***
Утро Накахара началось не как обычно, а с мёртвой хватки, из которой хрен выберешься. Да и трудно пытаться, когда тебе уткнулись в макушку, и при каждом шевелении недовольно стонут прямо в ухо. По итогу, Чуя, красный от стеснения и безысходности, повернулся лицом к лицу к Осаму. -Дазай, ну выпусти меня, -прошептал рыжик, уже зная, что шатен всё услышал, однако, нагло проигнорировал. –Ну Осаму! –всё конючил Накахара, пока его не заткнули утренним поцелуем. -И тебе доброе утро, -недовольно пробормотал музыкант, отстранившись, и наконец, выпустив из хватки Чую. -Ага, -послушливо ответил рыжик, и поднялся с кровати. –Мне надо идти, -посмотрел на развалившегося на кровати парня. -Ну, Чу, почему бы тебе не устроить выходной? –протянул Осаму, пытаясь ухватить за руку, и снова опрокинуть на диван. -Он был вчера. -Вчера ты ходил к Достоевскому. -Это было утром, -парировал Накахара, пытаясь найти свою шляпу. -Чу, ну ты же безработный. -Спасибо, что напомнил, -недовольно пробурчал Чуя, -но оставлять тебя под прицелом я не намерен. -Какой ты заботливый, -с сарказмом произнёс музыкант, поднимаясь с кровати, и подавая шляпу, которая кстати лежала на тумбе рядом. –Что б ты знал, мне гораздо безопаснее, когда под рукой собственный детектив. –Фраза получилась довольно двусмысленная. -Это ты намекаешь, что я ростом не вышел?! –вспылил Накахара. Шутки про его рост просто бесили. -Нет, Чу, иди сюда, -раскрыл руки для объятий Дазай, и рыжик, поддавшись порыву, послушно прижался к груди шатена. Осаму пах медицинскими бинтами, и этот запах стал таким…Родным? -Я люблю тебя, -прошептал музыкант. -И я люблю тебя, -незамедлительно ответил Чуя, сильнее прижимаясь к Дазаю. Разве может за такой короткий срок человек стать настолько родным и любимым? Наверняка нет, но Накахара чувствовал, что это нечто большее, чем простая любовь. -Ты хотел идти, -усмехнулся шатен, и поцеловал рыжика в макушку. -Да. –Это не было похоже на ответ, это было согласие. Согласие на всё, что только музыкант захотел бы, будь то предложение выйти за него, сейчас, Чуя бы даже не раздумывая, согласился. Дазай, нехотя, отпустил его, на что Накахара недовольно фыркнул, однако ушёл, поцеловав на последок в щёку парня. Только это была не последняя на сегодня их встреча. Спустя несколько часов, Чуя, уставший, но довольный добрался в свою квартирку, стягивая с себя по пути вещи. Потом бросит в стирку, сейчас, отдых после поездки. Рыжик уже готов был плюхнуться со всей силы на столь полюбившуюся, за последнее время, кровать, как телефонный звонок прервал его размышления. Накахара чертыхнулся. Вот только этого ему не хватало. -Слушаю, -недовольным и сонным голосом оповестил бывший детектив. -Я хотел бы с вами встретиться, на кое-что обсудить. -Кто это? –спросил Чуя, чуть приободрившись -Фёдор Достоевский. -Назовите место встречи, -деловым голосом попросил рыжик. Если это касается Дазая, то дело серьёзное.***
Вечерело. Ещё утром светило такое ясное солнце, но сейчас стоят сумерки. Нагнетающая тишина сопровождала Накахару, который шёл на встречу с предполагаемым маньяком. -Ещё дальше не мог выбрать место встречи, -недовольно прошептал Чуя, скрывая, что ему действительно страшно. Надо было взять телефон, фонарик был бы мнимым, но укрытием от этой тьмы. Наконец, за бесконечным потоком деревьев в этом заброшенном парке, Накахара дошёл до указанного места встречи. Работал бы он в агентстве, взял бы с собой группу захватчиков, однако его уволили, и о его нахождение здесь не знал никто. -Прекрасный вечер, не так ли? –произнесли за спиной и Чуя торопливо обернулся. За ним стоял всё тот же улыбчивый Достоевский, убийца отца Дазая. -Ну что, помогли вам наши бумаги, которые вам передал наш секретарь? –любезно поинтересовался Фёдор. Сегодня, он был почему- то не в своём излюбленном костюме. На директоре фирмы был одет в застегнутую белую рубашку со светло-фиолетовыми полосами на ней, и белые штаны; дополнялась его одежда длинным черным плащом, отороченным белым мехом и шапкой ушанкой. На удивление, на ногах у него были высокие красные ботинки. -Нет, там нет абсолютно никакой важной информации, - с безразличием ответил Чуя. Что ему не нравилось во всей этой ситуации. Хотя, с другой стороны, что ему тут может симпатизировать. -Что же, в это последний для вас вечер я не откажу себе в удовольствии понаблюдать за вашим удивлённом лицом, -всё также улыбался Достоевский. -Что вы имеете в виду, -напрягся Накахара. От него можно было ожидать чего угодно. Фёдор, больше немедля, достал пистолет из-под плаща. Чуя на это отреагировал точно также, и теперь двое стояли друг на против друга с пистолетами в руках. -Вы что, серьёзно думали, что я приду на встречу с вами без оружия? –спросил рыжеволосый, демонстративно поднимая бровь. -Нет, конечно, я, стрелять то решил вовсе не в вас, а в вашего друга. И вот, люди Достоевского, -кто бы сомневался, что он пришёл не один, -вывели на поле уже подбитого Дазая. Это то и заставило руку Накахары дрогнуть. Фёдор медленно перевёл дуло на музыканта, который, кажется, вообще никак не прореагировал на пистолет, приставленный к виску. -Хочу раскрыть все секреты вашего общения. Первый твой вопрос был, когда вы только встретились: почему не работает ваша способность, так? Бывший детектив, не отрывая взгляда, кивнул. -Всё просто, способность не работает, потому что вы с самого начала влюбились в него. И никакой магии, простая химия, неужели, это было так трудно понять? «Представьте себе», -огрызнулся в мыслях Накахара. -Второе, такая мелочь, а важная, бинты. -При чём тут это? -Ёсано Акико, врач, который неосознанно заражал вас Нарколепсией. Каждый раз, когда вы касались этих бинтов, или просто вдыхал этот запах «медикаментов», то становились на шаг ближе к смерти, и всё благодаря препарату, которое разработали учёные. Они хотели избавиться от него, но я сам его выкупить. Так что, даже если ты сбежишь, то всё равно умрёшь минимум через месяц, максимум, через два. -Но если я заражался постепенно, а Осаму носил бинты, то… -Ему осталось дня два, не больше, -оборвал Фёдор, довольный произведённым результатом. Рука Чуи снова дрогнула. -А теперь, раз у вас такая любовь, то почему Дазай продолжал общаться с тобой, хотя подозревал о том, что бинты заражены? Рыжеволосый опустил руку. -Осаму, -позвал Накахара, но голос его предательски дрогнул. -Прости, Чуя, я не хотел терять тебя, -прошептал подбитый музыкант, пока бывший детектив до боли прикусил губу, однако снова поднял пистолет. -Раз я всё равно умру, то пусть хотя бы пристрелю тебя, - рыжик не заметил, как перешёл на «ты». -Не думаю, вы будете заняты тем, как на ваших руках умирает он. Победный выстрел в, и без того умирающее, сердце. Достоевский предугадал всё: как обо всё догадается Накахара, как избавиться от него без свидетелей, и заодно прихватить его друга. Безумный маньяк, не знающий преград, готов пойти на всё –ради своих целей. А Чуя и правда подбежал к шатену, наплевав на всё: и на то, что Достоевский скроется, и на то, что все смотрят на него. -Погоди, Осаму, я сейчас вызову скорую, может тебе помогут, -судорожно шептал Накахара, параллельно щупая телефон по карманам. Чёрт, телефон который остался дома. –У тебя есть с собой мобильник? Глупый вопрос, его избили, он умирает, а Чуя спрашивает, не прихватил ли музыкант с собой мобильник. -А я песню тебе написал, Чу, -тихо произнёс шатен, положив кровавую руку на плечо парня, пока медленно, но верно умирал. -Осаму… -Я…Обещал сыграть на гитаре Ёсано, -еле –слышно прошептал Дазай. -Ты и мне обещал, придурок, -прохрипел Накахара со слезами глазах. –Прошу, не уходи, я только обрёл тебя. -Чу…Прости меня. -Да мне плевать, Осаму, не смей умирать! –крикнул бывший детектив, в то время, как слёзы предательски падали на грудь музыканта. -Послушай меня, -Дазай протяжно закашлял кровью, -раньше, я жил надеждой… умереть, но сейчас, когда я на пороге смерти…Я не хочу прощаться с тобой, Чу…- Было видно, что каждое слово отдаётся ему невероятной болью, однако это были именно те слова, что копились в голове Осаму с момента их встречи. -Осаму! Рука безвольно упала с плеча Накахары, и парень зарыдал на разрыв. Случилось то, чего он так боялся. </i>Он остался совсем один</i>. Фёдор просчитал всё, кроме того, на что способны люди с разбитым сердцем и потерянной душой. Он не ожидал, что Накахара так быстро сможет найти его, и не ожидал, как зверски мстил Чуя за своего возлюбленного. Как Достоевский и предполагал, рыжеволосого нашли спустя несколько дней в квартире, умершего от Нарколепсии. Однако, парень держал в руках нотный листок, на котором было выведено каллиграфическом подчерком «Посвящается Накахаре Чуе».