Скелеты в шкафу Малфоев

      Драко и Астория, став родителями, решили переехать из поместья в Уилтшире, оставив Нарциссу и Люциуса вдвоём. Молодая пара была свободных нравов в воспитании их наследника Скорпиуса. Мир изменился и диктовал свои условия: после поражения Волан-де-Морта презрение к маглам, их детям и существам было табуированно - каралось большими штрафами и Азкабаном, но этот мир был намного чище и лучше привычного для Драко и Астории. Их сын будет расти в свободной стране, без грязи и предрассудков, наивно думали они. Родители решили не делать из него принца Слизерина, с высокомерием и короной на голове, так как она больно падала. Ему сказали, что любой факультет будет гордостью и радостью, даже если бабушка и дед консервативны. Они слишком любили долгожданного сына и им было очень больно, когда поползли разные слухи, что Скорпиус - сын Волан-де-Морта. Истинный Малфой с красивыми серыми глазами и блондин. Эти люди сошли с ума.       Астория после родов подорвала себе здоровье и Драко заботился, чтобы супруга была счастлива. Они понимали, что произойдет неизбежное, но научились с этим жить, выезжая в поездки, путешествия, наполняя свою жизнь радостью и теплом. Прошло немного времени и Скорпиус стал учеником школы Хогвартс. Ты либо ребёнок героев, либо ребёнок пожирателей. Да, мир стал лучше, но не для всех. Скорпиусу было очень одиноко и он беспокоился за маму, которая переживала из-за этого. Мальчик знал, что нужно не воспринимать критику в свой адрес, он нашёл себе друга по духу - Альбуса Северуса Поттера. Поттер-слизеринец и Малфой-тихоня стали самыми непопулярными учениками школы, тем более без особых талантов и достижений. Мальчики хотели быть самими собой без теней их родителей.        Драко был удивлён дружбе мальчишек и тому, что его сыну удалось невозможное, желаемое им самим в школьные годы. Он знал, что Альбус Северус станет отличным другом, как и Гарри Поттер для Рона и Гермионы. У них со Скорпиусом были очень тёплые и доверительные отношения, каких Люциус не мог ему дать, хотя и старался.        Прошло два года и Астория умерла, оставив боль и утрату. Как же это тяжело вести ту линию, которую они с ней хотели, особенно, вернувшись в родительский дом, так как одному было слишком невыносимо. Наступили каникулы и Скорпиус вернулся домой.        - Пап, кажется, что мне нравится одна девочка и я не знаю, что ты скажешь, она ненавидит меня из-за моей фамилии, она слишком прямолинейна, - Драко лукаво улыбнулся и в его глазах вдруг заплясали чертенята теплоты и доверия. В школьные годы ему немного нравилась Грейнджер, но такие отношения невозможны по статусу и положению, ему приходилось изображать ненависть, зная, что никто из них не сможет и не захочет. Драко Малфою не хотелось упасть в глазах отца, а теперь он решил стать тем отцом, с которым его сын будет только взлетать без зависимости от обстоятельств.       -Мисс Грейнджер-Уизли? Ох и тяжко тебе будет, я смотрел на неё на вокзале. Она похожа на свою мать - Гермиону. Я знаю, что ты боишься мне об этом рассказывать, но война забрала у всех слишком много и мы могли ее избежать, если бы не жили в рамках стереотипов и предписанных правил. Из тысячи возможных вариантов реальности выбирай только свой и не бойся падения в чьих-то глазах, но так чтобы без вреда для окружающих. Любишь мисс Грейнджер-Уизли, так вперёд! Ломай стереотипы, сын. Задача родителя научить ребёнка летать, а не запирать в клетку своих взглядов и желаний, рисуя грязные пятна лучшего будущего, игнорируя желания последнего.        - Ты точно Малфой, чистокровный и слизеринец, папа? Дед говорит обратное, что Малфой - это звучит гордо, что это честь родиться Малфоем и это накладывает обязательства и он дал почитать мне кодекс Малфоев.        - Я страдал от этого и постоянно занимался самообманом, лишил себя прекрасной компании, с которой весело, заменяя их двумя тупицами-телохранителями. Когда ты родился, я был настолько счастлив и решил: этот мальчик будет единственным свободным Малфоем за множество поколений рабов кодекса Малфоев. Борись за себя, за своё счастье и взлетай, сын. Я должен дать тебе крылья, чтобы ты был счастлив.        - Не все могут гордиться такими родителями, как ты. С тобой легко и очень приятно.        - Я должен рассказать тебе то, что мы не сможем изменить и оно всегда с нами. Наше проклятие. Мы возбуждаемся от неживых предметов, это называется фетишизм, мы такими рождаемся. Я бы так не хотел этого для тебя. Мы не знаем, что это будет. Мне нравятся яблоки- Драко говорил совершенно обыденно.        - Кто? Фетишисты? Пап, ты не только с мамой? У меня странные чувства, но думаю ты бы этого не хотел. У меня это есть, но я не придаю этому значения. Мне нравится дедушкина ваза, она такая древняя и красивая, примерно, год назад я любовался ею, а он не позволял мне ее касаться и был раздражен, боялся, что она разобьётся, но всегда ведь можно починить заклинанием. Я так хочу взять её в Хогвартс.        - Дед.. дедушкина ваза? - Драко посмотрел на сына испуганно,- Он не сможет тебе её отдать, это его фетиш. Он боялся, что у меня будет так же. Нужно поговорить с твоим дедом и как-то решить этот деликатный вопрос, но лучше не трогай её. Понимаешь, мы не только любуемся этими предметами, мы делаем нечто грязное с ними. Поэтому дедушка и не позволял тебе её брать.        - Я не знаю, я запутался, но мне очень хочется эту вазу. Она такая тонкая, хрупкая и изящная, в том году это было слабее, но в этом мне так хочется трогать ее, касаться губами гладких стенок,- Драко был обескуражен и потерял дар речи. Когда Скорпиус ушёл обедать, Драко пошёл к отцу, тот закрылся в кабинете и развлекался с вазой. Мужчина аккуратно постучал и через минут пять Люциус открыл дверь, он часто дышал и переводил дыхание, застёгивая верхние пуговицы мантии.        - Папа, извини, что отвлекаю, но ситуация уже не контролируема. Скорпиус. Ему нравится твоя ваза,- Драко опустил глаза.        -Моя ваза? ОНА - МОЯ, и точка! Скорпиус уже пытался взять её у меня! Я не отдам свою вазу никому. Она сделана под мои параметры и только мне с ней хорошо! Я стар, но ваза - моя!-Люциус говорил о вазе, как о женщине и видел в Скорпиусе соперника.        -Папа, это твой внук, которого ты боготворишь сильнее, чем всех, у мальчика нет матери,ты сам говорил, что мы не можем это контролировать, это выше нас!       - Мне плевать, пусть берёт что угодно, только не мою вазу! Ты положишь ее в мой гроб, когда придет время, никто не коснется и не осквернит мою прелесть,- Люциус был в ярости и его глаза налились кровью.        -Папа, успокойся! Отец!- Драко направил волшебную палочку на вазу и произнес заклятие умножения. На столе стояло две одинаковых вазы. Люциус смотрел на оба сосуда и не мог понять, что делать. Обе вазы притягивали его и манили. Он сходил с ума.       -Выйди из кабинета! Вон! Мои вазы! Только мои,- Люциус сгреб их и не отпускал, Драко удалился из кабинета и понял, что пока отец будет спать в опочивальне, нужно будет создать третью вазу для Скорпиуса и спрятать от него.        Люциус настолько сошёл с ума, что спрятал обе вазы ото всех и Драко не мог их найти, он ругал сына и внука, что те их украли и используют, хотя сам забыл, что убрал их в дальний угол потайного шкафа, на который не действуют заклинания. Он обвинял их на протяжении месяца, пока Нарцисса не нашла эти вазы совершенно случайно. Люциус в знак извинения сделал третью реплику для Скорпиуса, ему было по-настоящему стыдно перед сыном и внуком.        Скорпиус обрёл свой сосуд мечты, но так как они больше не вертелись, как ужи на сковороде, и жили по совести, проклятие почти не коснулось мальчика, но всё же, изредка, он тоже любил вазу, которая была более хрупкой, чем оригинал и Люциус даровал внуку свою вазу, когда ему придёт пора умирать. попросив похоронить с ним хотя бы реплику. Скорпиус взрослел и понимал, что брак с Розой Малфой-Грейнджер, о которому не говорили совсем пожилому дедушке, снял с их рода печать фетишизма и на похоронах любимого деда с ним лежали две его вазы, а Драко и Скорпиус, ставший отцом девочек-двойняшек смогли жить спокойной, без извращения жизнью.