Встретимся в полнолуние...

Я очнулась в абсолютной темноте. Мне не было ни жарко, ни холодно. Я не ощущала свои конечности, что поначалу напугало меня. Но затем всепоглощающее чувство умиротворение захлестнуло меня. Моё тело стало одним целым с мраком, со светом, я начала понемногу растворяться. Где-то вдалеке белели силуэты людей. А поодаль я увидела своего дорогого брата, он машет мне рукой. Казалось, я утратила всё, что у меня было, но нашла нечто большее, то, чего доселе я никогда не имела… Только я хотела полностью отдаться спокойствию, утопиться в нём, как вдруг мои руки заявили о себе резкой, пронизывающей болью. Боль эта вырвала меня из грёз обратно в реальность. Я открыла глаза, но всё оставалось тёмным. Мои лёгкие наполнились чёрным дымом, я будто горела изнутри. Огонь был со всех сторон, куда ни глянь — языки пламени. Я была дезориентирована, и, вспомнив старый способ, позволила слюне скатиться с моего подбородка. Она поползла вниз, и я определила, что горю я, как положено, ногами к земле. Другое дело, что сжигать почётных леди в принципе не положено, и за такое следует наказать. Все эти мысли пронеслись в моей голове за секунды, которые тянулись как вечность из-за адских мук. Моё тело забилось в агонии, я начала задыхаться в предвкушении быстрой смерти, но ничего не произошло. Внезапно, костёр застыл, перестав двигаться. Горечь прошла, а дым остановился и повис в воздухе без движения. Чтобы проверить, не галлюцинация ли это, я боязно прикоснулась мизинцем к одному из прежде горячих языков пламени. От моего прикосновения всё вокруг начало осыпаться, оставляя за собой лишь горстки пепла. Когда ничего из прежней реальности не осталось, моему взору открылись завораживающие картины, какие ни один смертный доселе и вообразить не мог. Вокруг плясали прекрасные нимфы, абсолютно нагие, не считая венков. Их стройные тела обладали немыслимой грацией, более изящного танца было не сыскать. Рядом, в озере, пели им русалки. Песни были прекрасны, да настолько, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Чистые голоса морских дев сливались в один звенящий голос, что разносился на сотни миль, и звучал прекраснее любого мыслимого и немыслимого звука. Казалось бы, всё прекрасно, но меня не покидало чувство тревоги. Сколько бы я не мотала головой, пытаясь увидеть, что напрягает меня так сильно, всё тщетно. В очередной раз сдавшись, я услышала за спиной голос, который заставил меня вздрогнуть: «Не меня ли ищешь?», произнёс кто-то слащавым голоском. Оглянувшись, я уловила краем глаза… Улыбку? Да, именно. Это была улыбка без тела. Введя меня в замешательство, бестелесное существо продолжило: — Не бойся, пожалуйста. Ты попала в Страну Чудес. Знала бы ты, Керолайн, каких усилий мне стоило перенести тебя сюда… — Но если это Страна Чудес, то почему она выглядит так странно? — Я попытался подстроить её под твоё воображение, и так как это теперь твоя страна, ты можешь управлять ею. — Постойте, а что насчёт Алисы? — Это ты узнаешь попозже, дорогуша. Не напрягайся пока, лучше поешь. Мой таинственный проводник щёлкнул своими невидимыми пальцами, и предо мной материализовался стол, заставленный величайшими кулинарными изысками. Я, поначалу, испугалась даже мысли о том, чтобы есть это, но затем голод переборол страх, и вот, спустя пару минут я уже ела как не в себя. * * * Моё счастливое пребывание в Стране Чудес длится уже семь дней, каждый день тут проходит незабываемо. Я могу надевать самые замысловатые наряды, есть самую изысканную еду, живу я в шикарном дворце… Каждый божий день тут происходит какое-то диво. В первый день целый рой жар-птиц пронёсся по небу, распевая диковинные гимны. Во второй день в реках вместо воды потекло молоко, а на берегу выросли деревья из карамели. На третий день добрая Фея посетила меня, и позволила загадать заветное желание. Четвёртый день поразил меня ковром-самолётом, пятый же- внезапно появившимся театром, пьесы в котором исполняли медведи всех мастей: и белые, и бурые, и даже диковинные японские мишки-панды. Роли свои они, однако, отыгрывали весьма исправно. На шестой же день произошло самое дивное: Луна и Солнце застыли на небе, освещая всё одновременно золотым и серебряным светом. Что же произойдёт сегодня?.. Мои раздумья были прерваны Чеширским Котом, зашедшим дабы разбудить меня. Увидев, что я лежу на подушках, и разглядываю балдахин, он весьма грубо схватил меня за запястье. Такого раньше никогда не было, так что я поначалу испугалась, но мой страх исчез так же быстро, как и появился. Страх будто корова языком слизала, а с ним и все остальные эмоции. Радоваться я больше не могу, любой бы на моём месте загрустил, но и способность грустить моя тоже исчезла. На моём лице было самое нейтральное выражение, которое только можно себе представить. Спустя несколько секунд я смирилась с тем, чем я стала. Ну, а что мне ещё было делать? На большее я была не способна. Я захотела выбраться, но внезапно поняла, стала мягкой как пластилин. Мои мышцы атрофировались, мозг функционировал медленно… Я думала, что умру, но, вместо этого, моргнув, я увидела себя со стороны. Это было странное ощущение. А ещё более странно было то, что моё тело беспомощно опало на пол, а Кот потянул за какие-то синие ниточки на моём теле, пока в его руках не оказался клубок сияющих синих нитей, которые так и манили меня. Получив в руки клубок, Кот пошёл прочь из дворца, мимо нимф, прямо в лес. Пройдя где-то 100 миль, мой проводник остановился перед деревянной хижиной. Своими когтями он поцарапал и без того обшарпанные двери, в попытке открыть их. — Куйф джохмыф! — в сердцах воскликнул Кот, и, три раза повернувшись вокруг своей оси, перевоплотился в красивого юношу лет 14-ти. В таком обличии открыть дверь для него было гораздо легче. Едва дверь с тихим скрипом отворилась, я подлетела поближе, и заглянула внутрь. В единственной комнате из мебели были только кушетка и стул. На кушетке растеклась жёлто-розовая жидкость. Но стоило Коту слегка демонстративно прокашляться, субстанция превратилась в стройную молодую девушку, которой я бы на вид дала где-то двадцать пять лет. Её аквамариновые глаза засияли, стоило ей увидеть моего друга. Она обнажила белоснежные зубы в улыбке. — Адам, мальчик мой… Ты принёс.? Так и не закончив фразу, девушка разразилась громким кашлем. — Да, моя госпожа… Я вижу, вы проголодались? — Твоя догадка верна. Я итак потратила на Алису чересчур много энергии, а тут — новая девочка. Так накорми же меня наконец, Адам! Адам боязно приблизился к госпоже, я отмотал немного нити ей. Она жадно заглатывала нитки, и по мере того, как их становилось меньше, я постепенно теряла сознание… К О Н Е Ц