***
Атлант Михамели — солдат из армии Гардарики, выдающий майор под главных войск. Имел множество талантов, а высшее аристократическое образование было короной на такой известной личности. Когда-то, в далеком прошлом был товарищем Клавдии, только Гилберт не разделял такого доброжелательности с ним. Зачем дружить и доверять врагу? Ведь в любой момент может нож в спину воткнуть. Парень был младше Ходжинса на пару лет. В свои 28 выглядел, как на 17, даже не верили, что такому мальчишке 28, даже больше 20 не могли дать. Светлые волосы и широкие плечи были слабостью для всех женщин. А глаза как солнце, блестели будто боженька в нем живет и раздает счастье каждому прохожему. Однако, характер был крайне сложен. Нельзя сказать, что был жестоким и злым, наоборот, всегда улыбался людям, одаривая даже маленького ребенка хорошим настроением на каждый ясный день. Высокий парень, ростом около 182, мог полностью прикрыть даму своим плечом, охватывая этим движением ее юное сердце до самых пяток. На нем всегда блистала офицерская черная форма, считал, что, даже в мирной жизни должен был выглядеть статным представителем своей армии в Берлине. Ходжинс понимал, что Вайолет нужно искать жениха и среди всех парней именно он был идеалом по меркам военного полковника. В последнем сражение он помог им проникнуть в крепость, чтобы атаковать их изнутри. Переживал так же сильно за девочку, как его товарищ. Поэтому он имел некую симпатию к ней и с радостью был рад разделить жизнь с ней. Только Вайолет он изначально был не нужен, все эти мерки идеала пропадали в ее глазах. Атлант не был ее идеалом, ее идеал был вдали нее и защищал как мог. Его детство было в детском доме, поскольку его родители уехали на войну, мальчик понимал это и лишь послушно слушался воспитателя. Отец руководил отрядом, который эвакуировал население скопление вражеских лагерей для контратаки, а мать стала врачом лекарем, выезжала на бои, бегала по поле боя, чтобы вытаскивать оттуда солдат и всегда не боялась получить в голову пулю, ведь ее работа - вытаскивать тех, кто продолжит жить и будет бороться за победу всеми силами, которыми она преодолевает расстояния до парнишек с разорванными конечностями. Атлант восхищался матерью, её отвага была для него причиной гордости, что именно он её сын. Красотой она была невероятной, однако, война оставила на ней множество небольших шрамов, но они лишь придавали ей образ героини гражданской войны. Там же в интернате он и начал мечтать стать таким, как и его отец. Вечные тренировки и беспощадные ночи, которые он никогда не забудет. Были ли у него причины для такого? Нет, хотя...отец его говорил, что если стать сильным, то ты сможешь всего добиться и лишь поэтому он становился с каждым днем лучше. Друзей он так таковой не имел, считал, что они лишь будут унижать его, ведь дети жестоки были в его время. Известный адмирал из Нехтика присмотрелся этот парень. Такое рвение он давно не видел, считал, что он послужит хорошим солдатом в его сильнейшей армии на тот момент. Атлант горел от счастья, когда-то брошенный мальчик, который искал проблеск в свое хорошее будущее обрёл все разом: отличный командир, дружная армия и много опыта, который и поднял его ввысь. Только вот с женщинами ему не везло. Мужчина всегда искал девушку, которая будет для него идеалом любого явление природы. Глаза, смотрящие на него, как на героя, пухлые губки, которые будут каждую ночь целовать, как последний. Голос, подобно пению синицы и самое главное, сердце, такое же, как и у него... - Вайолет, познакомься - этого мужчину зовут Атлант, хороший друг, однажды даже помог нам на войне. - проговаривал радостный Клавдия, рассказывая о нем, как о храбром принце, только Вайолет не понимала такой радости в его речи. Данное мероприятие состоялось в офисе С-Н, погода не позволяла этого сделать на улице, однако, для Клавдии это не стало проблемой, наоборот, теплое здание наполнено запахом ромашкового чая и прекрасные виды из окна создавали подходящую для него обстановку. Прохладный ветер передвигался по пустым тротуарам, а белоснежный снег элегантно опускался на мерцающие фонари, тушив их свет на бесконечную ночь. Дети из окон загадочно взирали на белое небо и желали пройтись по нем, радостно смеясь над матерью погодой, благодаря каждый новый день. Скоро должен был наступить новый год – праздник новых встреч и для кого-то возможность начать все заново. Компания, конечно, приняла это в расчет и украсили офис, напоминая помещение на лабиринт их чувств для Вайолет, которые она понять не в силах. На окнах красовались гирлянды, а на полу был расстелен шикарный ковер, напоминающее поле ярко красных роз. Роз или же крови умерших солдат из-за нее...Каттлея как всегда купила много сладостей и немного алкоголя, по ее меркам это было немного, но малой части хватит, чтобы всех напоить в хлам. Вайолет была взрослым человеком для такого, но пить отказывалась всегда, считала, что алкоголь смертельный яд, который портит людей, после них они становятся никчёмными, одинокими, и она была права. В данных напитках ты найдёшь только веселье, похоть, решение проблем всего на одну ночь и ужасные страдания на утро. Когда майор пил при ней, то она всегда хотела отобрать бутылку и разбить к чертам. Не понимая такого желание, она просто стояла молча, взирая на изменения. Однако, сравнивая их и его, то в глазах Гилберта виднелась лишь пустота. Тёмные зелёные глаза постоянно были уставлены куда-то даль, без шанса найти блеск радости. Спокойный мужчина после 3-ех рюмок самогона ложился спать, но только после того, как уложит девочку, укутает в сон, поцелует перед сном в лоб и ляжет рядом. Он не любил пить при ней, ненавидел даже, но жизнь топтала его безжалостно, каждый раз ломая ребра, где уже во всю растут фиалки. Гилберт не мог ее оставить одну, когда пьет или отдать кому-то. Его отдых превращался в нежную ленточку, окрас которой с годами становился все чернее и чернее, но только со стороны Гилберта. Его беспечное поведение сопровождалось до ярко красного оттенка её чувств к нему. Парень не хотел, чтобы так все продолжалось, боялся облить ее горячими слезами, которые порвут все, что он считает смыслом своего существование на две части. Бенедикт готовил с Эрикой ужин, скупая все с магазинов рядом с офисом. Они приняли решение, что главное блюдо будет на них и они не должны облажаться, как тогда, на день возлюбленных. К их несчастью, они спалили курицу, а картошку пережарили так, что она превратилась в уголь. Все были так голодны, что месть за их провал было такова, что они сами должны были съест это все. Бенедикт стал возникать, но сам понимал, если бы он не отвлёкся на позу, в которой стояла Эрикой — курица была бы не спаленной, а картошка поджаристой и хрустящей, так и таяла во рту. А если бы Эрика не красовалась перед ним, краснея каждый раз, то этой ночью не обнимала унитаз двумя руками. Урок они усвоили на долгие годы, поэтому этот ужин они точно не испортят. Айрис с Тейлор доделывали декорации для столов, за которыми куклы работали, однако, они лишь для атмосферы. Их главная задача — это стол, где соберутся все гости, родственники, почтальоны, куклы — все, кого они увидели по дороге присутствовали на празднике. - Ох, вы сегодня столь прекрасны. Я так понимаю, вас величали Вайолет? Прекрасное имя для такой дамы. - бархатный голос, удивленный и теплый взгляд. Женщины вокруг них ахнули, и кто-то даже начал завидовать. А босс куклы только шире стал улыбаться, что напрягло Вайолет. - Да. Меня зовут Вайолет Эвергарден. - холодный голос и ноль эмоций на ее лице задели Атланта. Будто его слова она восприняла как оскорбление, его предупреждали, что она отличается от других женщин, но чтобы быть такой холодной - поразительно. — Атлант будет с нами праздновать праздник, я надеюсь, что его присутствие сделает тебе только лучше. — Ходжинс рассказывал планы на этот вечер, показывая параллельно помещение для не знающего мужчины. — Вайолет, покажи ему все, что нужно знать. — Как пожелаете. — поклонившись она пошла к лестнице, ведущая на второй этаж, где расположена его временная комната. — Здесь будет ваша комната, праздновать мы будем внизу за большим столом, позже выйдем на улице и пустим фейверк в честь праздника и ещё... — она не успела договорить, так как мужчина положил свою сильную руку на её плечо. — Вайолет, если честно, я знаю все. — немного показывающая улыбка, мягкое произношение и яркие на удивление глаза. — Тогда зачем это все? — непонимающе кукла посмотрела на него и немного защурилась от света. — Я хотел бы поближе с тобой познакомиться...наедине. — убрав руку, он начал смущаться, нелепо отводя взгляд в разные стороны. — Вот как, но я не собираюсь с вами ближе знакомиться. Это наша первая и последняя встреча. — резко повернулась она и хотел начать спускаться к народу, как вдруг её схватили за руку и притянули к себе. — Прошу, дай мне шанс... — с голосом мольбы он пришёптывал, боясь, что она будет права и эта встреча будет роковой для них. Вайолет имела уже чувства, поэтому решила дать шанс, но в конце все равно скажет "нет". — Ладно. Так уж и быть. — отстранилась на пару шагов, чтобы увидеть его лицо полно радости. Однако, праздник все-таки, можно и попробовать. — Эй, вы! Пора собираться к столу! Потом поняшитесь. — полный голос харизмы и мерзкая улыбка, вот что он из себя представлял. — Идём, босс! — схватив за руку куклу, он направился по лестницу вниз, Вайолет лишь могла успевать за ним, не проронив ни слова. Время подходило к полночи. Стол с каждой минутой становился все краше и краше. В вазах блистала прекрасная фиалка, а рядом располагались айрисы. Айрис была восторге от такого выбора цветов, а Вайолет лишь кивнула головой, одобряя их идею. Всё смерились от высокомерия будущей, самой известной куклы в Лайдене. Главное блюдо располагалось в середине стола. Курица, политая сладким соусом, которую окружают кусочки помидоров, огурцов, политые тонкой струёй масла. Картошка, заправленная зеленью, создавая мягкий аромат, будто ходишь по лугу с целью найти место для уединения. Колбаса, сыр, хлеб и все остальное было расставлено в разные углы, не закрывая всю картину. Красивый фарфор с узорами цветов – самый любимый для Каттлеи. Чисто белые тарелки, на которых были нарисованы вручную далёким другом Бенедикта снежинки, падающие в центр, где по идеи должно лежать еда. Почти весь сервис готов, остались столовые приборы. Поскольку девушки закончили школу благородных дам, нужно даже на обычные праздники соблюдать правила юной леди. Первый ряд ложек, вилок, ножей был предназначен для употребления еды, а второй для раскладки. Однако, лишь Вайолет и Каттлея следовали этим правилам. Другие ели все одной ложкой и вилкой. Ножик для них казались – не нужным. Даже мясо брали руками и ели, плюя на то, как на них смотрят. Бенедикт и Эрика вынесли всю еду с кухни, Айрис с Тейлор уже сидят наряженные за столом. Тейлор как обычно всю мишуру накинула на себя, кружась по кругу создавая зонтик из разных цветов, будто радугу воссоздает. Каттлея держит в руках две здоровые бутылки вина, а Ходжинс несёт более серьёзную артиллерию — домашний самогон, давая знать, что до комнаты его будут тащить девчонки. Атлант все время смотрел на Вайолет, а вот она смотрела в пустоту, будто что-то видит, а на самом деле кроме стенки там ничего нет. В офис резко забегает Лукурия с канделябрами, которые достала из дома. Спенсер разрешил их взять, ведь хочет, чтобы его сестра провела этот вечер шикарно. А для полной картины лучше использовать свечи, нежели свет. И вот, все готово, Бенедикт выключает свет и по всему залу мерцают маленькие огоньки свеч. — Ну, что... — встаёт Ходжинс и готовится дать тост. — Этот вечер мы впервые встречаем здесь. Мы за этот год стали больше, чем коллегами — мы стали семьёй. А это главное, ведь вместе мы все пройдём. Сегодня через считанные секунды будет полночь, так давайте вместе дадим первый тост! — Давайте! — все хором встали одним махом. Вайолет была немного убита за сегодняшний день, поэтому Атлант решил тоже сказать кое-что вместе с боссом. — Я хочу выпить за самую прекрасную девушку в этом мире. Вайолет, ты сегодня дала мне понять, что даже у самого отчаявшегося человека есть шанс на счастливую жизнь. Ты самая лучшая кукла, девушка, женщина, которую я встретил за всю свою жизнь. Спасибо тебе за этот вечер, и я верю, что он не последний в нашей жизни! — все в зале покраснели от его слов, столь горячие и искренние. Вайолет посмотрела на него шокирующим взглядом. Странное чувство пробежало по телу, будто она когда-то слышала подобные слова, однако, она не успела подумать где могла их слышать, как тот схватил её за кисть и затянул в поцелуй. Он был коротким, но он вложил все, что можно в него. Свою любовь, копившую долгие годы, доброту, нежность, ласку. Губы, покрытые тонким слоем ликера 10-ей выдержки, впились как можно глубже в ее девичьи губы. Это было для него увлечением от пьяни, однако, кукла сразу оттолкнула и взялась ладонью за рот. Все в зале начали кричать от храбрости этого человека. Ходжинс удивился, но сразу вернул свою улыбку, зная, что она просто на ожидала этого. Мужчина всегда был настырным и дал ей понять, что мужа она будет иметь в любом случаи, только Каттлея поддерживала ее мнение о таком. Этот поцелуй был спонтанным, непонятным для нее, странным даже. Кукла просто неожидала такого, какая-то вина появилась перед тем, кто когда-то украл ее первый поцелуй. Она обещала, что никто, кроме него не дотронется до них, а тут появился он…Этот человек для неё никто, просто прохожий, не более того. Сердце пропустили удар от мерзости. Каттлея дёрнула Вайолет и легко улыбнулась, успокаивая её. Она единственная видела, что ей не приятно, но ничего сделать не могла. Вечер был шикарным. Все повеселились на славу. Ходжинс доставал Бенедикта, а он же пытался смыться от него, чем слушать его рассказы о девушках, как нужно к ним подкатывать, каких он встречал, разводил и так далее. Каттлея заплетала косы Эрике, она же читала ей книгу, которую написала недавно. Лёгкий роман о двух людях, которые были в разлуке из-за жестокости судьбы. Айрис и Тейлор рисовали чернилами на лице Лукурии, которая после первого бокала красного вина отрубилась. Они понимали, что на утро они получат от неё море криков. Атлант все время пытался обратить внимание девушки на себя, однако все время она думала о своём. Не хотела смотреть на него, после того, что сделал. Все так напились, что никто не вспомнил о фейверках, все равно кто-то другой их пустит и яркий свет проникнет к ним в окна, ослепляя всех. В конечном итоге это была для них последней встречей. Вайолет после этого исчезла их его жизни, с целью отобрать все его шансы на достижение ее, как цели.***
Сейчас она и смотрит на него, вспоминая тот вечер и тот спонтанный поцелуй. В глазах её читается страх переменный со стыдом, вдруг он вновь начнёт к ней лезть при майоре, а он за это возненавидит, уйдёт, оставит её. Она цепляется за его спину ещё сильнее, как можно. И молится самой себе, что все будет хорошо, что Гилберт поймёт, что тут нет её вины и то, что она любит только его. Гилберт стоял и молчал около минуты, что сильно настораживало её, с Атлант сделал пару шагов вперёд. — Неужели не помнишь, что было на новый год? — остановился он пару шагах от них, заглядывая за спину мужчины, где стояла она. А у Вайолет начинают выступать слезы, она так и знала, что будет человек, который испортит её день, а может и жизнь. — Мы в тот момент были так близки... — Я...— приоткрыла рот девушка, не зная, что сказать, ведь, слова могут быть построены против неё. Голубые глаза уставившись в асфальт, который расплывался в её глазах, слезы убивали её контроль, чёткость упала до нуля. — Солдат, мне все равно, что было между вами, но сейчас не смей к ней лезть. Я же уничтожу тебя. — Гилберту было не все равно, далеко не все равно, но он не может ничего сказать против, ведь его не было в то время, за это он стал себя ещё сильнее ненавидел. Что не мог защитить её от него, не дать совратить. Но, сейчас он сделает все, чтобы этот человек больше не появлялся в её жизни. — А тебя никто не спрашивал. Ты — даже не представляешь, на что я готов, чтобы её заполучить. — улыбка сквозь боль, он будет дальше стараться, ведь, полюбил как бешеный. Все говорили, что она недосягаема, но он докажет иное, будет пробовать каждый раз, получая по лицу с ноги. Боль только делает его сильнее, так что, он потерпит, привык к трудностям. — Попробуй, но я скажу тебе точно, пока я жив, буду использовать все ресурсы, чтобы размазать тебя по стенке. — стиснув зубы он начал уже глотать комком некоторые слова, однако, самоконтроль был сильнее чувств близкого поражения. — Мы ещё посмотрим, кому она побежит в конечном итоге. — разворачиваясь обратно проговорил он, зная, что сейчас нет смысла драться или кидаться словами. Он делает это ради неё, ведь, тоже уважает её мнение. А сейчас, он уйдет, на время, чтобы подготовиться для боя с конкурентом. Для него нет никого сильнее, кроме самого себя. — Ублюдок... — проговорил под нос майор и повернулся к ней, а она же спрятала свое лицо под волосы. Она боялась смотреть на него, уже один голос заставляет её сердце биться все медленнее и медленнее, он был столь холодным и безразличным. Мужчины ушли в другую сторону, но Атлант все ещё смотрел на неё, понимая, что зря начал ссору при ней. Задел, обидел, жуй её чувства органами. Они разорвутся на части из-за тяжести и горечи в них. Парнишка очень хотел к ней подойти еще ближе и прикоснуться к ней, вновь ощутить тот запах чая и печенек, увидеть ее гладкое лицо, услышать, как она его зовет…Но, в любом случае, у него не вышло подойти, как бы не хотел. Гилберт не дал бы, видно не пугливый парень, наоборот стоит стойко. Может, это и есть тот, про кого говорил Клавдия, черт знает. Сейчас он подавлен, но заинтересован, почему она так цепляется за него. Всегда такая холодная, а сегодня показала все чувства, которые он хотел увидеть тогда. Погода расстроилась и надвинула тучи, которые грозно начали ругаться, пуская слезы от боли дамы. Как можно было так больно сделать? Она стояла посередине, должна была защитить Гилберта, но на ее месте слова не могла сказать, ведь, ей правда нечего сказать, для защиты. Потеряла бдительность, не справилась с мужчиной, а все из-за Клавдии. Который хотел сдетать лучше, но, как всегда, все испортил. Эту ночь она хотела забыть, ведь после этого она стала избегать парней, всех без исключений. — Вайолет... — Майор выдохнул, будто избавился от груза какого-то. Нет, он его закопал в свою душу, придёт трудный момент, и он сам выйдет оттуда и будет давить на него. Как можно сильнее. Сдавливая каждый нерв, каждый сосуд, пока тот не умрёт сыром полу в одиночестве. — Из...вини...— еле как проговорила девушка, боялась смотреть в его глаза, да и вообще на него. Ей было так стыдно перед ним, что никакое "извини" тут не поможет. — Ты о чем? Почему извиняешься? — Гилберт не понимал её поведение, ведь вина тут была только его. Она не касалась её никак. Но, кукла знала, что вина тут не его. Спорить с ним она точно не хотела, но и дать принять его факт тоже. — За это все... — руками она сжимает свою юбку, а слезы уже капают на асфальт, на холодный, такой же, как и её душа в этот момент. Когда он увидел это, то сразу схватил её и сильно обнял. Как можно сильнее, так, чтобы она почувствовала все его чувства, боль и любовь, которая стала только сильнее. Парень боялся её потерять, очень. Он до сих пор не знал, каково будет решится её в один момент. Даже нельзя передать это словами. Гилберт знал лишь одно, что долго не протянет без неё. — Ма..йор? — её глаза за один миг расширились на сколько это можно, чего-чего, но этого она не ожидала никак. Однако, эти объятия были самыми нужными ей. Майор её защитил от Атланта, вступился не боясь получить за его же слова. Солдат, который готов отдать все, что имел, чтобы его счастье было не тронуто никем. Чужие руки причина злости, а взгляд на неё хуже горького шоколада. — Не смей...не смей плакать. Я не хочу...видеть твоих слез. — Она лишь молча кивнула и от его же слов улыбнулась, а он же чувствует это. Сразу на душе легче стало, будто зверь ушёл в тень и больше не смел появляться в его поле зрения. Не хотел он её отпускать из своих мужественных рук. Плевать на гром, на дождь, мужчина прикроет её от всего мира. Гилберт пригласит её в свое сердце, а она лишь зайдёт и останется в нем навсегда. Там тепло, там красиво, трещины зарастают, она склеивает их. Чтобы он однажды вздохнул полной грудью, ведь она живёт для этого. Сделать его счастливым, а он же оплатит тем же. Но, все же вкус губ Атланта не давали ей покоя, она держится пару пальчиками за них, пытаясь выкинуть из головы тот ликер, тот вкус…Гилберт краем глаза видел это, как-как, но этого он допустить не мог, чтоб ее губы были пропитаны чужим мужчиной, это хуже казни. Уж нет, он пойдет на глупость, но избавит ее от этого ощущения. - Вайолет. – немного отстранился он от нее, но также держал в своих руках эту деву. Он не знал, поможет ли это, но попробовать стоило. - Что? – заинтересовано спросила она его, даже не зная, что он сделает. Мужчина он непредсказуем, даже простые действия трудно предсказать. А сейчас тем более, но, чтобы не сделал, на все согласна. - Я сделаю глупость, ты же не против? – странный вопрос, взгляд его уставлен явно не в ее глаза, ниже. Как будто выбирает цель, которую вот-вот достигнет. Она лишь незаметно кивнула, не понимая его деяний, но этого оказалось ему достаточно. Только Вайолет хотела спросить, что именно он хочет сделать, он за один мимолетный момент оказывается возле ее лица, где расстояние вообще понятия не имеет. Гилберт изучил подход к этому и поэтому без раздумий приблизился как мог к ней, выдыхая горячий воздух, в столь холодную погоду, создавая румянец на ее щечках, ни одного резкого движения, лишь нежность и ласка. Губы дамы всегда были мягкими, наполненные желанием, посредством в нем. Сухие губы Гилберта, требующие чистой водицы, которая была как раз Вайолет достигнули источника, он делал это медленно, чтобы не спугнуть, не напомнить того паршивца. Вайолет теряет счет времени, ждет того самого момента, понемногу прижимаясь к нему как можно ближе, а он ловит ее действия и уже не намерен остановиться ни на миг. Оба требуют близости своих тел, как будто они одни на земном шаре, где никто не смеет им помешать. Губы соприкасаются, создавая новую искру, которая ярче всех предыдущих, как она этого ждала, как он этого желал. Первый заплыв начинает легкий поцелуй затягивать на более серьезные планки, ее глаза закрываются за считанные секунду, позволяя спутнику делать с ней, все что угодно. Гилберт углубляет поцелуй, как можно дольше тянет удовольствие, а она же ему помогает. Воздух на приделе, мысли запутаны, а они же отдаются эмоциям, а не раздумьям. Как не хочется заканчивать, они тянут его до предела, этот поцелуй выкинул все ее мысли о Атланте, заполняя мысли о майоре, которые по ошибки ушли на второй план. Пусть они и закончили такое сказочное деяние, но на губах же вкус останется на долго… - Надеюсь, тебе стало легче. – нелепо улыбаясь проговорил он, а следом засмеялся от лица дамы, румянец стал только ярче, а само лицо она спрятала за руки, но все равно видно ее смущение. - Д-да…- губы дрожат, они не могут отойти от этого, а может даже не хотят, как же она прекрасна в такие моменты. Он бы все время это делал, если бы время было столь подходящим. А сейчас он вернулся к мысли, что нужно идти дальше, но походу это «дальше» само к ним пришло. — Майор Гилберт! — вытащил чей-то голос из его мыслей. Однако понять, кто это был, крайне сложная задача. Только когда подошёл ближе человек стало ясно. Это был его солдат, с которым он договорился о встрече, но из-за того Атланта он вовсе об этом забыл. Вайолет лишь смотрела в его китель, она не хотел видеть никого кроме него. Гилберт уловил это и не стал разжимать руки, поэтому просто положил свою голову на её. — Извини, я забыл о встрече из-за...одного конфликта. — по идеи, он — командир и отчитываться он не должен, но время человека он уважал и то, что он ждал больше положенного нужно было загладить. — Всё хорошо! Раз я вас нашёл, то я вас провожу, только вот, из-за дождя базу сильно затопило, поэтому сделаем это в одном из отелей этого города, если вы не против. Всё оплачено на неделю. — отчитываясь начал произносить солдат, составляя отчёт на ходу, применяя все свои умения. Вайолет поразилась этому, ведь когда-то делала так же.***
На базе в Инстенсе было все тихо, как обычно, поэтому майор решил попробовать продвинуть письменность Вайолет уже на практике. Так, как он не успевал ничего, парень решил дать попробовать девочке написать свой первый отчёт. Каждый солдат ведёт отчёт о своих действиях. Это было нужно для высшего совета, так как командир не мог за них это сделать, а если бы хотел, то не мог за каждым уследить. Девушка как обычно сидела в палатке и чистила оружие командира, чётко по инструкции. Гилберт как подошёл к палатке, так и стоял около пяти минут, не зная, как зайти, а что сказать, а как это сказать. В общей сложности, ему это нужно было сделать как можно мягче и опять попробовать её попросить, а не приказать. — Вайолет, могу ли я зайти? — Тихий голос тихо пробрался в палатку, достигая свою цель. Такой нежный, родной, недосягаемый для неё. — Конечно. — он чуть ли не сразу получил ответ. Гилберт ещё раз посмотрел назад и не теряя ни минуты зашел туда, где сидит девочка, маленькая, нетронутая жизнью, но избитая войной. — Спасибо. Чем занята? — первый вопрос был как всегда туп, но именно начало он должен был дать с военных вопросов. — Чищу ваше оружие, это пока что, все, что вы приказали. — отдаёт девочка отчёт, не отвлекаясь от работы. — Вот как. Я тут подумал...может ты попробуешь что-то более интересное? Допустим, продвинуть свою письменность на практике? — распинаясь голосил Гилберт, пытаясь донести информацию. Он смог её заинтриговать, но вот только не понятно, его идеей или же тем, как он слова пропускает, разговаривая с ней. — Да, а что делать? — оставив оружие в сторону, она встала и подошла к нему, будто хотела, чтобы тот вообще растерялся. Ему трудно разговаривать с ней, когда она так близко, но в то же время ему трудно молчать, когда она далеко. — Ну...я хочу предложить тебе попробовать написать отчёты по выполнению заданий. — показал рукой на стол, где лежали листы, а рядом стопки отчётов ребят, которые как раз послужат ей примером. Листы были уже лежавшие не один год, постепенно стали отдавать желтоватым оттенком. Когда капля чернил падает на него, то аккуратное пятнышко превращается в кляксу, следовательно слова людей, которые пишут на них расплываются, кроме Гилберта никто не может прочитать, как раз служит для писанины секретной информации. Цвет чернил напоминает смолу, яркая и густая. Каждое слово нужно прописывать минут 5, чтобы не испортить бумагу и свои руки. Чернила всегда трудно отмывать, поэтому все сразу понимают, кто торопился запомнить документ, так как утром они отходил с пьянки, а сдать нужно к обеду. — Так точно! — отдав честь она направилась к столу, шагая равномерно, оставляя позади раздавленного Гилберта, в которого опять не вышло сделать так, как он хотел. Она лишь села за стул и ждала следующие указания. — Смотри... — Гилберт взял стул и сел рядом, пытаясь начать учить Вайолет. — вот отчёт обычного солдата, а вот второго, они все — одинаковы, только каждый пишет то, что делают за неделю, а у них разные обязательства. Ты должна выучить шаблон и запомнить, ну и по нему писать. Понятно? — Да. Я могу сейчас начать? — уточнила девушка, дабы не спешить с заданием. — Да, когда закончишь, то знаешь, где меня найти. — холодно сказал мужчина и собирался пойти к выходу, потому что, находиться с ней уже не мог в одном помещение. Вайолет кивнула и взяла листы с рук майора и вот опять, руки соприкоснулись, создавая лёгкий ток, который пройдёт по их телу. Иска пробежала по ним, пусть девочка и не знала ничего о чувствах, но чувствовала она гораздо больше, чем думают люди, окружающие её. Майор лишь улыбнулся, как обычно, так же прекрасно, стабильно, но на этот раз его улыбка была не только с добротой, но с чем-то ещё...только вот, что ещё? Вайолет, к сожалению, не знала. Гилберт, как только отвернулся от неё сразу скорчил выражение лица страдающего от боли солдата на поле боя, моральная боль была ощутима намного ярче, нежели физическая. Выйдя на улицу, он вздохнул полной грудью, внутри он не мог. Такое ощущение, что там закончился воздух, он начинал сразу задыхаться, но сейчас ему стало гораздо легче, наверное. Девочка начала работать над приказом мужчины и пробовать писать отчёты. Выучить и запомнить для неё это самое лёгкое, а вот практика — лучше убить пару сотен солдат, нежели пером дотронуться до листа бумаги. И так она могла сидеть и день и два, но она знает, что он любит ждать, приступить стоит сразу к практике, параллельно заучивая все. На улице было тепло, прохладный ветер избавлял от пота, давая свободу действиям. Рядом находилось море, такое чистое, прозрачное, что-то она ему напоминало, но он никак не мог найти точного ответа. Весна была в разгаре, земля превратилось в болото. Земля, смешанная с листьями, трудно понять, где можно ходить, а где нет. Небо предстояло из себя голую стенку, где нет ни единого облака, все равно было интересно смотреть на него. Лучше, чем на поле, где лежали солдаты, истекавшие кровью, где-то кости лежат, руки, ноги, а может даже голова. На улице солдата сразу отпускало, самочувствие улучшилось, а разум становился вновь чист. Будто он всегда так был таким, спокойным, как прилив реки и добрым, как отлив. Он мечтал о свободе, о том, когда закончится война найти свое увлечение. Его друг уже ему все мозги прожужжал со своим бизнесом, а он даже не знает, что будет делать. Может вернётся домой и будет заниматься огородом, а может будет работать у друга, ведь, это лучше, чем находится в армии до конца своих дней. Только вот, он не хотел, чтобы война кончалась, ведь, если ей придёт конец ему придётся отпустить Вайолет. А она уйдёт молча, слова не скажет, будет жить как девушка. Найдёт мужчину и будет счастлива. Сможет ли он с этим смериться? В любом случае, у него есть ещё время. Только он хотел пойти к Елю, как вдруг его кто-то схватил за рукав. Повернувшись, он увидел её, державшая в руках лист. Видимо пока он думал, она написала отчёт и хочет его показать. — Я закончила. — отдав честь произнесла девушка, а он лишь кивнул, давая понять, что он её услышал. — Можно посмотреть? — как он договорил, она протянула тоненькими ручонками лист, показывая свою работу. Аккуратно ведя руку, боясь спугнуть, он дотронулся до листа, забирая его к себе. Выдохнув, он внимательно уставился на него изумрудными глазами, читая каждое слово. На удивление, хотя, нет, он не удивился, ведь знал, что он прекрасен. Вайолет не могла допустить ошибку. Что и требовалось доказать — ни одной ошибки. — Хорошо, ты прекрасно справилась. Это послужит тебе хорошей практикой, пиши отчёты мне каждый день. Поняла? — взгляд был оставлен на ней, ожидая её шаблонного ответа. — Да, я буду писать вам рапорт каждый день. — задумчиво проговорила она, заставляя того застыть. Неужели эта задача ей была трудна? Для великого солдата, который умело использует оружие и может его соорудить из вещей в окружающей среды — стала проблемой написать обычный текст. Майор каждый раз помогал ей, пусть они никогда не просила о помощь, но он то видел, что она ей нужна, понимал, что есть вещи, которые даже она не в силах сделать. Он учитель, а она верная ученица. Только никто не знал, что когда-то она уже учить его будет...***
— Да, я не против. Вайолет, а как ты на это смотришь? — одной рукой он приподнял её за подбородок, взирая на красное лицо от его вопроса. Она же понимала, что будет с ним в одном номере. Дикое смущение и радость, что он будет рядом даже ночью давало ей причину улыбаться. А его глаза в один момент засверкали, будто он что-то хочет с ней сделать, но что же... — Конечно...не против. — улыбаясь крикнула тёплым голосом, Майор даже растерялся, но лишь ухмыльнулся. — Прекрасно! — вновь прижал к себе, а она руками вцепилась в его спину, готовясь её расцарапать от наплыва чувств.