Потому что...

      Лодка рассекала зеркальную гладь залива Массачусетс, увозя Монику всё дальше от Спектакл-Айленд и от возлюбленного детектива Ника Валентайна. Она решила, что уйти стоит именно ей, чтобы синт успокоился в обстановке относительной изоляции, спокойно всё осмыслил и решил, что ему делать дальше. Да и самой женщине необходимо было вновь влиться в обыденную жизнь и отучиться переживать о мужчине дни и ночи напролёт. Ведь теперь нужно очень постараться, чтобы причинить Нику вред, она позаботилась об этом.       — Что б меня разорвало, похоже, у нас тут призрак, — массивные двустворчатые двери форта Индепенденс были распахнуты, а на пороге замерли минитмены с Ронни Шоу во главе и направленными на Выжившую лазерными мушкетами.       — Приветствую доблестных стражей мира и порядка, — неловко усмехнулась Моника, поправляя увесистый походный рюкзак на одном плече и обвешанную кучей модификаций пусковую установку на другом. – Могу я напроситься в гости?       Новый генерал только хмыкнула, поразмышляла минуту и дала отмашку вернуться на свои посты.       — Заходи, раз уж пришла. Но предупреждаю: я с тебя глаз не спущу, — ворчливо обронила Ронни, пропуская Выжившую в форт.       Им предстоял долгий разговор, и Моника собиралась выложить всё, как есть: про Институт, про свои мотивы, про изоляцию, про Подземку и про Ника. Особенно про Ника, ведь он прибудет с острова именно сюда. И хотя гараж Атомных Котов ближе, как безопасный порт, вряд ли он станет шокировать местных новым обликом так рано. Да и не стоило скрывать информацию от генерала минитменов.       Беседа выдалась тяжёлой и затянулась до глубокой ночи. Ронни исправно слушала, иногда задавая уточняющие вопросы, хмурилась и периодически выглядела крайне задумчиво. Если она и осуждала, то вида не показала, за что Моника была чрезвычайно ей благодарна. А затем генерал просто ушла, кивнув то ли Выжившей, то ли самой себе, оставляя женщину в одиночестве.       Гостье выделили одну из самых дальних комнат форта, а у входа поставили караул. Очевидно, что минитмены не доверяли внезапно свалившемуся на них призраку, и не имеет значения, кем она была и что сделала. А может именно из-за этого её до сих пор не отправили за решётку Даймонд-Сити.       — За тобой придут, так что задержись здесь ещё на пару дней, — огорошила с утра пораньше Ронни Шоу. Может, Выжившая всё же поторопилась с выводами…       Моника подозревала, что так просто минитмены её не отпустят. Оставалось только кивнуть и ждать таинственного конвоира. Впрочем, она так и так собиралась отправиться в Даймонд-Сити и затем вернуться в Сенкчуари, днём раньше, днём позже. И хотя свободно перемещаться по форту Выжившей всё ещё было запрещено, она могла гулять по внутреннему двору и на стенах. По крайней мере чувствовалось, что годы прошли не зря, ведь в форте восстановили одну из проломленных стен и усилили металлическими листами внешний периметр. Что ж, Ронни не сидела сложа руки.       Минитмены косились на внезапную гостью с подозрением и любопытством. Наверняка «старики» рассказали, кто она такая. Истории с таинственным исчезновением и не менее таинственным появлением всегда будоражили умы. Моника держала нейтрально-дружелюбное выражение лица, пока находилась среди них, ведь репутация бывшего генерала бежала впереди неё.       А вечером второго дня у ворот поднялся шум. Среди беспокойных голосов грохнул зычный голос Ронни, и всё стихло.       — Собирай вещи и на выход, — через некоторое время заглянула в отдельную комнату Моники генерал.       Побросав то немногое, что достала, обратно в сумку, Выжившая вышла во двор, а у ворот стояло несколько минитменов, Ронни Шоу и…       — Стронг? – изумлённо обронила женщина, глядя на возвышающегося над людьми супермутанта. Вот уж кого увидеть она вообще не рассчитывала.       На его груди красовалась яркая раскраска в виде флага минитменов. Так он, очевидно, опознавался среди толпы своих сородичей. В броне супермутант начал постепенно отходить от традиционно урбанистического стиля. Появились пластины из белой брони синтов на руках и ногах, аналог кольчуги поверх кожаной юбки и много прочих мелких обвесов, которые не могли появиться у него без участия здоровой мелкой моторики. Очевидно, он наконец позволил кому-то ухаживать за собой.       — Здравствуй, Стронг, — Моника улыбнулась и встретила неожиданно холодный взгляд немного замутнённых зелёных глаз.       — Безопасной дороги, — напутствовала генерал, и супермутант только что-то проворчал себе под нос, отправляясь в путь, и Выжившая поспешила следом, неловко махнув на прощанье рукой.       Моника очень старалась не отстать от спутника, каждые пару метров переходя на бег. Супермутант, казалось, и не собирался её ждать, лишь хмурился и продолжал идти, даже не оглядываясь. Женщина размышляла над тем, повлиял ли на его отношение её уход или что-то случилось уже после. Конечно, Стронг никогда не был чрезмерно подвержен эмоциям, просто делал необходимое, грубо, ничего не требуя в замен, словно наёмник. Только денег за добрые дела никто, обычно, не платил, да и сам супермутант терпеть не мог все эти «рукопожатия».       Нога зацепилась за какой-то мусор, и Моника едва не нырнула в грязную лужу прямо перед собой. И была подхвачена за походный рюкзак, будто котёнок за шкирку.       — Под ноги смотреть, — низким грудным голосом заметил Стронг, скривившись. – Сломать что-нибудь, Стронг не тащить тебя на спине.       — Отменная реакция, — женщина улыбнулась, игнорируя недовольство спутника, хоть и висела над землёй, а лямки впивались ей в плечи.       Он что-то проворчал, осторожно опуская Выжившую на ноги, и добавил:       — Идти далеко – под ноги смотреть!       — Прости, — виновато, но благодушно ответила Моника, поправляя рюкзак. – Я просто задумалась. А ещё я очень рада тебя видеть.       Мгновение на его невыразительном лице отразилось замешательство, но потом он тряхнул головой, будто выбрасывая из неё ненужные мысли, утробно рыкнул и пошёл дальше ещё быстрее, а Выжившей оставалось только торопиться следом. И смотреть при этом под ноги.       Она думала, что они выйдут из Бостона через Кембридж и дойдут до Сенкчуари в обход Медфорда, но нет. Стронг вёл её через город мимо Даймонд-Сити и поселения в переулке Висельника, на запад к Уэстону.       — Безопасная дорога, — обронил только однажды он, заметив, что женщина поглядывает на карту в своём пип-бое, и больше не заговаривал.       Моника только кивнула, сосредоточившись на самом перемещении, так как супермутант не давал ей ни секунды, чтобы перевести дух. За время сотрудничества с Институтом ей не приходилось совершать дальние марш-броски, как это было в Содружестве, когда очередное поселение оказывалось в беде и было жизненно необходимо успеть ему помочь. Конечно Моника доверяла всей той оборонительной системе, что тщательно настраивалась в каждой из присоединившейся к Минитменам общине. Однако всё это требовало огромных затрат ресурсов и крышек, поэтому где-то было меньше турелей, а где-то недоставало ограждений. Важно было успеть ответить на зов о помощи, чтобы эти зазоры в безопасности не стоили жизни простым поселенцам. Приходилось за раз покрывать обширные расстояния, игнорируя усталость или плохое самочувствие. Так она жила.       Но в Институте ей не надо было бежать кого-то спасать, не надо было бороться за выживание и ресурсы. Она приходила к Отцу, говорила, что ей необходимо, и он просто давал ей это. Конечно, Моника понимала, что так относились только к ней. Ни один другой сотрудник не мог просто прийти к директору и высказаться, там всё подчинялось строгой иерархии. И всем им было очевидно, что подобное направлено исключительно на демонстрацию преимущества жизни в Институте перед разлагающимся Содружеством. Моника тоже это понимала, поэтому подыгрывала, преследуя свои интересы, однако из-за подобного «праздного» существования, выносливость женщины заметно упала, как и реакция. Поэтому подобные стремительные переходы причиняли ей значительный дискомфорт.       Но она ни за что не признается в этом Стронгу, который явно испытывал смешанные чувства по поводу её внезапного возвращения. Впрочем, гордыней не перекрыть недостаток нагрузки, поэтому женщина двигалась на чистом упрямстве, когда солнце начало садиться. Они как раз переходили по железнодорожному мосту к поселению Грейгарден, когда стало совсем темно.       — Ночевать здесь, — скомандовал спутник, и Выжившая только кивнула, не в силах даже порадоваться, что отдых близко.       Теплицы под присмотром одних только роботов не изменились. Монике очень хотелось поболтать с управляющей Вайт, но глаза уже слипались. Женщина только и смогла, что добрести до деревянного поддона под навесом, где обычно пережидали непогоду караванщики, и рухнуть туда, не снимая рюкзака. Сквозь мгновенно накрывшую её глухую пелену, Выжившая отчётливо ощущала тяжёлую поступь Стронга неподалёку, его грудной вибрирующий голос, когда он с кем-то говорил. Он неожиданно заботливо стащил с её плеч ношу, а затем женщина окончательно забылась сном без сновидений.              В Сэнкчуари стоял гвалт. Привычное размеренное существование беспардонно и совершенно обескураживающе прервало появление той, кого как четыре года считали погибшей.       — Мадам! – с драматично дрожащим голосом встретил её Кодсворт. – Ох, это и правда вы! Вы снова вернулись к своему несчастному старенькому дворецкому! Вы хотите пить или есть? Позвольте взять ваш багаж…       Стронг только хмыкнул, и отправился дальше по дороге, отмечая, что собирается толпа зевак. С одной из сторожевых вышек уже спешил мистер Престон Гарви собственной персоной, и выражение его лица обещало большую взбучку.       — Какая… безответственность! – хмурился мужчина, подбирая слова, угрожающе размашисто приближаясь к стоящей на месте женщине, что полы его пыльника разлетались в стороны, будто крылья гигантской птицы. – Ты просто… бросила нас на произвол судьбы! Как ты могла? Где тебя носило столько времени? Неужели нельзя было хоть одну рваную записку передать, что ты жива-здорова? Ты хоть представляешь, какой кризис случился в организации?       Моника слушала его причитания вперемежку с причитаниями Кодсворта, из клиники по дороге уже спешила Кюри, впопыхах выскакивая пяткой из туфли, и поправляя сумку на плече, схватив ту на случай, если кому-то нужна медицинская помощь. Матушка Мёрфи спешно ковыляла к образовавшейся толчее, приговаривая, что потерявшееся дитя, наконец, вернулось домой, и что без Дара ожидание этого момента было столь мучительно.       — Oh mon ami… — Кюри изумлённо уставилась на лицо Выжившей, а все голоса внезапно стихли.       По припылённым в дороге щекам Моники скатилась одинокая слезинка, пока она смотрела на лица близких и знакомых, и с дрожащих губ упало только тихое:       — Я скучала…       Пыл Гарви тут же угас, он переглянулся с врачом и та, приобняв подругу за плечи, повела её обратно в её дом, чтобы успокоить и поговорить. А разговор выдался долгим и тяжёлым на эмоции. Моника, как ранее Ронни Шоу, рассказала друзьям всё, что приключилось с ней за эти годы. Особенно отметила Ника, хоть внутри всё щемило от тоски по нему.       — Ну ты даёшь, — вздохнул Престон, прикрыв глаза руками. Шляпа, пыльник и мушкет лежали в стороне, а сам минитмен выглядел совсем по-домашнему. Как и Кюри, что сидела в тапочках рядом с Выжившей. – Пойти на сделку с этими…       — Я понимаю, — чуть хрипло после надрывного рассказа откликнулась Моника. – Но какой у меня был выбор?       — Действительно, — согласилась врач, после чего все замолчали.       — Дальше что? – грудной голос супермутанта, раздавшийся с улицы у самого окна, заставил присутствующих вздрогнуть.       — Стронг, mon âme, так делать некрасиво, — строго заметила Кюри, в ответ ей только хмыкнули немного виновато.       — Дальше… не знаю. Я не задумывала так далеко. Наверное, попутешествую немного, — пожала плечами Моника. – После развёртывания всех радиовышек, что мы нашли, мой пип-бой ловит разные сигналы. Возможно, где-нибудь ещё есть поселения выживших. Стоит их поискать.       — А что Подземка? – взгляд Престона стал колючим, хоть он и пытался скрыть своё разочарование тем, что назначенный им Генерал оказался способен на подобное злодеяние.       Моника поджала губы. Она рассказала им вкратце, но вдаваться в подробности, значило привлекать лишнее внимание к тому решению, что она приняла. Поэтому только неопределённо пожала плечами, позволяя Гарви углубиться в своём заблуждении. Пусть пока будет так.              Конечно, женщина не думала, что минитмены и охрана Сэнкчуари встанут на её пути, но предполагала, что Престон по крайней мере намекнёт на тюрьму за уничтожение Подземки. Но мужчина промолчал. Никто ей и слова против не сказал. Только Кюри с самым серьёзным видом пригрозила, что если подруга и в этот раз без вести пропадёт, то она её уж точно никогда не простит за это. Взяв с неё клятву оставаться на связи, Выжившую отпустили с миром.       Ноги несли женщину на юго-восток, к границе разведанной территории. Дальше они с Валентайном не рисковали заходить, потому что переставало ловить радио «Свобода», а без него становилось трудно отслеживать запросы о помощи от поселенцев и тех, кто попал в беду. Да и спешить к обжитым территориям сложней, когда расстояние исчислялось десятками километров.       Сейчас ничего Выжившую не сдерживало. На зов о помощи откликнутся целые отряды вооружённых минитменов, так что в ней нет необходимости. Подобная свобода «развязывала» руки, но в то же время огорчала. Они же твердили, как один, что она незаменима…       Первые поселенцы коммуны «Солнечные приливы» косились на Монику недоверчивым взглядом, удивляя более поздних обитателей. Здоровенный робот-охранник, которого женщина в своё время немного переделала и перепрограммировала со Стурджесом в патрульного для столь дальнего поселения, обращался к ней «Мэм», а купленный у путешественника пёс радостно вилял хвостом. Поэтому куда бы Выжившая ни пошла, повышенное внимание ей было обеспечено.       Из-за этого она решила не ночевать здесь, а пройти чуть дальше, до одинокой часовни, через которую в своё время коммуна обеспечивалась припасами с продовольственного склада неподалёку. Укреплённая дверь запиралась засовом, а люк давно заварили, чтобы никто не подобрался к поселению через тоннели.       Расположившись на лежаке среди скамей, словно в люльке, Моника ловила сигналы на пип-бое, прерываясь на прослушивание мелькающих песен. В один момент непроизвольно настроилась на волну детективного агентства, прислушиваясь к тишине в эфире. Наверняка Элли уже спала, да и не развлекательная это станция, чтобы вещать без перебоя. Привычно болезненно посетили мысли о Нике, но женщина подавила возрастающую тревожность, так как он теперь в полнейшем порядке.       «По крайней мере, физически».       Выжившая вернулась к прослушиванию радиочастот, чтобы мысли не увлекли её дальше в пучину тоски по возлюбленному. Тут её внимание привлекла станция, на которой кто-то явно талантливый рассказывал о чудесном мире парка аттракционов «Ядер-колы», зазывая посетить транзитный центр и отправиться в увлекательное путешествие в сказку. Не застань женщина рекламные компании данного бренда в своё время, могла и обмануться. Фоновая музыка играла задорная, диктор весело зачитывал свою речь, и всё это создавало ощущение чего-то фальшивого.       «Почему бы и нет» — подумала бывший генерал и проверила по карте, где же этот транзитный центр находился. Как оказалось, недалеко. Если выйти рано утром, то к обеду уже будет на месте. После ухода из Сэнкчуари запасов было полно, снаряжение починено, а некоторое ещё и улучшено. Да и такой крупный комплекс, как парк аттракционов, мог стать незаменимым и уникальным аванпостом, даже целым городом.       А дело, как водится, только усложнялось. Моника устроилась на въезде на эстакаду аккурат напротив входа в монорельсовый центр, и просматривала округу через прицел снайперской винтовки. Как и предполагалось, не одна она поймала эту радиоволну: на входе толпилась группа Стрелков, а их командир что-то зычно разъяснял подчинённым. К слову сказать, стояли они аккуратно, компактно, и совершенно без укрытия.       «Тем лучше для меня» — подумала Выжившая и достала обвешанную усилителями и модификациями пусковую установку с компьютером самонаведения…              Ну конечно, это были рейдеры. Кто ещё это мог быть. Нет, мог быть кто-угодно, на самом деле, но самый простой ответ, как говорили умные люди, зачастую оказывался верным. Вот и сейчас Моника продвигалась черепашьим шагом, минуя ловушки в самодельном лабиринте, который соорудили рейдеры ради развлечения. Очевидно, в парке аттракционов они безбожно скучали, раз заморочились подобным, вместо привычного грабежа и убийства. К несчастью для них, радтараканы, болотники и очевидные растяжки не представляли для бывшего генерала минитменов никакой серьёзной опасности, только запас гранат пополнили. Светящееся Море было отличным учителем по выживанию в условиях экстремальных погодных явлений, где в любой момент можно наступить на хвост радскорпиону или когтю смерти. Хотя ощущение, что сейчас никто не прикрывает ей спину, действовало женщине на нервы.       Вишенкой на торте этого театра абсурда стал игрушечный водяной пистолет, который помог выключить электрические щиты на силовой броне Кольтера, что позволило растерзать негодяя на куски. Моника стояла потрёпанной и раненой перед Портером Гейджем, который пел ей дифирамбы и называл новым боссом. Выжившая старалась держать нейтральное выражение лица перед огромной толпой убийц, потому что слова рейдера о том, что теперь она должна вести их к новым захватническим свершениям, вызывали в женщине лишь чувство омерзения. Как они слепы, они не знают её и ничего не знают о ней, и спокойно поворачиваются спиной, рассчитывая на свой численный перевес.       «Так глупо, что даже смешно». Моника не сдержала нервного смешка, и Гейдж заметил это, но ничего не сказал, лишь ушёл вслед за другими группами, оставляя вновь выжившую одну. А дальше становилось лишь интереснее: место, где засели рейдеры, оказалось одним огромным торговым постом с кучей пленных торговцев. Они использовались в качестве рабов. Живы и отлично. Женщина чувствовала нарастающий гнев, и в то же время, предвкушение от открывающихся перспектив после освобождения местных от рейдеров.       Генерал проводила взглядом информационного робота Лию, размышляя, получится ли его перепрограммировать себе в союзники. Однако от данной затеи пришлось отказаться. Во-первых, потому что у робота практически отсутствовала огневая мощь и мобильность, что логично, учитывая, для чего он был создан. А во-вторых, для перепрошивки нужны были инструменты и рабочий терминал, коих в наличии не оказалось. И если найти компьютер было сложно, но возможно, то инструменты надо было собирать вручную на верстаке. В данном свете, Моника решила озаботиться каким-нибудь тихим местечком, где она смогла бы собрать хоть какие-то ресурсы и развернуть мастерскую. Чертежи станка для создания и модификации роботов она помнила наизусть с тех времён, когда помогала Аде, но на всё требовалось время. Много времени.       «Да торопиться-то и не куда».       Сложив в голове план действий по подготовке к зачистке торгового поста от рейдеров, Выжившая отправилась разведывать округу, потому как меньше всего ей хотелось обеспечивать работоспособной мастерской логово этих бесчеловечных тварей.       Заправка «Красная Ракета» неизменно распахнула перед генералом свои двери, и даже никакая гадость здесь не водилась, в отличие от той, что находилась возле Сэнкчуари. Внутри сохранилась вполне приличная мебель и полностью рабочая мастерская. Немного возни с проводами и генераторами, и появился свет.       — Ну что ж, — Моника размяла руки после уборки помещений заправки, взглянула на то, что смогла найти для сборки станков, и натянула плотные рабочие перчатки. – Начнём…              — Опасную игру ты ведёшь, босс, — Портер Гейдж хмурился, глядя единственным здоровым глазом в лицо женщины перед ним.       Она пришла едва засветлело на горизонте, и совершенно беззастенчиво принялась разбирать мебель и технику, что находились в комнате бывшего босса. С момента победы над Кольтером прошло уже больше двух недель, а новоиспечённый лидер ни разу не появилась перед другими группами рейдеров, которые уже не на шутку зверели, и постоянно доставали Гейджа расспросами о планах на будущее. Рейдеры выли от безделья ещё при Кольтере, если и новый босс будет бездействовать, банды точно передерутся между собой и всё развалится.       — Я же говорил, что мы теперь в твоём распоряжении, можешь приказать что угодно, — стараясь сохранять спокойствие, напомнил мужчина. – Хорошо бы захватить оставшиеся части парка, тут же немеряно ресурсов. Или можно уже выступить в Содружество, потрясти местных – провизия тоже лишней не будет. Как считаешь, босс?       Но Моника, казалось, не обращала на говорившего вообще никакого внимания, и терпение Портера таяло на глазах.       — Ты… лучше подумай, как следует, — понизил голос он. – Если нас не устроит, как ты ведёшь дела, твоё главенство не будет долгим…       В этот момент женщина подняла на рейдера такой взгляд, что тот добавил:       — Я просто предупреждаю тебя, босс.       — Приму к сведению, — только и ответила она, нагрузив электроникой и различными каркасами наскоро собранную из ящиков тачку, и направляясь к выходу.       Кажется, только благодаря Гейджу местным главарям хватало ума не соваться к новому боссу, потому как сначала они приняли её настороженно, но с надеждой на смену обстановки. Однако этого не произошло. Моника не только не участвовала в делах банд, но и практически не показывалась на их территории. Она изредка приходила на рынок и долго беседовала с торговцами, что нервировало рейдеров вокруг, потому как с ними она и парой фраз не обмолвилась. Поторговав, женщина удалялась куда-то в пустоши, не показывалась несколько дней, а затем снова тащила кучу всего на продажу. Словно самый обычный убогий поселенец. Стычки между бандами становились всё кровавей. Поползли слухи о том, что и в этот раз ничего не изменится. Что при Кольтере, по крайней мере, работал лабиринт, а теперь нет и его. В один момент слышались беспорядки со стороны развлекательной зоны «Галактика», но из-за кучи спятивших роботов туда никто и не думал соваться.       А спустя ещё две недели заявилась новый босс с штурмовой винтовкой наперевес и с огромным белым роботом-охранником за спиной…              Моника отдыхала на диване, туго перебинтованная нога саднила почти привычно. За стеной утробно урчало несколько тяжёлых турелей и нёс неустанную вахту робот-охранник, так удачно найденный в зоне парка на космическую тематику. Она уже и забыла это непередаваемое чувство удовлетворённости от успешного завершения тяжёлой и кропотливой работы. От ручного обустраивания своего угла, когда бетонная коробка превращается в довольно уютный дом. От рейдеров удалось избавиться, хоть и не без ранений, и теперь Ядер-таун неспешно налаживал торговый быт, рассыпаясь в благодарностях своей спасительнице.       Это тешило самолюбие Выжившей, хотя изначально она помогала, потому что могла помочь. Избавиться от гордыни было сложно, да Моника и не видела в этом необходимости. В голову лезли всякие философские мысли и размышления о том, что сказал бы Ник, узнай он, какой опасности женщина себя подвергает. Тоска по возлюбленному накатывала волнами, с каждым разом всё сильней и продолжительней. Становилось тяжелее отвлечься от этого, тем более сейчас, когда проходило восстановление после ранения. Монику немного лихорадило, и в воздухе ей мерещился ненавязчивый запах сигарет и металла. Сквозь тревожную дрёму она слышала, как тихо скрипят крепления, когда их подкручивают отвёрткой, и шуршит потёртый тренч, накинутый сверху, чтобы женщина не замёрзла.       Проснулась в слезах, осматриваясь и прислушиваясь, но лишь турели урчали за стеной, да скрипела земля под сферическими колёсами робота-охранника. Выжившая знала, на что шла, и теперь оставалось только смириться с последствиями. Которые заключались в том, что женщину захлестнуло одиночество, как никогда безысходное. Детектив оказался рядом с ней практически в самом начале её долгого пути к сыну, поддерживал, успокаивал и прикрывал спину, не давал стоять давящей тишине, и дарил жёсткие, но такие комфортные объятия. Ник помнил довоенный мир через коренную память, поэтому мог поддержать любую тему для разговора. Присутствие рядом не бездушного робота с модуляцией характера, а полноценного механического человека, ещё и с чувством юмора, успокаивало Выжившую, заставляло её ощутить себя в безопасности. Физической и моральной.       И теперь Валентайна не было рядом. Женщина успокаивалась тем, что в отличие от Нейта, он где-то там, живой и в полном порядке, а значит рано или поздно они вновь встретятся. Глубоко-глубоко внутри себя Моника тешила надежду, что мужчина обдумает всё и останется с ней, даже если до конца её дней станет припоминать Подземку.       «Не станет» — мягко шепнул внутренний голос, и женщина только поджала губы, переворачиваясь на другой бок, игнорируя стрельнувшую в бедре боль.       Она валялась так несколько дней, зализывая раны от лабиринта, Кольтера и рейдеров, но этого уже хватало с лихвой. Слишком много свободного времени, а вместе с ним и навязчивых мыслей. Бегать и стрелять не в пример легче, когда адреналин делает голову пустой, и надо сосредотачиваться на пути и окружении, а не на бесконтрольных эмоциях. Так Моника справлялась в Институте со своей чувствительностью, со вспышками внезапного раздражения, с предистеричным состоянием. Потому что рядом не было Ника, чтобы успокоить, а окружающие люди, которые не теряли ничего серьёзней любимой ручки, явно не способствовали свободному выражению эмоций. Вредная привычка терпеть, пока не случится срыв. До кучи ещё и мигрень разыгралась, которая то проходила, то возвращалась периодически. От стресса, не иначе.       Решив заканчивать с самоистязанием, Выжившая села и полезла в красочную печатную карту-флаер, что валялись по всему парку. Раз Ядер-таун свободен, можно и об исследовании других зон подумать. Она не везде была в «Галактике», потому как роботов там находилось немерено, и лучше хорошо вооружиться и идти туда с подмогой. Рядом находился завод по производству ядер-колы, из терминала Стрелков с эстакады бывший генерал знала, что там засели болотники. Оружие для них имелось, так что можно туда, для начала, да и мясо у огромных крабов было вполне съедобным, даже вкусным. В «Сладком Королевстве» стояла густая радиоактивная взвесь, не известно откуда там взявшаяся. Необходимо тщательное расследование, но не сейчас. После лабиринта антирадина и рад-X осталось всего ничего, а стандартное свинцовое покрытие не сильно поможет при такой концентрации излучения. Весьма кстати женщина припомнила защитные двери то в одной зоне, то в другой, которые невозможно было открыть, если не подать на них питание. За некоторыми из них скрывалась весьма неплохая силовая броня, которая как раз и могла стать необходимым «ангелом-хранителем», раз уж другого теперь нет.       — Значит, электростанция, — бубнила под нос Моника, сверяясь с картой в пип-бое.       Следующие несколько дней она составляла план маршрута, занималась менеджментом припасов и снаряжения, размышляя, найдётся ли где-то рядом место, чтобы переночевать, потому как очень уж не хотелось спать на голой земле. Особенно, после знакомства с кровочервями. Лучше привычные кротокрысы. Она присмотрела для этого дела руины американских горок, что расположились на самом севере карты, аккурат рядом с зоопарком. Конструкция была не достроена и там наверняка имелись рабочие бараки – самое то, чтобы переждать ночь.       Женщина поняла, что просчиталась, когда эти самые бараки стали клеткой, что защищали от двух причудливых тварей, которые походили на смесь крокодила и Когтя Смерти. Следовавшего за Выжившей робота-охранника толпой вскрыли, как консервную банку, оставив валяться в пыли и беспомощно повторять о критическом повреждении корпуса. И хотя одного из этих крокодилокогтей робот пулемётами перемолол в фарш, остались ещё двое, раненые и разъярённые гибелью собрата. После электростанции с парочкой заблудившихся там гулей, Моника не была готова к такому противнику.       Стараясь сохранять самообладание, женщина перебирала арсенал, прикидывая, хватит ли его на обоих чудовищ. Получится ли сбежать, если нет, и где в таком случае укрыться. Высока была вероятность, что эти твари выбрались как раз из зоопарка, к которому аттракцион «Злая анаконда» и примыкал, поэтому бежать внутрь имело мало смысла. Хотя оставался вариант, что внутри она сможет забраться повыше и расстрелять недруга с безопасного расстояния. В противовес этому существовал шанс, что в зоопарке, наоборот, этих тварей гораздо больше.       От очередного разъярённого толчка барак, в котором засела женщина, содрогнулся, надрывно заскрипели крепления, удерживающие его на земле, а корпус весь покорёжило. Ещё парочка таких «тычков» и всё будет кончено. Выход из постройки был лишь один, и возле него отчётливо рычал один из недругов, поджидая добычу. Единственное, что оставалось делать…       На мгновение прикрыв глаза, Моника собралась с мыслями, глубоко вдохнула, успокаивая истерирующее сердце, и подорвалась с места. Мгновенно дёрнула стоявший тут же письменный стол, пододвигая его под вентиляционный люк на крыше, взобралась на него и принялась решительно выбивать ветхие крепления прикладом винтовки. На шум отреагировали крокодилокогти, зарычали, последовали нетерпеливые толчки и скрежет когтей по металлу. От одного из таких толчков Выжившая не удержалась на столе и слетела, больно ударившись локтём и бедром, но тут же вернулась обратно. Решётка с вентилятором прогнулась, и болты не удержали её на месте. Выломав препятствие, женщина змеёй протиснулась через отверстие на крышу барака, ободрав правую коленку и явно намяв крупные синяки на бёдрах, что оказались чуть шире, чем размер лаза. Сейчас было не до боли и дискомфорта.       Стоило показаться снаружи, как твари тут же ринулись к женщине, пытаясь достать её когтями и повалить барак, врезаясь в его потрёпанные стены всем своим немалым весом, из-за которого же и не могли высоко прыгать. Моника зацепилась одной ногой за край люка, упираясь голенью в его края и удерживая себя таким образом, и вскинула винтовку. В морду и бока одной из твари ушла сразу целая обойма, но толстая шкура не позволила нанести критического урона. Во время перезарядки, сильно раненый крокодилокоготь врезался в барак с такой яростью, что едва не сбросил женщину. Додумавшись, что добычу не достать, твари с особой злостью насели на постройку, которая начала поддаваться напору и накренилась в сторону. Оставаться здесь было нельзя.       Отстреляв ещё обойму, Моника отцепилась от люка и бросилась с крыши на землю, игнорируя стрельнувшую в голени боль. Твари, не ожидавшие, что добыча сама слезет, замешкались, давая женщине драгоценные секунды, чтобы осмотреться и метнуться к строительным лесам неподалёку. И хотя по ним крокодилокогти всё равно залезут, по крайней мере, лезть они будут с одной стороны.       Третью и последнюю обойму Моника расстреляла прямо в пасть ближайшей твари, что ринулась вслед за ней на леса, нетерпеливо клацая зубами. Этого хватило, чтобы крокодилокоготь взвыл от боли и отступил пока, тряся мордой и истекая кровью. Однако его собрат от этого только сильней взбесился, оглушительно взревел и бросился на обидчицу, у которой остались только снайперская винтовка, пистолет, да клинок Пикмана на бедре…       На периферии мелькнул силуэт, но женщина не могла отвлечься, ведь чудовище уже подбиралось к ней, хотя бывший генерал изранила ему всю морду и выбила глаз, стреляя из снайперской винтовки «от бедра», и уже намереваясь перейти на мелкокалиберный, но гораздо более скорострельный пистолет, обвешанный модификациями.       Раздался предсмертный грудной хрип, и та тварь, что истекала кровью в пыли окончательно издохла, а из-за её туши по лесам стремительно кто-то поднимался, чья фигура пряталась за наседавшим на Монику последним крокодилокогтем. За его спиной мелькнул вскинутый молот и тушу чудовища бросило на перекладину строительных лесов от сокрушительного удара по позвоночнику. Тварь взревела от боли, и женщина воспользовалась этим, выхватив пистолет, и разворотив зубастую пасть и мягкие ткани в ней. Крокодилокоготь захрипел, выплёвывая тёмную кровь, подтянулся на когтях ещё немного, пытаясь добраться до добычи, клацнул зубами и, наконец, грузно упал прямо к ногам Моники.       Долгую минуту люди стояли, глядя на поверженное чудовище, ожидая последнего отчаянного броска, словно у отрубленной змеиной головы, что стремится забрать с собой в могилу обидчика. Но нет, крокодилокоготь лежал неподвижно и кровь его текла непрерывными струями в безжизненную пыль пустыни. И только теперь женщина взглянула на неожиданного помощника.       Это был высокий смуглый мужчина, сплошь усеянный шрамами разной степени давности, крепкий и непривычно мускулистый, с чёрными волосами, собранными в высокий короткий хвост, и густой бородой. Из одежды на нём были лишь сапоги, наручи, да набедренная повязка на толстом ремне. Его грудь, руки и ноги тоже покрывала внушительная растительность, столь впечатляющая после редкой из-за радиации волосатости обычных обитателей Пустошей. Карие глаза точно так же осматривали женщину.       — Цито видеть, леди расправиться с чудовищем, — мужчина, назвавшийся «Цито», заглянул в глаза Монике с подозрением и надеждой, — Леди друг или враг?       Женщина только выдохнула с облегчением, ведь Цито по разговору и виду больше походил на дикаря, нежели на рейдера, и не нападал первым. Поэтому, чуть улыбнувшись, бывший генерал обронила:       — Друг.       Чумазое лицо теперь уже знакомца просияло. Он бесхитростно протянул большую руку, приглашая женщину перелезть через труп поверженного врага и поговорить на твёрдой земле, чем Моника охотно воспользовалась, цепляясь маленькими бледными пальцами за широкую ладонь Цито. Спустившись, мужчина рассказал, что крокодилокогти появились здесь не так, как другие монстры, что есть какое-то место, некое гнездо, из которого они лезут без остановки, и сколько их не убивай, они всё равно возвращаются. Что Цито не успевает их истреблять, и они уже заполонили парк, где стали всерьёз угрожать его семье, с которой он в зоопарке живёт.       — Цито очень нужна помощь, — мужчина поджал губы от досады, с силой сжимая свой молот в руках. – Цито не защитить семью один.       — Не волнуйся, я помогу, — Моника немного нервно улыбнулась, припоминая, сколько у неё осталось боезапаса. Помочь она действительно хотела, хотя бы потому, что кто-то от этих тварей страдал. Если бы они просто здесь обитали, женщина бы позже притащила сюда пусковую установку или «Толстяка» и дело с концом. Но теперь требовалось ручное устранение. – Цито, расскажи мне про чудовищ.       Пока новоиспечённые напарники продвигались внутрь зоопарка, мужчина рассказывал всё о противнике. Они даже столкнулись с двумя по пути. Благо, то были одиночки, и Цито наглядно показал, что не просто так убивает их с юных лет. Подкравшись, он одним мощным ударом перебивал крокодилокогтю позвоночник, а потом оставалось лишь добить обескураженного и обездвиженного противника. Конечно, не всякий бой проходил так, иногда случались и жаркие стычки, результаты которых навсегда отпечатались на смуглой коже дикаря.       Семьёй оказались, неожиданно, гориллы. Точнее, клонированные их экземпляры, чьи гены явно пострадали от радиации, но всё ещё не превратили их в гулей. Цито говорил с ними на одном языке, хотя это как раз и не было странным, ведь они подобрали и вырастили его. Удивляло, наоборот, что мужчина знал человеческую речь, хоть и говорил даже хуже Стронга.       — У тебя замечательная семья, Цито, я рада, что ты нас познакомил — улыбнулась Моника, глядя, как он успокаивает горилл из-за незнакомки в их доме, хоть тот и представлял из себя крытый вольер. Мужчина улыбнулся в ответ:       — Леди говорить приятные слова. Цито нравится новый друг. Семья тоже рада, милая леди прийти в дом. Друг отдыхать здесь, пока Цито найти вещь, дать вещь новому другу.       С позволения хозяев, женщина присмотрела уголок, куда и засела, почувствовав разом все свои ссадины и раны, и не проходящую головную боль. Перебрала содержимое походного рюкзака, сокрушаясь, что пошла налегке, намазюкала царапки антисептиком, и проверила снаряжение на предмет повреждений. Удивительно, но три крокодилокогтя скорее напугали, нежели навредили. И почти опустошили боезапас. По-хорошему, ей бы вернуться к Красной Ракете, но это займёт время, за которое новые твари займут ту нишу, что образовалась после убийства пяти особей, и соответственно, врагов станет больше, нежели сейчас. Моника размышляла, где бы разжиться патронами на штурмовую винтовку. Внушительный запас был только на пистолет, плюс относительно целые обоймы для снайперки, но этого явно не хватит, если они полезут в логово этих тварей, где их наверняка будет в разы больше.       Между делом пришлось стянуть плотную куртку, чтобы достать до ссадин на локте и, неожиданно, на плече. Практически неслышно подошёл Цито, чуть задержавшийся в стороне и неприкрыто разглядывающий женщину. Что было понятно, учитывая, что Моника – первый человек, которого он видит так близко. Если рядом и шатались рейдеры, то мужчина, вероятнее всего, прятался от них.       — Новый друг – очень красивая леди, как на картинках, — смущённо обронил он, приближаясь и протягивая женщине голодиск. – Морщинистый человек оставить вещь. Морщинистый человек говорить, чудовища появляться из-за него. Цито очень разозлиться. Морщинистый человек жалеть, что чудовища вредить семье Цито. Морщинистый человек сильно раниться. Цито пытаться помочь, но морщинистый человек умереть.       — Ничего, Цито, мы разберёмся, — Моника не торопясь одела куртку, чтобы не смущать непривычного к таким видам мужчину, и вставила голодиск в проигрыватель пип-боя.       Теперь происхождение крокодилокогтей стало ясно: их воспроизводило нечто, что находилось в отделе клонирования животных. Эта новость была плохой, потому как врага становилось с каждым часом всё больше, но и хорошей, потому что в голове промелькнул калейдоскоп возможностей, как эту технологию применить, если она исправна.       — Вещь помогать новый друг? – поинтересовался Цито, заглядываясь на необычный говорящий предмет на руке Выжившей.       — Да, очень помог. Нам бы ещё знать, откуда появляются чудовища…       — Цито идея. Цито видеть, как морщинистый человек выходить из треугольного дома. Цито показать, где треугольный дом.       — Отлично, Цито, — улыбнулась Моника. – Давай отдохнём немного и пойдём на охоту.              Первый этаж отдела клонирования удалось зачистить быстро, и почти не потратив патроны. Моника пристроилась на балконе со снайперской винтовкой, а Цито атаковал и приманивал врага в зону обстрела. Пароль от непосредственно лаборатории женщина весьма удачно подобрала ещё в бараках «Злой анаконды», так что двое пробирались по узким мало освещённым коридорам стремительно, но осторожно. До самого подвального помещения на языке вертелась поговорка: «Не так страшен чёрт, как его малюют». Но стоило спуститься и приняться за репликатор, как Моника сразу пожалела о праздной мысли до этого, потому как из трубы водосброса вылезло целых четверо крокодилокогтей, и один из них вообще был альбиносом, огромным с налитыми красным глазами.       Твари сразу заметили вторженцев, так что тактика Цито сейчас не работала, оставалось носиться по закрытому подтопленному помещению, уворачиваясь от атак и отстреливаясь в процессе. Повезло тем, что трое из чудовищ, очевидно, только появились из репликатора, потому что были меньше своего огромного белого собрата. Но сам альбинос, в противовес им, имел толстую шкуру, пробить которую практически не получалось.       Отстреляв всю снайперку, Моника отбросила её в сторону, чтобы не мешала, и схватилась за пистолет. Целиться по вёртким созданиям было ой как не просто. Женщина перебегала с одной возвышенности на другую, целясь в глаза и раззявленные пасти крокодилокогтей, пока они гоняли по подвалу Цито. Мужчине выносливости и ловкости не занимало, судя по тому, как он избегал смертельных «объятий» загребающих когтями чудовищ, да ещё и умудрялся обходить с флангов, нанося ощутимые удары по конечностям.       Союзники добили третью молодую особь, когда в бой вступил альбинос, который до этого наблюдал со стороны. Моника не глядя воткнула в ногу стимулятор, и без церемоний сделала то же с Цито, даже не подумав, что мужчина может испугаться непонятного действия. Всё привычка. Но Цито только нахмурился, глядя, как Белый трясёт головой, оценивая врага.       И трое сорвались с места. Моника ушла в сторону, чтобы Цито смог спровоцировать и зациклить противника на себе, позволяя женщине целиться в уязвимые места твари. Но этот крокодилокоготь не был так прост, как предыдущие. Оценив, кто из вторженцев наносит больше урона, чудовище внезапно развернулось, приземисто вильнув в сторону, и сбивая мужчину с ног ударом хвоста. Не дожидаясь, пока он поднимется, тварь бросилась на Выжившую, которая стояла на ступенях одной из боковых комнат. Недолго думая, Моника сиганула с места вниз, перекатываясь по воде и отбегая в сторону, так как Белый уже следовал за ней, не давая ни мгновения передышки. Подоспевший Цито ударил монстра молотом и попал вскользь по бедру. Крокодилокоготь взбрыкнул, но мужчина от ответного удара уклонился. А тварь вертелась, как кровечервь на сковороде, то и дело отправляя мужчину поплавать неожиданными тычками. Не смертельно, но Цито периодически выбывал из боя, а на торсе наливались цветастые гематомы.       Моника же носилась по помещению, едва успевая перепрыгивать тела поверженных чудовищ и мусор, поднимая кучу брызг, петляя зайцем и не давая вцепиться в себя огромным челюстям. Редкие выстрелы «от бедра», чтобы дезориентировать врага, плодов не приносили, хоть несколько раз и попали твари в пасть. Это лишь разозлило Белого ещё сильней, и он принялся гоняться за едва-Выживающей с особым усердием, практически игнорируя Цито и его атаки, которые иногда достигали цели. Но очень уж тварь была вёрткая, чтобы получалось бить или стрелять в полную силу.       Лёгкие рвались от натуги, мышцы гудели, но Моника не могла прекратить эту гонку, потому как первый же укус может стать для неё последним. Сгинуть в брюхе какого-то мутанта было обидно. В долгосрочной перспективе они, вероятно, тварь доковыряют, судя по хорошему такому кровотечению и появившейся хромоте. Но вот только этой самой перспективы не намечалось: женщина выдохнется быстрее, а Цито, у которого даже брони не было, лишь набедренная повязка, продержится и того меньше.       И будто в подтверждение неутешительных прогнозов, не до конца зажившая нога поднялась недостаточно высоко, женщина зацепилась за какую-то дрянь и кувырком отправилась в воду. Откашливаясь и отплёвываясь, она подскочила, но икры свела судорога, роняя хозяйку обратно в муть.       — Нет! – послышался отчаянный вопль Цито, и он торопливо кинулся к твари.       Но Белый видел только свою добычу, которая, наконец, загнана в угол…       Чёрно-коричневый силуэт метнулся перед глазами, и в глотку альбиноса откуда ни возьмись вцепился пёс, вгрызаясь клыками и раздирая относительно тонкую кожу на лоскуты. Крокодилокоготь взревел, мотаясь из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть неизвестного врага. Но стоило ему примериться к атаке когтями, как собака выпустила добычу, но лишь для того, чтобы помельтешить вокруг и вновь вцепиться уже с другой стороны. Однако Белый быстро пришёл в себя, прикрыл уязвимости лапами, и принялся вертеться из стороны в сторону, тараня всё на своём пути мощным хвостом. В какой-то момент пёс не успел среагировать и с жалобным взвизгом укатился куда-то в сторону, подымая фонтан брызг.       Моника, наконец, справилась с приступом судорог, поднялась выше и вновь начала обстрел. Цито, дождавшийся, пока чудовище прекратит вертеться, весьма удачно обрушил свой молот на спину монстра у самого таза, затрудняя его дальнейшее использование хвоста. И в довершении побоища, в миг, когда Белый решил, наконец, добраться до своей добычи, грохнул выстрел из тяжёлого боевого дробовика, раскурочивший твари половину морды. Теперь добить крокодилокогтя не составило большой проблемы. И хотя он не переставал яростно сопротивляться, клацать зубами и размахивать когтями, дело оставалось за малым.       Женщина наблюдала за высокой фигурой в штопаном-перештопанном тренче, что спускалась по лестнице от входа в лабораторию, не переставая перезаряжаться и стрелять из дробовика. На голове красовалась шляпа-федора, скрывающая лицо в своей тени. Уверенно и неуклонно приближаясь к практически поверженному противнику, знакомец в последний раз перезарядил дробовик, и выстрелил Белому в голову в упор. Чудовище издало последний булькающий хрип и обмякло, а вода в подвале окончательно окрасилась в кроваво-красный. И в момент настороженной тишины, раздался голос, от которого по телу Моники пробежали болезненные мурашки удовольствия:       — Стоит на мгновение отвести от тебя взгляд, и ты уже вляпалась в очередные приключения.       Сердце, что до этого истерично перекачивало адреналин, разбавленный кровью, готово было остановиться от переизбытка впечатлений. Вся мокрая, уставшая, побитая, Моника пожирала взглядом ново-старый образ детектива, что рассматривал поверженного монстра.       В ногу ткнулся холодный нос, Выжившая опустила взгляд, а на неё радостно смотрел мокрый, как мышь, пёс, виляя хвостом.       — Привет, дружок, — устало улыбнулась ему Моника, потрепав мягкое ушко. – Кто б ещё мог найти меня здесь…       — Друг или враг? – чуть прихрамывая, приблизился к женщине Цито, придерживая рукой бок, где явно треснули рёбра, и решительно сжимая молот.       — Друг, — бывший генерал усмехнулась, взглянув на союзника.       Он подобрался, не веря, что бой закончился. Весь битый-перебитый, сине-фиолетовый, словно клумба с распустившимся центроцветом, мужчина недоверчиво щурился на незнакомца, проигнорировав при этом Псину.       Движения детектива казались плавными и более точными, ничего лишнего и почти гипнотически притягательно. Подпоясанный тренч подчёркивал ширину плеч и стройность талии, длинные ноги в прямых тёмных брюках приковывали взгляд. Синт приблизился к бывшему генералу на неприлично близкое расстояние, и Цито выступил чуть вперёд, хмурясь. Взгляд нефрита в янтаре скакнул на него.       — Представишь нас?       — Цито, — невольно сглотнув, обронила Моника, не в силах оторваться от любимого лица. – Он живёт здесь с семьёй горилл. А это… детектив Ник Валентайн, мой… мой…       — Её напарник, — чуть кивнул синт, глядя, как женщина поджимает губы.       — И Псина. Да, приятель? – женщина старательно делала вид, что её не задело сказанное мужчиной, переключившись на собаку.       — Цито благодарить за помощь. Цито нравиться много друзей, — лицо дикаря смягчилось. – Цито идти домой, беспокоиться за семью. Друзья приходить в гости.       — Цито… — немного нервно обратилась к нему женщина, вслепую шаря по карманам в поисках стимулятора, — Тебя бы подлечить…       — Цито не любить иголки, — поморщился тот, но дал сделать инъекцию. – Красивая леди не волноваться: Цито сильный, зажить быстро.       — Я рада, но нельзя игнорировать раны, потом может стать плохо, — практически цеплялась за него Моника, отчётливо чувствуя, как горит затылок.       — Приятель, ты не проводишь нашего нового друга? – добродушно попросил Псину Валентайн, и женщина невольно вздрогнула, когда собака радостно гавкнула в ответ.       — Осторожней по дороге: чудовища ещё остались на территории зоопарка, — побеспокоилась Выжившая, провожая уходящих взглядом, а затем без задержки удалилась к репликатору, чтобы оценить масштаб повреждений и занять руки. Синт молча двинулся за ней.       Пока она погружалась в чтение дневников разработок, последовательность запусков и лезла в технический отсек аппарата, кожей ощущала, как Валентайн не спускает с неё глаз. Невольно хотелось поправить волосы, отряхнуть потрёпанную одежду, почти кокетливо прихорошиться, но женщина старательно игнорировала эти порывы, сосредотачиваясь на деле. В какой-то момент позади послышался характерный щелчок и по помещению поплыл травянисто-горький запах сигарет. Моника покосилась за спину, чтобы отметить, как сексуально Ник курит, и тут же отворачиваясь, одёргивая себя и чувствуя, как горят уши.       — Ну как, есть идеи? – спустя некоторое время поинтересовался мужчина, а Выжившая невольно дёрнулась от звука его голоса. Она никак не могла привыкнуть вновь ощущать синта за спиной.       — Д-да, — немного сбивчиво ответила она. – Репликатор в порядке, хоть и потрёпан. Сюда бы специалиста, чтобы разобраться, можно ли его перемещать. С его помощью получится клонировать животных для еды и одежды. Эта находка определённо стоила всех рисков.       — О каких рисках речь? – голос мужчины был непривычно спокоен, совсем не такой, каким его можно было ожидать, учитывая произошедшее.       — Ну… обычных, — нервно облизнула губы Моника, и обернулась к детективу. – Рейдеры, роботы, мутанты там всякие…       Мужчина усмехнулся.       — «Обычных», ну да, — синт оторвался от стены, которую до этого подпирал. – Что ж, оставим это на потом: тебя тоже надо бы подлечить. Давай уже выбираться из этой дыры. Показывай, где обустроилась…       Навестив Цито напоследок, и убедившись, что он в порядке, напарники отправились обратно на станцию заправки. Моника сетовала, что с таким трудом раздобытый робот-охранник теперь груда металлолома, и размышляла, как его можно усовершенствовать, чтобы в другой раз робота так просто не свалили. Псина бежала впереди, любопытно дёргая ушами и принюхиваясь к новым запахам. Валентайн молчал, курил и слушал бубнёж женщины, следуя след в след и прикрывая спину.       Они прибыли на место к вечеру. Собаку покормили и отправили счастливо дрыхнуть в конуру с фирменной красной подушкой. После всех ремонтных и медицинских процедур, Моника и Ник молча сели в кресла рядом друг с другом, и погрузились в странную тишину, прерываемую лишь урчанием турелей.       — Итак, — первым заговорил детектив. – Ты ничего не хочешь мне сказать?       Женщина посмотрела на синта, его взгляд казался таким красноречивым и откровенно намекающим, что Выжившая непроизвольно опустила глаза на свои руки, что нервно сжимали потрёпанный подол платья. Хотелось в сотый раз прокричать слова любви, но Ник и так их все уже знал. Ещё раз извиниться за свой поступок и не просить прощения. Но он и это тоже знал.       — Вот уж не думал, что ты пойдёшь даже на мой обман, чтобы сохранить свой секрет, — заметил Ник, закуривая, а Моника испуганно округлила глаза.       — Ты… откуда ты знаешь?       — ДиМА рассказал.       Женщина возмущённо подскочила на ноги.       — Он обещал молчать! Как?.. Ты… заставил его?       Валентайн поднялся следом, туша сигарету между пальцами, и возвышаясь над маленькой женщиной.       — Заставил. Не то, чтобы это было сложно.       Моника открыла было рот, но закрыла его назад, заглядывая в лицо любимому в поисках намёка на шутку. Но не находя ничего, кроме спокойного и внимательного взгляда.       — Ты же не повредил ДиМА, нет же? Не обидел его?       — За кого ты меня принимаешь? — Ник как-то снисходительно усмехнулся. – Правда, пришлось потрепать его немного, но ничего, переживёт, заговорщик несчастный. Столько лет прошло, а он всё играется. Хотя, вы оба хороши. Такой отменной лапши навешали, что любая лапшичная от зависти удавится. И добавлю просто на всякий случай: меня вдоль и поперёк проверили и никаких жучков или дистанционных выключателей не нашли.       — Кто проверил? Стурджес?       — Техник Том, — буднично ответил синт, давая время для осознания.       — Ты… — Моника сделала невольный шаг назад, но Ник шагнул следом, наклоняясь к самому краснеющему ушку и шепча почти мурлыкающим голосом: — Ну что, теперь ты расскажешь мне правду, моя маленькая обманщица?