***
В любое другое время он ни за что бы не позволил себе таких вольностей. Ведь подобное вполне могло навредить Сакуре. Разница в возрасте двенадцать лет… К тому же, он её учитель… Но теперь это было неважно. Никто никогда не узнает об их коротком прощании в самом центре безлюдной Конохи. Ни одной живой душе не станет известно, какая чрезвычайная горечь бушевала в сердце Какаши, пока маленькая ладонь теплилась на его щеке. Даже если бы очень хотел, он просто не смог бы сейчас отстраниться. И тогда в голову пришла сумасшедшая идея, которую в прежней жизни мужчина бы ни за что не реализовал. Это было сродни наваждению. Или последнему желанию… Он быстро приподнялся, потянулся к Сакуре и коротко поцеловал, сразу же отстранившись и не давая девушке возможности опомниться. Она ойкнула, прижала ладонь к губам и густо покраснела. — Прости, — пробормотал Какаши. Это и поцелуем-то нельзя было назвать. Простое прикосновение. Ему стало стыдно за этот поступок. Дурацкий поцелуй всё усложнит для девчонки… Она теперь будет думать об этом, вспоминать… Идиот, нечего сказать. — Прости, — повторил Какаши, — это было… случайностью.***
Всё ещё перепуганными глазами Сакура глядела на учителя, не в силах оторвать ладонь от губ. Она не понимала, что чувствовать. Страх? Ужас? Стыд? Сожаление? Но в разрез этой буре эмоций шло простое желание: продлить ощущение их внезапной близости. И, понимая, что другого шанса не будет, Сакура решила поддаться порыву. Она тряхнула головой, будто приводя себя в чувства, вновь положила ладонь на щёку учителя и потянулась к его лицу. Девушка готова была поклясться, что слышала, как быстро бьётся сердце Какаши. Он явно не ожидал инициативы, но тоже подался вперёд и снова коснулся её губ. На этот раз поцелуй вышел настоящим, и от этого внутри Сакуры всё перевернулось. Мужчина коснулся её затылка, ещё крепче прижимая к себе. На короткое мгновение она забыла, что очень скоро всё закончится. Из головы вылетели все возможные слова прощания. Да и кому они теперь были нужны? Когда Какаши прервал поцелуй, повисло молчание. Он прижался лбом к переносице Сакуры и провел тыльной стороной ладони по её острой скуле. Сколько разновидностей тишины было между ними за эти долгие дни? Неловкая, тяжелая, давящая… А теперь это было то самое беззвучие, которое хотелось продлить навсегда. Девушка вдруг ощутила, как к горлу подкатывает ком сожаления. И она пробормотала: — Плевать на мир. Плевать на Вечное Цукиёми. Останьтесь со мной. Сильнее всего ему хотелось согласиться. Но долг шиноби не позволял отдаться чувствам, а потому, сцепив зубы, мужчина последний раз погладил розовые волосы и отстранился: — Ты же знаешь: это невозможно… — прошептал он и перевёл взгляд на восток. Солнце уже окончательно взошло и вовсю заливало светом Коноху. Сакуре сдавило сердце. Разве всё может закончится именно так? Почему? Неужели нельзя ничего сделать? — Риннеган… — напомнил Какаши, указывая пальцем на левый глаз. Девушка побледнела и опустила взгляд, понимая, что прощания кончились. В её памяти вдруг вспыхнул образ Наруто. Позволил бы он умереть близкому человеку по своей воле? Ни за что. Он бы неловко почесал затылок, широко улыбнулся и пообещал справиться. Как бы тяжело ни было. «Не сдавайся, Сакура. Выход есть всегда», — пронеслась мысль, озвученная голосом Наруто. Поцелуй всё ещё горел на губах куноичи. Ей стало немного стыдно, ведь она совсем забыла о Саске. Нет, конечно же, его смерть всё ещё разбивала юное сердце… Но этот поцелуй… Словно маленький островок счастья посреди океана скорби. Сакура вдруг поняла, что больше всего хочет испытать такие эмоции ещё хоть раз. Она бросила быстрый взгляд на учителя. Какаши достал из кармана свиток с техникой и, немного нахмурившись, изучал её. Внутри появилось странное тянущее чувство, которое было сложно описать, настолько оно было глубоким. Сакура опустила голову и сквозь зубы спросила: — Вы готовы? — Да, — кивнул Какаши, — давай начинать. Как и всегда в такие моменты, страх улетучивался, оставляя место холодной решимости. Девушка сконцентрировала чакру в ладони и, собрав остатки воли, вырвала себе левый глаз. Острая боль пронзила голову аж до затылка. По щеке потекла горячая густая кровь. Сакура быстро сориентировалась и прижала горящую зеленым свечением ладонь к пустой глазнице. Какаши наклонился к Сакуре и обеспокоенно впился взглядом в её лицо. И снова это странное чувство в животе. Девушка мысленно себя отругала и потянулась правой рукой к Риннегану. Глаза сенсея неотрывно следили за ней. Сакура готова была поспорить, что в этом всегда безразличном взгляде появилось что-то новое. Какая-то эмоция, которая передавалась по воздуху и практически чувствовалась кожей. Это напряжение заглушало все физические страдания. Девушка провела пальцами от виска до века над левым глазом учителя. Сумасшедший стук сердца и прилив адреналина загасил острую боль. — Давай уже, — тихо сказал мужчина, — завершим это поскорее. Сакура набрала полные легкие воздуха, сконцентрировала чакру в руке и выдернула Риннеган. Лицо учителя исказилось и он зажмурился, инстинктивно накрыв пустую глазницу ладонью. — Давайте немного подлечу, — пробормотала девушка. Но Какаши выставил вперед руку, делая останавливающий жест и возразил: — Я потерплю, покончи с глазом. — Ладно, — ответила Сакура и сосредоточилась на своих ощущениях. Говорят, что от силы Риннегана можно сойти с ума, если человек слаб духом. Сакура не знала, сильна ли её воля, но совсем не боялась. Она сцепила зубы и, наполнив ладонь лечебной чакрой, вставила могущественное око в глазницу. Затылок, лоб и виски обожгло такой болью, которую девушка никогда не испытывала. Она зажмурилась и не сдержала крика. — Борись! — воскликнул Какаши, сильно сжав её плечо. — Ты обязана справиться! Но боль не утихала. Девушке казалось, что её голова вот-вот взорвётся. — Чёрт возьми! — выругалась Сакура и невероятным усилием распахнула веки. Слёзы смешались с кровью и стекали ручьём на ладони. Виски и глазница всё ещё пульсировали, но боль стала тише. И на смену физическим страданиям пришёл невероятный прилив силы. Она посмотрела на Какаши и увидела поток голубой чакры. Учитель тепло улыбнулся и похвалил: — Ты молодец. А затем приподнялся и повязал бандану на девичьей голове также, как всегда делал себе: закрывая левый глаз. От очередной близости сердце девушки сделало кульбит. Но Какаши снова стал серьёзным и заговорил: — Эдо тенсей — техника сложная. Однако для пользователя Риннегана — это просто очередное плёвое дзюцу. Так что просто прочти, — мужчина протянул ученице лист с информацией и продолжил: — Это, по сути, обычный призыв. Только очень противоестественный. Какаши достал из кармана еще один свиток и небольшой флакончик с волосами Наруто. — Вот и всё. Условия для выполнения Воскрешения у нас есть: ДНК призываемого, — он чуть выше поднял сосуд, а затем указал большим пальцем на себя, — и вместилище для него. Девушка приподняла ткань банданы, скрывающей новый глаз, и прочла короткий текст. Действительно, простая техника призыва. Судорожный вздох сорвался с губ Сакуры. Она бегло осмотрелась по сторонам, зацепившись взглядом за болтающиеся на ветру жуткие коконы. А затем её обдало жаром от жгучей мысли…***
Какаши молча изучал лицо ученицы. К счастью, Сакура выглядела лучше, чем можно было ожидать. Она действительно смирилась с неизбежным, хоть и казалась немного растерянной. Это успокаивало. Все-таки, уходить, видя её невыносимые страдания, не хотелось. Он старался не думать, как будет чувствовать себя его ученица после, и просто верил в силу духа девчонки. — Какаши-сенсей, — заговорила куноичи, — разрешите мне немного проветрить мозги. Эта техника… Несложная. Но морально будет очень тяжело… Я должна настроиться. — Конечно. Но не долго. Мы и без того слишком затянули с миссией. Девчонка кивнула и поднялась, двинувшись на шатающихся ногах вниз по улице. Она прошла всего пару десятков метров и остановилась у ветви Божественного древа. «Наверняка думает о том, как бы поскорее избавиться от этого кошмара… Да. Смерть одного шиноби — ничто по сравнению с восстановлением мира…» Но вдруг Сакура обернулась. В её глазах была какая-то дикая сумасшедшая решимость, от которой внутренности мужчины похолодели от дурного предчувствия. — Простите меня, Какаши-сенсей!.. — воскликнула девушка. А затем с ловкостью кошки подпрыгнула ближе к ветви, выхватила кунай и, пока до учителя доходили её намерения, рывком раскрыла свиток, бросила в середину печати сосуд с волосами. Послышался звон разбитого стекла. Ещё один прыжок, и резким движением Сакура перерубила ветвь с коконом. И, не успело Древо вновь нарастить жуткую неестественную плоть, как девушка сложила печать змеи и воскликнула: — Эдо Тенсей! — Нет!!! — во всю глотку закричал Какаши, бросившись к ученице. Но было поздно. По земле расползлись чёрные чернильные узоры. На кокон стало налипать нечто, похожее на изрезанные листы бумаги. Душа Какаши провалилась в пятки и он застыл в нескольких метрах от Сакуры. Она перевела на мужчину виноватый взгляд и поджала губы. В её глазах появились слёзы. По телу несостоявшейся жертвы стало разливаться неприятное липкое чувство разочарования. Только что его ученица переступила моральные принципы и убила ни в чём неповинного человека.