Случайность или набросок?

Сонджин десять тысяч раз помянул Доуна недобрым словом. Увести собственную машину из-под носа! Да ещё тогда, когда нужно незамедлительно мчаться в клинику к Джэ. Пришлось просить водителя такси отвезти его. Получив смартфон самого старшего, лидерним уселся на переднее сидение. — Ему было сильно плохо? — спросил он водилу. Тот задумался. Ответил, выезжая на трассу: — Сначала всё было хорошо. Он даже разговаривал с кем-то по телефону. Кстати, ему перезванивали по международной связи и я принял вызов. Подумал, что-то срочное… — А что потом? — нетерпеливо перебил его Сонджин. Его вовсе не интересовали какие-то там звонки. Что было с Джэ? Это самое главное. Пока они тащатся по улицам города, с ним что угодно может произойти. — Прямо во время разговора пассажиру стало плохо, — сообщил водитель, — А потом он потерял сознание. Я сразу отвёз его в ближайшую больницу, я очень спешил. — Хорошо, — кивнул головой Сонджин, — Сейчас тоже поторопитесь! — Мне не надо было принимать международный? — спросил таксист, — Просто человек говорил на английском и спросил, что с парнем, а я ему всё подробно рассказал, подумал, что это родственник. Он ведь тоже вёл разговор на английском - мой пассажир. Хорошо, что я владею этим языком ещё со школы. А потом я сообщил звонившему, куда увёз пострадавшего… — Это неважно, — сжал губы лидер, — Просто добавьте скорости, мы еле плетёмся! — Здесь ограничение, — предупредил водитель, — У меня очень большой стаж вождения, я всегда делаю свою работу отлично. — Хорошо, хорошо, — устало перебил его Сонджин, — Если вам удастся покрыть расстояние за короткое время, я заплачу вдвойне. Таксист хмыкнул и перешёл в режим «полёта». *** Доун требовательно постучал в одно из окон административного отделения больницы. Вообще, он сроду не посещал клиники и совсем не знал, как нужно искать человека. Есть же какие-то справочные? — Что случилось? — спросила его молодая девушка в бело-синей униформе. — Пак Джэхён! — воскликнул Юн, — Его привезли с сердечным приступом! — Год рождения, страховой и медицинский полис? — принялась стучать по клавиатуре девушка, — Когда поступил? — Он девяносто второго года, — нервно сообщил Доун, — И я не знаю его номера… Его недавно привезли на такси! Он потерял сознание прямо в машине! Найдите его, умоляю вас! — Сейчас, сейчас, — успокоила его девушка, — Вы уверены, что он у нас? Просто нет никого с таким именем, принятым в течении последних двух часов… — Думаете, если человек без сознания, он вам будет документы предъявлять? — разозлился Доун, — Ищите всех поступивших с сердечным приступом! Молодых и красивых… Девушка хмыкнула. Пощёлкала по клавишам, уткнулась в монитор. — Есть один в палате экстренной хирургии, ему сейчас делают операцию… Потом…один в неврологическо-соматическом… Их пока не внесли в реестр, но прикрепили кураторов, я могу сообщить вам номера… — Давайте обоих! — взвыл Юн. Ему разрешили пройти внутрь и даже выдали бахилы. Позвонив со стационарного телефона по номеру первого куратора, Доун выяснил, что его подопечный является Паком Джэхёном, тысяча девятьсот девяноста второго года рождения и находится сейчас на обследовании, на котором сам настоял. Юн выдохнул. Если Джэ смог на чём-то настоять, значит не всё так плохо. Поднявшись на седьмой этаж, он прошёл по пустому коридору и возле массивных дверей его встретила женщина-куратор. — Здравствуйте, — кивнула она прилизанной головой и улыбнулась. Доун и сам понимал, что выглядит не совсем презентабельно после слёз, но было как-то плевать на это. — Где он? — выкрикнул он, забыв поздороваться, — Где Джэ-хён? — С ним всё в порядке, обычная паническая атака. Но мы решили оставить его до завтрашнего вечера. Анализы будут готовы через полчаса… А вы…вообще кем приходитесь больному? — Я одногруппник, — сглотнул Юн, — Самый близкий ему человек. Женщина снова улыбнулась. Провела его в какую-то комнату. — Располагайтесь. Вашего Пака Джэхёна скоро привезут. Тут есть ванная комната, можете пока привести себя в порядок. Юн задумался. Про что это она? Про его внешний вид? А не плевать ли? — Мне нужно идти, — снова заговорила женщина, — Если что-то понадобится, у вас есть мой номер. — А сколько ждать? — встрепенулся Юн. — Несколько минут, — снова улыбнулась женщина. Когда она оставила Доуна одного, он тут же заметался по комнате, словно тигр по клетке. Он совершенно не мог сосредоточиться на чём-то. Одно было важно — Джэ. Машинально осмотрев помещение, Юн не понял, что из себя представляет временное жилище хёна, но в глаза вдруг бросились его вещи, сложенные аккуратной стопочкой на кровати. Стало нестерпимо больно и защемило сердце. Эти бесценные шмотки самого старшего — единственные предметы, которые знакомы до глубины души. Он даже ощутил запах хёна. Сбросив рюкзак на пол, Юн выдернул из стопки серую толстовку, окунулся в неё лицом. Снова разревелся в мягкую ткань, не заботясь о том, как это глупо выглядит. В дверь вдруг постучали и Доун вздрогнул. Но это был Сонджин. — Где Джэ? — спросил он, как только увидел макнэ. — Мне сказали, что он проходит обследование, — Доун вытер покрасневшие глаза и судорожно вздохнул. Уселся на кровать. — Я еле нашёл его, — пожаловался лидер, прошёл, рассматривая комнату. Опустился на стул. Снял рюкзак с плеч и расположил на коленях, — Тебе не сказали, как он? — Это была паническая атака, — облизнул губы Доун, — Но я его ещё и сам не видел… Столько времени потратил, чтобы узнать, где он. — Я забрал смартфон, — Сонджин вытащил средство связи и осторожно положил сверху одежды Джэ, —А это - твой... - он протянул телефон Доуну, - Со мной хотели приехать Вонпиль и Ёнкей, но я запретил. Всех бы всё равно не пустили. — Угу, — Доун задумчиво кивнул. Сонджин тоже вздохнул и ещё раз обвёл помещение взглядом. — Здесь так красиво, не похоже на палату… — Наверное, дорого, — закусил губу Юн, — Если что, я взял с собой карту… — Машину где припарковал? — спросил лидер, — Уехал так быстро…мог бы ведь подождать… Всё равно вы ещё и не виделись. — Я не мог ждать, — стиснул руки макнэ, — Сам не понимаешь?! — Просто пришлось переплатить за такси, да ещё Джэ был должен… — Айгу… — проворчал Юн, ссориться с Сонджином не хотелось, но предпосылки были. — Когда молчишь, дурацкие мысли в голову приходят, — покачал головой лидер, встал, прошёлся по периметру комнаты, выглянул в окно, провёл ладошкой по подоконнику, — Смотри-ка ты, пыли нет, — сказал сам себе. Доун снова поднёс толстовку Джэ к носу, вдохнул. Прикрыл глаза. Не хотелось ему разговаривать с Сонджином. Не потому, что лидер подбешивал слегка, а просто все мысли покинули дурную головушку. Осталась лишь непобедимая тоска. — Я не стал звонить менеджеру, — снова заговорил Сонджин, — Дождёмся Джэ, пусть он сам свяжется, с кем надо… Юн поднял голову, заметил вдруг вазу с цветами на подоконнике. Как такое вообще допустить можно? Поднялся, обошёл лидернима по касательной. Выдернул цветы, соображая, куда их можно выбросить. Мелькнула даже мысль, что окна в этом здании должны открываться легко и свободно. Но ведь всякое может произойти, вдруг, не ровен час — кто-то снизу пройтись надумает. Нет, «спасибо» этот человек точно не скажет… Хотя… благодарить надо за то, что Доун не додумался бы эти цветочки вместе с вазой опрокинуть. — Ты что? — изумился Сонджин. Захлопнул створку, — Ведро же мусорное есть! Ага. Чтобы этими цветочками и ванная провоняла? Понимать-то кто будет? С такой аллергией, как у хёна — нельзя даже думать о пыльце! — Всё же открой окно, — приказал он лидеру, — Пусть проветрится. А сам вышел в коридор. Осмотрелся. Тишина. И никого. Как будто здесь не дорогостоящая клиника, а «Сайлент Хилл». По правую сторону тянулись бесконечные двери, Юн решил не мудрствовать лукаво, а войти в любую из них и пристроить этот распрекрасный букетик. Если уж подарить его некому. Торкнулся в одну дверь — закрыто. Во вторую…то же самое. Только с пятой прокатило, дверь легко поддалась и даже не скрипнула, как обычно бывает. Осторожно заглянув в комнату, Доун понял, что она пока не заполнена людьми. Заходи и делай, что хочешь. Ни затворов тебе никаких, ни капканов. Быстро проскочив внутрь, он осмотрелся. Вазы здесь не было, но цветы ведь и без воды быстро дохнут. Если подумать. Он и не понял, откуда взялась эта аджумма, только услышал её дикий рёв, как будто гиена на промысел вышла. И только потом увидел её мокрые, странного цвета волосы, и спрятанную под полотенцем фигуру. Кто вообще придумал в таком виде по дому шастать? Да ещё если это — больница. Он сунул женщине цветы в руку и ретировался под безжалостный аккомпанемент лирического сопрано. Прикрыв дверь, Доун выдохнул и кинулся бежать со всех ног по коридору. Остановился только тогда, когда перестал слышать этот звучный и невыносимый тембр. Передохнул. Сосчитал про себя до десяти, чтобы восстановить дыхание. Огляделся. Честно сказать, он не совсем помнил, из какой двери вышел. Можно, конечно, позвонить куратору Джэ, она и номер телефона свой оставила…но не всё так хорошо, как кажется на первый взгляд - смартфон остался в палате. Доуну не хотелось и в коридоре болтаться. Не ровен час — выйдет эта женщина, кою он одарил букетиком прелестных цветов, да и узнает его с первого взгляда. Ну, может и со второго, конечно, а вот Доун её точно не запомнил. Что, теперь от всех женщин бегать? Возле дверей лифта он остановился и задумчиво проследил за светящимся табло с циферками. Кто-то явно поднимался на этот этаж. Может, повезёт и куратор сама на него выйдет? Но это был Джэ. Он восседал в кресле-каталке и смотрел такими испепеляющими глазами, что стало невыносимо тяжело дышать. Вот он, родной. Целый и невредимый… Только уж очень недовольный. Сзади ошивалась именно та самая куратор, про которую он только что подумал. Она вывезла кресло из лифта и успокоенно сказала Джэ: — Не надо так переживать, анализы ведь все хорошие. Даже и придраться не к чему. — Думаете, что люди просто так в обморок брякаются? Да у меня раньше такое только на концертах было. — Джэ! — радостно кинулся к нему Юн, — Хё-ё-н! Припал к телу, обнял торопливо за грудную клетку. Куратор остановила кресло-каталку, наблюдала пока молча. Наверное, никогда не видела, как два парня обнимаются. — Доуни? — удивился самый старший, — Откуда ты тут взялся? — Мы с Сонджином приехали, — заикаясь, промолвил младший, — То есть, сначала я на его машине, а потом он. — А как ты узнал-то? — всё ещё изумлялся хён. — Так водитель такси же твой смартфон нашёл. Позвонил мне… Ладно, что у тебя не поставлена защита от «угона». — Что? — усмехнулся Джэ, — Какого ещё угона? — Давайте пройдём в палату, — проснулась куратор, — Неудобно, на нас все смотрят… Кто может в пустом коридоре смотреть на двух геев? Доун хмыкнул, осмотрелся. Увидел, что люди туда-сюда шныряют, как муравьи. И все чем-то заняты. Матрица, не иначе. Вот завсегда так бывает. Самое главное, что с Джэ всё в порядке, об остальном вообще можно забыть. Даже о курьёзном случае с аджуммой в полотенце. Сонджин так и стоял возле окна. Проветривал. Очень обрадовался, когда увидел Джэ, кинулся к нему торопливо, лишь перед коляской затормозил. Одумался. — Как ты? — спросил хриплым фальцетом. Прочистил горло, сказал уже чистым баритоном, — Мы все чуть с ума не сошли! Пугаешь так… — С вашим мальчиком всё в порядке, — улыбнулась куратор, — Но мы всё же оставим его до завтра. — Ещё томографию не прошли и кровь из вены не брали, — напомнил самый старший мстительно, — Здоровые люди сознание не теряют. Он переместился на кровать, сверкая новенькой пижамкой, прикрылся одеялом. Тёмная грива волос упала на лицо. Отросли локоны, а Доун и на заметил, как время пролетело… — Конечно, — улыбнулась женщина, провела рукой по прилизанным прядям. Видимо, позавидовала Джэ, с его-то пышной шевелюрой, — После обеда пройдём. Вы сами спуститесь в столовую или принести? У Доуна заурчало в желудке так внезапно, что он не успел замаскировать этот громкий позыв. Прикрыл живот руками. — Принесите, — надменно произнёс Джэ, — Три порции. Куратор ретировалась так быстро, что все не сразу сообразили, что остались одни. — Хён! — снова кинулся к любимому Доун, — Почему тебя не было дома? Ты же ложился спать вместе со всеми. Как оказался в агентстве-то? Таксист сказал, что вёз тебя оттуда… — Действительно, — покивал головой Сонджин. — Ты когда вернулся-то? — проигнорировал Юна самый старший, обращаясь к лидеру. — Ночью, — доложил тот, — Прождал тебя до утра, хотел вкусненьким накормить. — А как самочувствие? — не унимался Джэ, — Выздоровел? — Тебе ли спрашивать? — проворчал Сонджин с пусанским акцентом, — Сам еле дышишь… — Больше так не делай, — строго сказал Джэ, — Видишь, чем это заканчивается? Группа разваливается без лидера. Факт фактический. — Хён, что ты делал в агентстве ночью? — всё же попытался достучаться Доун. На самом деле это не было так уж важно. Самое главное — Джэ сейчас в порядке. Не лежит на операционном столе и не кричит от боли. — Песню записывал, — ответил самый старший, — Свою. Она завтра увидит свет, называется "Роза", — он заулыбался. А потом схватился за грудь и замолчал. Подышал аккуратно. — Что, всё ещё болит? — погладил его по руке Сонджин, — Врача позвать? А Доун залез с ногами на кровать и обнял Джэ за шею. Припал весь, чтобы отдать свою душу, если понадобится. — Пройдёт, — еле выговорил самый старший. Поднатужился, скинул Юна с кровати. Облегчённо вздохнул, продолжил, — Мне сказали, что слишком много в организме серотонина, этакий — серотониновый синдром. Для меня опасны не только отрицательные и стрессовые ситуации, но и радостные, что сегодня и произошло. — Как это? — удивился Сонджин. — Хён, за что ты так со мной? — обиделся Юн, но тут же забыл о своей обиде, когда Джэ ответил: — Организм не выдерживает любого волнения. Радостного или наоборот, что же тут непонятного? Но так не нашли никаких отклонений. Я, в принципе, здоров. Если смогу не проявлять никаких эмоций — приступы больше не повторятся… Они выпишут мне лекарства. Всего-то… — То есть, тебе и порадоваться теперь будет нельзя? — воскликнул Доун, — Как же так… — Таблетки купируют мои эмоции, — улыбнулся Джэ, — Я стану бесчувственным, тупым бараном. Или, как говорит Пиль — козлом. Что немногим лучше. Или хуже… Как хотите. В комнату куратор вкатила столик и все замолчали. Доун нетерпеливо взялся за миску, наполненную вкусно пахнущей кашей. Передал Джэ. — Что это? — самый старший понюхал варево. — Рисовая каша с моллюсками, — жизнерадостно известила женщина, — Очень хорошо помогает при нервных расстройствах. — Ешь, хён, — взмолился Юн, — У тебя нет на это аллергии. — А мне можно? — облизываясь, спросил Сонджин. Подошёл, взял и себе тарелку. — Не трогай! — приказал самый старший, — Это всё я заказал для себя. Лидерним отдёрнул руку, как от пылающего огня. Юн лишь сглотнул. Есть вовсе не хотелось. Пусть хён всё это слопает и станет здоровым и добрым. — Хорошо, не буду мешать, мне нужно и самой пообедать, — женщина улыбнулась и вышла за дверь. Прикрыла её аккуратно и тихо. — Чего застыли? — усмехнулся Джэ, — Пошутил я… После обеда настроение Доуна стало самым радужным. Если самому старшему необходимо здесь пробыть до утра, он побудет рядом. Не выставят же его вон? — Наверное, нам пора, — осведомился лидер, как только на столике не осталось еды, — Тебе же нужно поспать… — Я останусь с тобой, Джэ-хён! — взмолился Юн, — Я могу на стуле посидеть! — Зачем же? — удивился самый старший, — Мне и без вас тошно. — Ты маме не будешь звонить? — вспомнил Сонджин, — Вон твой смартфон — целый и невредимый. — Нет, — мотнул головой самый старший, — Зачем прибавлять ей седых волос? — И то верно, — покивал лидер, — Так что, Доуни, выйдем? — посмотрел он на младшего. — А вот тебя, Сонджини, я попросил бы остаться, — не моргнув глазом, прочирикал Джэ, — Ты мне мою песню поможешь на корейский перевести. Чего зря время терять? Лидер тупо улыбнулся. А Доун с трудом преодолел в себе желание лягнуть его ногой или вцепиться в ляжку. Толстую и откормленную, словно на убой. — Пока, Доуни! — помахал ему ручкой Джэ, снова бухнулся в постель, захихикал, как идиот. Почему всегда смеяться-то так надо? Саркастически. — Я никуда не пойду, — яростно прошептал макнэ, — С чего вдруг Сонджину такие привилегии. Когда хёну стало плохо, он позвонил именно ему, Доуну. Так почему сейчас смотрит на него, как на подопытного мышонка? Презирает из-за чего-то? Ненавидит всей душой? — Не переживай, малыш, — стал серьёзным Джэ. Это случилось так внезапно, что Юн ушам не поверил, — Я хочу, чтобы ты меня завтра забрал из больницы. Я тебе позвоню. Вечером и утром. — Правда? — затаил дыхание младший. — Локон даю! — Джэ приподнял надо лбом прядь волос и сделал движение, будто отрезает её ножницами. Доун вздохнул. Спорить с хёном теперь нельзя. У него может повториться приступ и виноват в этом будет Доун. Нужно забыть про все истерики и зажить тихо и ровно. Не отсвечивать и не затаиваться. — Ладно, — парень подобрал с пола рюкзак и подошёл, протянул руки для обнимашек. — Ты остаёшься за старшего, — приказным тоном сказал Сонджин, — Следи там за всеми и мне докладывай. Можешь взять машину, только веди осторожно. — Да зачем это теперь? — пригорюнился Доун, — Мне и спешить-то некуда… — Возьми машину и доставь себя домой в целости и сохранности! — надавил Джэ. Юн сразу согласился. Действительно, нужна же хоть какая-то компенсация. Самый старший притянул его за голову и облобызал в губы, отстранился, улыбнулся. — Я тебе обязательно позвоню, — сказал ещё раз. Доун расцвёл. Выпорхнул на каком-то бреющем полёте из комнаты. Помчался по коридору, всё ещё ощущая вкус губ Джэ. Но какая-то непреодолимая сила отбросила его назад и он не заметил, как оказался на полу. — Ой, извините! — послышался женский голос, — Это сквозняк выдернул дверь у меня из рук!