом. Это было единственным, чего ему не хватало, последней частью, которая возвращала всему мирозданию логичность и законченность. Эти слова, произнесенные этой конкретной особью, были тем, что развязало ему руки. Если бы у него были руки. Правитель, верховный главнокомандующий и хранитель наследия Империи Ока Император Савар III сам, лично, признался, что он частично Повелитель Времени. Он еще не знал, какую ошибку совершил, когда произнес это. Не знал, что за ним во время этого рокового высказывания наблюдали не только его драгоценные Пятнадцать и Роза Тайлер, но и те, кому он лично вручил полный доступ ко всем системам Омеги. В наивной вере, что раз они беспрекословно подчинялись вначале, то будут продолжать это делать и впредь. Глупо, как глупо. Это можно было бы назвать удачей. Если бы это не было закономерным развитием событий. ... Во все времена, во всем множественном спектре всех возможных Вселенных, у мест тюремного заключения есть некий общий знаменатель. Будь это Пещера Черепов за много тысячелетий до Рождества Христова, подвал поместья Торчвуд в девятнадцатом веке, база Торчвуд-3 на разломе пространства-времени в Кардиффе или полумифическая автоматизированная планета-тюрьма для далеков-отступников. Даже если официально это и не называлось тюрьмой, какая-нибудь деталь, а то и несколько, однозначно указывали на то, что это она и есть. Впрочем, здесь никто даже особенно не шифровался. Несмотря на всю "божественность" и важность пленника. Логично было бы предположить, что так называемого "Зеона", раз уж его перевезли в Императорский Дворец, поместят в какие-нибудь из гостевых покоев, вроде тех, в которые поселили Розу. Запрут, поставят у дверей далеков, развесят камеры в каждом углу - это само собой, но можно было ожидать хотя бы видимости какого-то почтения или уважения. Но - нет. Джона Смита поместили в одну из камер на третьем подземном уровне Дворца. На несколько миль выше хранилища Омега и как минимум на милю выше остальных архивов и лабораторий, менее секретных, но официально, для широкой публики, это было самым глубоким этажом резиденции правителей Империи Ока. И выглядел этот этаж почти так же, как тюремные этажи цитадели на Пеладоне. Только вместо одного силового поля были, последовательно, стальная переборка с дверью, за ней - прозрачная стена из чего-то, напоминающего пластик, которую можно поднимать и опускать целиком, и за ней - два эмиттера поля, по одному справа и слева. Сейчас они были отключены. То ли постарался пленник, у которого так и не отобрали звуковую отвертку, то ли это был очередной "жест доброй воли" от Императора. -Роза. - Это не было приветствием. Это не было удивлением, восклицанием или радостью. Просто сухая, безэмоциональная констатация факта. "Роза" - и все. Он не удостоил ее даже взгляда. Как смотрел равнодушно в противоположную стену, так и продолжал смотреть. В правой руке он держал звуковую отвертку. - Миссис Тайлер, как тебя тут почтительно называют. - Секундная пауза. - Несмотря на то, что ты вышла за меня, ты все же осталась Тайлер. Забавно. -Из-за тебя же, - тихо откликнулась Роза, глядя на Джона сквозь прозрачную стену. - Забыл? Я хотела взять твою фамилию, или хотя бы двойную. Ты сам мне запретил. Сказал, что она не твоя и никогда не была твоей. Что это просто слово, которое ты написал в своих документах, чтобы иметь возможность легально жить и работать. -Да, точно. Как-то из головы вылетело. Впрочем, мне еще повезло. Когда далеки копаются в твоей голове, немного путаные воспоминания - это еще ничего. Обычно после такого вспоминать уже нечем. И некому. - Смит подбросил отвертку в воздух, позволил ей сделать несколько оборотов по пути вниз и снова подхватил. - Что-то не видно... а, прости, забыл. Особ такого ранга в этой Империи охраняют невидимки. Кстати, мне не положено поклониться, или, например, встать на колени? -Что? - после секундного замешательства спросила Роза. - Ты о чем? -О тебе, конечно. - Он снова подбросил отвертку. Тон его не менялся, и он все так же продолжал безразлично смотреть в стену. - Его Величество долго перечислял мне твои регалии и возможности, но даже он упомянул не все. Я слышал, скоро ты поднимешься в местной иерархии еще выше. -Где ты это слышал? -В коридорах, по которым меня вели. - На сей раз отвертка взлетела еще выше и сумела сделать на оборот больше, прежде чем была перехвачена стремительным движением руки Джона. - Когда меня ведут под конвоем, я обычно прислушиваюсь. К тому, что происходит вокруг. К тому, что говорят мои тюремщики. И по пути в это не слишком приятное место мне довелось подслушать один разговор. Двое стражников у лифта на подземные уровни тихо обсуждали кареглазую фаворитку нового Императора, которая появилась из ниоткуда и сразу же получила высочайшую должность вместе с собственными покоями во Дворце. ... У него не было выбора. Далеки созданы не для того, чтобы обдумывать или обсуждать. Они созданы для того, чтобы подчиняться высшей воле Императора. Будь у него выбор, будь у него хоть какая-то возможность, он бы подчинился основному приказу и уничтожил этого наглеца. Как уже уничтожил одного из них, когда только пришел в себя. Но такой возможности не было. Поняв, видимо, что оболочка далека - слишком совершенная система, чтобы пытаться как-то ее менять или ограничивать, он воспользовался самым слабым звеном. Живым телом далека, а именно мозгом и нервной системой. Ему парализовали конечности. Он мог только смотреть, слушать и говорить. И он слушал. Несмотря на то, что далек не предназначен для размышлений, он во много раз умнее любого иного живого существа или компьютерной системы. Он мог думать, мог анализировать, мог рассуждать, мог делать выводы, мог сомневаться. Мог, но не должен был. Это было запрещено. А именно этого этот наглец с телом человека и глазами далека от него и хотел. Он говорил. А у далека не было иного выхода, кроме как слушать. Он говорил, и говорил логично. Против его собственной воли, он вынуждал его думать. Он брал то, с чем невозможно было спорить, брал аксиомы науки, и с их помощью, без всякий искажений или передергиваний, выводил то, что Император называл ересью. Богохульством. Далек думал о том, что если бы Император был здесь, он не допустил бы подобного, не допустил бы, чтобы его верный солдат подвергался подобному воздействию. Он называл себя каледом, но каледом он не был. Он был странным и бессмысленным искажением, мерзким мутантом и плодом намеренной регрессии, отвратительной аберрацией, но в основе его лежали священные гены. Гены высшего существа, гены далека, плоть от плоти древней родины великого Давроса, Скаро. И он - поистине пугающая мысль, за которую в иных условиях последовало бы немедленное уничтожение, или того хуже - был генетически ближе к древним изначальным далекам, нежели тот, с кем он говорил. Ближе к Давросу. Ближе к Императору. Он открыл далеку доступ к базе данных. Односторонний - смотреть можно, вмешиваться нельзя. Он показал далеку всю информацию со всего известного на данный момент времени пространства. Цивилизации здесь были очень примитивными, они даже не знали путешествий во времени, более того, они яростно их отрицали. Здесь далек узнал, что со времен, когда Император вел далеков к великой победе над злейшим врагом их расы, прошло больше двухсот тысяч лет. Узнал, что в том бою погиб каждый живущий далек. И что их оболочки сейчас были выставлены, будто в музее, в самом защищенном хранилище во всем известном пространстве. Включая корпус Императора. Он говорил, апеллируя к научным фактам, что ни одно живое существо не способно просуществовать столь долго и до сих пор жить, какими бы совершенными не были его системы жизнеобеспечения. Говорил о полной и тотальной бессмысленности идеалистических представлений о природе Вселенных, о невозможности разума, не ограниченного физическим носителем. Говорил о том, что Император - Бог, и Император, безусловно, вечен. Но Император, говорил он - это не комок плоти, закованный в металл. Говорил, что тот, кто вел их в бой против врага - Император, но тот, что покоится в хранилище - уже нет. Он говорил о том, что Император - не живое существо. Император, говорил он - мысль, идея. Далек, что повелевает, говорил он - вот истинный Император. Это было логично. Это нельзя было оспорить. Конечно, это было богохульством, но... тогда далек впервые задумался. Самозваный калед заставил его задуматься. Заставил сомневаться. Он сумел убедить далека в том, что те, кого сейчас называют каледами - на самом деле далеки, пусть и чудовищно искаженные и мутировавшие. А доказав это, он с торжествующим видом напомнил, что эти далеки именно его называют Императором. Ему удалось. И у далека не было иного выхода, кроме как перекроить данные оболочек через Путевую сеть. Но то, что заставило его подчиниться, заставило его и сомневаться. Самозваный Император, как сказали бы земляне, открыл ящик Пандоры. Далек изменил данные. Но оставил лазейку. На случай, если что-то изменится. И этот случай настал. Император далеков не может быть Повелителем Времени. Он их враг. А значит, этот выскочка-самозванец не может быть Императором. Но Император - это не одно живое существо. Это идея. Это далек, который думает, анализирует, размышляет и сомневается. Далек, который имеет на это право - потому что повелевает остальными, и над ним нет никого, кто мог бы это запретить. А это значило, что у расы далеков был Император. Которого этот самозванец сам невольно создал. Истинный Император далеков. ... -Господа, - Даймонд поднял руки, призывая делегатов к тишине, - дамы. - Он скользнул взглядом по немногочисленным присутствующим женщинам. Талира украдкой улыбнулась ему. - Я понимаю, что за эти дни в этом зале вы уже привыкли друг на друга орать и таким образом решать все проблемы. Но это - не тот случай. Я до недавнего времени был дипломатом и при всем желании не смогу вас всех перекричать. И потому просто повторяю: сейчас слишком опасно нам всем находиться в цитадели. Достаточно одной-единственной диверсии, чтобы обезглавить Федерацию, одного-единственного удара с орбиты, чтобы превратить наше победоносное наступление в беспорядочное отступление, попросту называемое бегством. -И все это - из-за одного корабля? - Земной делегат, из числа дипломатов, скептически улыбнулся. - На орбите Пеладона сейчас четыре марсианских линкора и семь тяжелых земных крейсеров, плюс фрегаты и звенья истребителей. Планета достаточно защищена. Не хотите же вы сказать, что один-единственный крейсер Ока, причем даже не тяжелый, а средний, имеет столь серьезное значение? -Мне нет нужды описывать вам значение Зеркала Времен, посол, - ответил Даймонд, смерив землянина холодным взглядом. - Об этом вам может рассказать Четвертый ударный флот, только попросите. Этот корабль - единственный в своем роде. У Империи есть другие подобные корабли, но они, во-первых, пока не введены в строй, и, во-вторых, все равно уступают ему по всем параметрам. Этот корабль один способен был выиграть эту войну, а еще поставить на колени Федерацию и заставить каждого ее гражданина принести Императору Ока клятву верности. Да, господа делегаты, именно так, ни к чему ухмыляться. Кроме того, речь не только о корабле. Вместе с ним Пеладон покинуло большинство далеков, теперь здесь их осталось лишь десять. -Отлично, теперь вы еще и нашу охрану принизили. - Адмирал Тайлес, развалившийся в своем кресле, с улыбкой оглядел делегатов, словно бы призывая их посмеяться вместе. - У меня к вам два вопроса, Фантом Даймонд. - Калед никак не отреагировал на насмешливый тон Тайлеса. Некоторые заулыбались. Талира постаралась сохранить безразличие, хотя неприязненный взгляд, брошенный на землянина, говорил сам за себя. И правильно, подумал Фантом. Он знал, что ей хотелось вмешаться, но так же знал, что прерывать адмирала - это играть ему на руку. Сейчас он, хотя и был всего лишь высшим военным командиром, де-факто обладал властью члена Высшего Совета. - Первый: если эти ваши далеки настолько сильны, зачем мы вообще посылаем в бой свою армию и свой флот? И второй: раз они так нужны здесь, зачем было отсылать их? -Проектом далеков заведует лично Император Ока. - Даймонд встретился с насмешливым взглядом адмирала. - И он запретил бросать их на передовую. Не знаю, почему. Может, с "поставить Федерацию на колени" я перегнул. Не знаю. Пока что мы даже не знаем их истинного потенциала. Так что, может быть, я и не ошибся. Что же до второго вопроса, адмирал - далеки получили приказ от самого Императора, так что у меня связаны руки. Чей-либо еще приказ я мог бы отменить, но не его. И я бы так и сделал, потому что безопасность верхушки, лидеров, наша с вами безопасность - прежде всего. Наша гибель будет значить больше, чем любое поражение на любом из фронтов. Он окинул взглядом весь зал, стараясь задушить зарождающееся отчаяние. Они ему не верили. Да, Зеркало Времен уничтожило силы Галактики Пять в том секторе и спасло Четвертый ударный флот, но для присутствующих здесь это были лишь сухие строки отчетов. Был бы здесь командор Эреал, о котором королева столь высоко отзывалась... но он, как и все, кто видел действия Небесного Зеркала, был сейчас на передовой. А делегаты, те, кто сейчас реально правили Федерацией, не верили его словам. И даже каледы, прибывшие на Пеладон вместе с ним, не были уверены в его словах. И он не мог их за это винить. Он бы и сам не поверил в подобное на их месте. -Послушайте, - после недолгого молчания продолжил Даймонд, - ведь все мы понимаем, что держать все командование в одном месте - это само по себе преступление, это неприемлемый риск. Мы не можем все оставаться здесь. Не имеем права подвергать такой опасности граждан Федерации и Империи Ока. -Возможно, вы и правы. - Тайлес неопределенно пожал плечами. - Возможно, нет. Лично мне ваше предложение увести делегации на центральные планеты и оставить тут по одному представителю не кажется разумным. Так же я допускаю, что кто-то, - он бросил короткий взгляд на королеву, - одобряет эту идею. Но Федерация - это не Империя Ока. У нас нет и никогда, даже в столь тяжелые времена, не будет диктатора, одно слово которого перечеркивает решения остальных. Я предлагаю покончить с этим обсуждением и проголосовать. Если большинство поддержит ваше решение, Фантом, я подчинюсь. Как и полагается скромному слуге народа Федерации. ... -Идиот. - Талира бессильно рухнула в кресло и откинулась на спинку. - Кретин. В такие моменты я начинаю понимать, почему многие ненавидят землян просто за то, что они земляне... Скромный слуга народа Федерации, надо же... -Формально он прав. - Даймонд аккуратно закрыл дверь кабинета и подошел к окну. Была уже глубокая ночь, и на небесах горели его любимые яркие звезды. Талиру едва не трясло от негодования. Калед владел собой гораздо лучше, но чувствовал себя примерно так же. - В Федерации такие вопросы нельзя решать единолично. -Он меня унизил, - не унималась королева. - Да как он вообще посмел? Я - член Высшего Совета, я чрезвычайный полномочный лидер Федерации! - Справедливости ради, подумал Даймонд, ничего такого Тайлес и не сделал. Просто посмотрел на нее, усмехнулся и тихо сказал "предсказуемо", когда Талира в числе троих проголосовавших за предложение Даймонда подняла руку. Но он счел за лучшее промолчать. - Интересно, имею я право его за это как-нибудь наказать?.. -Еще как, - отозвался Даймонд. - Экстренный лидер в вашей Федерации - это вообще-то больше военный титул, чем политический. Когда назначают подобного, это приравнивается к введению военного положения. Тайлес - военный, так что ты спокойно можешь, скажем, приказать его... -Знаю, - отрезала Талира. - Это был риторический вопрос. Считаешь меня дурочкой? Думаешь, меня взяли в Высший Совет за красивые глаза? -Нет, тебя взяли в Высший Совет за заслуги, многие из которых реально принадлежали канцлеру Ортрону. - Даймонд вздохнул. - Хотя это и не отменяет того факта, что ты в числе самых эффективных правителей со времени коронации Эпсилона Великого. И Тайлес не идиот. Просто он не понимает всей серьезности ситуации, или делает вид, что не понимает. Это выгодно для Земли - в отдаленной перспективе, естественно. Если все будет идти так, как идет, то после победы в новом Совете первую скрипку будет играть Пеладон. Он же всеми силами старается этого не допустить и сохранить прежнее доминирование Солнечной системы. -И ради этого подвергает опасности себя и Федерацию, - закончила Талира. - Идиот, еще какой. Кстати, зачем вообще было отзывать далеков с Пеладона? Не сказать, чтобы они мне сильно нравились, особенно после вдохновляющих рассказов Розы и записей моей мамы, но все-таки. -Понятия не имею. - Даймонд отвернулся от окна. - Савар никак это не прокомментировал. Далеки заявили, что уходят по приказу Императора - и все. -И теперь, когда твое предложение не прошло, осталось только десять далеков, чтобы защищать всю верхушку Федерации. - Талира тоже вздохнула. И уже более спокойным тоном продолжила. - Дурдом. Я не сомневаюсь в их силе, но даже они не могут быть везде одновременно. -Будь воля Тайлеса, он бы и их прогнал, - мрачно заметил калед, покачав головой. - Он хорошо помнит, кому ты обязана сохранением места в Совете и своим новым титулом. И хорошо знает, что вопреки, формальной принадлежности, мы с тобой - ближайшие союзники. Вот и пытается принизить нас обоих. -Да уж. - Талира со своего кресла, больше похожего на трон, посмотрела на Даймонда и мило улыбнулась. - Хорошо, что это - единственное, что Тайлес о нас знает. Хотя здесь никого не было и быть не могло - из Федерации в личные покои королевы мог зайти лишь тот, кому она сама это позволит, а гвардейцам Тени и далекам сюда приходить без острой необходимости Даймонд сам же и запретил, он все же машинально огляделся по сторонам. Меньше всего ему хотелось, чтобы кто-то еще сейчас ее услышал и увидел. И узнал о том, чем закончились переговоры чрезвычайного лидера Федерации и Фантома Императора Ока о послевоенной судьбе пространств и ресурсов Галактики Пять. -Запрети представителям Федерации без надобности покидать предоставленные им помещения, - предложил Даймонд, чуть улыбнувшись ей в ответ. - Я приставлю по двое далеков к каждой из делегаций, еще двоих - приставлю к охране этого этажа. И попробую вызвать с Ока еще пару отрядов из Тени. Надеюсь, этого хватит. ... В этот момент логично, почти разумно было бы оскорбиться. Может, уйти, может, просто высказать ему все, что вертелось в голове. О том, что у него нет никакого права попрекать ее какими-то там слухами дворцовых стражей, когда его собственные деяния тщательно задокументированы и передавались из поколения в поколение больше двадцати тысяч лет. Или, может быть, просто промолчать в ответ на это. Проигнорировать это упоминание, сделать вид, что ничего, заслуживающего внимания, он не сказал. Только вот была одна проблема. Джон вовсе не упрекал Розу, ни в чем ее не обвинял. Его слова были обидны, но в его тоне не было и намека на обвинение. Что там, в его тоне не было ни намека на какие-либо эмоции вообще по этому поводу. Звучало это так, будто бы он и не вкладывал в эти слова никакого особенного смысла. Просто он рассказал ей любопытный факт: охрана Императорского Дворца судачит между собой о Розе и приписывает ей роль императорской фаворитки. Без всяких оценок со своей стороны. Словно его это вовсе и не волновало. И в этот момент ей остро захотелось, чтобы он хоть как-то отреагировал. Чтобы он хотя бы посмотрел на нее. -Осуждаешь? - деланно усмехнулась Роза. -Нет, что ты. - Звуковая отвертка, взлетев и вернувшись к нему в руку в очередной раз, засветилась и зажужжала. Взгляд Джона теперь вместо стены был устремлен на синий огонек. - Восхищаюсь твоей находчивостью - да. Ты выкрутила руки прежнему Императору, заставила его отдать тебе отвертку, пустить тебя в базы данных их драгоценной Омеги, дать тебе знание их языка... неплохое, кстати, у тебя произношение. Чище, чем у твоего алмазного друга с Пеладона. По-моему, даже чище, чем у Савара. Знание языка, полагаю, тебе вкладывал компьютер. - Звук отвертки в его руке стал немного ниже. - Словом, восхищаюсь - да. Еще, пожалуй, не верю. Но никак не осуждаю. -Не веришь? - И правильно делаешь, невольно подумалось Розе. Она притворно нахмурилась. - Или, может быть, просто не хочешь верить? Я тоже до последнего отказывалась верить в то, что говорит о тебе и Кларе Книга Высшего... пока не прочла в твоих глазах, что это правда. -Высший. - Джон усмехнулся. Первая его эмоция с момента прихода Розы. - Да, ему бы, наверное, понравился такой перевод его имени... - Отвертка замолкла и погасла, и он снова подбросил ее в воздух. Говорить с его профилем было странно, так что Роза смотрела на отвертку. - Роза Тайлер в роли императорской фаворитки - все равно, что Доктор в роли пространственно-временного таксиста. Со стороны, под определенным углом и без большей части фактов, это и правда может так выглядеть, но на самом деле все совершенно иначе и куда как сложнее. Но дело даже не в этом. Я видел Савара и говорил с ним, а еще видел, как он разговаривал с тобой на Пеладоне. Этот... калед не из тех, кто посреди войны и таких событий, как пробуждение далеков и второе пришествие бога, будет отвлекаться на какую-то там женщину. Или еще кого-то или что-то. Он для этого слишком предан своему делу, своей Империи. Разве что ты бы его очаровала и влюбила в себя, но это тоже явно не так. -О, ты так думаешь? - Роза улыбнулась. Казалось бы, зачем, если он все равно на нее даже не смотрит. - Да, Савар предан своему делу, и остальное его, как правило, мало волнует. Но он уже дважды предлагал мне разделить с ним имперский трон. Джон Смит замер. Звуковая отвертка, которую он был готов в очередной раз подбросить, так и осталась у него в руке. Взгляда его с такого ракурса было не видно, но его скучающее лицо моментально окаменело. -Что? - Он все еще пытался говорить невозмутимо, но на сей раз у него это получилось хуже. Слово прозвучало чуть тише обычного, и нотки удивление в нем распознавались безошибочно. - Этот... Император предлагал тебе трон? -Я смотрю, ты удивлен. - Наконец-то, хоть какая-то реакция с его стороны. - Первый раз он предложил мне трон, еще будучи принцем, так что там еще были возможности для... разночтений. Но во второй раз было уже очевидно, что вместе с троном и Империей предлагаются рука и сердце. - Тут она присочинила - второе предложение Савара звучало скорее по-деловому, чем как признания в любви - но ей хотелось вызвать в Джоне побольше эмоций. - Ну что, все еще не веришь? -И что ты ему ответила? - Прозвучало это уже более безразлично. Джон сумел взять себя в руки, но еще не до конца. -Ничего. Пока ничего, - ответила Роза. - И я... не знаю, честно, не знаю, что я ему отвечу. Слушай, мне надоело говорить с твоим ухом. Посмотри на меня наконец. На секунду или чуть больше воцарилось молчание. А потом звуковая отвертка, вращаясь, снова взлетела в воздух. Каменное выражение с лица Джона пропало, будто его и не было. -А я уже почти поверил, - заметил он. - Переигрываешь, Роза. Понимаю, ты хотела заставить меня ревновать, но ты зашла чуть дальше, чем надо. Император, предлагающий тебе трон - может быть. Я с ним не так хорошо знаком, чтобы однозначно это отрицать. Но тебя я знаю достаточно. Может, ты и согласилась бы стать императрицей, чтобы иметь возможность вернуться домой. Но не в этих условиях. Савару позволительно считать, что далеки ему подчиняются. Тебе - нет. Ты слишком хорошо их знаешь, чтобы поверить в это. -Ты изменился, - тихим голосом проговорила Роза. Деланная улыбка сошла с ее лица. - Ты говоришь иначе, ты ведешь себя иначе. Ты даже не смотришь на меня. Почему ты не хочешь даже посмотреть на меня? Вздохнув, Джон в очередной раз поймал отвертку и опустил руку. -Ты знаешь, Роза, что испытывает Повелитель Времени после регенерации? - Он слегка повернул голову в ее сторону и на миг скосил на нее взгляд. - Конечно же нет, глупо было и спрашивать. Даже если бы Доктор попытался тебе объяснить, это все равно не то, совсем не то, что испытать это самому. Строго говоря, я сам этого тоже не испытывал - но это неважно, поскольку я хорошо помню это состояние. Это чувство, когда ты впервые видишь мир новыми глазами, ощущаешь воздух новой кожей, слышишь какие-то звуки новыми ушами, произносишь что-то новым ртом... и впервые думаешь новым мозгом. Чувство, когда ты не знаешь, кто ты и что ты, когда каждое движение, каждый рефлекс для тебя в новинку, когда не знаешь, чего ждать от собственного тела и собственных мыслей... Это нельзя описать, это можно лишь почувствовать. -К чему ты об этом говоришь? - неуверенно спросила Роза. -К тому, что сейчас я чувствую себя почти так же. - Он наконец отлип спиной от стены и повернулся к ней. И впервые за весь разговор по-настоящему встретился с ней взглядом. - После того, что эти... каледы со мной сделали, я чувствуя себя так, будто только что регенерировал. Я знаю тебя, я знаю далеков. Помню Глаз Ориона и пространственно-временную ловушку, в которую превратилась его система. Помню Давроса, Крусибл и пламя, из которого родился. Я помню все. Но я не знаю, кто я. Как Доктор на корабле сикораксов. Даже хуже. Он хотя бы знал, что он Доктор. А я не знаю даже такой малости. Я такой же как он? Я такой же, каким был раньше? Я тот безумец, который выкручивал тебе руку и хотел пристрелить Савара ценой собственной жизни? Или, может, я тот маньяк, который издевался над бедняжкой Райлой, чтобы выяснить, что происходит? Я не знаю. И мне некого спросить, как спрашивал меня Савар. Над ответом Савару он даже не раздумывал, вспомнила Роза. Он безапелляционно объявил его далеком, несмотря на родство с Повелителями Времени. Без аргументов и без раздумий. Далек - и все. После этого ответа его и отправили сюда. Как знать, может, ответь он иначе - сейчас Розе не пришлось бы говорить с ним через прозрачную перегородку, способную удержать термоядерный взрыв. Может, они бы и говорили сейчас совсем иначе. А может, никакой разницы бы не было. Роза смотрела в его глаза и видела, что говорит правду. Он не был Доктором. Он не был прежним собой, ни до Клары, ни после. Не был тем, кто кричал ей в лицо "Я не Доктор" на Пеладоне, не был тем, кто смотрел на нее как на врага. Он был другим. Просто... другим. -Как ты мог так поступить? - Она не могла этого не спросить. Особенно после того, как со злостью швырнула ему это в лицо на Пеладоне, чтобы побольнее ранить. - Как ты мог... как ты мог переспать с Кларой? -Не произноси ее имя. - Это прозвучало почти спокойно. Кто-то иной, не Роза, наверняка позволил бы себя обмануть. Но не она. Джон сказал это чуть быстрее, чем раньше. Чуть резче. Чуть громче. -Почему? - нахмурилась Роза. И почти пожалела о сказанном до этого. Она так и не узнала, почему он появился на Пеладоне один. И что случилось с Кларой. -Прошу тебя, - тихо проговорил Джон. - Не произноси ее имя. Просто... не надо. Если хочешь, я расскажу тебе все. Во всех мельчайших подробностях. -Лучше обойдись без подробностей, - попыталась улыбнуться Роза. Но ее улыбка тут же померкла. Ее вопрос явно пробудил в нем что-то. Будь ситуация иной, в ней бы сейчас всколыхнулась ревность. Как же, одно упоминание имени Клары заставило его погрустнеть, а новость о возможной помолвке Розы с Императором Ока не заставила его даже повернуться. -Я не об этом, - мотнул головой Джон. - А о том, что с нами было. Что на самом деле случилось после того, как мы договорились не использовал манипулятор. Что было после падения Раптора. Как мы попали на Глаз Ориона. Все. Только скажи. Прежде, чем Роза успела что-то на это ответить, прозвучал высокий электронный писк, и стальная дверь, отделяющая камеру Джона от коридора тюрьмы, с тихим гудением поднялась. За ней обнаружились двое каледов в устрашающих черных костюмах дворцовой стражи. Смит на них даже не взглянул. -Миссис Тайлер. - Один из стражников почтительно поклонился. - Его Величество желает увидеться с вами. -Это не может подождать? - Розе не хотелось сейчас уходить. Оставлять его одного. Наедине с самим собой, звуковой отверткой и стальными переборками. -Его Величество велел передать, что это срочно, - покачал головой страж. - Он сказал, что это касается Омеги и будущего Империи. -Я еще смогу сюда вернуться? - спросила Роза. -Не могу знать, миссис Тайлер. Пройдемте с нами. Император вас ждет.