Соприкосновение

Долго думая, нужно ли читать вообще текст на ближайшей странице, мужчина всё-таки пришел к мнению, что это было давно, и сейчас ему навредить буквы на бумаге не смогут. Тем более, там было всего несколько слов, несущих в себе бессильной жертвой воспоминания, которые он душил в себе на протяжении долгого времени.       Его психолог однажды утверждал, что рано или поздно он вернется к этим событиям, оставившим навсегда отпечаток в его жизни. Вспомнит и полностью отпустит. Правда, относилось ли это к его отношениям с Куджо, или случаю в амбаре с Дио, он так и не понял. Может быть, психолог имел ввиду их оба. Пройдя внутрь, Какёин отмечает бескрайне высокий потолок, казалось бы, в этом есть что-то величественное, но прогнившие дыры на деревянной крыше еще раз подчеркивали, что здание всё-таки заброшено. Причем, уже очень давно. Пол из каменной плитки, заляпанный грязью. Место не для романтических встреч и свиданий. Стены из дерева, обитые панелями, которые, как и многое, находящееся здесь, немного прогнили от времени. Вряд ли можно найти успокоение в этом помещении. В самой широкой части амбара стояло пару деревянных столиков без стульев, частично завешанных таким же неопрятным выцветшим линолеумом. Пахло затхлостью. Паутина, висевшая на оконной раме. Рыжеволосый подошёл ближе, оценивая работу паука.       — Часто здесь бываешь? — слышалось эхо от собственного голоса.       — Раньше часто, — Брандо прислонился плечом к выступу, опираясь и складывая руки на груди. В чёрных кожаных перчатках, совсем тонких, явно подаренными кем-то. Богема. Блондин следил за действиями рыжеволосого. — Теперь уже нет. Нориаки никак не мог связать образ блондина с этим помещением. Такое мог бы оценить Куджо с Жан-Пьером, но чтобы и Дио такое нравилось — увольте, не верится.       — Это место не назовешь модным притоном для богатеньких, — взгляд Какёина привлекла бабочка, влетевшая в одно из разрушений в амбаре, оставленное временем.       — А ты думаешь, я всегда таким был? — Брандо смотрел в обветшалое широкое окно, из которого уже сейчас можно было разглядеть приближающиеся тучи. Какёин искал в лексиконе слова помягче, чтобы просто не ляпнуть, мол, я знаю, Дио, ты приемный. Наверняка эта тема не была приятна светловолосому. А вот каким было детство юноши, он не знал и боялся сейчас наступить на больное место. В любое другое время он бы даже воспользовался этим, но не сейчас. Сегодня им обоим не везёт.       — Я знаю, что семья Айс помогла тебе справиться с давней ситуацией, — рыжеволосый не умел находить нужные слова, не имея должного опыта в общении с людьми. Да, у него появились друзья, с которыми он чувствовал себя раскрепощеннее, но ему всё равно не удавалось быть проницательным к проблемам других людей, — не представляю, каково тебе было, но хорошо, что есть такие люди, которые не оставят в беде. Для Нориаки это и правда был богоподобный поступок со стороны четы Айс. Взять чужого ребенка, да еще и с таким непростым характером, воспитывая на равных с собственным сыном.       — Ты ничего обо мне не знаешь, — Брандо помрачнел, впрочем, голос его не поменялся, а сам он не стеснялся говорить о прошлом. — Я жил в бедной семье с отцом-алкоголиком, который в итоге свёл мать в могилу. Всё мое детство проходило в местах, не предназначенных для детей, вынуждая совершать поступки, караемые обществом, — может быть, блондин сам сейчас не знал, зачем даёт такую информацию Нориаки, изливая душу. Но гораздо вероятнее, что Дио просто хотел стереть воодушевленное лицо рыжеволосого. — Айс прекрасно знали положение в нашем доме и не считали нужным вмешиваться. Даже когда матери не стало. Нориаки молчал, наблюдая, как бабочка залетела в паутину. Не похоже, чтобы Брандо испытывал благодарность к чете Айс, несмотря на их великодушие.       — Спустя некоторое время я только узнал, что мой приятель детства упросил родителей принять меня, как какого-то брошенного щенка, — очевидно, приятель детства — это Ванилла. Однако, Дио говорил с неприязнью, — и этих людей ты называешь милосердными? Вот как, значит. Светловолосый лишился родителей и новых отнюдь не приобрел. Какёин не осуждал семью Айс, всё равно считая, что они могли не делать и того, что в итоге сделали. Брандо не ценил того, что имел. Может, ему не дали любви, но зато обеспечили деньгами. Благодаря которым он мог одеваться в самые модные шмотки. Даже сейчас, скорее всего, на нём бежевая блузка от кутюр.       — Мне жаль, — рыжеволосый выразил свою степень сострадания, наблюдая, как бабочка пыталась сильнее порхать крыльями, стараясь выбраться из ловушки. Его любили родители, он являлся единственным ребенком в семье. И он не представлял себя, вырасти он без их любви и поддержки.       — Не нужно мне сладкой патоки слов жалости, — раздался первый раскат грома, будто прямо над амбаром. Нориаки вздрогнул. Дио на это криво улыбнулся. Отчего-то улыбка не напоминала дружескую.       — Скоро начнётся ливень, — резонно заметил рыжеволосый, несколько капель уже начинали собираться в небольшие грязные лужицы около ног. Крыша протекала. Какёин наблюдал за насекомым, которое уже вот-вот должно было высвободиться, руша пряжу искусного мастера. Бабочка практически выпуталась, и он улыбнулся. Внезапно из дальнего уголка выполз чёрный, как смоль, паук, лавируя по своим нитям. Рыжеволосый зачарованно смотрел, как хозяин паутины навис над насекомым.       — Как это несправедливо, — вдруг вырвалось из уст блондина.       — Ты про что? — Нориаки очень сомневался, что светловолосый видел разворачивающуюся трагедию между кукловодом и марионеткой в мире животных.       — Ты самый обычный, ничем не примечательный, — с какой-то грустью в голосе проговорил Дио, — я всё это время думал, что рано или поздно может появиться кто-то, кто будет мне конкурентом, но совсем не ожидал, что такой простак сможет бросить вызов мне. Нориаки испытывал смешанные эмоции от услышанного. Это его сейчас так унизить пытались?       — Это, знаешь ли, оскорбительно звучит.       — Ещё год назад насмехаясь над тобой и называя выскочкой, — блондин смотрел на капли дождя, стекающие извилистой тонкой змейкой по стенам, — теперь они строят из себя лучших друзей. Судя по всему, он имел в виду Польнареффа и Куджо, не считая, что должен упоминать имена, так как для него это всё было сплошь очевидным. Брандо готов был засмеяться, настолько нелепо это выглядело в его глазах.       — Ну, знаешь, — Какёину было неприятно, что и Куджо смеялся за ним, оказывается, — я тоже раньше их на дух не переносил. И это было отчасти правдой. Как ни странно, многие и даже не самые позитивные моменты, их сблизили между собой. Он был рад, что узнал этих людей лучше. И надеялся, что они думают то же самое.       — Ты, видно, пересмотрел сопливых мелодрам, — Дио сощурил глазки, насмешливо всё-таки смотря на него, — где принц выбирает дурнушку, а не принцессу. «Ну и говнюк!» Возмущению Какёина не было предела. Господи, на что он рассчитывал? Пригрел гадюку на груди, так и знал ведь, что ничем хорошим беседа с этим выродком закончиться не может. Что бы ответить ему такое? Надо бы что-то, с чем не прогадаешь. Показать, что он сведущ гораздо больше, чем думает блондин. И такая информация у него имелась.       — Иногда всё же принц выбирает «дурнушку», — Нориаки принял такую же позу, как у Дио, копируя и облокачиваясь на один из выступов в стене, и также показательно складывая руки на груди, — я бы не поверил, если не увидел бы собственными глазами.       — Что за бред? — Дио откровенно не догонял к чему клонит рыжеволосый, к тому же непонятно по каким причинам дразня его.       — Принц был из богатого королевства, — Нориаки делал вид, будто и правда сейчас рассказывал забавную сказку, — но одна грязнушка его очаровала и, приведя её в свой замок, он надеялся на взаимность. Вот только эта стерва метила на место королевы для короля,— Какёин подошёл поближе к блондину, чтобы раскаты грома не прервали его монолога. — Ты их, кстати, знаешь.       — Бессмыслица, — пробормотал Брандо без интереса.       — Разве? — Нориаки попытался изобразить удивление. Актерские способности развивать никогда не поздно, тем более с такими клоунами, как Польнарефф. — Вчера в спортзале мне так не показалось. Лицо Дио побелело, а сам он потрясенно посмотрел на рыжеволосого, разумеется, не ожидая такого поворота событий. И эта эмоция нравилась Нориаки, именно это он и ожидал увидеть от своих слов. Ох, ну и отыгрался же он на Брандо сейчас. Ему начинало нравиться чувство какого-никакого, но всё же превосходства над светловолосым. Внезапно Брандо расхохотался. Нориаки ничего не понимал. Разве сейчас Дио не должен умолять его, чтобы он никому не рассказал этот секретик?       — Считаешь себя лучше меня? — смех так и вырывался наружу, — о, я слышу это превосходство в голосе. Дио непринужденно подошёл еще ближе к рыжеволосому, сокращая расстояние. От таких людей, как Дио Брандо, никогда не знаешь, чего ожидать. И тут юноша задался вопросом, а, собственно, почему он тогда пошёл за ним? Минутный порыв? Скорее всего. В тот момент он хотел, чтобы его понимали. Кто, как не отверженный Дио, мог понять его чувства лучше?       — Только вот запомни, милый Какёин, — Брандо сейчас был угрожающе близко, ситуация почему-то начинала казаться пугающей, несмотря на приветливый тон, — на небе может светить только одно солнце. Какёин отвел взгляд, искренне сейчас испытывая ненависть к сопернику. Он бесил, просто неимоверно сильно бесил. Если бы юноша умел драться, то хотел бы навалять этому индюку. Точнее, он испытал бы больший восторг, если бы победил его в какой-нибудь игре. Обязательно в жанре файтинг.       — Как отнеслись бы родители Ваниллы, узнав, что не только братские нити вас связывают? — Нориаки посчитал, что у него есть козырь, которым самое время воспользоваться. И всё же он ступил шаг в сторону, теперь находясь от блондина сбоку, собираясь увеличить дистанцию. Что бы там дальше ни было — лучше выяснять на расстоянии.       — И ты считаешь это угрозой?! — Брандо почти нежно прикоснулся пальцами к коже на шее рыжеволосого, вновь оказавшись близко, заходя почти за спину, преодолев сделанный Какёином шаг, — я покажу тебе, что такое настоящая угроза. Пальцы сомкнулись на бледной шее, тугой цепью затягивая горло, практически лишая воздуха. Нориаки моментально среагировал, стараясь пнуть Дио и рукой дотянуться до него, но блондин оказался быстрее, нанося ногой удар под колено рыжеволосому, отчего Какёин подкосился и упал на колени. Он ощутил вторую руку на шее, давившую еще сильнее. Брандо действовал так, словно уже проделывал нечто подобное, точно зная, куда нужно ударить и какой захват применить. Это пугало. Беспомощность пугала. Какёин ни с кем никогда не дрался, попросту не было в жизни таких ситуаций. Умения, приобретенные в играх, сейчас были бесполезны. Но сдаваться он не умел. Нанести урон Дио было практически невозможно. Нориаки задергался, пытаясь высвободиться, но оказался прижат лицом к мокрой грязной стене.       — Умоляй меня, — шепот прямо на ухо, обдает едва тёплым дыханием, — умоляй… - голос совсем почти не слышен, а пальцы сильнее сжимают горло, но лишь пугая, всерьёз не собираясь будто бы навредить. — Умоляй меня! — Яростный рык Дио слился с раскатом грома. Нориаки, пальцами уперевшись в гнилую панель, до крови сдирая пальцы и ногти, но всё же отломав кусок, направил его сразу себе за спину, где предположительно должна была быть грудная клетка блондина. Всего пару секунд. Дио отвлекся на увиденный кусок панели, сразу же убирая одну из своих рук с шеи Какёина, перехватывая доску. Нориаки только того и ждал, вывернувшись из хватки и сразу же не без труда разворачиваясь. Пришедший мгновенно в себя блондин со всей силы швырнул юношу снова на пол, стараясь сесть сверху, вновь кладя свои руки на шею Нориаки. «Не допущу!» Рыжеволосый со всего маху вдарил по лицу Брандо кулаком, чувствуя, как под костяшками прогибается нос блондина.       — Катись, Дио, — Нориаки сдернул с себя опешившего блондина, который сейчас шипел, и встал с пола, весь измазанный в грязи. Нужно убираться. Срочно валить, наплевав на внешний вид. «Он больной!» Рыжеволосый побежал к двери на подкашивающихся ногах, ощущая неприятный ком в горле. «Что это сейчас было?» Дверь оказалась заперта. «Как?! Она же была открыта!» Какёин начал колотить со всех сил по двери, та лишь ворчливо скрипела, не желая ломаться от давления, несмотря на всю ветхость. Он кричал, вопил, прекрасно понимая, что второго нападения может не перенести. Времени в обрез, нет времени на это! Сзади уже слышались шаги. Резко развернувшись, Какёин встретил взгляд. Буквально неживой. Дио подходил всё ближе и ближе. Густые светлые волосы рваными прядями спадали на лицо. Нориаки сам сделал шаг навстречу, замахиваясь кулаком, вновь надеясь на удачу.       — Знаешь, — из носа блондина струилась багровыми каплями кровь, стекая по подбородку, — сначала я хотел просто преподать урок, — глаза помутнели, нельзя сейчас было точно сказать, находился ли молодой человек в ясном рассудке, — но ты не способен шевелить мозгами. У тебя был шанс, — в очередном раскате грома сверкнул отблеск ножа, — ты им не воспользовался! Рука уже почти соприкоснулась с лицом светловолосого, когда прямо от кисти до сгиба локтя прошлось лезвие ножа, мгновенно рассекая кожу до мяса и разрывая сосуды и вены. От резкой боли всё в глазах потемнело, превращая в одно-единственное мутное пятно. И хорошо: если бы он увидел, во что превратилась его рука, то он сошёл бы с ума. Сойти с ума казалось выходом. Не ощущать боли, спятив. Кажется, он кричал сейчас. Бессмысленный душераздирающий крик, который вряд ли можно услышать из-за ливня, нещадно омывавшего улицы городка. Он всё еще стоял на ногах. Непозволительно сейчас впадать в отчаяние. Рыжеволосый припоминал, что в середине амбара было разбитое окно, довольно широкое, чтобы можно было пролезть. Вот только как, когда опасность еще не миновала. Какёин и подумать не мог, до чего доведет их перепалка. «Он точно психически болен». Зажав здоровой рукой место над разрезом, бледнолицый слепо уставился в пол. Думая, что не так страшно обильное кровотечение, чем падение артериального давления. Немедленно нужно выбираться, иначе какими бы ни были самые профессиональные врачи, ему будет уже не помочь. И Какёин рванул практически прямо на Дио, иного пути не было. Он обязан пройти через эту преграду, чтобы выжить. Больше ни один похожий квест в играх не будет казаться увлекательным, если он сейчас сможет добраться до окна. Дио был быстрее, его ловкости можно было только поражаться. Моментально оказавшись перед Какёином, блондин сделал подножку. Нориаки, падая, почувствовал сильный удар в солнечное сплетение, и именно из-за него он отлетел к стенке, сильно влетев головой. Из груди вырвался глухой стон.       — Сегодня я дарю тебе! — Брандо вновь засмеялся, проявляя все свои садистские наклонности. Нориаки в воздухе ощущал витающую опасность и кровожадность, но и не думал останавливаться, зажмуриваясь от боли, и начиная ползти, несмотря на фразу за фразой — тираду, льющейся из уст Дио. — Дарю лицо, которое ты заслуживаешь. Какёин не успел осознать сказанное светловолосым, чувствуя, как его голову приподнимают за волосы, и как острое лезвие совсем легонько касаясь, прошлось по лицу, нанося увечье в районе глаза, неглубоко, но всё же рассекая. Мгновенно из вертикальной раны показались капельки крови, липкой россыпью обрамляя веко. «Если бы я не прикрыл сейчас глаза…» Нориаки боялся открыть пораненный глаз, открывая только нетронутый Дио. Открывая и замечая, что всё плывет. Он облокотился о стену спиной, не чувствуя хватки Брандо.       — Тебе это с рук не сойдёт, — юноша хрипел, чувствуя на губах влагу. Он хотел выиграть немного времени, сам не зная для чего. Плана уже не было. Надо пытаться, бороться. Он не мог подняться, ноги будто отшибло. Кровь из руки струилась, единым ручьем стекая на пол вместе с дождевой водой. — Зачем ты портишь себе жизнь?       — Ты так думаешь? — Брандо забавляла эта картина, автором которой он являлся. Вот ведь, необязательно быть художником, чтобы добавить ярких красок. — Ты напал на меня, мне не оставалось ничего, кроме как защищаться. Какая глупая отмаза, от такого живодера, как Дио, можно было ожидать и чего пооригинальней. По крайней мере, его тело не бросят в катафалк и не отвезут прямиком в крематорий, втайне от окружающих.       — Маловато мотивов будет, — Какёин посмотрел вверх одним глазом, прямо над ним в прогнившей дырявой крыше виднелось грязное небо, он предпочел смотреть на него, чем на Дио. Холодные капли падали прямо на лицо, приводя слегка в чувство.       — Достаточно, учитывая, что у меня будет свидетель, — Дио приблизился, облизываясь. Сейчас он был похож на зверя, который загнал в угол добычу.       — Ванилла согласится участвовать в этом? — неверящим голосом проговорил Нориаки.       — Он сделает всё, чтобы защитить меня, — Брандо был настолько уверен, что становилось тошно. — Я попросил его зайти сюда через час после моего ухода из особняка. Наверное, он уже на полпути. Странно со стороны Какёина было надеяться на спасение в лице Ваниллы, но проблеск надежды снова появился. Длинноволосый не казался человеком, который пошёл бы на такое. Покрывать блондина — да, но участвовать в сомнительной коллаборации не стал бы. Не поэтому ли Дио попросил явиться его именно через час, когда дело сделано? А как же слова Брандо, что он хотел рыжеволосого только лишь проучить? Надо тянуть время. И он продолжал это делать.       — Так ты заранее знал, чем всё закончится? — будто проявляя любопытство заговорил Нориаки, вынуждая на разглагольствования светловолосого, который, похоже, полностью поверил в собственную победу и сейчас открыто наслаждался.       — Я даже не предполагал, — голос блондина, словно мёдом обмазанный, сладко заворковал, — что способен снова пойти на убийство. Шок. Какёин, конечно, осознавал гниль в поступках Дио, но до конца не мог признаться самому себе, что тот способен довести дело до конца. Но, раз это уже не в первый раз, то сомнений быть не могло. Этот мальчишка уже выбирался из таких ситуаций и оттого не особо боялся последствий. Чёрт.       — Даже не верится, — силы потихоньку покидали, вместо того, чтобы накапливаться, — что кто-то падет так низко ради такого, как ты. Ни с того ни с сего, Дио нежно провёл ладонью по щеке рыжеволосого, собирая выступившие слёзы и кровь. Безумно посмотрев на собственные пальцы, Брандо спешно начал облизывать их. Нориаки следил одним глазом за странными действиями блондина, уже не созерцая небо и чувствуя нарастающий ужас и глубокое отвращение.       — Но птичка всегда будет сопротивляться, верить, — капли дождя также падали на Дио, намочив волосы, а сам Брандо навис над Какёином. — Ты все ещё гордишься собой? Какёину может показалось, но Брандо на секунду совсем потерял рассудок, думая, что всех манипуляций все равно недостаточно, чтобы сломить его. Да, определенно. «Цель оправдывает средства. И твоя цель — сломать меня». Такой щедрости Нориаки не собирался проявлять, поэтому он просто плюнул в лицо Брандо, выражая своё отношение к этому отродью.       — Я позабочусь о тебе, — Дио зашипел прямо над ухом, стирая плевок и проходясь от виска до ключиц кусающими поцелуями, — дрянная мясная ты дырка. Какёин руками уперся в грудь блондина, из последних сил сопротивляясь. Его снова рывком опрокинули на пол, на этот раз спешно приспуская штаны. Не верится. Нориаки уже понял, к чему все идёт, он не мог пасть ещё ниже. Просто не мог. Не даст запятнать себя. В глазах все плыло, голова разболелась, грудь жгло. Он закричал, срывая голос, как кричит предсмертно загнанный в угол зверь. Чувствовал, как рвутся связки. Послышался грохот выбитой двери, на который подросток даже не вздрогнул. Он ощущал, что его уже не бьют и не трогают, слышал вскрики и брань. Кажется, на французском. «Польнарефф?» — как-то глупо улыбаясь, думал Какёин, подмечая, что сейчас, чтобы остановить кровотечение и, возможно, спасти ему жизнь, обычных теоретических знаний банально может не хватить до приезда квалифицированной помощи. Он осторожно приподнялся из лужи собственной крови. Глаза щипало. Видел одним глазом, как нож покатился по твердой поверхности пола. Польнарефф с остервенелой яростью вбивал тело Брандо в пол, отчего тот захлебывался. От смеха. Блондин смеялся, даже не уворачиваясь от ударов и лишь изредка болезненно постанывая.       — Не трогай его! — сзади француза прорычал Ванилла, сбив Жан-Пьера с ног. Юноши кубарем покатились по полу, смещая нож ближе к блондину, отчего тот на недолгое время замолк, понимая относительно выгодное положение. Больше нечего было терять, он потянулся за вещью, сплевывая кровь. Прямо перед Нориаки приземлился чей-то выбитый зуб. Подросток сосредоточенно смотрел, чуть ли не проваливаясь в бессознательное состояние. Снова блеск окровавленного ножа. Фигура Дио возвышается над ним, занося руку для сокрушительного удара. На заднем плане протяжный крик француза. Шла борьба, каждый старался защитить дорогого для себя человека: один возлюбленного, а второй друга. Силы были практически равны, поэтому сейчас Брандо никто не мог помешать.       — Сдохни, — осипшим голосом сказал свои последние слова Дио. Какёина трясло. Он сейчас думал о родителях. Об отце, которому такое событие просто не пережить. О матери, которая останется совсем одна. О Джотаро, чувства к которому и завели его в эту пропасть. Нет, чувства тут не причем. Виноват тут только Брандо, очернивший их жизни. Мысли неслись с ошалелой скоростью. Они с Куджо вроде как поссорились. Сейчас он бы хотел сказать ДжоДжо, что не держит на него зла. Что, умирая, он не таил обиды. Чтобы темноволосый не жил с таким грузом на душе. Видимо, ему совсем снесло крышу, и он просто-навсего бредил, так как перед ним и правда стоял брюнет, зажимая запястье Дио с такой силой, что послышался хруст кости блондина. Брандо скорчился и истошно заорал, смотря сначала на распухающую мгновенно кисть, а потом на Куджо. И это было последнее, что увидел светловолосый, встретившись лицом с кулаком Джотаро. Ванилла брыкался и вовсю голосил, Жан-Пьер наконец-то его зафиксировал, не давая себя дальше избивать. Бессознательное тело Дио легло на пол, из рук выпал злосчастный нож. Бой окончен. ДжоДжо уже звонил куда-то, попутно снимая свою белую рубашку. Звонил, вероятно, в скорую помощь, описывая ситуацию. Дождь прекратился, одинокий луч солнца проник в амбар.       —Гад! — Айс злобно рычал, как собачонка, обращаясь к брюнету. — Как ты мог с ним так поступить?! Джотаро абсолютно никак не обращал внимания на слова Ваниллы, разрывая свою вещь и садясь на корточки перед Нориаки, осторожно прикасаясь к изуродованной руке.       — Я… - Нориаки не знал, что сказать и нужно ли. Мозг, успокоившись, что всё позади, начал замедлять активность, позволяя непростительное расслабление. Джотаро тем временем уже наложил импровизированный жгут чуть выше раны, и теперь сосредоточенно осматривал повреждения на лице рыжеволосого. Было видно, как сжимается и разжимается у брюнета челюсть, выдавая его волнение.       — Молчи, не трать силы. Несколько минут они так и сидели, смотря друг на друга, только это держало Какёина в сознании. Ванилла лежал около Дио, обнимая и всхлипывая. Жалкое зрелище. Но он хотя бы перестал сопротивляться. Француз следил, чтобы Айс не наделал глупостей. Все молчали, и лишь редкие всхлипывания Ваниллы звучали во всем помещении. «М-да, вот так родительская встреча» Какёин не спеша перевел взгляд вглубь амбара, где одинокое мёртвое тело бабочки висело в паутине. Он искренне не хотел проводить аналогии, которые всё равно настырно просились в измученную голову. Слышались уже сирены скорой, когда Нориаки, чувствуя, что совсем скоро провалится в беспамятство, постарался передать просьбу Куджо взглядом, не находя сил на что-то более информативное.       — Я предупрежу, чтобы родителям сообщили, как можно мягче об обстоятельствах, — ДжоДжо мольбу понял без слов, беспокойно смотря в тёмно-серые глаза. Сознание покидало его, судорогами начинало сводить тело. Перед глазами он больше не видел Джотаро. Теряя сознание, он почувствовал, как его легко взяли на руки. Он чувствовал запах сигарет и нотки, ставшего любимым, морского парфюма. Его трясло. Даже, спустя столько времени. Сделал ли он сейчас непростительную ошибку перед самим собой, вспоминая всё, до мельчайших подробностей? В дневнике этого всего не было, нет. Это всё он прятал собственноручно, вынуждая себя забыть. Ведь легче вычеркнуть то, что помнить слишком тяжело. Невыносимо. Это была боль. Боль, которую он бы не хотел вновь пережить, но которая обязана была ещё появиться, на долгие годы омрачая жизнь.