When we love...

      — Менеджер Пак, вы хотели меня видеть?       — Да. Присаживайтесь, администратор Чон.       Сухой голос начальника настораживал. Впервые он назвал её не по имени. У Хвиин сжалось внутри, где-то под рёбрами, нехорошее предчувствие. Девушка села по левую руку от менеджера и сложила ладони на коленях. Господин Пак с каким-то сожалением посмотрел на неё и, повернув монитор компьютера, включил видео, на котором было хорошо видно, как она целуется с господином Чоном. Шокированная картинкой Хвиин поджала губы — ей было стыдно и в то же время обидно до слёз. «Сама виновата», — пронеслось в голове. Но отчего-то не было сожалений о содеянном. Точнее, она всё же сожалела о том, что Джехён оказался тем, кто разрушил её жизнь.       — Господин Чон сегодня утром выехал из номера и отменил бронь на год, — издалека начал менеджер, подбирая каждое слово. — Он сказал, что не в силах был отказать в домогательствах красивой женщине, но и селиться в нашем отеле больше не намерен.       — Он так сказал? — от обиды девушка сжала кулаки, хмуря брови и еле сдерживая непрошеные слезы. — В домогательствах, значит?       — Вы всё будете отрицать?       — Но вы же и сами видите, с чьей стороны домогательства, — не выдержав, чуть повысила тон Хвиин, тыча пальцем в экран, где было чётко видно, кто первый нарушил личное пространство.       Менеджер тяжело вздохнул. Он всё понимал. Ему было жаль Хвиин, но господин Чон оказался важнее для отеля. Тем более, что о последнем условии мужчина решил умолчать. Джехён требовал увольнения администратора Чон, а иначе грозился, что пострадает репутация отеля. Поэтому выбора у него не оставалось. Единственное, он никак не мог понять, почему господин Чон был так принципиален в своём требовании. Выяснить это менеджеру по телефону никак не удалось.       — Простите, Хвиин, вы замечательный работник и лучший администратор, который у нас когда-либо был. Но то, что случилось, непростительно.       — Я понимаю.       Молча протянув ей листок с ручкой, менеджер Пак отошёл к окну, не в силах смотреть на слёзы, бегущие по щекам. В какой-то момент он хотел остановить её и порвать листок, но не смог. Хвиин молча написала заявление по собственному желанию и тихо вышла из кабинета. Больше в отеле ей делать было нечего. Единственный вопрос, который зудел в голове, не давая думать больше ни о чём, это: «За что?» Его-то она и отправила Джехёну в сообщении. Только пришедший ответ слишком взбесил расстроенную девушку.       Джехён [10:40] Ты о чём?       Несколько протяжных гудков, и на другом конце Хвиин услышала такой приятный, но режущий по сердцу голос. Она ненавидела до дрожи, отчётливо чувствуя эту грань, где закончилась любовь — наваждение, из которого она наконец вынырнула на поверхность.       — Сейчас у меня нет на тебя времени, совещание, так что говори быстро, — пренебрежительный тон коробил слух, и девушка только стиснула зубы, проглатывая такое обращение.       — Почему ты потребовал моего увольнения? — пальцы сжались в кулаки, и она вся была как одна натянутая струна, ещё чуть-чуть и лопнула бы.       — Менеджер Пак тебя уволил? — его голос чуть дрогнул, выдавая всю его сущность на корню.       — Значит, я оказалась права в своих выводах. Что я сделала, что ты так со мной поступил?       — Делить тебя с другими мужчинами я не хочу. Я говорил, — слишком резкий ответ делал больно вдвойне. Если бы он хоть каплю раскаивался, если бы сожалел, всё было бы иначе. Хвиин понимала, что слишком ошиблась в том, в кого так сильно влюбилась.       — Что за чушь? Не веди себя как ребёнок, Дже.       — Напротив. У меня к тебе предложение. Через пару недель я уезжаю в Китай. Как минимум на полгода. Ты со мной? — невозмутимость, с которой говорил Джехён, окончательно добила Чон, заставляя рассудок помутиться, так что держать себя в руках было уже невозможно.       — И после случившегося ты ещё имеешь наглость мне такое предлагать? Я для тебя какая-то вещь, которой ты можешь распоряжаться, как вздумается?       — Я жду твой ответ. И нет, ты не вещь.       — Да пошёл ты! Засунь себе в задницу свой Китай, долбаный эгоист! — кричала она, глотая горькие бегущие по щекам слёзы.       Закрыв глаза и пряча зарёванное лицо в ладони, Чон рвано дышала, ощущая бездну пустоты внутри. Она сама виновата в том, что случилось. Почувствовала это ещё тогда, но не придала значения. Перемены всегда случались в её жизни к худшему, ей пора бы уже было выучить этот закон подлости наизусть. Только она всё продолжала наступать на одни и те же грабли. Разочарование наравне с предательством — самое болезненное, что может случиться в жизни. Опускаются руки и чувство никчёмности поглощает постепенно и целиком. Неудачи случаются всегда, но как бороться с любовью, перерастающей в ненависть? Всего один шаг, но такая большая пропасть. Хвиин отчётливо понимала, что её карьера разрушена. Хотелось надеяться на обратное, но предчувствия никогда ещё не обманывали.       — Что случилось, Хвиин? Пак вызвал меня с выходного, — влетел в кабинет Сонхва, возмущённый происходящим и недовольный тем, что так не вовремя прервали его рандеву с Рюджин. — Хвиин, что случилось? Почему ты плачешь?       Девушка окончательно разрыдалась, бросившись в такие необходимые объятия Пака. Только он дарил ей хоть какую-то уверенность и знал, если не обо всем, то о многом.       — Меня уволили. Точнее, я сама написала заявление, но сути это не меняет. Это Джехён… Теперь все всё знают.       — Погоди, я ничего не понял. Джехён потребовал твоего увольнения? Но зачем? А как же…       Судорожно вздохнув, Хвиин вытерла слёзы и спокойно рассказала то, что случилось в кабинете менеджера Пака. Она пробовала на вкус каждое произнесённое слово, зная, что их разговор был неизбежен. До последнего надеялась, что кара её минует, но ничего не проходило бесследно. Горничные уже как-то обсуждали её между собой, думая, что девушка ничего не слышит.       — Может, ему морду набить? — нахмурил брови Сонхва, задумчиво потирая подбородок. В душе он слишком переживал за ранимую Хвиин и не знал, чем может ей помочь.       — Тоже хочешь с работы вылететь? Не для того тебя повышали. Теперь ты вместо меня и должен со всем справиться, — шмыгнув носом, всё же взяла себя в руки девушка и в упор посмотрела в глаза Паку.       — Но это неправильно. Давай я поговорю с менеджером и всё улажу.       — Уже слишком поздно.       — Хвиин!       Но Чон была увлечена комментарием, оставленным на сайте отелей неизвестным пользователем. Он писал об администраторе по фамилии Чон, которая домогалась его на протяжении всего времени проживания в отеле. Ну вот и всё. Это конец. Джехён, а в том, что это был именно он, она не сомневалась, окончательно втоптал её имя в грязь, запятнав ещё и репутацию отеля. Его слова ничего не значили и не стоили ни единой воны. Подлая сволочь, которая мстит всем, теша своё самолюбие, зная, что окажется безнаказанным.       — Смотри, — протянула она ему телефон.       Нехорошо сузив глаза, Сонхва быстро читал текст, не зная, как адекватно реагировать на то, что его подругу так унизили. Не раздумывая, он вылетел из кабинета, не закрыв за собой дверь, и отправился к менеджеру Паку. Должен был хоть кто-то разобраться во всём этом беспределе и не дать Хвиин возможности уйти. Молодой мужчина был готов на многое ради Чон. Благодаря ей он научился всем тонкостям. Она стала его проходным билетом в тайный отельский чат, и он просто обязан был её хоть как-то защитить.       Оставшись одна в кабинете, Хвиин подошла к окну, чтобы в последний раз посмотреть на проезжающие мимо машины, и стала собирать вещи. Их скопилось не так уж много, всего одна маленькая коробочка, но чувствовалось, будто отрывала кусочек себя, складывая их в картон и накрывая крышкой. Надев тёплое пальто, в последний раз обернулась на пустой стол и разочарованно прикрыла за собой дверь, сжимая в кулаке связку ключей. На ресепшне отдала последние распоряжения портье, положила на стойку ключи и, поправив на плече сумку, направилась к выходу.       — Хвиин!       Сонхва подбежал к ней и тут же стиснул в крепких объятиях, не желая отпускать. Он боялся не успеть догнать её и потерять навсегда. Конечно, они могли созваниваться, но почему-то мужчина был уверен, что девушка не станет отвечать на звонки. Менеджер Пак не решился спуститься вниз и проводить полюбившегося администратора, пусть он теперь и знал частичку правды. Точнее, догадывался о ней, только теперь что-либо исправлять было поздно. Швейцар в последний раз раскрыл перед ней дверь, поклонившись напоследок. «Прощай, отель».       Чон вдохнула полной грудью морозный воздух. С каждым днём начинало холодать, и, кажется, даже пробивался мелкий снежок. Слёзы текли по щекам. Это было несправедливо. Да, это её вина, что она позволила обращаться с собой именно так, но… Почему мужчина никогда не несёт ответственность за обоих, почему всегда в стороне? Почему властен в постели, но как трус бежит, не разобравшись в проблеме? Все эти отвратные мысли лезли ей в голову и в глубине души хотелось кричать, да только кто услышит?       Пока Хвиин ехала домой на автобусе, отельский чат кипел от новостей. Заразный интернет губил жизни и репутации, не щадя никого, и она была не исключением.       Рюджин [12:40] Вы видели это?! Ходят слухи, что Хвиин спала с постояльцем.       Хосок [12:41] Это всего лишь слухи!       Джису [12:42] Комментарий от некоего господина Чона. Чего только не напишут ради выгоды. Хвиин, ты тут? Что у вас там происходит?       Рюджин [12:44] Я спросила у Сонхва, но он молчит. Мне кажется, это правда. Помните, она расспрашивала нас о Чон Джехёне?..       Хосок [12:45] Рю, это не твоё дело!!       (Рюджин удалила вас из чата)       Девушка не думала о том, что всё произойдёт так быстро, что вся эта грязь выльется на неё вот так: от тех, с кем она делила все тяготы работы, помогая во всем, пусть и советами. Теперь её карьере был конец. Окончательный и бесповоротный.       Тишина в квартире давила морально, выворачивая наизнанку. Не раздеваясь, девушка вошла в комнату и села прямо перед Пуньо. Она наблюдала за тем, как изящные плавники, будто паря в невесомости, совершают красивый танец. В кармане снова завибрировал телефон, оповещая о сообщении.       Намджун [13:40] Привет. Ты как?       Хвиин [13:43] Сносно…       Намджун [13:45] Прости, что Рю выгнала тебя из чата. Ты же знаешь, она вспыльчивая.       Хвиин [13:46] Как-нибудь переживу это.       Намджун [13:47] Так ты теперь без работы? Я поспрашиваю у своих, может, есть где местечко.       Хвиин [13:49] Спасибо, Джун.       Намджун [14:00] Скажи, ты ведь не спала с ним?!       Прикрыв глаза от навалившейся безысходности, девушка отложила в сторону телефон. «Да какое твоё дело!» — хотелось кричать ей. Обида, смешанная с болью, застилала глаза. Почему всем так важна твоя личная жизнь, когда она разрушена, когда ты сидишь на руинах, а стоящие за спиной не забывают посыпать твою голову пеплом? Намджун… Он просто не имел права это спрашивать! Всегда так хотел увидеться, но в последний момент трусил. Они не решались на это оба, по правде говоря. Лишь пару раз встречались в кафе, с неловкостью глядя друг другу в глаза. Хвиин с каждый разом всё больше убеждалась, что прошлое должно оставаться в прошлом. Нельзя забыть и просто выкинуть из памяти то, что было. Люди не меняются, и самая большая ошибка в том, что мы пытаемся поверить в обратное.       Просидев у аквариума какое-то время, она наконец сняла пальто, бросив его на спинку кресла, и подошла к стереосистеме. Бережно вытерла пыль, с любовью выводя круги на динамиках, и включила любимую мамину «Ghost» Maurice Jarre. Она кричала, навзрыд захлёбываясь слезами, упав на колени. Мокрые дорожки на щеках, а в голове — пустота. Отклонив входящий звонок от Сонхва, Хвиин открыла избранные контакты и нажала на аватарку Хёджин.       — Привет, Вин-Вин. Если это не очень срочно, давай позже созвонимся, — быстро затараторила подруга, не давая вставить и слова. На заднем фоне слышались музыка и гомон голосов. Кажется, Хвиин отвлекала её от работы.       — Меня уволили, — слишком спокойный голос заставил даже саму девушку поёжиться.       — В смысле? — вмиг посерьёзнела на другом конце Ан.       — Джехён обвинил меня в домогательствах. Весь отель знает, что я с ним спала.       — Так. Ты дома? Я сейчас приеду. Только ничего не делай. Поняла? Хвиин!       — Хорошо.       Девушка поморщилась от неприятных воспоминаний, как выпила слишком много снотворного и чуть не уснула навсегда. Глупая ошибка. Всё разом навалилось на неё: смерть мамы, предательство Хёджин и тяжёлый разговор с Намджуном, что несколько дней она не могла спать. Лежала с открытыми глазами и всё смотрела в потолок. Одной таблетки ей явно оказалось мало. Конечно, она больше не повторила бы подобного. До сих пор с неохотой вспоминала этот момент, и её всю передёргивало. Сводить счёты с жизнью явно будет последним, о чём она подумает.       Отправив короткое сообщение Сонхва «Я в порядке», отключила звук и ушла к себе в комнату. Умостилась на диване и с головой накрылась пледом. Было так тепло и уютно в маленьком созданном «мире», что глаза закрывались сами по себе. День был слишком утомительным, оставляющим въедливую пустоту внутри.       Хёджин приехала ночью после проведённого торжества, уставшая и голодная, потому что быстро села в машину и ехала к подруге без остановок. Девушка долго звонила в дверь и уже начала беспокоиться, когда сонная Хвиин наконец открыла.       — Ты так меня напугала, — бросилась обнимать её Хёджин на пороге. — Ты в порядке? Вижу, что нет, но…       — Ничего криминального не случилось. Заходи.       Они прошли на кухню, где Чон достала из холодильника запотевшую Absolute и жареные рёбрышки свинины. Девушка попыталась разжечь огонь на плите, но с каждым «чирк» спички ломались в её руках. Хёджин пришлось потеснить подругу и, усадив её на место, заняться всеми приготовлениями самой. Шипящее раскалённое масло в вок, немного чеснока и острого перца, и в сковородку отправился холодный рис, овощи, кимчхи и те самые рёбрышки. Пару минут «колдовства», и по кухне начали разноситься изумительные запахи. Ан любила готовить, а блюда на скорую руку у неё выходили просто замечательно.       За окном уже светало, а подруги всё ещё сидели на кухне, разговаривая о жизни и мужчинах в частности. Каждая плакалась о своём, о женском, утопая в одиночестве, разделённом на двоих. Дно бутылки давно высохло, но хмель не ударил в голову.       — Я же ездила к нему на работу. Ворвалась в кабинет и просто поставила перед фактом: мы вместе или врозь, — уронив голову и ероша копну вьющихся волос, говорила Хёджин.       — А он что?       — Как обычно начал оправдываться, говорил, что нужно потерпеть, что он не может видеться со мной часто, но и переехать тоже не может. Одни слова и никаких действий. Я так устала от этой нерешительности, что просто хлопнула дверью и заблокировала его везде, где только можно. Почему мужчины такие нерешительные? Не все, но…       — Они просто бояться таких сильных женщин как ты. Ты же пылаешь как огонь, Хё, — хмыкнув и поджав губы, Хвиин вдруг задумалась о том, кого же именно нужно сегодня успокаивать, но поняла, что поддержка должна быть обоюдной.       — И где найти этого сильного и терпеливого мужчину, который сможет со мной сосуществовать? Я что, многого прошу? Всего лишь каплю внимания и решительности.       — Потому что так проще: плыть по течению и ни о чём не беспокоиться, зная, что за тебя обязательно кто-то сделает выбор и всё решит. Он просто инфантил. Мальчик, которому нужно вытирать сопельки.       — Может, я как-то неправильно выбираю? Почему вначале всегда всё так хорошо, а копнёшь глубже — и вылазит столько дерьма, что начинаешь захлёбываться? Почему мужчины не ходят с табличками: козёл, придурок, лентяй, говнюк?       — Ты хочешь, чтобы человечество вымерло? С такими табличками ни одна не захочет отношений. Выбор партнёра — как лотерея, а тут ты лишаешь всех разом приза.       — Точнее, сюрприза.       — Знаешь, всё-таки женщины мазохистки. Все. Терпим, надеемся, все чего-то ждём, а нами просто пользуются, а мы свято любим и верим. Почему?       — Кто знает…       Хёджин уехала тем же утром, ближе к полудню. Запланированную встречу с клиентами она не хотела переносить. Наспех собравшись и одолжив у Хвиин вещи, Ан критически осмотрела свою взлохмаченную шевелюру и, решив сделать косичку, оставила акцент на губах, старательно выводя их помадой нежно-розового цвета. Карандашом вывела чёрные стрелки и улыбнулась своему отражению, так как результат её порадовал. Хвиин только усмехнулась, стоя рядом, облокотившись о косяк. Подруга всегда придавала огромное значение макияжу.       — Красотка! — не удержалась Чон от комплимента.       — Я знаю, — буднично отмахнулась Хё и захихикала, совершенно точно понимая вложенный подтекст, что не стоит столько времени проводить у зеркала.       Хёджин привыкла во всем соблюдать идеальность и правильность, стараясь подчинять себе всё и всех. Такова уж была её взрывная натура.       — Ну всё, я убежала. Будь паинькой. Через пару дней заеду за тобой.       Хвиин не стала уточнять зачем, она знала, что подруга решила перевезти её в Сеул, и лишь самую малость хотела воспротивиться этому факту. В Ульсане ей делать больше нечего. Всё было безвозвратно потерянно. В столице же у неё ещё могло что-то получится. Надежды… Нас всегда обуревают надежды, особенно в самые трудные периоды жизни, когда буквально заставляешь себя верить в лучшее. Конечно, Хвиин не исключение. Но каково ей было узнать, что на все разосланные резюме она получит отрицательный ответ. Они приходили практически сразу, не спустя неделю, что уже говорило о её репутации. Кое-кто даже не сдерживался и совсем невежливо пояснял причину отказа. Тыкал носом в проступок, о котором почему-то знали все из просторов Интернета, но ни разу не поинтересовались в правдивости слухов. Заклеймённая позором, Чон окончательно опустила руки. Теперь она точно знала, что означал тот «ветер перемен», который наполнял её изнутри. Возможно, он хотел предостеречь девушку, но она так плохо понимала знаки. Точнее, просто не прислушивалась к ним. Жертвуя принципами, всегда нужно думать о последствиях. Мужчина никогда не будет виноватым и скорее всего выйдет сухим из воды. Такая половая несправедливость резала без ножа. Джехён даже не извинился и не попытался оправдать свой поступок, что уж говорить о том, чтобы он удалил свой отзыв касательно обслуживания в отеле Амбассадор Ульсан. Неприкрытая подлость всегда порождала ненависть. Хвиин именно это и испытывала к нему. Где-то в глубине души её ещё мучали чувства, но перемешанные с неприязнью, и она всё больше отторгала даже мысли о нём.       — Привет, Вин-Вин, что делаешь? Только не говори, что сидишь дома, — Хёджин звонила из машины, сидя за рулём на пути в Ульсан.       — Тогда предпочту вообще ничего не отвечать, — удручённый голос Хвиин казался слишком слабым и болезненным.       — По работе никаких результатов?       — Нет.       — Не расстраивайся. Прорвёмся. Ни у одного этого козла есть связи.       Хвиин только усмехнулась задору подруги. Что бы в жизни Ан ни случилось, она всегда держалась на все сто, не теряя лицо. Возможно, одним из факторов был влиятельный отец-депутат, который мог вытащить любимую дочурку из любой передряги. Но, зная Хёджин, Хвиин точно могла сказать, что подруга, если уж и обращалась к родителю, то с крайней неохотой и по очень большой нужде, чаще стараясь обходиться своими силами и возможностями.       — Ну, всё, не грусти, — попыталась приободрить её Ан, понимая, что как обычно ляпнула, не подумав. — Вещи собрала? И только не говори, что ничего не знала.       — Собрала, — покорно ответила Хвиин, оглядывая несколько чемоданов, в которые собрала всё самое необходимое.       — Отлично. Буду у тебя минут через пятнадцать, так что можешь выходить.       Отключившись, Чон оглядела пустующую квартиру. Она продаст её через агенство и больше не вернётся сюда никогда. Пустые шкафы и грустные вешалки; зеркало в прихожей без расставленной косметики и одиноко лежащие ключи в вазочке. Из прихожей было хорошо видно пустой аквариум, стоящий в комнате. Девушка так и не решила: убрать его или выкинуть, а потому оставила стоять на столике у окна. Цепляясь взглядом за каждую деталь, Хвиин понемногу отпускала от себя всё, что связывало её с этим местом. Говорят, что всё, что ни делается, — к лучшему. Ей оставалось это только проверить.       На улице громко просигналила машина, Чон точно знала, что это Ан, и поспешила к выходу. Тяжело вздохнув, закрыла на ключ дверь, закупорив воспоминания, как в консервную банку, и нажала кнопку лифта.       «Вот и начался новый виток в жизни».       Выходя из подъезда, девушка резко застопорилась, обнаружив ещё одну до боли знакомую машину, стоявшую как раз напротив подъехавшей Хёджининой. Как всегда красив, притягателен и опасен. Джехён вальяжно, не спеша вышел из машины с огромным букетом роз и направился в сторону девушки. Хвиин заблокировала все его контакты, будучи уверенной, что он не будет искать с ней встречи, но всё оказалось иначе. Джехён очень хотел её увидеть. Мужчина чувствовал недосказанность, а ещё его обуревало чувство стыда, о котором он никому и никогда не признался бы. Он приезжал к её подъезду не один раз и напрасно подолгу ждал ту, что не выходила из квартиры, превратившись в затворницу.       Хёджин молча наблюдала за происходящим с места водителя. Девушка порывалась вмешаться, совершенно точно поняв, что это был за мужчина, но тут же одёрнула себя за импульсивность, решив немного подождать.       — Хвиин, такая бледность тебе не к лицу.       Всего пара незначительных слов, а внутри Чон разгорелся пожар негодования — её снова унизили, тыкнули в лицо её же недостатками. Возможно, если бы в ней было чуть больше духу, она бы бросилась на него, расцарапала лицо и высказала всё, что о нём думала. Но она другая. Да и спустя неделю чувства успели улечься, и, кроме безразличия, девушка не чувствовала к нему уже ничего.       — Спасибо за комплимент, Джехён, — даже не глядя в его сторону, ответила Хвиин, застыв на месте с чемоданами в руках.       — Прошу, прости меня за …       — Предательство! — вздёрнула она одну бровь, уставившись на него с прожигающей ненавистью в глазах.       — Хм, пусть будет так, — отводя взгляд в сторону, усмехнулся мужчина, вполне покорно принимая упрёки в свою сторону. Букет красивых роз был обречённо опущен вниз. Не такой встречи ожидал Джехён.       — То есть, ты даже не считаешь, что оказался не прав и что из-за тебя моя карьера закончилась? И я говорю не только об отеле, в котором ты отдыхал.       — Я могу помочь со всем, только скажи! — слабая попытка измениться в её глазах не увенчалась успехом. Хвиин уже не верила его словам, хотя они и вправду были искренними.       — Знаешь что, Джехён? Езжай в свой Китай и не трогай меня больше.       — Хвиин…       — Эй ты, — всё же не выдержав, Хёджин вышла из машины, чувствуя, что назревает конфликт. Возможно, она лезла не в своё дело, но отчётливо понимала, что такие типы сами просто так не отстанут, для этого нужна была слишком веская причина. А что может быть лучше, чем разъярённая фурия Ан, которую остановить не так-то просто?       — Мы знакомы? — приподнял одну бровь Джехён, скептически оглядывая темноволосую красавицу, двигавшуюся в его направлении.       — Косвенно, — ядовито улыбнулась Ан и с ходу выхватила букет роз из его рук. Она нещадно била им мужчину, попадая то по лицу, то по телу. Взбешённая таким подлым поступком девушка не давала ему пощады. Вскоре асфальт вокруг них был усыпан лепестками роз и жёсткими зелёными листьями. — Если ты, козлина, не скроешься из нашего поля зрения, я тебя в порошок сотру, обещаю. Не думай, что только у тебя одного связи, один звонок, и ты больше не менеджер большой компании, уж будь уверен.       — Я не боюсь угроз от злобных бестий, — не выдержав такого напора, отбился Дже, выбрасывая перехваченные голые стебли цветов в сторону.       — Напрасно, детка, — последнее слово она буквально выплюнула ему в лицо, настолько оно звучало оскорбительно. — Мой папочка очень хорошо знаком с Ли Донуком, знаешь ли, такие люди тоже иногда находятся под влиянием правительства.       Джехён, на секунду испугавшись, нехорошо сузил глаза и стал совсем по-другому рассматривать взбешённую девушку. В его глазах плескалось уже не то пренебрежение, а уважение и трусость перед сказанными ею словами. Он думал, что она блефовала, но каким-то шестым чувством ощущал исходящую опасность, поэтому поумерил пыл, стараясь не лезть на рожон. Ему нужна была Хвиин, хотя он и сам не знал для чего. Подарить ей весь мир он был не готов, пускай это и не представлялось для него сложным. Начать что-то большее? Да. Но вот насколько большее? Как далеко он готов был зайти, Дже и сам не знал. Мужчина просто хотел увезти её с собой в Китай в качестве красивой «игрушки», но что делать дальше не знал.       — Хвиин, — последняя попытка достучаться до девушки, которую отверг сам.       Чон исподлобья посмотрела на Джехёна. В её взгляде не было ненависти, нет, это было разочарование. Настолько глубокое и холодное, что мужчине стало не по себе. Он совершил ошибку, которую не искупить. Где-то внутри Хвиин умирала частичка её самой, раскалывалась на мелкие кусочки и осыпалась болезненной крошкой. Она переживёт, сможет, но такие мужчины отныне для неё табу.       Молча забросив чемоданы Чон в багажник, девушки уселись в машину. Хёджин пренебрежительным жестом показала, чтобы Дже убрался с дороги и дал им проехать. Девушка была взвинчена и всё ещё хотела открутить ему голову. Она смотрела на молчаливую Хвиин, и её мучали угрызения совести. Предательство — худшее, что может случиться с каждым, а она предавала. Предала Чон с Намджуном и теперь пыталась искупить свою вину любым способом. Все мы совершаем ошибки, оступаемся на дороге дружбы и пытаемся защитить тех, кто дорог. Но защитить от себя невозможно. Поступки делают из нас человека, показывая, какие мы настоящие. Хёджин знала, что недостойна дружбы с Хвиин, что повторись всё, она не поступила бы иначе. Но сейчас они ехали вместе в машине в Сеул, и девушка точно знала, что сделает всё, чтобы помочь подруге найти себя.       «Прощай, Ульсан, мы больше не увидимся…» Конец первой части.