Любовь – это развлечение для бедных

      Минцзюэ устало опустился на кожаный диван в своей спальне. Мышцы приятно гудели, надев чистую футболку, он принялся искать в многочисленных контактах номер Сичэня. Как назло, тот, как будто ускользал и даже при внимательном прочтении всего списка, нужный номер не обнаружился. Это безумно раздражало, мужчина кинул бесполезный телефон куда-то на другую сторону дивана. Просидев в одной позе пару минут, для того чтобы успокоить мысли и вновь разгорающуюся злобу, немного притупленную изнуряющими упражнениями в зале, он всё же отыскал откинутый телефон. При более обстоятельном осмотре всех контактов, номер Лань Хуаня всё же обнаружился, Минцзюэ сразу внёс его в избранное от греха подальше. Откинувшись на холодную спинку широкого дивана, он стал дожидаться, когда закончатся эти мерзкие гудки. Чифэн-Цзунь был уверен в том, что друг ответит при любых обстоятельствах.       — Господи, Минцзюэ, что случилось? Второй час ночи. — Из трубки донёсся сонный обеспокоенный голос Цзэу-Цзюня. — Мне приехать?       — Брат, — мужчина был не многословен.       — Ох, А-Сан… Тогда, полагаю, нам стоит договориться встретиться завтра. — Сичэнь замолчал ненадолго, что-то решая. — Тебя устроит у меня в офисе ближе к 3 часам?       — Раньше.       — Хорошо, приезжай с утра, — Лань Хуань тяжело выдохнул. — Ты как? Может я всё же приеду?       — В порядке, не стоит. — Минцзюэ понимал, что и так заставляет друга отрываться от дел. — Спасибо.       — Я рад, — в голосе послышались нотки облегчения. — Жду тебя утром. И хотя бы попробуй поспать. Спокойной ночи.       — Спокойной ночи. — Пожелание являлось явно больше продиктованным правилами приличия. Каждый из них понимал, что Минцзюэ сегодня вряд ли уснёт.       Мужчина отложил телефон уже более осторожно, после разговора с Сичэнем всегда становилось немного легче. Тяжело дыша, Не Минцзюэ закрыл глаза, но даже это не избавляло его от мыслей о брате. Он и раньше говорил так с Хуанем, он хоть немного, но мог помочь разобраться в их непростых отношениях с Хуайсаном. Злился мужчина в основном на себя. Недоглядел, не уберёг, позволил этому продолжаться. Сердце разрывалось от злости и вины перед братом. Позволил себе думать что-то столь недозволительное и в попытке задушить болезненные чувства оставил А-Сана совсем одного. Он ведь всегда был ранимым и мягкосердечным. Минцзюэ любил о нём заботится и даже можно сказать излишне опекал.       Так почему же в такой важный момент, не раздумывая просто бросил его? Наверное, слишком испугался неправильности тех чувств. Брат был единственной слабостью Не Минцзюэ. Всегда собранный, строгий, серьёзный, возможно излишне агрессивный Чифэн-Цзунь, выполняющий любую работу без единой ошибки, боялся поговорить с младшим братом. Уже второй год просто наблюдал, не в силах перебороть страх. Слишком легко было испортить отношения с самым дорогим человеком одним разговором, особенно учитывая всё ухудшающийся контроль гнева.       Минцзюэ нехотя встал и нащупав в темноте, где-то на тумбочке, пачку сигарет отправился на балкон. Прохладный ночной воздух заставил неприятно вздрогнуть. Стоило накинуть кофту, но сейчас не до этого. Мужчина закурил, втягивая сизый дым. Никотин слегка горчил, заставляя раздражённо морщится. Курение не было для старшего Не чем-то приятным, он скорее делал это по привычке.       Проблему с А-Саном надо было решать срочно. Минцзюэ и раньше замечал на нём странные раны. Глупо было переубеждать себя, младший явно резал своё тело. Было невыносимо смотреть на это, но тогда он так и не осмелился поговорить с Хуайсаном. А потом казалось, что всё наладилось и Минцзюэ не стал поднимать эту тему вновь. Но если он вновь делал … это, то говорить надо было сейчас. Дальше откладывать неприятный разговор было некуда.       «Другой вопрос, смогу ли я предложить помощь… — мужчина потушил уже третью сигарету об пепельницу и наконец вернулся в комнату. Надо было дождаться рассвета и ехать в офис. — Сначала сделать работу, потом к Сичэню».

***

      Не Хуайсан встал раньше будильника уже в какой раз. Он и сам не понимал, как так получается, но было достаточно удобно. По идее сейчас младший должен собираться, но быстро приняв душ и даже не подумав о еде, первым делом он сел делать домашнюю работу. Ну хотя бы её самую важную часть. До прихода Цзян Чэна осталось около двух часов, это не слишком много, но вполне можно успеть. Из-за всего случившегося вчера Хуайсан совсем забыл про неё. Нужно было успеть сделать математику, китайский и английский. Хорошо бы ещё повторить историю, но это можно сделать и за обедом.       Когда часах было уже 7 утра, на историю, очевидно, времени не хватило. Еле успев сделать три основных предмета и наскоро одевшись, Хуайсан выскочил из дома.       — Сколько, по-твоему, я должен ждать? — Цзян Чэн, уже стоявший около ворот, выглядел крайне раздражённым. Не дожидаясь друга, он сразу пошёл.       — Прости А-Чэн, подожди меня, — Хуайсану пришлось ускорить шаг что бы догнать его. — А где Вэй-Сюн?       — Он свалил с утра пораньше. Решил снова поиздеваться над Лань Чжанем. — Цзян Чэн едва заметно нахмурился. — Уже представляю, как ему достанется от Цижэня.       — Когда-нибудь он доиграется, но сейчас ведь всё нормально, вроде…       Повисло неловкое молчание. Хуайсан судорожно пытался придумать тему для разговора, но в голову приходила только погода. В итоге он бросил эту затею, и они продолжали идти молча, каждый думая о своём. День был действительно жарким. А-Сан достал веер, самый простой для каждодневного ношения. Цзян Чэн посмотрел на друга.       — Носи уже летнюю форму, тебе же самому жарко. — Тяжело вздохнув, сунул ему бутылку воды.       — Спасибо. Сам знаешь, она мне не нравится. Слишком простая и веер положить некуда. –Хуайсан с трудом открутил тугую крышку и сделав несколько глотков, протянул бутылку обратно Цзян Чэну.       — Когда я смогу встретиться с твоим братом? — Ваньинь раздражённо выдохнул, замечая, что Хуайсан опять не закрутил крышку до конца.       — В смысле? — думая о своём, он не сразу понял о чём идёт речь.       — Я не собираюсь молчать об этом, но и говорить по телефону о таком как минимум неприлично.       — Что? А-Чэн, нет! Не говори ничего дагэ! Я же всё вчера объяснил, он ни к чему меня не принуждает! — Хуайсан похолодел. Конечно, он ждал этого разговора, но что бы так быстро. Дышать стало трудно, голос слегка дрожал.       — Прекрати нести чушь! Ты спишь с нашим взрослым учителем. Это не может быть добровольно! Вэй Ин считает так же.       При упоминании друга сердце младшего Не пропустило удар.       — Цзян Чэн! Я же просил никому не говорить!       — Конечно я ему сказал. И если ты сам не устроишь мне встречу с Не Минцзюэ, то я буду просить помощи у отца. — Парень казался излишне напряжённым. Его явно беспокоила эта ситуация, но он отчаянно старался выглядеть спокойным.       — Пожалуйста, не надо. Ты ведь знаешь, как отреагирует брат. Я действительно счастлив с Мэн Яо. — С каждым словом говорить было всё тяжелее. Он с трудом сдерживал слёзы, от чего голос казался ещё более жалким.       — Что-то ты не выглядел счастливым, когда отсасывал ему в кабинете, — от накопившейся злости и волнения голос сорвался на рык. Только услышав сдавленный всхлип, Ваньинь понял, что наделал. Он остановился, коря себя за несдержанность. — О нет, только не ной. Я жду, когда ты успокоишься.       Так они простояли ещё минут 15. Просто молча, позволяя друг другу остыть. Дальнейший путь до школы продолжили уже в тишине.       Занятия начинались в 7:50. Когда Цзян Чэн и Не Хуайсан пришли, класс уже был заполнен учениками, однако учителя ещё не было. А-Сан сел за парту доставая тетради и пенал. Вдруг общий гомон разорвал громкий хохот. Без сомнений это был Вэй Ин. Запыхавшийся парень вбежал в класс оглушительно смеясь. Он сразу же подскочил к Хуайсану, прячась за его партой. В дверях уже стоял разозлённый Лань Чжань. Его обычно ничего не выражающее лицо как будто потемнело, глаза были красными от гнева. Он тяжело дышал и рыскал взглядом по классу, очевидно ища Вэй Усяня.       «Вэй-Сюн, что же ты натворил?!» — Хуайсан прикрыл побледневшее лицо веером и молился, чтобы Хангуан-Цзюнь не заметил их.       В классе воцарилась оглушающая тишина. Все смотрели на гордость школы в столь непривычном для него амплуа. Вскоре поняв, что нужного человека здесь нет, Лань Чжань поправил свои немного растрепавшиеся волосы и съехавший ворот рубашки и чинно удалился, делая вид, что ничего не было. Люди вновь стали переговариться, не забывая бросать заинтересованные взгляды на Вэй Ина. Тот наконец вылез из-под парты и счастливо заулыбался.       — Ну и что это было? — подошедший Цзян Чэн скрестил руки и поднял брови.       — Угадайте, кто принёс лучшему ученику две бутылки замечательного светлого пива? — Вэй Усянь буквально светился от гордости за свою выходку.       — Что?! — Ваньинь поперхнулся воздухом от возмущения. — Что ты сделал?!       — Ну Цзян Чэн, ты что оглох? Я сказал…       — Я прекрасно слышал, что ты сказал, — он закрыл глаза рукой. — Ты хоть понимаешь, как тебе влетит от Цижэня и отца?       — Да ладно тебе. Не в первый раз уже, — Вэй Ин запрыгнул на соседнюю свободную парту. Он широко улыбался и немного помахивал ногами.       — Вэй-Сюн, что же он сказал? Лань Чжань так гнался за тобой! — Не Хуайсан был больше поражён чем испуган. В его глазах плескался интерес.       — Хах, ты бы видел его лицо! Он стал читать мне устав школы! Ты представляешь?! — Вэй Усянь вновь громко засмеялся. — А потом мы подрались и Лань Ванцзи разбил все бутылки!       — Ох, какое расточительство, — А-Сан подпёр рукой щёку и разочарованно выдохнул.       — Вы ещё и подрались! — Цзян Чэн вскинул руки и возмущённо уставился на счастливое лицо Вэй Ина.       — Да ладно тебе А-Чэн, — Хуайсан улыбнулся. — Не злись слишком сильно на Вэй-Сюна. Ваньинь метнул не менее недовольный взгляд на друга.       — Прекрати меня так называть, я не ребёнок. — Теперь он смотрел так же осуждающе уже на Хуайсана.       — А-Чэн, что же ты злишься? По-моему, звучит так мило! Мне тоже стоит тебя так называть, — Вэй Ин расплылся в злорадной улыбке и быстро смылся к своей парте в другой конец класса, игнорируя ругательства Цзян Чэна.       Тот вскоре тоже ушёл на своё место, продолжая зло посматривать на Не Хуайсана. Но побыть в одиночестве не удалось. В класс вернулся учитель Лань и резко захотелось повесится, так как первым делом он начал зачитывать устав школы.

***

      — Минцзюэ, я понимаю, что тебе тяжело, но если ты будешь молчать, то помочь я не смогу. — Лань Сичэнь искренне не понимал, что происходит. Чифэн-Цзунь иногда приходил поговорить о брате, но всегда чётко и ясно излагал проблему. Сейчас же он сидел уже минут 5 и смотрел в стену с отсутствующем видом. Друг даже не откинулся на спинку кресла! А делал он так, сколько его знал Лань Хуань. Будто вовсе не признавал другие позы для сидения в кресле.       — Да, извиняюсь. Я немного задумался. — Минцзюэ выдохнул и сцепил напряжённые пальцы в замок.       — Всё в порядке, если тебе нужно подумать, я… — но договорить Сичэню не дали.       — Помнишь где-то год назад мы говорили о том, что брат режет руки? — слова давались с трудом, старший Не сглотнул.       — Так значит снова, — Цзэу-Цзюнь напряжённо закусил губу. — Возможно это не моё дело, но Минцзюэ, я считаю вам давно стоит поговорить о родителях. Зная А-Сана, я не думаю, что он отпустил мать. Ему ведь было всего 14, а он нашёл её…       — Договаривай, — Не Минцзюэ нахмурился.       — Нашёл её труп. — Сичэнь внимательно следил за реакцией друга. Тема явно была для него болезненной, но он очевидно, никогда бы не признался в этом.       — Ты делаешь из брата сопливую девчонку. Хуайсан не настолько глуп чтобы винить себя в её самоубийстве. Да ещё и резать руки из-за такого. Абсурд, я ещё тогда сказал тебе это. — Он поднял усталый взгляд на собеседника. Конечно, подобные мысли возникали, но верить в них совершенно не хотелось. Да, он иногда находил А-Сана спящим в столовой, где они всегда ужинали всей семьёй. Но это ведь ничего не значило. Мало ли куда Хуайсан ходит, если у него бессонница. — Ещё варианты?       — Ты.       — Я?       Бессмысленно было отвечать на вопрос, Сичэнь позволил другу погрузится в свои мысли в тишине. Конечно он не говорил этого ещё ни разу. Ведь мысль о том, что виноват именно сам Минцзюэ, явно была для него больной темой. Но когда-то ему всё равно придётся с ней столкнуться. И если уж всё зашло так далеко, что лучше сейчас, в спокойной обстановке с возможностью всё обдумать. Прошло где-то 7 минут, прежде чем он заговорил.       — Я не должен был его оставлять… — взгляд помрачнел, грубые пальцы слегка дрожали.       — Не должен, но у тебя были причины. Иногда мы ошибаемся, самое главное не зацикливаться на этом. — Сичэнь встал с кресла и подойдя к другу, положил ему руку на плечо. — Поговори с А-Саном. Не обязательно прямо сейчас, но и затягивать будет глупо. Только ради всего святого, постарайся не кричать, а выяснить причину. Ты ведь хочешь ему помочь, а не запугать. И я всё-таки настаиваю и на разговоре про родителей. Госпожа Не была с ним очень близка, я понимаю, что ты с ней не общался. Но сам подумай, сначала отец, потом мать, ещё и таким образом.       Лань Хуань сел обратно в светлое мягкое кресло. Прикрыл глаза и собрался с мыслями. Всё-таки надо было как-то помочь делом.       — Езжай домой и отоспись, выглядишь удручающе. Я позвоню Мэн Яо, соберёмся у вас дома на следующей неделе. Выпьем по пиву, посмотрим что-нибудь. Не думаю, что Хуайсан откажется посидеть поболтать со стариками. Наладишь немного контакт, а потом поговорите.       — Спасибо, — Минцзюэ встал и направился к выходу.       — Всегда пожалуйста, — Сичэнь легко улыбнулся, собираясь проводить друга. — Давай, а то знаешь сколько у меня ещё работы. Тяжела доля нотариуса.       Минцзюэ едва заметно хмыкнул, попрощался и отправился отсыпаться. Лань Хуань был прав, надо отдохнуть и успокоиться.

***

      День выдался абсолютно изматывающим. Хотелось просто поскорее отправится домой, поужинать с дагэ и лечь спать. Но нужно было обязательно зайти к Мэн Яо. Даже несмотря на то, что страшно. Несмотря на то, что он скажет или сделает, когда узнает. Оставалась единственная проблема. Теперь, когда и Вэй-Сюн и А-Чэн знали, нельзя было просто отправится в кабинет географии под предлогом забытых материалов или журнала. Однако, как только прозвенел звонок с последнего урока, Цзян Чэн как можно быстрее потащил Вэй Ина домой, всё ещё опасаясь гнева Лань Чжаня. Так что было грешно не воспользоваться моментом.       И вот он стоит, смотрит на дверь кабинета 3-2, именно здесь работает главная ошибка в жизни Не Хуайсана. Он нервно кусает губы. Его собственный класс ниже на этаж, но это не мешает ему зайти без стука и быстро подойти к учительскому столу.       — Я сейчас немного занят, подойдите позже пожалуйста. — Мэн Яо, как всегда, корпит над какими-то бумагами и даже не поднял взгляд на незваного гостя.       — Нам надо поговорить, — как бы Хуайсан не старался, дрожи в голосе скрыть не смог.       — Мой мальчик хочет продолжения? Ты знаешь, что я всегда за. Нас вчера прервали на самом интересном. — Только сейчас учитель наконец отодвинул бумаги и снял очки в тонкой золотой оправе.       А-Сан громко сглотнул, не зная, что сказать. Стоять вот так около учительского стола, под пристальным изучающем взглядом было невыносимо. Он мялся, не зная с чего начать.       — Ты будешь хоть что-то делать или нет? Я знаешь ли занят. Давай быстрее. — Мэн Яо возмущённо нахмурил брови. В голосе сквозило раздражение.       — Цзян Чэн меня не слушает. Он сказал, что расскажет всё своему отцу, если я не устрою ему встречу с дагэ. — Хуайсан закусил губу и зажмурился, ожидая реакции.       — Сам ты с этим, я так понимаю, не справишься, — учитель закатил глаза и потёр переносицу. Больше всего на свете он ненавидел именно такие моменты. — Хорошо, я поговорю с ним. Но будешь мне должен свидание. В субботу, наверное, ближе к 5, потом уточню место.       Мэн Яо отвлёкся от мыслей по поводу «свидания» и взглянул на Не Хуайсана. Тот выглядел, мягко говоря, не очень. Видно было, насколько он расстроен, хотя и пытался это скрыть.       — Что за лицо? Я решаю твои проблемы, а ты чуть не плачешь, при чём явно не от счастья. — Мужчина развернулся на стуле. Его голос был обманчиво сладок. — Иди сюда.       А-Сан кивнул и послушно подошёл. Если не слушаться, то будет только хуже. В этом Мэн Яо и Минцзюэ были похожи. Данный факт даже слегка успокаивал.       «Успокойся. Если закрыть глаза, то можно представить, что это брат», — сердце болезненно сжалось. Он постоянно твердил себе это, но лучше не становилось.       Мэн Яо ухмыльнулся и подтянул дрожащего Хуайсана за талию. Тот сделал робкий шаг, становясь между ног сидящего мужчины. Рука с талии медленно спустилась на ягодицы и слегка шлёпнула. А-Сан дёрнулся от отвращения, закусил губу и только сильнее зажмурил глаза. Учитель с удовлетворённой улыбкой наблюдал за его метаниями. Переместив вторую руку на бедро, он сильно сжал его, что бы младший не дёргался и ударил второй раз, куда сильнее прежнего. На этот раз Хуайсан не сдержал тихий стон боли.       Мэн Яо нахмурился, ему нравилось полное чувство власти. Когда кто-то его не слушался, хотелось сделать больнее и склонить перед собой. Рука, лежавшая на бедре, чуть спустилась и мстительно сжала ляжку. Парень дёрнулся от внезапной боли и всхлипнул, хватаясь за плечо учителя.       — Больно, — он вытер выступившую слезу тыльной стороной ладони.       — Знаю, — Мэн Яо мягко оттолкнул его и вновь повернулся к бумагам надевая очки. — Остальное получишь в субботу. А сейчас иди, я занят.       Хуайсан отступил и покорно вышел из кабинета. Даже несколько счастливый, от того, что не пришлось делать ничего прямо сейчас.