Цветение Сливы

3 мая. У Мито день рождения. Хаширама очень радовался этому, даже сильнее, чем именинница. Хокаге хотел устроить огромное празднество, однако Узумаки была против. Она хотела пригласить Тобираму и Мадару на праздничный стол в сад. «Самые родные, и людей мало». И вот, сад главы клана Сенджу. Цветы, плодоносные деревья — всё было в цвету. Множество ароматов соединились в один. Запах конца весны. Братья Сенджу сидели на одной стороне стола, а Учиха и Узумаки на другой. Хаширама рассказывал какую-то веселую историю. Мадара добавлял какие-то колкие комментарии. Тобирама смотрел на это всё со своей серьезной миной. А Мито мило улыбалась. — Хаширама, я там курицу приготовила. Поможешь достать? — окликнула его красноволосая. Сенджу-старший остановил свой красноречивый рассказ и посмотрел сначала на брата, потом на друга. — Ладно. — неуверенно ответил своей жене брюнет и они вместе пошли в дом. «Чтобы они снова не поцапались» — молился про себя Хаширама и зашёл в дом с Мито. — Ты можешь на меня не пялить всё время? Вдруг они догадаются? — тихо прошипел альбинос. Учиха тихо засмеялся. — Чего смешного, болван? — беловолосый обижено положил руки на грудь и повернул голову. Обладатель шарингана встал и сел на место Хаширамы. — Прости, просто твоя недовольная морда так завораживает. — хихикая ответил черноволосый и провел пальцем по щеке с красной полосой. Сенджу очнулся и посмотрел назад, где пять минут назад скрылся его брат с супругой. — Ты чего делаешь? А вдруг они увидят? — беловолсый резко убрал руку Учихи с лица. Мадара закатил глаза. — Торью, чего ты такой шуганый? Расслабься. Ничего страшного, если твой брат и мой лучший друг узнают про нас. — черноволосый взял альбинос за шею, притянул к себе и поцеловал. Тобирама толкнул того и тот снова засмеялся. — Ты невыносим. — Я ещё и невыносим? Это ты нарушаешь мои поставленные условия. Я же говорил: «Не хочу, чтобы кто-то знал о нас». — беловолосый покраснел, когда увидел как хитрая улыбка Учихи становиться шире. — Что? — А пару дней назад ты говорил, что нас нету. — промурлыкал черноволосый и поцеловал шею. — Я оговорился! — воскликнул Сенджу. Ещё больше покраснел, то ли от ярости, то ли от смущения. Улыбка Мадары изменилась. Теперь в ней была доброта и счастье. Она была так необычна, что младший брат Хокаге невольно засмотрелся. — Любуешься мной? — «Блин, Мадара, ты мог дольше посидеть и прикидываться добреньким. Опять ты это ты». — Было бы на что. — снова обиженно повернулся беловолсый. Учиха снова впился ему в губы, однако альбинос ответил. Поцелуй был настойчивым. Как только Сенджу оторвался, черноволосый снова поцеловал его, только теперь по-другому, с чувствами что ли. А они сами не знали что это. Или всё-таки боялись признать это? Просто теперь вместо «я» и «он» существовали ещё и «мы». Оно произошло само собой. Про это не было разговоров, договоренности. Узумаки стояла в дверях и смотрела, как враги превращались в что-то большее, что-то необъяснимое. — Пошли, Торью с Мадарой нас заждались. — сказал Хаширама, но остановился на пороге, когда увидел ту картину. Пару секунд он простоял в ступоре, а потом медленно повернул голову к своей жене. — Ты знала? — она кивнула и брюнет вздохнул. — Я знал, что их отношения поменялись. Сразу же, как впервые увидел их после приезда. Однако не настолько… — Их чувства расцвели так же внезапно, как и наша слива, любимый. — Мито улыбнулась. Любовь и ненависть действительно неразлучны. Или же это одно и тоже?