Реальности

Вдох-выдох. - Дыши. Вдох-выдох. - Дыши, Тсуна. Вязкая, тяжелая темнота, разбавленная эхом шелестящего шепота у самого уха. Теплое дыхание щекочет, но отстраняться не хочется совсем, несмотря на ненавязчиво скользящие по кромке уха сухие губы. Незнакомые губы. - Ну же, открой глаза. И ничего. Будто заперт в космосе с потушенными до конца времен звездами, а единственный способ не сойти с ума – слушать шепот. Может, здесь обязательно так говорить, чтобы не греметь голосом на всю бесконечность пространства? Хотя для начала надо бы узнать, что это за место, чтобы узнать, бесконечно ли оно вообще. - Я открыл. - И? Он что, сам с собой разговаривает? Нет, уж больно подозрительно похоже на смешок легкое дуновение прямо в ухо. И все же другой голос, не его, да и не стал бы он издеваться над самим собой и задавать дурацкие вопросы. Кажется, для начала все-таки надо определить личность собеседника, вдруг он сжалится и растолкует, где они и долго ли им так зависать. Кстати, о «зависать»… - Кто ты? - А, ты, наверное, меня не видишь. Одно можно сказать точно, с ума он не сошел. Доказательств, очевидно, не предвидится, уж больно изворотлив собеседник, но это явно не похоже на разговоры с самим с собой. В общем-то, теперь и бесконечность кажется не такой уж и пугающей неизвестностью. Хотя провести вечность с человеком (человеком?), который избегает отвечать на вопросы, а свои задает странные, - сомнительное удовольствие. - Не вижу, но хорошо слышу. - Не переживай, ты увидишь меня, как только действительно этого захочешь. - Но я хочу этого. - Видимо, не достаточно сильно. - Тебе-то откуда знать? Он впервые засмеялся, и Тсуна вздрогнул – то ли звук был слишком громкий для тишины, до этого окружавшей его постоянно (теперь сложно было привязать себя к такому важному временному слову, все «быстро» и «медленно» слились в один ком, оставив Тсуну осознавать, что он потерял чувство времени), то ли губы слишком неожиданно сомкнулись на его мочке. - О, я знаю все о желаниях. Может, поэтому я здесь. - И я тоже? - Ну, можно сказать и так, но…не совсем. С тобою все, скорее, наоборот, - такое ощущение, что этому изворотливому типу доставляло удовольствие путать Тсуну, не давая ему точного ответа, и водить за нос по своему искусно-созданному лабиринту, не забывая создавать новые развилки и бесконечные повороты прямо перед ним. Тсуна был готов поклясться, что его мучитель ухмыляется. Наверное, радуется, что теперь будет кого потерзать, кроме себя самого. Видно, здесь, и правда, больше никого нет. Тсуна, уже вполне готовый не услышать ничего хоть отдаленно похожее на ответ, все же спросил: - Где мы? - А ты сам как думаешь? Черт! - Я на самом деле ничего не думаю. Потому не имею ни малейшего понятия, где нахожусь. Здесь ничего нет, - Тсуна вздохнул, - ладно, как ты туманно объяснил, я ничего не вижу, потому что не хочу, вдобавок я слышу только тебя и себя, и, кажется, - он попытался изменить положение, - мы зависли, потому что я вообще не понимаю, сижу или стою! Весь этот выплеск не только изрядно утомил его, но и грозил продолжиться неприятной истерикой, а истерить перед человеком, которого ты не знаешь, да еще и не видишь, в месте, в котором никогда не был и непонятно, как попал, Тсуне совсем не хотелось. Оставалось лишь успокоиться и надеяться, что таинственный голос однажды снизойдет до объяснения. - Я все-таки надеюсь, что скоро ты сам поймешь, где мы… -…когда сильно захочу, - пробурчал Тсуна. - Именно. Это место можно назвать Зоной Абсолютной Пустоты. Но нет ничего абсолютного, даже Пустоты, ведь здесь есть ты и я. - И что, мы здесь навсегда? - Навсегда? О нет, что ты! Ты можешь уйти, когда захочешь. - Сильно захочу? - Быстро схватываешь, - жаркий шепот отвлек Тсуну от раздумий. Когда они успели сблизиться…до такой степени? Не то чтобы Тсуне было противно, ведь это, все же, незнакомый человек (так человек или нет?), но было, по меньшей мере, странно. Странно, что он сам не торопится отстраняться, и это даже…приятно. Но об этом он всегда может подумать позже, а пока нужно выбираться отсюда. - Хорошо, я хочу уйти. Что мне для этого сделать? - Пожелай что-нибудь. - Ты что, издеваешься? – сорвался все-таки, не сумел удержать визгливых ноток, прозвеневших в голосе. - Нет. Ну же, это не сложно. - Да я жить хочу! Жить и все! - А тебя не учили думать, прежде чем говорить? – низкий голос резанул уши, привыкнувшие к мягкому обволакивающему шепоту чьего-то голоса. Обладатель которого казался единственным в этом месте, кроме, естественно, Тсуны. Значит, есть кто-то еще? Человек крепко обхватил плечо Тсуны, почти болезненно сжав. Почувствовав, как что-то плоское ткнулось ему в затылок, Тсуна обернулся, но никого не увидел. Ах да, он же не хочет! - Надеюсь, ты сознаешь, что первый, а значит, тебе придется возиться с Тсуной. Он, видишь ли, только пришел и… - Проще просто отправить его и все, тем более он сам этого хочет, - голос незнакомца прозвучал как-то едко, и Тсуна интуитивно почувствовал, что приключения не заставят себя долго ждать. Только приятные ли… - Вдруг он сам найдет ответы на свои идиотские вопросы. - Идиотские? Это почему еще иди.. - Потому что ты никчемный идиот. Плакаты не таскай – на лбу написано, что в очереди за мозгами тебе не хватило. Тсуна задыхался от возмущения, не в силах подобрать слова. Совершенно незнакомый человек появляется из ниоткуда, лезет в его жизнь, оскорбляет, а теперь ему еще и «возиться с ним» придется! Да еще и тычет чем-то как ни в чем ни бывало! Шляпу он, что ли, носит, чудак? Может, в этом месте какие-то странные правила поведения, но Тсуна точно их не понимал. А значит, пора бы убираться отсюда. И чем скорее, тем лучше, чтобы этот странный тип не увязался. - Интересно, тебя убьют раньше, чем я думаю или нет? - Тсуна способный мальчик, я в него верю. - Вот и глянем. - Да что вы издеваетесь надо мной?! Лента скользнула по волосам, на мгновение зацепившись об непослушные пряди, щекотнула шею и улеглась на месте, спускаясь по ключицам и груди. Тсуна обхватил ладонью круглый предмет, повязанный на ленте, и неуверенно ощупал. Не может быть. Они совсем с ума посходили?! - Это же пустышка! Вы что, меня за ребенка держите?! Крепкий пинок под зад оторвал его от земли, позволив закончить свой гневный монолог уже в воздухе, и Тсуна вылетел в неизвестность, по-прежнему ничего не видя перед собой. Что-то долго он падает для обычного пинка… -*-*-*- Интересно, когда здесь в последний раз был дождь? Солнце слепит так сильно, что горит красным под тонкой кожей прикрытых век и отдается разноцветными вспышками, как если бы оно висело перед самым носом. Мама бы, наверно, сейчас ругалась, что нельзя так много времени проводить на солнце, да и для глаз вредно… Сидению на солнце Тсуна бы с радостью предпочел зарыться в песок, но участи печеного картофеля для себя не хотелось, а единственный не обжигающий кожу песок был сейчас под его спиной. И как же не хотелось открывать глаза… Тсуна бы даже вздремнул с удовольствием, несмотря на жару, но это чертово солнце прямо в глаза… - Эй, Тсуна, хватит спать! - Я не сплю, - Тсуна открыл глаза и закинул руки за голову. - Ну конечно, не спит он. Еще пару минут и домой бы я тебя на спине нес – тебе бы так на голову прилетело!.. - Да какой сон в такую жару, - недовольно пробурчал Тсуна, приподнявшись и оперевшись на локти. – Слушай, Ямамото, да бросай уже свою сеть! Ямамото широко улыбнулся, но сеть не бросил, продолжая расплетать своими ловкими пальцами тонкие нити, сбежавшиеся в центр большим спутанным клубком. Тсуне казалось, что ни одному человеку в мире неподвластно распутать подобные комья ниток, которые будто бы специально были чуть толще ногтя, но после стольких лет общения с Ямамото, Тсуна знал, что жить этому клубку осталось не больше получаса. Наверно, такой талант передавался в их семье по наследству, но это не мешало Тсуне завидовать ловкости Ямамото и морщиться на свои собственные «врожденные таланты». На самом деле никаких талантов у Тсуны не наблюдалось, и, по его скромному мнению (и, чего уж оправдываться, по мнению окружающих), природа решила поэкспериментировать с его генами, вот только подправить результат у нее вылетело из головы. А ловкость была для него самым больным местом. Хотя здесь уже дело не в ловкости, а тотальном невезении – Тсуна и 5 шагов не мог сделать не споткнувшись. И не улететь куда-нибудь в яму. А там не наткнуться на бешеное животное. Тсуна вздохнул. - Нет, ты же знаешь, отец меня на корм рыбам отправит, если я не распутаю к его возвращению. - Ты с ней за полчаса справишься. Пойдем лучше к источнику сходим, у меня уже скоро все внутренности высохнут, - Тсуна загорелся, поймав заинтересованный взгляд Ямамото. - Заодно воды наберем. - Не, мне еще с рыбой разобраться… - устало вздохнул Ямамото. - Мы туда и обратно, честное слово! Ямамото засмеялся при виде Тсуны, просительно сложившего ладони на груди, и откинулся на песок, выпустив злосчастную сеть из рук. - Ты не представляешь, как тебе повезло, что тебя отец с собой никуда не берет. Тсуна с трудом мог назвать это везением. Емитсу крайне редко бывал дома, оставляя жену с сыном дожидаться его возвращения. Постоянная торговля с другими государствами таскала его по всему свету на маленьком корабле, груженным какими-то ящиками и бочками, в которые Тсуна никогда не решался заглянуть в те редкие моменты, когда корабль отца наконец-то причаливал к берегу. Честно говоря, Тсуну и не подпускали ни к чему, что находилось на корабле, - да что там говорить, его и к кораблю не подпускали, разве что лет в 7 ему впервые позволили погулять по палубе, но стоило мальчишке случайно вывалиться за борт, неловко оступившись, дорога к отцовскому кораблю была закрыта. Мама все эти годы старательно убеждала его, что все это, конечно же, для его собственной безопасности, он все-таки единственный сын, будущий кормилец, а все эти плавания такая ерунда… И дома не побудешь, и семью толком не видишь, одна вода кругом и ни одного родного лица!.. В такие моменты Тсуна просто уходил из дома, зная, что монологу, полному ахов и вздохов, это не помешает, а вот один аргумент мама никогда не упомянет. То, что она называла «одна вода кругом» приносило деньги и кормило семью. Тсуна был довольно неглуп для своего возраста и уже тогда понимал, что все дело в его невезении. Он совершенно ничего не умел. В рыбалке он мог запутать любую сеть, пусть она будет размером с носовой платок; на грядки отказывалась пускать мать, не решаясь взять на себя такой риск, Тсуна ведь нет-нет да перетопчет пол урожая; уборка дома заканчивалась битой посудой; поход за водой – жалкими ее остатками, которых хватит на пару глотков, хотя Тсуне (не перевелись еще рисковые люди) доверили два кувшина. Это же и было основной причиной того, что друзей у Тсуны не водилось. Соседские мальчишки смеялись над его неуклюжестью, не преминув обозвать никчемным, девочки вежливо хихикали в кулачок, но тоже обходили стороной. В общем-то, Тсуну это не сильно и обижало, ему хватало Ямамото, на которого всегда можно было положиться. Их дружба была еще одним поводом для высмеивания, ведь Ямамото тоже прослыл чудаком за свои странности, но он успешно слал всех дальним лесом, широко улыбаясь, - казалось, в этом мире его вообще ничего не волновало. Постепенно и Тсуну тоже. - А теперь у меня есть еще и ты, - Тсуна улыбнулся черному коту, вальяжно развалившемуся на горячем песке. - Я, кстати, заметил, что он постоянно лежит у твоей головы, - Ямамото закинул руки за голову, подставляя лицо солнцу. – Говорят, коты чувствуют человеческие переживания. Это как раз про тебя, да, малыш? - Нет, просто так ему удобнее меня царапать, - проворчал Тсуна, прижимая губами царапину на пальце. Кот сверкнул желтым глазом и снова притворился, что спит. - Да, за ушком такого не почешешь, - смех Ямамото снова разнесся по округе. - Он, между прочим, сам меня нашел! Я сразу понял, что он будет моим талисманом. - То-то, я смотрю, на тебе синяков и царапин стало больше. - Не смейся! Он просто не очень ласковый. Несколько минут они молчали, наслаждаясь припекающим солнцем. В жаре были свои плюсы, но все-таки Тсуне было приятнее переносить ее где-нибудь в прохладном озере. Вот бы удалось уговорить Ямамото… Да и ему самому, кажется, эта сеть уже поперек горла стоит. - Эй, Тсуна. Смотри, лодка какая-то. Тсуна лениво приоткрыл глаза. И правда, на голубоватой полоске горизонта показался острый угол паруса. Тсуна поднял руку и поймал лодку пальцами. Не было смысла врать, что ему никогда ничего не хотелось. Конечно, хотелось. Вот так просто владеть своим кораблем, чтобы можно было не воображать, будто он точно помещается между указательным и большим пальцем, а ты смотришь на него, как на мелкого неторопливого жучка, - чтобы стоять на своей собственной палубе, упираясь руками в деревянные резные перила планшира и смело осматривая горизонт. Иметь такой же большой, слаженный корабль из крепких деревянных досок, необъятно раскинувшимся в небо рангоутом с распятыми белыми полотнами парусов. Так, кажется, здесь что-то не так… - Это не лодка! – закричал Тсуна, подрываясь с места. – Это же парусник! Ямамото кинулся следом за ним к морю, будто бы не лежали сейчас, ленивые и разомлевшие от солнца. И, казалось бы, чего еще желать? Лежать бы на этом горячем песке с острыми песчинками, впившимися в кожу, и пусть жара, пусть солнце до разноцветных вспышек в глазах, до пересохшего горла, только бы не корабль… - А если пираты? - Тсуна, не паникуй, - Тсуна, может быть, даже и послушал его совета и заранее пресек назревающую истерику, но, взглянув на Ямамото, понял, что страшно не ему одному. Его друг напряженно стоял рядом, касаясь его плечом, и не отводил глаз от парусника, неминуемо приближавшегося к берегу. Тсуна даже отчасти облегченно вздохнул - любые эмоции проще перенести, если рядом с тобой есть тот, кто готов их разделить. И если этот человек изо всех сил старается не напоминать о них, не замыкать тебя на безысходности, не концентрировать на собственном страхе… Ну, наверно, настоящий друг должен уметь тебя чувствовать. А Ямамото был как раз из таких людей, людей, которые продолжат ободряюще улыбаться, несмотря на напряженную спину и крепко сжатые кулаки, будто совсем незаметно отведенные за спину. - Мы же ничего не сможем сделать… - Смотри, у них нет флага. Людей не так много. Да и на кой пиратам наша глушь? - Когда на корабль отца напали корсары, у них тоже не было флага… - Тсуна опустил голову. - Ладно тебе, все нормально. Ты посмотри, какие из них пираты? - Ты проспорил. Ты обещал засунуть себе в задницу трубу, если здесь будут люди. Нда, дозорный огорчится… - Может, сочтемся на бутылке рома? - Идет. Хотя с трубой было бы веселее. Тсуна неуверенно покосился на Ямамото. - Какие пираты, говоришь? Ямамото широко улыбнулся, потирая затылок. - Ну, всякое же бывает… Ровный стук ботинок о деревянный помост, спускавшийся с корабля на землю, вернул взгляд Тсуны к незнакомцам. К ним нечасто заглядывали иностранцы, поэтому в мире еще было много вещей, которыми можно было удивить Тсуну. Например, он никогда не видел такой экзотичной внешности. У обоих парней были светлые, выжженные под палящим солнцем до белого, волосы и невероятного цвета глаза – у того, что повыше, глаза сияли серебром, но Тсуна был уверен, что это лишь сияющий на солнце светло-голубой, ведь разве могут быть у человека серые глаза? Второй метнул взгляд на Тсуну, и он понял – могут. Могут быть и серые, и желтые, какие угодно, пока существуют на свете люди с глазами как плавленая зеленоватая лазурь. Тсуна неосознанно обернулся на Ямамото, окинув себя и его разочарованным взглядом. Темные глаза и волосы делали их похожими на какое-то недоразумение, выросшее в тени у Природы, пока она внимательно собирала и аккуратно смешивала самые светлые и теплые краски, создавая чистейший цвет, чтобы подарить их таким, как эти красивые незнакомцы. - Эй, парень, тебе говорили, что пялиться невежливо? Тсуна сонно моргнул, пока не понял, что действительно так засмотрелся на странную внешность двух путешественников, что не заметил, как один из них остановился перед самым его носом, осматривая с ног до головы оценивающим взглядом. Тсуна внутренне поежился, неосознанно обхватывая себя руками, - такое внимание с чьей-то стороны было непривычным, а под таким насмешливым взглядом Тсуна сам себе казался несуразной зверюшкой. И, может, даже не насмешливым… Тсуна не знал, как можно назвать его взгляд, но долго оставаться под таким пристальным осмотром точно не хотел. Все его лицо – поджатые губы, брови, сведенные на переносице с напряженной складочкой между них, беглый, но цепляющий каждую деталь взгляд, - ясно давало понять, что в глазах незнакомца он вряд ли когда-нибудь вырастет с жалкого «парень» до того, до кого такие как он изредка решают снизойти. Если на этой земле вообще был хоть кто-нибудь, оказавшийся достойным спокойного свечения его глаз и теплого отношения. И ему было даже немного обидно, ведь он ничем не заслужил такой реакции… - Эй, тебе голову припекло? - Да оставь ты мальчишку в покое, ты ж напугал его. Тсуна будто в подтверждение словам отступил назад. - Такого и тень до смерти напугает. - Веселые вы! – Тсуна неверяще уставился на Ямамото, который все так же безбоязненно близко стоял перед незнакомцами и громко смеялся. - Трус и идиот. Когда я говорил, что тут будут люди, я имел в виду нормальных людей. Везет как утопленникам… - Вы местные? – спросил первый и дружелюбно улыбнулся. Тсуне показалось, что, может быть, все не так уж и плохо, а если совсем повезет, то они еще и в живых останутся! Только заставить себя выдавить что-то членораздельное у него не получило, а зарабатывать мычанием бонусные баллы к самооценке как-то не хотелось. - Конечно, местные. Для этой дыры лицо интеллектом не обезображено. - Гокудера! - Им эта проклятая жара, видно, с рождения мозги выпаривает… - Да закрой же ты рот, осминого-головый, или я экстремально тебя заткну! - Местные. А вы к нам зачем? – спокойно сказал Ямамото, пропустив мимо ушей их перебранку и едкие комментарии. - Где бы у вас тут воды набрать? Тсуна проклинал все на свете. Себя, потому что потащил Ямамото на пляж в такой не подходящий момент и не смог уговорить пойти к источнику, хотя рано или поздно они бы все равно столкнулись с этой парочкой, которая без труда бы взяла кого-нибудь из жителей в проводники, а источник, к несчастью, был один. Саму парочку, которая плелась сзади и громко переругивалась, распугивая птиц. Ямамото, который беззаботно смотрел на верхушки деревьев, очевидно, наслаждаясь долгожданной прохладой леса, и успешно позабыл, как сдуру ляпнул, что знает дорогу до источника и готов провести их туда. И еще раз себя, что, вместо того, чтобы со всех ног сбежать с пляжа, побежал в обратную сторону от своего инстинкта выживания и теперь терпел давящее присутствие позади себя. Может, этот самый Гокудера не так уж и ошибался на счет выпаренных мозгов?.. - Ямамото, давай убежим? - Зачем? – искренне удивился брюнет, недоуменно уставившись на Тсуну. – Им же только воды набрать. - Ага, воды набрать… Ты видел, какая сабля у этого жуткого типа? - Тсуна, хватит паниковать, ничего они нам не сделают. Да они даже не пираты. Сзади послышался смешок. Тсуна только сейчас заметил, что голоса смолкли, и на всякий случай зашагал ближе к Ямамото. - Откуда ты знаешь? - Не похожи они на пиратов. Тсуна невольно обернулся, но, поймав взглядом упомянутую саблю, тут же отвернулся. До источника дошли удивительно быстро – Тсуне хотелось как можно быстрее избавиться от своих преследователей и прожигающего (он ни секунды не сомневался в этом) взгляда в спину, поэтому шел он гораздо быстрее своего обычного шага, едва удерживаясь, чтобы не перейти на бег. Тропа, виляющая между деревьями непослушной змеей, оборвалась так же резко, как и началась, подтертая пробивающейся из земли травой. Тсуна по привычке скинул сланцы под ближайшее дерево, ступая в прохладный ковер зеленой, чуть влажной травы, забывая обо всех тревогах в этом ощущении холодка, ласкающем обожженные песком ступни. Это место казалось ему его личным оазисом, - пусть даже им пользовался каждый за неимением другого источника чистой воды – обителью спокойствия, этаким скрытым ото всех кусочком рая, забытым в тени деревьев. И было в нем даже какое-то волшебство, чем Тсуна восхищался еще с детства, - листва здесь не выгорала даже в самый палящий зной, а вода, срывавшаяся со скалы небольшим водопадом, почти не меняла своей температуры, оставаясь прохладным озером. И сколько бы Тсуна не убеждал Ямамото, что они обязательно окунутся хотя бы разок, он все равно замирал как очарованный у самого края и лишь опускал в холодную воду ладони. А Ямамото все равно шел за ним, даже зная, что Тсуна снова поддастся этой магии неприкосновенного источника, и просто понимающе улыбался, ловя виноватые взгляды Тсуны на обратном пути. История повторялась, но Ямамото неизменно шел следом и никогда не лез в воду без Тсуны. Нет, Тсуна бы промолчал на это, но при всей своей любви к этому укромному уголку, наверно, обиделся. Все-таки Тсуна есть Тсуна. Вот и сейчас он медленно подошел к краю, где трава без перехода сразу обрывалась в отливающую голубым воду, и опустился на колени, нависнув над водой. Он видел каждый выступ каменистого дна, все его маленькие впадины и расщелины, и ведь интуитивно знал, что дно дальше, чем может предположить любой взглянувший на него, а чужаки и вовсе подумают, что вода дойдет им до плеча если опустить руку, но Тсуна знал, - может, даже единственный из всех – его глубина опаснее, чем кажется. Пить хотелось нестерпимо, но невозможно оторвать глаз от манящей, обманчивой глубины и кристально-чистой воды. Тсуна прикрыл глаза, глубоко вдохнул, и плавно опустил голову в воду. Вода тут же отрезала его от внешнего мира. Он слышал плеск где-то на другой стороне, далекий шум водопада, едва различимые голоса и…что-то еще. Этот звук он знал из другого места, но не мог вспомнить откуда. Так шумят найденные редкие ракушки на песчаном пляже и бесконечность космоса. Тсуна вытащил голову из воды, замерев над поверхностью и наблюдая, как стекают капли по волосам, разбиваясь в прозрачные обручи. Повернув голову, он увидел одного из чужаков, присевшего в траву в шаге от него, пьющего воду из сложенных чашей ладонью. Тот разомкнул руки, сбрызнув остатки себе на лицо, и замер, не замечая, как Тсуна следит за каплями, срывающимися с кончика носа на влажные губы и дальше вниз, пересекая подбородок. Светловолосый открыл глаза и уставился на Тсуну, вопросительно приподняв бровь. - Ты… Г-гокудера, да? – промямлил он. - Ага. А ты Тсуна? - Откуда ты знаешь? - Твой друг-идиот орал на весь лес, пытаясь тебя успокоить. «Будто бы вы не перепугали всю живность, пока ругались…» - Не глубоко, да? - Что? Гокудера вздохнул, видимо, еще раз задумавшись об умственных способностях и их отсутствии в своем собеседнике, пояснил: - Озеро не глубокое? - Глубже, чем кажется, - не подумав, тихо сказал Тсуна и испуганно поднял глаза, тут же поймав настороженный взгляд. - Ладно, проверим, - Гокудера потянул рубашку с плеч и замер, когда Тсуна неожиданно вцепился в его рукав. - Не надо…пожалуйста. На лице Гокудеры одна за другой сменились тысячи эмоций. В тоне мальчишки было столько мольбы, что у Гокудеры невольно расширились глаза от удивления. И снова сощурились – недоверие. Внимательно посмотрев ему в глаза, Гокудера и вовсе растерялся, не зная как реагировать на умоляющий взгляд, и не придумал ничего лучше, чем отвести взгляд. Промешкавшись с пару секунд, он поднялся, неловко и преувеличенно быстро натягивая рубашку. - Ну да, мало ли, еще подхвачу чего… - второпях пробормотал он и направился к своему другу, который (не без помощи Ямамото) сгружал вторую бочку на небольшую телегу. Тсуна окинул взглядом его черную рубашку (в такую жару подобное носят только самоубийцы…) и мешковатые штаны, которые на узких бедрах удерживала, разве что, только магия. «Странные они…» - подумал Тсуна, возвращаясь глазами к воде. - Ладно, дальше мы сами. Тсуна принял короткую фразу словно манну небесную, едва удержавшись, чтобы не броситься к незнакомцам под ноги от благодарности, но собственные ноги все-таки его подвели, и он обессиленно осел на песок, облокотившись на телегу. Эта штука весила непомерно много, так много, что Тсуна несколько минут наблюдал, как трясутся руки, непривыкшие к такой нагрузке. И да, это была очередная победа его неизменного невезения, ведь тащить чертовы бочки пришлось им с Ямамото, - незнакомцы постоянно переругивались, причем в отличие от своего друга, который изо всех сил пытался помочь Тсуне с Ямамото, но вечно отвлекался на споры, Гокудера не пытался создать даже видимость работы, лениво осматривая окрестности, - и Тсуна мысленно порадовался, что им не придется вкатывать телегу на палубу, иначе его надорвавшийся труп снимал бы с телеги уже кто-нибудь другой. - Спасибо за помощь. - Да ладно, Рёхей, рады были помочь, - Ямамото широко улыбнулся и пожал парню руку. – К тому же с вами весело. - Тогда поплыли с нами! Будет экстремально весело! Тсуна с Гокудерой одинаково с ужасом уставились на них. Ямамото обернулся на Тсуну, и тот порадовался, что все-таки, несмотря на свои странности, Ямамото хватало ума не соглашаться плыть неизвестно куда с незнакомыми людьми. - А что, можно! – радостно заявил он. Тсуна нехило промахнулся. - Ты спятил?! – одновременно заорали Тсуна и Гокудера – один Рёхею, другой Ямамото. - Гокудера, ты сам говорил, что нам не хватает людей, так почему бы не взять их с собой? - А ты, Тсуна, говорил, что хотел отправиться в путешествие. - И ничего я такого не говорил! Никуда я не поплыву! – появившийся из ниоткуда черный кот с размаху полоснул когтем ногу Тсуны, вдвойне усилив его истерику. – Ладно-ладно! - Вот и отлично! – довольно сказал Рёхей, направляясь к кораблю. Тсуна уткнулся лицом в ладони, с трудом понимая, что только что согласился плыть неизвестно куда. И это было не самое страшное. – А теперь вперед! Катить телегу на корабль все-таки пришлось. Тсуна с ужасом наблюдал, как корабль все дальше отходит от берега, оставляя позади маленькие домики и полосу горячего песка, на котором Тсуна совсем недавно наслаждался (нет, но стоило бы) солнцем. Трое его спутников копошились рядом, но никто из них ни разу не посмотрел на тающее поселение за бортом. Тсуна повернулся к ним, осторожно опираясь на планшир. - А вы пираты? - Ага, - кинул Гокудера, закончив укреплять помост. - Ямамото! - Ну…промахнулся, бывает.