Лис и Олень

      Стоял холодный зимний вечер. Уже стемнело и завывал между деревянными рамами порывистый ветер. За окном было черным-черно, только серая пелена снега перекрывала тёмное ночное небо. В комнате было темно, тепло и тихо, гудели радиаторы, шумела где-то внизу вода, стуча каплями об очередную раковину. Наруто сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, как назло, они почти добрались до границы страны Огня когда буран начался и пришлось остановиться в первой пропавшейся гостинице. Страна Медведя располагалась лишь немного восточнее их родины, но климат тут отличался своей суровостью и непредсказуемостью. Холодно сейчас было и в стране Огня, но тут мороз просто сшибал с ног, Какаши-сенсей говорил что это из-за близости с водой или что-то подобное. Узумаки вздохнул и перевёл взгляд на экран смартфона. Два часа ночи. Шикамару наверное ещё сидит в башне Хокаге с Шизуне, копаясь в бумажках. На периферии зрения мелькнула его замотанная бинтами правая рука. Он повернулся и немного ослабив бинт, вынул из-за него фотографию. Редкий кадр их совместного времяпрепровождения. Тогда Цунаде буквально выпнула их обоих в отпуск, клянясь что собственноручно отправит их в больничку, если они сейчас не свалят. Чтож, Наруто был готов расцеловать её тогда и сейчас, тот отпуск они провели на побережье залива Хёпу, валяясь в кровати весь день и купаясь в теплом море до одурения и синих губ. На фото Шикамару широко улыбался, держа в руках фруктовый лёд, а на заднем фоне зеленели заостренные кроны деревьев. Блондин улыбнулся ему в ответ, крепче сжав пальцы на согревшейся в его руках бумажке. Телефон неожиданно загудел привычным рингтоном жабьего кваканья, Наруто засунул её обратно под бинт и нажал на зелёную кнопочку. На экране появилось усталое лицо Шикамару, с до боли привычными синяками под глазами. Тот улыбнулся, когда полосатая мордаха показалась на небольшом экранчике внизу. Узумаки лениво махнул ему рукой и принял лежачее положение, забираясь под одеяло. Нара хмыкнул в ответ и лёг на их кровать, показывая что он дома, на нем была тёплая оранжевая толстовка с лягушкой на груди, а под головой бежевая Узумакина подушка с нелепой наволочкой в полосочку. — Как ты? — спросил он полусонно, но обеспокоенно. — Скоро будете в Конохе? —Ещё не знаю, буря, кажется, и не собирается утихать. Какаши-сенсей отправил письмо в башню, вы его не получали? — Наруто лёг на бок, прислонив телефон к подлокотнику узкой кровати-кресла, кардинально отличающегося от их уютного двуспального гнездышка. — Нет, Шизуне отправила меня домой пораньше, сказала что не может сосредоточиться пока я маячу перед глазами. — он фыркнул и приблизил экран к лицу, будто пытаясь стереть эту рамку между их лицами. Шикамару слегка дёрнул себя за толстовку и нежно посмотрел в его лицо. — Видишь, я скучаю по тебе. — Наруто заискрился от хихиканья, сдерживая квакающий хохот, распирающий грудь. Отсмеявшись, он по-лисьи сощурился и достал из рюкзака, прислоненного к боковине кровати потрепанную книгу. — Помнишь? — хитро спросил он.        Карие глаза напротив расширились в удивлении, но уже через секунду вернули себе прошлый мягкий взгляд. — Как она до сих пор не пошла на корм лягушкам, с тем, что пришлось пройти этому рюкзаку. — Я берегу её — улыбнулся Узумаки. — Может когда-нибудь я все же научусь всему, что должна уметь невеста клана Нара. А между прочим, именно тогда я впервые признался тебе в любви, ты тогда так покраснел что стал на помидор похож — хихикнул Узумаки. — И книжку мне сунул, даже не верится, я тогда засомневался, но ты меня и без этой книжки любишь, правда? — Правда, — тепло отозвался Шикамару. Он, очевидно, ни капли в этом не сомневался. — Я тоже тебя люблю. — послышался сонный голос из Темноты. Наруто зевнул и проехался туда-сюда по подушке щекой. — Я наверное спать, Какаши-сенсей сказал что завтра буря должна кончиться и отправимся домой, тут около недели пути. Скоро будем дома. — Да, скоро будешь дома — так же в полусне чирикнул Нара. — звони почаще, я буду ждать. — он чмокнул возлюбленного сквозь экран и ещё немного посмотрев на него, добавил. — Спокойной ночи, солнце — звонок завершился, но тепло в загорелой груди все разрасталось. — Спокойной ночи… — прошептал он в ответ, и счастливый, натянул повыше одеяло.