Второй шанс

Её пальцы цеплялись за холодный мрамор, как за спасительный круг, слегка обдирая аккуратные ногти. Сдавливая чувства под ребрами, сердце колотилось, как бешеное, больно ударяя по легким. Стоя за одной из колонн второго этажа, Диана внимательно наблюдала за происходящим в центральном зале, куда привели остальных наложниц для важного объявления. Когда Мередит совершенно спокойным тоном произнесла эти слова, девушке показалось, что та над ней пошутила, но стоило взглянуть в абсолютно спокойные серые глаза женщины, чтобы стоило понять — не пошутила. Горничная, наблюдавшая из-за спины своей госпожи, поняв, что вряд ли сможет повлиять на неё, аккуратно подправила подол длинного платья. Душа была не на месте от понимания, что на её хрупких плечах лежит ответственность не только за фаворитку повелителя, но и за будущего наследника престола. Один неверный шаг, и зародившаяся жизнь драгоценного чада могла оборваться… Новый наряд Дианы разительно отличался от тех, что она носила раньше. Облегающее платье с пышной юбкой и оголенными плечами сменилось на воздушное нежно-бежевое платье из шифона. На оборках легкой ткани цвели искусственные розы с вышитыми лозами по краям. Корсет был не затянут так сильно, как обычно, а отсутствие плотной ткани в области живота делало ношение дорогого наряда намного комфортнее. Хоть она ещё и была на раннем сроке, излишнее давление на кожу ощущалось чувствительно и иногда неприятно. Поправив чуть съехавший окорок* с плеча, девушка шумно выдохнула через рот, пытаясь совладать с собственным волнением. Её не должно было быть рядом с отверженными женщинами, но она стояла здесь, прячась в тени второго этажа, подобно незваному гостю, коим она и была. Ни прислуга, ни прибывшая Ноа не одобряли её действия, неоднократно пытаясь вывести за пределы помещения, но Диана продолжала стоять на своём, желая увидеть своими глазами то, о чем слышала. Не из-за чувства гордости или жажды возмездия за все те унижения, что ей пришлось пережить, став любимицей повелителя. Нет, вовсе нет: меньшее, чего ей хотелось — видеть, как кого-то ранят и истязают, подобно загнанной собаке, которая в попытке спастись будет готова вцепиться в кормящую её руку. В её сердце было место жалости к молодым нимфам. Крохи её души испытывали сочувствие к мечтам и желаниям, которым и во веки веком нельзя было сбыться. И проблема не в преградах или невзгодах, а в том, на ком строится весь мир империи — в императоре. Пара розовых турмалинов внимательно осмотрела небольшую толпу, найдя до боли знакомое лицо бывшей фаворитки Мэй. Светловолосая красавица с карими глазами была настоящей богиней. Умной, веселой и хитрой. Но, увы, продержалась недолго — две недели, после чего была отослана в самые дальние покои, прозванная «скучной женщиной». Мэй, Фао, Жасмин… Сколько их было до неё? Наложница не могла поверить собственному слуху и словам верной служанки, приставленной к ней с самого приезда в Рубиновый дворец. То, с какой легкостью император принял решение о своем гареме, вводило её в шок. За одну ночь — как за один щелчок пальцев, он отказался от десятка женщин, которые служили в этом месте, ради того чтобы ублажать его и исполнять любые желания. Эти женщины… От высоких и статных брюнеток, до рыжеволосых красавиц стояли на коленях в красивых нарядах, пытавшись обратить на себя внимание одного-единственного мужчины. Но увы, все старания были напрасны, потому что единственным человеком, перед кем они могли стоять, была управляющая Рубинового дворца, решавшая их судьбу от имени императора. — Что ж, я вижу, вы наконец все собрались, — строго произнесла женщина, махнув рукой горничным. Девушки послушно поклонились и закрыли двери с другой стороны. Наложницы заметно занервничали, не понимая, к чему все эти странные действия. Зачем их заперли в помещении вместе с незнакомыми людьми, явно не служащим в этом дворце. Но самым пугающим здесь была она — Ноа. Этой женщине было примерно под сорок-сорок пять; темные волосы, завязанные в тугой пучок, слегка отдавали сединой. Светло-голубые глаза и острые черты лица говорили об её аристократичном происхождении. Она была явно чистокровной обелийкой. Строгое платье темного оттенка было схоже с тем, что носили горничные, но оно было скорее темно-синее, нежели черное, да и без передника. — Вижу среди вас незнакомые мне лица, — спустя несколько минут гнетущей тишины Ноа решила продолжить. — Что ж, я повторю своё имя в первый и последний раз, так как по окончании этого вечера никому из нас не понадобится помнить друг друга. Я — управляющая Рубинового дворца, госпожа Ноа. И сегодня я пришла сюда не просто так. Его Величество отдал мне приказ. Подняв руку, женщина показала небольшой свиток, обвязанный красной лентой, на которой красовалась королевская печать семьи Обелии. — Здесь Его Величество изложил свою решение о гареме, — разрезав ленту ножом, Ноа отложила его в сторону, развернув приказ. — «Приказываю распустить гарем Рубинового дворца и выслать наложниц за пределы королевского двора и города. Властью, данной мне, я повелеваю исполнить мое поручение Ноа Морган управляющей Рубинового дворца». — Что?.. — Но мы!.. — Да как так можно!.. Наложницы зашумели, негодуя от решения императора. Взращенное чувство собственного достоинства и ценности разбилось о мраморный пол, когда сухие губы Ноа прочли последнее слово, написанное аккуратным почерком повелителя. Они кричали, ругались, возмущались, срываясь друг на друге. — Мы бесценные подарки других королевств! — возмутилась одна из них. — Как можно взять и обесценить нас?! — А что, если одна из нас носит под сердцем ребёнка Его Величества?! Морган внимательно посмотрела своим пустым взглядом на двух нахалок, сидящих прямо перед ней. Как две дикие лисицы, они наивно полагали, что, укусив своего хозяина, они получат какую-то поблажку. Но вот незадача: никто не намеревался сохранить их яркую шкуру даже как охотничий трофей. — О, я смотрю, у нас появились добровольцы для наглядного примера? — подойдя к ним, Ноа схватила первую за лицо и неприятно сжала её мягкие щеки. — Что ж, если Вы так горите желанием доказать свою состоятельность как женщины, то я Вас не держу. Публика нынче голодная после всех волнений среди герцогских домов, уверена, Вы станете прекрасным украшением для дворцовых ворот. — Д-дворцовых ворот?.. — Не подчинившись воле повелителя, Вы будете казнены и повешены на дворцовые ворота, как подобает врагам Его Величества. Наложницы присмирели, прижимаясь друг к другу. — Но что… Что нас тогда ждет? — сипло произнесла вторая. — Чем наша участь выброшенных игрушек лучше смерти? — Вас ждет достойное вознаграждение за ваш труд, — окончив разговор, Ноа решила наконец перейти к работе. — Не будем больше тратить время впустую. Каждая из Вас должна пройти осмотр приглашенного врача. И лишь его вердикт поставит точку в вашей дальнейшей судьбе. Попытаетесь отказаться — будете наказаны, попытаетесь сбежать — будете наказаны, попытаетесь подкупить врача — будете наказаны. Управляющая холодно посмотрела в лица присмиревших наложниц, получив желаемый результат. Развернувшись на небольших каблуках, Морган вышла из комнаты, оставляя девушек наедине с врачами и служанками, которые поочередно начали брать каждую и отводить в отдельную комнату для осмотра. — Леди Диана, прошу, пойдемте, Вам не стоит… Сиодонская танцовщица остановила Мередит, хватаясь за теплую руку. — Мередит, — сипло прошептала она. — С ними же всё будет хорошо?.. — Если они не будут нарушать правила, с ними всё будет хорошо, госпожа, — едва огладив пальцами холодную ладонь девушки, женщина кротко улыбнулась. — Но если мы не поторопимся, боюсь, император будет недоволен… Диана в последний раз окинула взглядом первый этаж, осознавая своё нынешнее положение. Теперь не существовало какой-либо другой женщины, которая могла называться «его». Единственной, королевской наложницей императора Обелии была лишь она. Единственной, кому позволили родить наследника империи… Может, боги оставили её, но не возлюбленный. Цена за счастье была слишком высока. Но Клод отплатит сполна, стараясь изменить её жизнь в лучшую сторону. — Идем, — прошептала фея, покидая комнату вместе со служанкой. — Сэр Феликс ждёт Вас у главного выхода, госпожа. «Феликс здесь?» — танцовщица с большим удивлением посмотрела на Мередит, пытаясь сообразить. — И он тоже здесь? — Да, госпожа, он… — горничная прикусила язык. — Пусть он сам Вам все расскажет. Боюсь, если я перескажу услышанное, я могу неправильно донести до Вас мысль Его Величества. «Разве роспуск гарема не был той самой вестью?» — но, взглянув в бледное лицо женщины, Диана поняла, что по-видимому, на этом сюрпризы на сегодня не заканчиваются. Приподняв подол длинного платья, красавица спешно спустилась по лестнице вниз, где её ждали. — Доброе утро, леди Диана, — радостно поприветствовав девушку, рыцарь встал на одно колено, а правую руку прижал к груди, где располагалось сердце. — С этого дня я буду Вашим временным личным рыцарем. — Рыцарем? — она ахнула. — Ох, сэр Фе— — Личное распоряжение Его Величества, — встав, Робейн лучезарно заулыбался, говоря одним только видом, как счастлив снова встретиться с ней. — Мне было велено привести Вас в Гранатовый дворец. Диана сделала низкий реверанс, немо благодаря его за заботу. Феликс был единственным другом Клода, который помогал и заботился о нем, несмотря на грубое отношение и некое пренебрежение им. Она не знала, как они познакомились, и причину их столь долгого общения, но не заметить, как возлюбленный всецело доверял Робейну, не могла. Рыцарь относился к ней дружелюбно, поддерживая и подбадривая, когда она, кажется, теряла всякую надежду понять странного императора. В ворохе мыслей Диана не заметила, как они подошли к дворцу и прошли несколько коридоров. А она даже не придумала, как начать разговор. Они не разговаривали одну ночь, а ощущение, словно с последней встречи прошло несколько долгих морозных месяцев. Пропасть между ними оказалась так глубока, что девушка не понимала, как дотянуться до него. Если раньше она могла понять его, его мотивы и отчасти чувства, которые он испытывал, то сейчас она была сбита с толку его действиями. Он не желал любить этого ребёнка…. Так почему же? Почему он поступает с ней так, словно она стала самым ценным сокровищем всей империи? — Ваше Величество, леди Диана прибыла. Она может войти? — Впусти её. Феликс распахнул перед ней двери. Пропустив её вперёд, он произнес: — Всё хорошо, ступайте, леди Диана. Диана поглубже вдохнула, и, широко открыв глаза, ступила за порог покоев императора. Клод был совсем не похож на себя, хотя был таким, каким она его помнила. Холодные топазовые глаза смотрели на неё с жгучей теплотой и любовью, тонкие брови изогнулись от гримасы боли, хоть он и старался её скрыть. Когда его широкие ладони прижали её к себе, крепко обнимая, Диана ощутила, как тяжкий груз на её плечах рухнул. Страх быть отвергнутой им давил на неё с такой силы, что она готова была плакать от ощущения беспомощности перед судьбой и собственным будущим. Боже, всего, чего она боялась, — стать зависимой от кого-то, отказавшись от своей свободы. Но ради него… Она готова была пожертвовать ей и запереться в золотой клетке. — Диана… — его надломленный голос рвал её сердце на части, но она молчала, боясь спугнуть его проявление слабости перед ней. — Диана… Он гладил её по спине, плечам, оглаживая каждый сантиметр её кожи. Нос зарылся в длинные волосах, пахнущие розами, которые она так любила. Ему казалось, он сошёл с ума, если может чувствовать желанное тепло его возлюбленной, слышать, как она дышит и обнимает его в ответ. — Я думала, ты не хочешь больше меня видеть… — тихо произнесла она. — Думала, что ты… — Диана… — Но сейчас я… — наклонив голову к его груди, наложница внимательно слушала, как бьётся его сердце. — Я понимаю, сколько глупостей напридумывала. — Это не глупости, — отстранив её от себя, император протянул руки к её лицу, стирая остатки драгоценных слёз. — Прости… Едва выслушав конец фразы, она прижала его ладонь к себе, улыбаясь. Не бросил, не забыл. — С этого дня ты будешь жить здесь, в Гранатовом дворце. — Что?.. — Мать моего будущего ребёнка не может жить с теми женщинами, — сухо произнес он. — Твоё место здесь, рядом со мной. Красавица слегка покраснела и заулыбалась, не веря собственному счастью. Всё ещё держа его руки в своих, она упивалась этим моментом, как самым драгоценным сокровищем жизни. — Феликс уже представился перед тобой должным образом? — Да, но… — поймав на себе внимательный взгляд топазовых глаз, девушка виновато опустила голову. — Ваше Величество, если это… — Диана, — подняв её подбородок большим пальцем, он внимательно посмотрел на неё. — Если таково твоё желание, я не вправе идти ему наперекор. — Почему?.. Вы же так не хотели— — Потому что я не могу идти против решений любимого человека, — Розовые глаза с удивлением смотрели на него. — Как ты говорила? Ты… — Я — человек Его Величества.