Шрамы

Когда Леди распахивает двери и входит в знакомое-незнакомое агентство, она пытается вспомнить, как давно здесь не была, и не может. Месяца два? Три? Может, пять? Слишком большое количество времени для той, чья работа подразумевает стоящую за любым углом старуху с косой. Или, если повезёт чуть больше, скелета в наглаженном чёрном фраке и с папиросой, зажатой в побелевших от времени зубах. Эти мысли не самое приятное, что случалось за последнее время, конечно. Но это лучше, чем нервничать, стоя перед закрытыми тяжёлыми дверьми, и смотреть в мутное, неделями не мытое, стекло. Последний раз, когда она здесь была, закончился не очень хорошо. Они с Данте не разругались, конечно. Просто было и без того ясно, что с демоницей происходит что-то не то. Последний их разговор, в общем-то, закончился тем, что та просто выставила охотницу за дверь и велела убираться прочь. Не то чтобы Мери сильно обиделась. Рассердилась, да, прибавила к долгу подруги ещё пару цифр, тоже да, но собиралась дать ей остыть и потом со спокойной душой над ней посмеиваться за эту вольность. Но заказы потекли рекой, и вернуться в город она ну никак не могла. А сейчас приехала; уже успел смениться почти целый сезон и скоро, наверное, пойдёт снег. Она подумала о снеге. Крупные снежные хлопья, медленно оседающие на остывшую землю и голые ветки деревьев с облетевшей листвой. Красиво. Снег белый, как… Это всё не важно. Брюнетка проморгалась и, наконец, огляделась по сторонам. Ну разумеется, Данте превратила свою обитель в свинарник, кто бы сомневался. В холле душно и пыльно. И темно, несмотря на высокие, почти чистые, окна. Сама хозяйка агентства обнаруживается на диване. В её руках бутылка с чем-то, что в сумраке тяжело разглядеть человеческим глазом. Впрочем, это и не важно. И без того ясно, что она снова пьёт. И прежде, чем Леди успевает прокомментировать это, дьяволица поднимает голову и впивается своим неоново-синим взглядом в фигуру охотницы. Её глаза в темноте действительно и раньше светились, как у кошки, но сейчас они блестят каким-то незнакомым, больным отблеском. Зрачок почти закрывает радужку, и глаза её выглядят как закрытое Луной Солнце, завораживающе. — А, это ты,— лениво произносит блондинка, и Мери слышит, как в полупустой бутылке плещется некий напиток.— Давно не виделись. Если ты принесла работу, то я пас. — Девушка нетрезво посмеивается.— Я устроила себе небольшой праздник, ха! — Это я, — не отрицает Леди и садится на другой край дивана, не дожидаясь приглашения. Данте послушно двигается к подлокотнику, молча протягивая бутылку. Дескать, угощайся, дорогая подруга. И охотница действительно делает глоток и морщится. Качество у пойла откровенно паршивое. Снова.—А у тебя разве праздники не каждый день? Выглядит как-то так. Леди склоняет голову к плечу и косится на охотницу. Та глухо смеётся в ответ, жеманно прикрывая рот ладонью, и медленно сползает с дивана на пол, осторожно придвигается к занятому Мери углу и как-то отстранённо улыбается, не глядя тянется обратно за бутылкой и так же не глядя делает из неё глоток. Девушки молчат какое-то время, но Данте, ожидаемо, долго не выдерживает: —Я не ждала гостей.— Признаётся она и склоняет голову на колени гостьи, прижимаясь к ним щекой. Та не протестует, но взгляда с лица девушки не сводит. —В праздники человек не должен оставаться один. Это грустно. —Вопреки своим словам брюнетка коротко усмехается и осторожно кладёт ладонь в перчатке на белые волосы. —Человек. — Повторяет следом Данте и озадаченно хмурится. — Обычно ты используешь термин «Демон» к таким как я. « «К таким как я» это к кому?»— Собирается спросить Леди, однако благородно молчит. И такого от себя не ожидала даже она. Промедление стоило того. Хотя Мери никогда бы в этом не призналась. Особенно, если бы её об этом спросили. Вообще, скорее всего, если бы кто-то её об этом спросил, то с большой вероятностью получил бы в лоб, и в зависимости от того, насколько это существо демон, росла бы вероятность того, что это была бы пуля. Данте зажмурилась и уткнулась холодным кончиком носа в давно заживший крестовой рубец на её ноге, несильно выше колена, подняла голову и прижалась к нему сухими тёплыми губами. Сердце Леди, кажется, пропустило удар; она с трудом разобрала в невнятном Дантовом бормотании фразы «Мне так жаль, что это произошло с тобой» и «Ты такая красивая, ты знаешь? Наверняка знаешь», и Мери давится воздухом, потому что слышать это от Данте, выглядящей как ожившая античная скульптура богини войны, — с её гладкой тёплой кожей, с мягкими прямыми волосами цвета снега и светлыми, как сталь её меча, глазами, —что-то абсолютно такое же невероятное и за гранью фантастики как влюбившийся в человека демон. —Тебе нужно спать, Данте. Ты пьяна. — Охотница вздохнула и пристально посмотрела на белокурый затылок. В ответ на её слова девушка наоборот плотнее прижалась щекой к тёплому телу и зажмурилась; жёсткие реснички прочертили едва ощутимые дорожки на коже, и Леди едва сдержала порыв поёжиться. Она фыркнула, сжала короткие волосы Данте на затылке, заставляя её поднять голову, и вид у неё был сильно расстроенный. —Я не пойду спать.—Насупилась блондинка, замотала головой, выбираясь из хватки напарницы, пусть и не особенно удачно: длинные пальцы Леди всё ещё сдавливали неровно обрезанные серебряные патлы. Та заупрямилась, словно ребёнок— Не пойду. Мери вздохнула и отпустила шевелюру девушки, столкнула чужую голову со своих колен (Данте посмотрела на неё так разочарованно и обиженно, что в голову невольно пришло сравнение с побитым щенком), а после подняла её под мышки и поставила на ноги. Леди решила отправить подругу спать, и она сделает это во что бы то ни стало, потому что та явно не в себе с этими её внезапными комплиментами, хоть и не в первый раз. Данте, вопреки ожиданиям, покорно поплелась туда, куда её повела девушка, хотя и продолжила говорить что-то, на что особенного внимания Леди не обращала и поняла, что от неё ждут ответа только, когда она уже свалила свою ношу на кровать. —Извини, что? — Переспросила Мери, пристально глядя на блондинку. Та отвернулась куда-то в сторону и не ответила, но потом молча схватила Леди за рукав, когда та собралась уходить, и потянула её на себя; «Не уходи, Леди» -- пробормотала она, а потом крепко обняла брюнетку за шею, едва не задушив, и наспех чмокнула её в губы. Оглушительный жар прокатился по щекам и шее и брюнетка попыталась выбраться из цепких объятий напарницы; и это всё равно не удалось, потому что Данте, и без того не страдающая бессонницей, уже уснула, и даже во сне дочь демона слабачкой не была. Пришлось смириться и попытаться разработать другой план: сейчас она уснёт крепче, ослабит хватку, и тогда можно будет на раз-два выбраться. Леди не учла только одного, что она, пригревшись в тепле (почти жаре) чужого тела и на мягкой кровати, уснёт и сама. Мери проснулась чуть ли не с первыми лучами и моментально вспомнила то, как здесь оказалась, быстро выпуталась из медвежьей хватки Данте и, откровенно говоря, сбежала из комнаты, пока та не проснулась, и им не пришлось об этом разговаривать. О нет, Леди не готова об этом разговаривать. Жар смущения до сих пор проходился языками пламени внутри груди. Агентство она покидала в той же спешке, что и спальню. В «DevilMayCry» она, вероятно, вернётся ещё не скоро…