Соприкосновение

Настроения сегодня у Нориаки не было от слова совсем и без особых на то причин. Ну, как сказать, причины были, но сами по себе мелочные, зато цепляясь друг за друга, образовывались в огромный снежный ком. Кстати об этом. Календарные числа летели, как снег, сейчас витающий в воздухе и находивший своё мокрое место на носу рыжеволосого, смахнувшего холодную каплю с носа и пряча его в нетёплый, но такой излюбленный шарф Джотаро. Возлюбленный ему уже пару раз делал выговор, что он одевается порой не по погоде. Даже предлагал свой шарф потеплее, рассчитанный на зиму, но Какёин не мог принять такой подарок, теперь заранее зная, что обратно вещей не отдает. Между голых сучьев выл ветер. Юноша обхватил себя руками, поежившись. До Нового года — рукой подать, а он даже ещё не купил подарки. То дел по дому невпроворот, то долгожданные свиданки с Куджо, от которых он просто не мог отказаться в угоду другим занятиям. Ну и, наконец, предновогодние всевозможные тесты и контрольные. Следовало готовиться к ним, даже были приняты меры, а именно — заниматься после учебы то с ДжоДжо, то с Мэрайей. С первым они не доходили никогда ни до одного задания, занимаясь более приятными вещами, поэтому учить уроки с брюнетом было скорее предлогом отлучиться из дома. А с подругой он виделся редко вне учебного помещения. Так и вышло, что в последнюю неделю на него свалился тот самый снежный ком, который и начинал скатываться уже давно. Оценки не стали хуже, но занятия учёбой давались уже с бОльшим трудом. К тому же за всем этим он так и не посетил Брандо в лечебнице. Каждую неделю собираясь с силами, но теряя их каждый раз в самый последний момент. Ваниллу это более, чем устраивало. А Какёина это не менее, чем раздражало. Конверты он получал примерно раз в неделю, читая их с немного безумным взглядом и держа подрагивающими пальцами. Брандо влепили одно из расстройств личности, пожалуй, достаточно безобидное заболевание на фоне предположенных Какёином. И вообще, он слабо верил, что этим отчетам можно верить. Ну, подкупить ещё и врачей чета Айс могла, вероятно, так и поступив. Однако, в копиях дела Дио подробно описывалось его состояние, ради вот этих строк Нориаки и читал. Глубокая депрессия, угрожающая перерасти в затяжную, а также отсутствие аппетита и прочие мелочи. Разве не прекрасный набор? Беззаботно улыбаясь собственным мыслям, он дошел до нужного дома. К Новому году родители брюнета преуспели со всякими заморочками над зданием, чего стоила только гирлянда у входа, сверкавшая разными цветами попеременно. Нориаки позвонил в звонок, ожидая, пока ему откроют. Миссис Холли привыкла, что Какёин частенько заходит к её сыну, и не находила в этом ничего предосудительного. Поначалу парни даже сдерживались, играя вечерами в приставку после школы и занимаясь вполне себе дружескими вещами для своего возраста. Правда, потом они уходили в комнату ДжоДжо, но всё ограничивалось поцелуями, чтобы никак не выдать их особенные отношения. Понятное дело, так продолжалось недолго. Воздерживаться они просто не могли, одним из тихих поздних осенних вечерков включив погромче фильм в комнате брюнета, и занимаясь любовью до самой ночи. Ну и, понятное дело, тогда Нориаки остался с ночёвкой, вместо первого урока громко издавая стоны, находясь под Джотаро. А вместо второго уже занимая позицию сверху, размашисто насаживаясь. А вместо третьего… В общем, иногда Какёин стал себе позволять прогуливать. На этот раз ему открыл дверь Садао Куджо — отец Джотаро. Видел бледнолицый его нечасто, оттого между ними все время была какая-то неловкость. Впрочем, скорее всего, это исходило только от Какёина. Поэтому, скомкано поздоровавшись, он снял обувь и поспешил удалиться вглубь дома. Открыв дверь, ведущую в комнату ДжоДжо и включив общий свет, Нориаки ужаснулся: похоже, брюнет также не находит время на уборку. А вот сам Куджо расслаблено лежал на животе в постели, застланной атласным тёмно-серым бельем, так красиво переливавшемся на свету. Уткнувшись лицом в подушку. Начало одеяла валялось практически на полу, зазывно приоткрывая мускулистую спину и руки.       — Какой бардак, — Какёин фыркнул, переступая через валяющиеся упаковки от чипсов и смятых банок из-под пива, направляясь к кровати спящего Джотаро, садясь возлюбленному на поясницу, сразу же на ушко протягивая заговорщеским голосом, — Джо… Джо… Парень под ним едва заметно вздрогнул, недовольно засопев, но при этом не желая полностью выходить из состояния сна, игнорируя своего парня. Какёин обиженно заерзал на Джотаро, стараясь привлечь внимание. Что за манера спать когда угодно, но только не ночью?       — ДжоДжо, — снова повторил Нориаки недовольно, практически весь ложась на темноволосого, настойчивее с каждым разом проговаривая, — ДжоДжо, ДжоДжо, ДжоДжо. Куджо негодующе промычал в подушку, перемещая ладонями мягкую перину себе на голову, чтобы неугомонный парень перестал терзать если не его спину, то хотя бы уши. Рыжеволосый прекрасно знал, что обычно после таких раздраженных пробуждений со стороны Куджо, у них потрясный секс. Одна мысль об этом отдалась сладкой тяжестью внизу. Так что стоило раздразнить брюнета ещё больше. Самое приятное, что только ему разрешалось действовать ДжоДжо на нервы, при этом оставаясь всегда в выигрыше. Какёин одной рукой сжал ягодицу одноклассника, вжимаясь возбужденным органом в ложбинку. Он превосходно знал, что Куджо не сторонник подобных ласк от него, более того, ДжоДжо очень негативно на такое реагировал. И точно также было сейчас.       — … Сукин сын, — слабо послышалось от возлюбленного из-под подушки, но расслышать вполне возможно. Почему-то эта фраза вызвала ещё большую улыбку, полную коварства. Нориаки сильнее вжался в тело любовника, крайне довольный своей проделкой.       — Повтори мне это в лицо, ДжоДжо, — он поддел резинку боксеров возлюбленного, припуская. Вообще, у них был опыт ролевых игр, но из-за нечастых встреч нетерпеливость брала своё, поэтому они иногда даже пропускали прелюдию, переходя сразу к самому интересному.       — Я говорю, — Куджо резко встрепенулся, скидывая с себя вредного любовника и оказываясь прямо над ним, — что ты сукин сын, Нориаки. Какёин удовлетворенно засмеялся, оценивающим взглядом проходясь по возлюбленному: на голове творческий беспорядок, пряди слегка вьющихся волос, торчащие в разные стороны, всё ещё сонные, но уже разгневанные зелёно-голубые глаза, а также чуть заметный румянец из-за жара тела. И вот кто ещё мог видеть таким Джотаро? Просто лапушка. Нориаки ногами обхватил талию брюнета, скрепляя у того за поясницей.       — Ты в верхней одежде заполз на чистое белье? — Джотаро возмущенно посмотрел, впрочем, довольно быстро сообразив, как можно извлечь из этого пользу, — тут дресс-код, за невыполнение — наказание. Да, именно этого Какёин и ждал: долго ДжоДжо на него никогда не злился за его выходки.       — Шутишь? — Нориаки расстегивал одну за другой чёрные пуговки на изумрудной рубашке, но снимать не торопился, — у тебя в комнате бомжатник, — распахнул рубашку, обнажаясь, — я — самое чистое, что здесь есть.       — Самое чистое, говоришь? — Куджо расстегнул ремень на брюках рыжеволосого, потянув сразу с бедер вместе с нижним бельем, оставляя предвкушающего подростка в одной настежь распахнутой рубахе, — это ненадолго. Брюнет впился в бледную шею, точно оставляя за собой дорожку из алеющих засосов.       — Закончились, — Джотаро разочарованно отбросил пустые блистеры, не находя нигде даже одного презерватива.       — Да когда нам это мешало, — Какёин утянул Куджо снова в объятия, сам выдавливая себе на пальцы остатки смазки, растирая между пальцев, чтобы согреть, — Что будем «смотреть» в этот раз? — Припоминая, что в прошлый раз он испытал оргазм на фильме с Клинтом Иствудом, прямо под звуки выстрелов. В один раз как-то вообще Куджо включил какой-то боевик, который закончился уже через минут двадцать, оказавшись короткометражкой. А потом автовоспроизведение выдало трюк, так что последние секунды перед окончанием Нориаки провел, вслушиваясь в тему Чипа и Дейла, спешащих на помощь. В этот раз не хотелось повторять ошибок прошлого…       — Можно просто включить музыку, — предложил брюнет и, увидев положительную реакцию, нажал на воспроизведение. Уходя из дома Куджо, он всё-таки испытывал дискомфорт: между ягодицами липко и влажно, а путь идти неблизкий. Нужно зайти в аптеку и купить ещё презервативов, да и по мелочам. Интересно, там сегодня смена его любимой продавщицы?.. Новый год. Праздничный стол, елка, а также красиво украшенная улица. Жаль, конечно, что этот день они с Джотаро провели порознь друг от друга, вместе со своими семьями, созвонившись только по мобильнику и поздравив. Грустно, обидно, но такой праздник все встречали со своими семьями, а Какёин, к его большому разочарованию, не входил в семью Куджо. После Нового года друзья собрались лишь один раз на общую вылазку. Не сказать, что это было в их традициях, но Жан-Пьер горел идеей съездить на барбекю всем вместе, как раз перед поездкой во Францию. Если говорить о поездке, то Какёин всё еще не был уверен в своей уместности в этом путешествии. В случае непредвиденных обстоятельств даже и понадеяться не на кого. Конечно, он всегда полагался на самого себя, но в этом были некоторые трудности, учитывая факт пребывания в незнакомой стране с, откровенно говоря, не вполне понятным ему французским языком. ДжоДжо успокаивал по пути к месту их сегодняшнего дружеского пиршества. Мол, случиться ничего не может, да и по пустякам волноваться смысла нет: ведь он будет всегда рядом. Всегда рядом. Всегда. Рядом. Отчего-то после таких слов, брошенных вскользь и строго по делу, Нориаки начало понемногу сносить крышу. Наверное, он стал излишне сентиментальным и романтичным, раз даже в такой фразе видел двойной смысл.       — Мы там будем жить у Польнареффа? — Какёин заерзал на скамейке, в очередной раз оговаривая с брюнетом предстоящую поездку. Родители совсем не против, чтобы сын отдохнул от проблем. Тем более матери дали немного больше праздничных выходных, чем женщина планировала. К тому же практически сразу после праздников отец с матерью собрались железно переезжать в Токио. А он и не был против, тем более ему же дали слово, что закончить школу он сможет здесь без проблем. Не закончил. Какёин раздраженно подул на чёлку, что так не вовремя спала на глаз, мешая комфортному чтению.       — Ни за что, — завизжал француз, как только услышал предположение Какёина, руками протестующе жестикулируя, — вы, парни, очень громкие.       — В смысле? — он не мог назвать себя громким, уж точно таковым не являясь, да и Куджо определенно не входил в список шумящих. Как раз-таки Польнарефф и был самым визгливым, шумным и во всех смыслах несносным.       — Ваши… — пепельноволосый подбирал слова, слегка краснея, бормоча, — … разговоры… да, разговоры, — Жан-Пьер взял себя в руки, видимо, наконец поняв, как сказать при всех, но при этом, чтобы только Нориаки понял весь смысл, — ваши разговоры не в моем вкусе. Вы так громко, — упор на слово «громко», — беседовали тогда, после игры в «прикосновение». Нориаки окружала убийственная аура, так как юноша понял, что Польнарефф слышал их с Куджо в ту ночь, когда он устраивал вечеринку. Потому что иначе объяснить он не мог.       — А о чем таком вы говорили? — Абдул заинтересованно спросил, проверяя готовность мяса на гриле, — я не слышал никаких разговоров, хоть и спал, — Мухаммед сделал размышляющий вид, — у меня очень чуткий сон.       — А они шепотом, громким шепотом, — Польнарефф прищурил один глаз, посматривая на шатена, — да о чем могут говорить два парня?..       — О девушках? — Мэрайя выронила булочку, взволнованно подбирая её со снега, и во все глаза всматриваясь в Какёина, ища подтверждение.       — Ну, почти… — француз не смотрел прямо на Мэй, всё-таки была между ними какая-то неловкость после того случая.       — Я сниму номер на двоих, — Джотаро прервал этот диалог, ответив утвердительно пепельноволосому, так как закончить его, прямо скажем, стоило. Рыжеволосого, как током дернуло. Конечно, он рад, что они окажутся вблизи друг к другу несколько дней подряд, но стоило ли выносить это на всеобщее обозрение? ДжоДжо настолько не волнует, что о них скажут? Если и так, то они же договаривались хранить в тайне, брюнет мог бы ради него и помолчать…       — Свадебное путешествие? — Мухаммед беззлобно засмеялся, настолько невинно, что всё выглядело милой шуткой.       — Кольца уже купили? — Польнарефф поддержал, доедая мороженое, изрядно испачкавшись. Кому вообще в такую морозную погоду хочется поживиться этим лакомством? Мэрайя разгневанно посмотрела на друзей, не понимая, зачем употреблять гейские шутки, не имеющие ничего общего с Джотаро и Нориаки.       — Ага, — Куджо безучастно ответил, впрочем, не раздражаясь, спокойно добавляя, — медовый месяц. Девушка посмотрела непонимающе и с претензией теперь на ДжоДжо, точно зная, что тот ей ничего не ответит на этот взгляд. И все же подруга сильно выдавала свою тревогу по не касающейся её теме. Нориаки не знал: то ли гневаться, то ли смущаться.       — ДжоДжо, — зашипел подросток, одергивая возлюбленного за рукав пальто, переходя за чуть слышный шепот, — что ты творишь?       — Успокойся, — Куджо достал сигарету, собираясь затянуться. Похоже, брюнет не видит ничего зазорного в сложившейся беседе. Подруга не сводила с них глаз, всякий раз внимательно наблюдая, когда они заговаривали друг с другом. Вероятно, ДжоДжо это заметил, но ничего не предпринял, лишь подальше отсаживаясь от Какёина. Рыжеволосого волновало не только то, что девушка могла их в чем-то заподозрить, но еще и то, что она могла подумать, будто они обсуждали взаправду девушек тогда на вечеринке у него дома. И ненароком могли упомянуть её, ведь она единственная представительница прекрасного пола в компании. Снова этот взгляд от Мэй, как тогда, после пьянки в палатке. Всё было так чудесно: и пылающий костер, и звёздное тёмное, почти чёрное, небо. А также заливистый смех друзей, а ещё вкусный запах еды… И этот жаркий пар, который Куджо выпускал из лёгких вместе с сигаретным дымом, вглядываясь в глаза Какёина. Отодвигаясь от друг друга весь вечер, но в итоге все равно оказываясь на близком расстоянии. Слишком близко. Непозволительная роскошь на виду у всех. Возлюбленный такой совершенный, можно сказать, сейчас счастливый. Улыбается. Ему. Нельзя не ответить взаимностью. Нориаки приподнимает краешки губ, образуя легкую улыбку. Пальцы с Джотаро соприкасаются на миг, пока все заняты. Пока Мэрайя отвернулась, чтобы достать термос с горячим шоколадом. Джотаро наклонился ещё ближе, шепчет заманчиво ему прямо в подставленное ушко.       — Пойдёшь ко мне? — даже после стольких физических упражнений, которыми они занимались во всех уголках дома ДжоДжо, Какёин признавал, что брюнет не утратил ни капли соблазнительности в его глазах. Наоборот, им невозможно было насытиться, хотелось только больше и ближе. Целовать это восхитительное тело, в порыве блаженства кричать имя возлюбленного, а после снова целовать, целовать, целовать. Каждый раз Какёин хотел сказать, но его что-то останавливало. «Люблю». Так рано найдя нужного человека, он пугался потерять его также рано. Ведь они совсем еще юны, многого не знают, ошибок не избежать. Не станет ли первая ссора последней же? И почему он задается этим вопросом, есть ли повод думать сейчас о таком? На душу он нечист перед Куджо. Это не тревожило до сих пор. Так что же теперь?.. Рука Джотаро спустилась к тому месту, где под зимним пальто должна была находиться пятая точка у рыжеволосого.       — Увидят же! — прошипел Какёин и опасливо отодвинулся, сразу же покраснев. Но не от смущения, а от ситуации в целом. Вот не хватало еще раз запалиться в чем-то перед всеми!       — Поэтому я и предлагаю пойти ко мне, — сказал брюнет пояснительно, поправляя фуражку на голове.       — Как твои родители отнесутся к тому, что мы спим в одной кровати? — Нориаки за это время прекрасно был знаком с родственниками Куджо, причем один раз пересекаясь даже с мистером Джостаром, дедушкой ДжоДжо. Старик составил ему не хилую конкуренцию в настольных играх, так что, определенно, уважения стоил. Так вот, мистер Джостар сейчас находился в Японии, хоть дома и не появлялся, но ждали его каждую ночь, как какого-то подростка-негодника. Соответственно, на одно спальное место меньше. Значит, Нориаки оставалось спать либо в холле, либо с ДжоДжо. С другой стороны, хотя бы было оправдание, почему они в одной кровати.       — Не думаю, что они удивятся, — Джотаро всякий раз показывал, что его вообще не волнует, как отнесутся к их отношениям. Будь то незнакомые люди или даже родственники.       — Ладно, — сдался. В конце концов, ему тоже хотелось. Вот только глушить стоны ночью сложно, ведь не включишь динамики даже наполовину громкости. Снежинки, кружась, заканчивали свой танец на фуражке довольного Куджо. Непременно, брюнет сейчас с нетерпением ждёт, чтобы поскорее прийти домой, нетерпеливо сбрасывая одежду, оказываясь наедине с ним в комнате, целуя, ставя свои метки на бледной коже, а потом до истомы заниматься с ним любовью, встречая вместе рассвет, развалившись на мягких подушках. Нориаки прикрыл глаза, чувствуя до дрожи заполняющее душу ощущение окрыленности. Да, ради этого человека хотелось стать лучше. И он стал. Не сразу, не тогда, но постепенно достигая своей цели. Считая, что именно встреча и отношения с этим удивительным парнем сделало его тем, кем он сейчас являлся. Со временем, уже после окончания отношений, Какёин все чаще замечал, что перебирает некоторые черты Куджо на себя. Он так гордился Джотаро, поэтому не специально, но как по чётко начерченной линии, стремился тоже стать гордостью. Не чьей-то, не для кого-то, а всё также для себя. Если и эгоистично, то оно того стоило. Если подумать, раньше он тоже был эгоистичным, но постоянно оглядывался на мнение окружающих. Теперь же он не обращал никакого внимания на сплетни в компании, где работал. А сплетням там было где разгуляться. Сколько раз говорили ему любовники о том, какой он загадочный, непонятный, неразговорчивый, но при этом притягивающий все взгляды на себя? Не самый красивый на свете, но самый желанный. Не самый умный, но именно с ним хотели поговорить больше всего. Не идеальный, даже не стремящийся к этому, а ведь именно поэтому вызывая интерес. И Какёин хорошо помнил, как партнеры хотели ранить его, когда он в очередной раз повторял, что серьезные отношения его не волнуют. Но как можно ранить человека, если ты для него ничего не значишь? Поэтому Нориаки уходил нетронутый душой, оставляя отпечаток в жизнях незнакомых ему людей. Сколько он раз наблюдал, как какой-то очередной Дио Брандо надеялся привязать его к себе с помощью типичной физической разрядки? А сколько раз он жестко отвергал признания, как ранее делал это Джотаро Куджо? Невозможный круговорот. Неизменно кто-то встает на место Дио или Какёина, в прошлом такого открытого и влюбленного, что просто хочется стереть это лицо, полное надежды и восторга. Нориаки взглянул на часы: светать начнет через два часа. Ровно столько времени есть на переосмысление прошлого, на воспоминания о первой сильной влюбленности, так и не перешедшей на стадию любви. Да, в юношеские годы принято считать за любовь всё, что не дает спать по ночам и трогает за струнки ещё ранимое изнеженное сердце. Теперь-то он знает, что ничего постоянного в этом мире нет. В самолете он был не впервые, но первый раз вместе с кем-то, кроме родственников и, собственно, кроме незнакомых людей, летящих тем же рейсом. Сегодня они отбывали во Францию, посему волнение зашкаливало у всех. Кроме, естественно, Куджо, сейчас расслабленно созерцающего из окна просторы. Время, близкое к ночи: такое сонное… Польнарефф тотчас уснул, как только они взлетели. Подростки не выспались, но отчего-то Какёин заснуть также не посмел, доставая ручку и дневник. Заняться чем-то надо же.       — Что пишешь? — Джотаро довольно быстро отвлекся от своего дела, переводя взгляд на юношу.       — Дневник, — Нориаки отложил ручку, ставя точку в предложении. Да, все так. Он описывал взлет самолета, словно ласточку.       — Не знал, что ты его ведёшь, — ДжоДжо заинтересованно приподнял бровь, не всматриваясь в написанное. За что бледнолицый был ему благодарен.       — Я с детства записываю, чтобы потом проводить самоанализ, — Нориаки чувствовал себя почему-то сейчас словно ученым, проясняя для возлюбленного своё занятие, — и чтобы не забыть некоторые моменты.       — Там есть я? — Куджо вытянулся на кресле, фуражкой прикрывая глаза, видимо, устраиваясь поудобнее для последующего сна. Как ни крути, а спать хотелось всем.       — В последнее время там только ты и находишься, — Какёин, будто в неверии, ухмыльнулся и качнул головой.       — И что ты обо мне пишешь? — брюнет зевнул, но все ещё не терял нить разговора.       — Не скажу, — категорично заявил рыжеволосый, поскольку это было чересчур волнующе и он боялся открываться настолько, — но я бы хотел когда-нибудь дать тебе его почитать, — Какёин, подумав, продолжил, — может, через пару лет…       — А у тебя на меня серьёзные планы, — хмыкнул спокойно Джотаро, откидывая голову на спинку кресла. Какёин посмотрел ещё раз на своего парня, сразу же снова открывая дневник, захотев записать ещё пару строк о возлюбленном. Кажется, о нём он мог писать вечно. Нориаки совершенно точно заснул, причём сном крепким, так как проснулся только от настойчивого прикосновения к своему плечу. Приехали. Почти двенадцать часов проспать, мамочки! Какёин испытывал чувство сродни благодарности, так как ни Жан-Пьер, ни Джотаро его не разбудили за это время. Может, сыграл фактор, что перед поездкой рыжеволосый толком не спал больше суток, переживая. Первые шаги по земле ещё ничего не значили, а прохладный ветер, казалось, ничем не отличался особенно от родного с Японии. Однако, воздух здесь, как бы так сказать, с большей влажностью? Нориаки даже не мог ещё осознать, что уже находится в Париже. Их встречала с аэропорта какая-то высокая темноволосая девушка, издалека уже начавшая махать приветственно рукой. Польнарефф тут же помахал в ответ. Нориаки постигла мысль, что, быть может, это девушка пепельноволосого. Но, подойдя поближе, стало ясно, что это не совсем так. Сестра. Жан-Пьер с широкой улыбкой и такими же широкими объятиями встретил девушку.       — Шерри! — воскликнул седовласый, приобнимая темноволосую. Судя по внешнему виду, девушка была немногим младше брата. А дальше Нориаки ничего понять не мог из лексикона французов. Жан-Пьер пояснил только, что сейчас они разъедутся на такси, но вечером обязательно ещё пересекутся. Какёин был только «за», что они не пойдут по дневному Парижу сейчас, так как стоило разобрать багаж и немного передохнуть. И все же было любопытно, он то и дело смотрел в окна подъехавшего такси, по пути отеля уже сложив кое-какое мнение о столице Франции. Конечно, даже если сравнивать современную архитектуру Франции и Японии, то выводы, скажем, налицо. Абсолютно иные построения. Праздничная атмосфера Рождества, но тоже другая, отличающаяся от привычной японской в это время года. Всё это так интересно, даже просто наблюдать за окнами транспорта. Отель представлял собой высокое здание с толстыми стеклянными входными дверьми. Охрана также имелась, но изнутри. Очень все стильно, дизайн интерьера бросался в глаза своей изумительностью. Понятно, почему Куджо выбрал именно это место для них. Во всем читается высокая готика и местами гротеск, брюнет нечто отдаленное сделал из своей комнаты в Японии. Какёин поддерживал это направление, находя уют в минимализме. Заселение в отель прошло суматошно. Куча народу, занятый консьерж. Наконец, он смог примоститься на мягкую кровать, скинув только уличную одежду. Измотанность, несмотря на то, что Какёин выспался сполна. Перелеты всегда давались ему сложновато, тем более организм не привык к смене часовых поясов. Сам номер не то, чтобы большой, но довольно просторный. В тёмно-синих, черных и белых тонах. Высокие потолки, изящная ванная комната с зеркалом на всю стену — такое ощущение, что он сейчас находился в другом мире.       — Дорого обошёлся номер? — Нориаки приземлился на кровать, сбивая под собой простыни. Как же хорошо.       — Обычно, — пожал плечами Джотаро, устроившись рядом, — хорошо себя чувствуешь? — легкое прикосновение к щеке.       — Да, просто нужно немного отойти, — Какёин всегда очень остро реагировал на прикосновения любовника, поддаваясь им, — Польнарефф хотел нам показать ночную жизнь Франции…       — Он все равно от родителей отделается нескоро, — ДжоДжо будто уговаривал его полежать еще так немного, в обнимку, — отдохни. Это было в какой-то степени мило. Заснуть в объятиях, причём в одежде. Грудь Куджо плавно вздымалась, а тихое дыхание убаюкивало. Стало так легко и спокойно на душе. Впрочем, поспали они недолго. Проснулись от звонка на телефон. Звонил Жан-Пьер, сказал, что сейчас подойдёт и обязал ждать — никуда не уходить. Будто они собирались без него куда-то. Какёин подскочил с кровати, чистя зубы, приводя свой внешний вид в порядок. Голова слегка побаливала, всё-таки за эти двадцать четыре часа он спал много. Пришло время разобрать частично багаж, чтобы одеться во что-то подходящее. Обычно он такого не носил, но специально для поездки купил. Несильно, но все же облегающие антрацитовые кожаные брюки, подчеркивающие выгодно все имение. Довольно смело для него. Наверх, так или иначе, он напялил небрежно обычную белую рубашку. Чего-то в образе не хватало. Руки сзади очертили упругие ягодицы, на миг сжав их. Джотаро окинул взглядом юношу, опуская затем пальцы на воротник рубашки, на верхние две пуговицы, расстегнув одну за другой. Какёин завороженно посмотрел на себя в зеркало. А он ничего такой, признать надо. Теперь образ стал полным. Выйдя из отеля, Нориаки все не мог налюбоваться видами, хоть вида старался и не показывать. Француз постоянно о чем-то рассказывал, откровенно гордясь за свою страну и стараясь показать наилучшим образом её перед друзьями. Впрочем, закончилась их экскурсия в итоге в клубе. Никогда еще рыжеволосый не пользовался поддельными документами, и не думал, что придется. Однако, пепельноволосый заверил, что проходил так множество раз именно здесь, а Джотаро даже не сопротивлялся, пройдя первым. Ничего не оставалось, как последовать за ними. На его имя уже созданы подделки?.. Значит, друзья намеренно его сюда затащили, заранее сделав всю грязную работу? Его мнение в последнее время учитывалось все меньше. Первые три стопки горячительных напитков, употребляемых друзьями, остались без внимания Нориаки. Но отчего-то так хотелось погрузиться полностью в расслабленное состояние, понять всю атмосферу данного места. Воодушевившись этими побуждениями, Какёин заказал коктейль. Спирт почти не ощущается. А потом захотелось попробовать и другие. Поддавшись седьмому чувству, он притянул к себе Джотаро, мокро целуя в губы. Наплевав, что на них может кто-то смотреть или даже сделать выговор в их сторону. Вообще плевать сейчас.       — А ты с задатками алкоголика, — безобидный щелчок по носу от Куджо, брюнет немного отстранился, придерживая любовника за талию, — за тобой глаз да глаз.       — Чья бы корова мычала, — Нориаки, недовольный, что его поцелуй не был продлен, насупился. Получается, когда ДжоДжо пьяный, то тому можно все, а если пьян он, то можно только все безобидное? Нечестно. Джотаро рассчитался за алкоголь и закуски, показывая этим, что пир на весь мир закончен. Бледнолицый залпом выпил остаток голубой лагуны, собираясь также пригубить стопку Джотаро. Ну, брюнет все равно же допивать не собирался, что такого-то? Куджо вынул из рук возлюбленного свою стопку с содержимым, не давая выпить.       — Эй! Я ещё не закончил, — прозвучало обиженно от Нориаки. В глазах помутнело, а громкая музыка щекотала перепонки ушей, вводя в транс.       — Ну и ну, — произнес фразу скорее для себя, беря за руку Какёина, чтобы тот, не дай боже, сейчас не смешался с толпой танцующих, — Польнарефф, мы уходим. Жан-Пьер невесело сидел, потусив лишь немного с самого начала, а теперь растворяясь в терпком алкоголе. Впрочем, не до такой степени, как Нориаки. Седовласый кивнул, провожая друзей погрустневшим взглядом. Выйдя из клуба, Джотаро поддерживал любовника, практически неся на себе.       — Мы разве не на машине? — Какёин шатко ступал по асфальту, наступая одним ботинком в неглубокую снеговую лужу, — Да блять! — Спешно прикрыл ладонью рот, стыдливо отводя взгляд, сам не ожидая от себя чего-то матерного.       — Чтобы ты там облевал всё? — брюнет совсем не обратил внимания на реплику возлюбленного, только сильнее прижав к себе, чтобы легче было управлять телом опьяневшего. — Идти не так далеко. Силы-то были у Какёина, но идти не хотелось совсем. Уломать бы Куджо на такси… Не уломал.       — Во Франции так красиво зимой, — рыжеволосый видел перед собой неописуемые картины ночной жизни Парижа, приободряясь, — но я бы посмотрел на неё не только в это время года, — он расплылся в пьяной улыбке, — мы же ещё съездим сюда летом? Какёин немеющими пальцами покрепче обхватил за шею Куджо, чтобы не грохнуться на заплетающихся ногах.       — Какёин, — Джотаро почему-то такой серьёзный сейчас. Что такое? — Чем ты хочешь заняться после учебы? Они не обсуждали как-то ещё вопрос, кто на кого пойдёт учиться и куда. Сейчас январь, а уже в апреле экзамены, потом вступительные… Определенно, летом если они и поедут куда-то, то уже, как абитуриенты/студенты.       — Не знаю, — рыжеволосый нехотя начал мыслительный процесс, хоть в данную минуту думы давались тяжко, — я думал, может, заняться чем-то, что связывало бы сразу два моих увлечения, — шумно вздохнул, носом чувствуя запах спиртного, — что-то, связанное с видеоиграми и рисованием, наверное. Джотаро увлечённо слушал, не перебивая и слегка улыбаясь, когда любовник рассказывал о своих интересах и планах на будущее.       — А чем ты займёшься? — Какёин видел, что они почти дошли до отеля, но беседу заканчивать не собирался.       — Пока ещё не решил, — брюнет притянул к себе Нориаки, беря горячее от перепитого лицо в свои ладони, — я тут подумал…       — О чём? — бледнолицый засмотрелся на глаза возлюбленного. «Что в нём такого?» — эхом пронёсшаяся его фраза прошлым летом. А ответ всегда был в них. В этих лазурных, переливающихся от голубого в изумрудный, глазах.       — Я съеду от родителей после выпуска, — ДжоДжо никогда не обращал внимания на повышенный интерес к своей внешности, может, даже не замечая сейчас такого влюблённого взгляда от Какёина. А может, наоборот, заметил, но открыто не мог этого показать, по-юношески смущаясь. Ведь даже для Джотаро Куджо это первые серьёзные отношения.       — И что ты хочешь этим сказать? — Нориаки тянулся к губам, не особо вникая в разговор, будто эти губы сейчас говорили только одно — «Целуй».       — Ты не думал никогда о том, чтобы жить вместе? — Куджо увернулся от поцелуя в губы, так что Нориаки мазнул своими подбородок темноволосого. Какёин замер, перестав сейчас ощущать собственное тело. Это серьезный шаг, неужели возлюбленный готов к такому?       — Я боюсь, — сознался, вздрагивая вновь от прикосновения пальцев Куджо к своей талии.       — Что тебя пугает? — ДжоДжо, поддерживая, все-таки продолжил путь до отеля, подходя вплотную к прозрачно-стеклянным входным дверям, открывая.       — Вдруг я надоем тебе, — Какёин делился переживаниями, отводя взгляд, — или что это необдуманный поступок, о котором ты будешь сожалеть. Джотаро дошёл до лифта, ожидая, когда он спустится на их этаж.       — Я похож на человека, который предложил бы такое, не взвесив заранее все «за» и «против»? — брюнет неоднозначно посмотрел в темень глаз.       — Я так пьян, ДжоДжо, нашёл же ты момент, чтобы завести такую тему, — Нориаки прислонился к груди Куджо, вдыхая морской аромат с табачным. Надолго этот запах засядет в памяти. Въевшийся запах от табака на одежде возлюбленного стал уже чем-то настолько привычным, что без этого амбре Джотаро уже был бы не Джотаро. Интересно, он всё ещё курит? Какёин попытался представить, как выглядел бы сейчас предмет его школьных воздыханий. Наверное, он остепенился. Или ещё большим стал негодяем? Что вообще произошло с Джотаро, когда он его бросил?.. Сделал ли он ему больно расставанием, или Куджо на него было тогда все равно? Нет, читая сейчас эти милые, но суровые в своей несбыточности строки, мужчина не хотел думать о боли. Но, может, уже тогда это все началось, а им умело играли, вынуждая поверить в любовь? Ответа Нориаки не знал даже сейчас. В номере горел свет. Надо же было забыть его выключить, когда они уходили. Джотаро помог возлюбленному избавиться от пальто и обуви, проходя сразу на кухню, чтобы взять воды для Нориаки.       — Я сполосну лицо, — поставил в известность Какёин, чтобы тот не подумал, что он собирается блевать. Ну уж нет, так позорится перед любовником он не будет. Он посмотрел на себя в зеркало, стоя в ванной и умываясь ледяной водой, растирая её грубыми движениями по лицу. Пришлось вымочить также слегка голову, чтобы остудить.       — Не тошнит? — за спиной появился встревоженный Куджо. Очевидно, ожидая, что бледнолицего может начать рвать после такого рандеву. Но тот-то уже решил, что такого не будет! Какие там физиологические процессы, когда сам Какёин для себя выставил такую цель.       — Нет, — немного подташнивало, но не критично. Нориаки посмотрел на Куджо похотливо. Брюнет изогнул вопросительно бровь.       — ДжоДжо, а ты занимался этим напротив зеркала таких размеров? — Он только сейчас заметил, что зеркало начиналось почти от потолка, доходя до плинтуса. Конечно, еще при первом осмотре он обратил внимание на его внушительность, но не придал этому особого значения.       — Соблазняешь меня? — Куджо ухмыльнулся, протягивая стакан с водой для перепившего. Какёин не ответил, залпом иссушив стакан и опустившись на колени перед брюнетом. Рукой дотронулся до паха Куджо, в его воображении все выглядело иначе, чем в реальности, намного более сексуально и раскрепощенно. Но для начала и так неплохо. Сквозь брюки ощущалась вставшая плоть, внимание которой следовало уделить.       — Это плохая идея, — брюнет хотел отодвинуться, но ему этого сделать, конечно же, не дали.       — Да не волнуйся, не будет меня тошнить на тебя, — Какёин почти насильно расстегнул ремень на брюках любовника, сразу же спуская до колен вместе с нижним бельём, освобождая полностью вставший чуть влажный член ДжоДжо, — Ммм… Промычав сквозь плотно сжатые губы, Какёин разомкнул их, чтобы сомкнуть затем на головке, слегка надавливая языком, но пока не вбирая полностью. Играясь мягким язычком, мокро обдавая слюной начало плоти. В зеркале это выглядело очень порнушно. Сегодня можно. Он обхватил в очередной раз губами член, начиная погружать его постепенно в рот. Главное не закашляться. Нориаки закатил иронично глаза, припоминая, как тогда хотелось воплотить увиденное в порнофильмах в реальности. Можно сказать, получилось. Вообще, как для себя понял позже Какёин, он не был сторонником орального секса. Но Куджо хотелось ласкать всего, а минет именно с ним ему приносил удовольствие. Слюна стёкла на пол, а член упирался прямо в горло. Пальцы Джотаро на рыжих волосах нетерпеливо направляли его взять ещё глубже, почти до основания. Постоянно было желание прокашляться, но Какёин умело подавлял этот рефлекс. Как только почувствовал, что плоть запульсировала, то он сразу же остановился, выпуская её наружу. Куджо разочарованно хмыкнул, но не надолго. Нориаки спустил кожаные брюки, звеня громко ремнём. Вставая по-собачьи, выгнув тело. Без особой прелюдии широко расставляя ноги. Алкоголь творил с ним чудеса. В зеркале он сам себя не узнавал — блеск в глазах, мокрые алеющие губы, багровый румянец на щеках. Будто у него высокая температура.       — Хочу сразу, — остановил брюнета точно в то время, когда Куджо достал из кармана брюк небольшой тюбик, сразу же выдавливая на пальцы содержимое, — и без резинки. Потому что он хотел наблюдать за всем этим с помощью зеркала. Хотелось стать максимально грязным. Но только для Куджо.       — Как скажешь, — Джотаро провёл измазанными пальцами в смазке себе по члену, смазывая. А затем тюбиком проник прямо в тело любовника, выдавливая в горячее нутро.       — Ах! Холодно… — но это не отрезвляющий холод. Какёин закусил губу, в ожидании оглядываясь на зеркало. Смотреть на себя в таком состоянии было постыдно, но именно за этим он сейчас и гнался. Куджо вынул тюбик, сразу же поднося свою головку к сжатому входу. Не входя, дразня. Будто все собираясь вставить, но промазывая, лишь прикасаясь к дырочке.       — ДжоДжо, — застонал умоляюще Какёин, сам от тебя не ожидая такого пошлого голоса, будто с первых в рейтинге порно роликов. Джотаро надавил на розовую дырочку, погружаясь сразу до конца, вжимаясь в податливое тело. Нориаки увлеченно смотрел в зеркало: то на происходящее сзади, то на сосредоточенное лицо любовника. Размеренные толчки почти сразу сменились на интенсивные размашистые, выбивая воздух из лёгких. Оставалось надеяться, что тут звуконепроницаемые стены, потому что Какёин стонал точно не сдерживаясь. Да, француз был прав, они чертовски громкие. С очередным толчком, Джотаро вышел из возлюбленного, и подхватил его, приподнимая, прижимая к раковине, а затем вошёл снова до упора и набрал сразу бешеный темп. Нориаки упёрся руками в фаянс, с этого ракурса наблюдать за картиной в зеркале было ещё удобнее. Сильный шлепок по ягодице. Ещё один. Куджо своей рукой хлестал его, как сучку, сжимая упругие половинки и разводя, чтобы проникать как можно глубже.       — Джотаро! — Нориаки рефлекторно сильно сжимался с каждым шлепком, этим замедляя движения возлюбленного в себе, вызывая полустон от Куджо. Услада для ушей. Его выпороли. До этого рыжеволосый и не знал, что такое может сильно завести. А он такой пьяный ещё, обстановка не подходящая, но слова о любви все хотят сорваться. Нориаки подавил в очередной раз их титаническим усилием воли. Остервенелые рваные толчки, краснеющие до кровавых точек ягодицы от шлепков. Зеркало начало запотевать. Нестрашно, сейчас попросту не до него. Снова полустон, слетающий с губ Куджо. Какёин едва расслышал его между собственными вскриками, чувствуя, как его заполняет изнутри тёплая субстанция. Этого ощущения и вида из отражения хватило, чтобы самому излиться без рук. Джотаро вынимает с пошлым звуком член, стараясь восстановить работу лёгких. С темных слегка вьющихся волос стекают капельки пота. Нориаки ловит себя на мысли, что, наверное, активом быть в чем-то сложнее. Он почувствовал, как по внутренней стороне бёдер стекает вязкая жидкость, падая крупными каплями на плитку в душевой, возвращая к реальности. Нужно вымыться. Причём им обоим. Ноги дрожат, не хотят слушаться. Куджо включает душ сам, сперва настраивая воду, а затем намыливая гелем для душа возлюбленного, смывая остатки страстного времяпровождения, изредка пальцами задевая припухшую дырочку, с которой все ещё стекала субстанция. Поцелуи от виска до шеи, Какёин расслабляется от действий любовника. Куджо бывает нежным, когда захочет. После такого бурного секса это сейчас именно то, что нужно. Он закрыл глаза, чувствуя поцелуи, спускающиеся всё ниже и ниже. Да, сегодня им будет не до сна. Утро во Франции перетекло уже в день во время их пробуждения. Голова трещала ужасно, желудок болезненно жгло, а тошнило похлеще, чем вчера. Похмелье, оно такое? Принесённые брюнетом таблетки тоже несильно помогали. Сдерживая себя до последнего, но не найдя больше сил терпеть дальше, бледнолицый на ватных ногах допер до туалета, сразу же выплёскивая содержимое желудка. Нос и горло жгло.       — Какая романтика, — ДжоДжо стоял в дверях, попивая свежесваренный кофе и наблюдая за подростком. В тот день они никуда не пошли, поиграли под вечер в видеоигры и легли спать пораньше. В этот раз действительно спать, так как Нориаки, к своему удивлению, весь день испытывал боль внизу. Не стоило так налегать на Куджо, будто он один десерт без всего остального. А вот последующий день они провели вместе с их личным гидом по Франции — Жан-Пьером. Польнарефф шумно о чем-то рассказывал, идя вровень с ними. Как ни странно, за все время не было ни одной гейской шуточки с его стороны. В очередной раз что-то показывая жестами, пепельноволосый толкнул нечаянно рядом стоящего белокурого мальчишку, который ел жареные каштаны. Собственно, лакомство выпало у парнишки из рук, оказавшись на асфальте.       — Ой, прости-прости, — француз извиняющимся тоном лепетал перед мальчиком. Ребёнок едва ли не плакал от обиды.       — Я куплю тебе новое, — Куджо присел на колено перед ним, уверенно заглядывая в глаза парнишке, — покажи, где ты купил. Лавка со сладостями оказалась в двух шагах, видимо, мальчик только купил лакомство, и сразу же пепельноволосый лишил его этого. Купив мальчику два пакетика с каштанами вместо одного, Джотаро спросил у ребёнка, где его родители. Потому что не дело маленькому ребёнку скитаться одному. Впрочем, мама мальчишки пришла почти сразу, оказалось, просто заболталась с давней знакомой. Поступок ДжоДжо, наверное, со стороны казался ламповым. Вот только Какёин думал иначе, прокручивая их давний разговор с Мэрайей. Куджо, оказывается, довольно неплохо ладит с детьми. Это неожиданное открытие стало неприятным. Раньше Нориаки может и думал, что когда-нибудь у него будет девушка, но дети для него всегда были непонятным приложением. После встречи с Куджо ему стало наплевать и на девушек. Да и после их с брюнетом ласканий становилось ясно, что никакая женщина не сможет дать ему тех же ощущений. Оставшуюся дорогу до отеля он молчал, нелепо улыбаясь на шутки Жан-Пьера, а его компания сейчас была очень кстати, потому что Какёин не знал, о чем бы говорил сейчас с Куджо наедине. Так или иначе, в конце прогулки пепельноволосый их оставил, к счастью, уже около отеля, самозабвенно проводив. В лифте юноши ехали молча. Нориаки делал увлечённый вид, смотря на телефоне какую-то откровенную дичь. Почему такая мелочь, связанная с этим мальчишкой, его так задела? Ступая на порог номера, рыжеволосый уже понял, что не успокоится.       — ДжоДжо, ты хотел бы когда-нибудь завести семью? — он все-таки решился спросить, не подбирая никаких слов заранее. По взгляду на Джотаро, становилось предельно ясно, что возлюбленный догадывается, откуда растут ноги у этого вопроса.       — Я не думал об этом, — Куджо выглядел расслабленным, видимо, эта тема никак его не могла волновать, в отличии от Какёина, — а ты? — брюнет переместил взгляд на любовника.       — Мне не нужна семья в общепринятом смысле, — подумав, дал ответ Нориаки, — я не люблю детей, да и девушки мне не нравятся, — с усмешкой, ведь буквально несколько месяцев назад он бы в корне оспорил эти слова, — но я считаю наш круг друзей семьей.       — Сильное заявление, — Джотаро если и был удивлен, то виду не подал, снимая пальто и разуваясь.       — А ты разве так не считаешь? — Нориаки последовал примеру своего парня, складывая вещи на вешалке в гардеробе, — Польнарефф со мной вот согласился бы.       — Вряд ли, — непонятно, что имел конкретно ввиду Джотаро, — честно говоря, я без понятия, что с нашим квинтетом станет после учебы.       — В плане? — переспросил сразу же, проходя в номер.       — Все разъедутся, не уверен, что буду поддерживать общение со всеми, — Джотаро удалился на кухню, но и оттуда был слышен ясно бархатистый голос.       — А они тебя за друга считают, — фыркнул Какёин. В принципе, он тоже не думал, что есть хоть какая-то возможность всем вместе остаться друзьями на веки вечные. Просто потому, что у них в компании есть нерешенные, впрочем, возможно, и не решаемые вопросы.       — Думаю, они понимают, что иногда дороги расходятся, — Куджо плюхнулся на диван, держа при этом в руке тарелку с чипсами, включая одним движением пальца на пульте телевизор. Конечно, в словах брюнета не было ничего сверхъестественного. И ничего страшного или печального, по сути, тоже не имелось. Это реалии, с которыми Куджо смирился, а вот Какёин… Подросток знал, что, вероятно, если они заявят об отношениях с Куджо, то Мэй он потеряет. А если вскроется, что Польнарефф влюблён в Мэй, а сама девушка давно любит Джотаро, то вся их «семья» распадётся. Даже если так, то Нориаки хотел, чтобы потом у него были друзья, с которыми он смог также открыто общаться. Или почти открыто, ведь тайн хватало. Он присел к Джотаро, стараясь понять, что происходит на экране телевизора. Последнюю ночь во Франции они провели за приготовлением глинтвейна по старому рецепту семьи Польнареффа. Пепельноволосый также принимал участие, больше советуя, а не делая. Напиток вышел очень насыщенным и вкусным, правда, Нориаки не увлекался им, ведь там был спирт, от последствий столкновения с которым он до сих пор испытывал легкое недомогание. Приехали в Японию они прямо перед учёбой, буквально поздно вечером, утром следующего дня обязанные появиться на первых уроках после каникул. Причём, по стечению обстоятельств, родителей у Какёина не было дома. Поэтому, долго не думая, он позвал возлюбленного сразу к себе на ночёвку. Тот согласился, с условием, что рыжеволосый сходит утром вместе с ним до его дома, за школьной формой и вещами. Нориаки услужливо дал согласие, сам собираясь предложить то же самое. Миссис Холли с лёгкостью отпускала сына, хоть разрешения у неё никто и не спрашивал. Интересно, может ли догадываться женщина, насколько крепкой может быть мужская дружба? После перелёта Какёину снова было не очень хорошо, возможно, из-за того, что в этот раз никто по пути в Японию не спал. Так или иначе, оказавшись дома и выгрузив все сувениры, они не нашли сил ни на что, кроме совместного просмотра какого-то боевика, лежа в обнимку, под который они однажды занимались сексом, не вникая в сюжет. А ведь фильм-то интересный оказался. Под конец, Куджо фыркнул, доставая из переднего кармана брюк тюбик со смазкой. Оставалось там немного.       — Ну и ну, — ДжоДжо раздраженно покосился на вещь, — я думал, что уже выкинул.       — Какое выкинул?! — заворчал Нориаки, завертевшись в объятиях возлюбленного, — там немного меньше половины, вот поэтому у нас так быстро все и заканчивается, — звучало так, будто он сейчас отчитывал любовника. А так оно и было, ведь постоянно у них что-то заканчивалось в самый неподходящий момент, так что приходилось использовать подручные предметы: персиковый крем для лица миссис Холли, оливковое масло на кухне…       — Заканчивается так быстро не поэтому, — брюнет нравоучительно посмотрел, — в следующий раз купи просто большую упаковку.       — Да на меня и так аптекарь посматривает полыхающим взглядом, — Какёин выпутался из объятий парня окончательно, вставая на пол ногами.       — Мне стоит начать ревновать? — Джотаро повел бровью, вынуждая рассмеяться. Так он и представил: себя и ту продавщицу, которая скалится на него каждый раз, стоит ему только подойти к кассе.       — Нет, — рыжеволосый поднялся, собираясь вымыть руки после поедания чипсов, привезенных из Франции. И указательным пальцем настоятельно показывая на тюбик, — положи на место, не выкидывай. Подросток намылил руки, тщательно намывая, затем повернув лицо в зеркало, чтобы прихорошиться. Мало ли чем там закончится этот вечер.       — Да чёрт, — Какёин вытер губы тыльной стороной ладони, так как весь рот был оранжеватым, в следах от чипсов. Затем Нориаки ещё раз вымыл руки, на этот раз удовлетворенно вытирая их о полотенце. Это он что, сидел замарашкой так с Куджо все это время, а брюнет даже не сказал?       — ДжоДжо! — Какёин собирался отчитать за это брюнета, открывая дверь в комнату и с порога начиная, хоть и несерьёзно, но тем не менее, — ты мог и сказать… Его планам не суждено было сбыться, так как, проходя в комнату, он замер, уставившись на возлюбленного.       — Откуда это у тебя, Нориаки? — Джотаро держал в ладони нож. Тот самый, который чуть не лишил рыжеволосого жизни. Тот самый, который должен был оставаться вдали него, в богом забытом амбаре.       — Ты копался в моих вещах? — Нориаки быстро подошёл к брюнету, выхватывая нож из рук, — и что же ты искал?       — Ты сам сказал положить это на место, — Куджо повертел тюбиком со смазкой около лица Нориаки. Какёин выдохнул, взъерошив волосы на голове и начиная, как ни в чем не бывало, переодеваться в домашнюю одежду. Почему он должен оправдываться?       — Нориаки, — брюнет был настойчив, а его взгляд отчетливо чувствовался спиной.       — Что? — Какёин посмотрел на него, стараясь передать взглядом непонимание, натягивая пижамную рубаху и легкие штаны, — разве это так важно?       — Откуда он у тебя? — повторил Джотаро. Спокойно, но требовательно. В индиговом море глаз клубилась нарастающая тревога. «Это лишнее» — бледнолицый отвернулся. Он не готов был попасться вот так.       — Он здесь уже не один месяц, — попытался оправдаться, заранее понимая, что идея гиблая, — и ничего же не произошло.       — Я не спрашивал сколько, я спросил откуда, — с нажимом, пытаясь надавить и выяснить.       — Это просто вещь, — отмахнулся Какёин, садясь рядом с возлюбленным, искренне надеясь свести разговор на нет, — я не целенаправленно за ним шёл, просто так вышло.       — Шёл куда? — Джотаро всё еще сверлил взглядом, от этого становилось до холодного липкого пота по спине напряженно, — к Дио?       — Нет конечно, — он нервничал, покусывая нижнюю губу, — кто бы ему дал нож в таком состоянии, — Нориаки собирался поправить чёлку, но крепкая рука Джотаро ему не дала это сделать, разворачивая лицом к себе, — это случилось после моего визита к чете Айс, — Куджо все ещё смотрел на него так проницательно, вытягивая слова, как признание, — просто не смог не пойти на то место…       — Зачем? — ДжоДжо отпустил бледную руку, кажется, смягчившись.       — Не знаю я, — Нориаки встрепенулся, с вызовом смотря на слегка разъяренные глаза любовника, — ты же не будешь меня теперь за это отчитывать? — он не был намерен ссориться из-за такого.       — А смысл? — Куджо устало выдохнул, тоже раздеваясь. Сменного ничего не было, поэтому он остался в боксёрах, — я ведь просил не скрывать ничего от меня.       — Я и не скрывал, — возмутился Какёин, забираясь под одеяло и вовлекая с собой ДжоДжо, — не видел необходимости говорить тебе об этом. Брюнет ничего не ответил, выключая настольную лампу и ложась в кровать. Похоже, он все-таки задел возлюбленного. Или нет?..