Будни и праздники

*** Ноябрь 2019 – вторая половина марта 2020       Зима выдалась долгой…не могу вспомнить – все как одна сплошная череда дней и лиц… круговерть. Почему-то этот сезон Страйка идет труднее… дело не в роли или сценарии, в общей атмосфере… Том нервничает, у него спектакли параллельно в городе, графики состыковать не всегда получается, а накладки выводят из себя. В такой обстановке сложно работать, еще сложнее – пытаться не замечать…       Телефон звонит одновременно с вызовом на площадку, но я слишком раздосадована, чтобы сосредоточиться на роли. - Да! – рявкаю в трубку. - Ого… ma Hoix в гневе… - его нарочито-бодрый тон меня раздражает, - пока ты никого не там не прибила… что хочешь на ужин? – выдыхаю, чувствуя, как напряжение отпускает… - Тебя… - Хм-м-м… - тянет он, - отличный выбор… и под каким соусом? - Да ну тебя, Франц! – в дверях торчит ассистент, - Не могу больше говорить… перезвоню, хорошо? – прерываю звонок, хотя он что-то и отвечает… но я уже не слушаю, стараясь вспомнить разницу между собой и Робин разлива нового сезона… - Том уже уехал… - сообщает мне один из режиссеров, - так что давай пройдемся по тем сценам, что еще не закрыли… - снова выдыхаю, на этот раз досадуя на саму себя, что не отбилась от дополнительного съемочного графика. Ведь могла бы сейчас уже домой ехать, но эта моя извечная вежливость, когда неудобно отказать в просьбе. - А на баржу мы когда пойдем? – вспоминаю последовательность сцен съемки, - Дня через два? - В конце недели, скорее всего, - отвечают мне, - чтобы назад не торопиться. - То есть, на все выходные… - отчетливо упавшим голосом подвожу итог, группа дружно смеется… Все верно, никто точно не знает – как, когда и на сколько… можно только прикинуть, каким долгим будет процесс… - Холли, у тебя какие-то другие планы были? – вопрос, заданный подобным тоном, сомнений не оставляет, я лишь качаю головой, мысленно прощаясь с мечтами отоспаться на этих выходных. – Вот и хорошо… а теперь – за работу! Давай вон с той отметки… как раз дождь начинается, очень хорошо будет, если ты под него попадешь!       Время близится к полуночи, когда мы все-таки заканчиваем. Сижу перед зеркалом, почти равнодушно рассматривая потекший под дождем и софитами грим. - Все не так плохо… - выходя из темноты, Франц появляется в зеркале за моей спиной… честно говоря, сердце немного ушло в пятки… но разумные доводы явно проигрывают расшатанным нервам. Всхлипнув, сжимаю дрожащие губы, не отводя глаз от отражения. Попытка удержаться от рыданий срабатывает наоборот, прорывая плотину… Плачу навзрыд, то и дело ловя в зеркале некрасиво перекошенное гримасой собственное лицо. Он молчит. Не утешает. Только обойдя меня, опускается на колени, прижимая к себе… уткнувшись ему в плечо – плачу, сама четко не зная, то ли от облегчения, то ли от нервов и расстройства. Когда всхлипы становятся реже, по звучанию напоминая икоту, Франц отстраняется, заглядывая мне в лицо, - Ну как? Все выплакала или пара ведер еще осталась? – вытирая большими пальцами следы слез на щеках, продолжает, - Рубашка – вот теперь вся мокрая, как домой-то поеду… Не отвечая, смотрю на него, зная, что перед ним – опухшие от слез глаза, покрасневший нос и полная раздрызганность… - Ma Hoix… - от нежности в голосе у меня снова начинают дрожать губы. Не выдержав, Франц подхватывает меня на руки, вместе со мной перебираясь на диванчик. Обхватив его шею руками, пытаюсь что-то объяснить, выходит сбивчиво, - Это ничего…я сейчас… оно пройдет… от неожиданности… ты и вдруг… я растерялась… - Так этот водопад еще и в мою честь! – ухмыляется Франц, не выпуская меня из рук, - Тогда прости, душа моя, вряд ли смогу соответствовать… - уловив мою слабую улыбку, кивает сам себе, - Сейчас серьезно, Холл… тебе нужна передышка. Ты же – как струна, сразу и звенишь, того и гляди порвешься. Уедем? На пару дней, только ты и я… - А как же… - все уткнувшись ему в плечо, говорю невнятно, - эти твои Альпы… да и съемки… - К черту их! – резковато отзывается он, - Альпы никуда не провалятся, да и съемки… отработают пока сцены без тебя… Ты глянь на себя, Герм… ты сгоришь, а я тут после этого устрою всем Ватерлоо… - Спасибо, милый, но лучше оставить эти мосты несожженными… - вздохнув, отстраняюсь, пытаясь привести себя в порядок. – Они могут понадобиться нам обоим. Ты прав… надо как-то выдохнуть… еще не знаю – как… - Я же уже здесь… - вновь привлекая меня к себе, отзывается он, - разберемся…       … не замечать того, что вокруг, просто невозможно, живем ведь не в вакууме. А жизнь вносит в уже выстроенные и даже пережитые планы свои коррективы, отодвигая, а то и вовсе меняя все на ходу. Если хочешь насмешить бога… это мой Ферн делает вид, что почти атеист и верит так... по привычке, чем сердцем. Все мы – так, наверное… кто-то больше, кто-то меньше. Актеры – племя суеверное, свои приметы, свои ритуалы… своя религия…       - Герми, ты мне нужна! Приедешь? – спросонья не сразу понимаю, о чем мой ненаглядный вообще. - Куда… зачем? Что-то случилось? - Ко мне. Сюда в Лос-Анджелес… - он очень методичен в ответах, - потому что хочу тебя – здесь. Нет, ничего… просто ты должна приехать! Я билет тебе заказал! - Постой, Франц… - сажусь в кровати, не включая свет, - приехать в Лос-Анджелес… как ты это себе представляешь? Сейчас в конце года… да мне же в Италию скоро… - Ладно, значит не приедешь… - ему кажется, что он говорит ровным тоном. Звучит же как у капризного ребенка, которому игрушку не купили, но напомнили, что он уже большой мальчик. - Ферн… - Нет-нет, нормально все! – тут же пускается в попытки меня и себя убедить он, - Я просто так спросил, потому что соскучился очень… Ладно… у тебя там поздно совсем, спи еще… днем созвонимся… - отключается он быстрее, чем успеваю что-то возразить… Франц уехал на пару недель попробовать что-то найти в плане работы там… но пака что ничего лучше каких-то халтурок в потертом маскарадном костюме у него не наблюдалось. Он очень неуверенный у меня... неуверенный в себе, в собственных возможностях. Да… надо ехать…       Он встречает в аэропорту и, глядя на него, слегка впадаю в ступор – от неожиданности, пожалуй… - Ты… зачем это… - беспомощно оглядываю его ультра-короткий ежик на голове, где еще ночью в Скайпе было достаточно волос. - А ну их! Надоело! – с явным наслаждением проводя ладонью по тому что осталось, отзывается он, - Это неважно, Герм… ты – прилетела! – обняв меня, приподнимает на полом, - ты – здесь! - На пару дней всего… - на всякий случай сразу предупреждаю, - А теперь, возьми мой чемодан и расскажи, что происходит… - Да ничего не происходит! – перехватывая чемодан у меня и рук, с явной досадой отвечает он, - футболят меня… без внятных причин… Похоже, моя Герм была права… - остановившись, он сверкает в меня горькой улыбкой, - я – бездарен! - Ты несешь чушь, а я тебя слушаю! – взяв его под руку, увлекаю за собой. - Несу я твой чемодан, ma belle, - практически нормальным тоном отвечает он, - а что касается… ничем иным я прикрыться не могу… - Господи боже, ты как будто впервые на пробы ходишь! Один-два…ну даже пять-шесть отказов это не тенденция и не конец света… - Да? А больше двадцати и все по невнятным причинам – не хочешь? – забросив чемодан на заднее сиденье, Франц со злостью хлопает дверцами арендованной машинки, сперва усаживая меня, потом сам садясь за руль, - Ты права – одно-два… даже с десяток… это мелочи, рабочий процесс… и я не зацикливаюсь, правда… Но в последнее время мне даже перестали объяснять отказы общими фразами… и агенты молчат… Я не знаю, Холл! - Так… - размеры всей катастрофы я еще не оценила, но причины и следствия вполне ясны… как и его эксперименты, - где твой телефон? - Вот… - достав мобильник, держит на ладони, - тебе зачем? - Затем! – забрав его, выключаю и убираю к себе в сумку, - Я – здесь, а больше тебе звонить некому! Теперь – где ты остановился? - В пансионате… - аккуратно отвечает он. - В мотеле? – ужас в моем голосе его веселит, - Ладно… поехали, где-то вещи все равно надо положить… - Нет, там уютно… тебе понравится, - Франц выруливает на подъездную дорожку, въезжая под вывеску… Тут и впрямь уютно и тихо, прибрежно-пляжный район, но в противоположном от Венеция-бич направлении, так что нет ни толп туристов, ни местных отдыхающих… коттеджи-номера с собственным крошечным кусочком пляжа, цветы в вазонах… - Я сейчас… - безошибочно угадываю дверь ванной, прикрывая ее за собой. Нервный срыв, приступ паники – называть это можно как угодно, мой Франц как и большинство Раков нуждаются в поддержке… без нее они хиреют и впадают в уныние и неуверенность, обернуться которые могут черт знает чем… Его бритье головы – это еще цветочки… Нужно забрать его домой, иначе он тут совсем свихнется… - Герми, будешь чай с пироженками, я вчера ночью сделал… твои любимые… - несется из комнаты… ой-ё, еще и за готовку принялся… ну точно – пора домой. - Милый… - выхожу из ванной, вытирая руки, - а покажи мне город… - Хочешь на Холмы и Бульвар Сансет… - усмешка выходит кривоватой, - конечно, устроим… - Нет… ты не понял… - подхожу ближе, так чтобы он мог обнять и притянуть меня к себе, чем он тут же и пользуется, - покажи мне свой Лос-Анджелес… Это началось еще в Будапеште… три года съемок не проходят даром, поездки по Европе в перерывах между… Мы были везде… и везде мы дарили друг другу города, как драгоценные жемчужины, проходя только нам близкими и дорогими местами и маршрутами… с радостью разделяя это таинство друг друга… понимая или улавливая ценность того или иного места с полувзгляда… - Я подарю тебе Лос-Анджелес, ma petit! – зарываясь лицом в мои руки, с физически-ощутимым облегчением отзывается он… - Или – меня ему… - тихонько откликаюсь…       … религия, что временами дает сбои… Мы верим – словам, что о нас говорят, верим тому, что пишут… плохому и хорошему, но первому – больше. И все мы мнительны и зависим от мнения чужих и посторонних нам людей. И сколько ни уговаривай себя, что все это – пустое… нет-нет, да и ловишь себя на дурных мыслях. Оттого и стараюсь держаться подальше от камер и соц.сетей, всяких мероприятий, не связанных напрямую с моими премьерами. Другое дело, что – выходит не всегда…       - Ты же любишь высокую моду… - легко ввинчиваясь в толпу, ощущая себя здесь среди своих, Гарик разглагольствует, пользуясь моим обычным потерянным состоянием, когда вокруг столько камер. Сжавшись внутри в сплошной нервный комок, пытаюсь повторять про себя мантру, что обычно помогает, но слова не идут… - Высокую моду любишь ты… - воспользовавшись передышкой, пока рассаживаемся прямо напротив низкого подиума, нахожусь с ответом, - или, скорее любишь ты тех, кто эту моду демонстрирует… - Моделей любят все… - фыркает он, - и не только моделей… любая мало-мальски привлекательная барышня около двадцати, что крутит перед нами попкой, заслуживает внимания… - замечая выражение моего лица, Гарик громко смеется, - Моя наивная девочка, не думаешь же ты, что твой лягушатник проводит ночи напролет в обнимку с твоим портретом и своей рукой? – приобняв меня за плечи, он продолжает доверительным тоном, - А даже если и так, то сподвигаешь его на подобные подвиги отнюдь не ты… Ну не монах же он, в конце концов! - До чего ты гадкий, Гарик! - Говорю, как есть, а ты похоже, до сих пор веришь в сказки… - оценивая, а то и приветствуя некоторых из моделек, что бродят перед нами, рассуждает он, - Если мне нравится смотреть на все это, не значит, что я с ними со всеми пересплю… хотя и славная вышла бы оргия! - Ты распространяешь собственные домыслы на всех, - не сдаю позиций, - но… - Не говори, что твой – не такой! – перебивает меня Гарик, - нет в нас ничего выдающегося… - Может ты и прав… - не хочу продолжать неприятный мне разговор, - не буду спорить, потому что не вижу причин. Мы здесь – из-за твоих увлечений… - оставив его в компании полной энтузиазма поклонницы, отхожу туда, где потише, набирая Франца… - Скажи мне что-нибудь… - Плохо слышно… Герми, это ты? – у него на заднем плане играет музыка и кто-то явно орет в микрофон. – Герми, я не слышу, подожди… Мне становится невыносимо… нет, конечно, наш десятилетний стаж – он ведь только на бумаге и ждать от Франца целибата в мыслях просто смешно… Но на то и существует здравый смысл, чтобы не распускаться. Конечно, случаются и форс-мажоры и тут уже все решает случай… тогда лучше не знать, наверное… - Я тебя огорчил своими теориями? – Гарик поднимается навстречу, с легкостью отодвинув вполне дружелюбно настроенную модельку. - Нет… - заставляю себя улыбнуться, - просто устала от шума и суеты, ты же знаешь… посади меня в такси, пожалуйста. - Я отвезу… - вызывается он, качаю головой, - Не надо таких жертв, вызови такси и я уеду. А то вон твоя барышня найдет себе другую компанию. - Ну и бог с ней… другую подцеплю… - рассеянно отзывается он, набирая заказ в телефоне, - Они меня все равно с Люком путают…       Телефон звонит всю дорогу до дома… пока я открываю входную дверь, ставлю чайник, переодеваюсь… я знаю, Франц – волнуется и раздражен, я испортила ему вечер… а ну и пусть! Мстительно улыбаюсь, отсекая очередной звонок – мне не хочется с ним ссориться, а если отвечу, то – непременно… Знаю – сама придумала, сама обиделась… да и не на него я досадую… в нем я уверена также, как уверена в самой себе… но больно оттого, что большинство непременно согласились бы с Гариком… Забравшись с ногами под одеяло, набираю его через Скайп. - Ну слава богу! У тебя что-то с телефоном? – мотаю головой, не отвечая просто смотрю на него, - Никак не мог дозвониться… то не проходил звонок, то сбрасывало… Что, Холл? - Ничего… - стараясь, чтобы он не заметил моего плаксивого настроения, улыбаюсь, - все хорошо… - Я вижу… - он медлит, с пристрастием меня обозревая, - как показ, повеселилась? - Как и ты… - ухожу от ответа, - был в караоке-баре? - Да, сегодня не работали, вот и решили немного сбросить напряжение… подурачились… - Само собой, для этого караоке и нужен… Ты прости, Франц, но я очень устала… - Убью Гарика за то, чем он так тебя расстроил! – в сердцах произносит он, - Вот как только увижу… - Гарик ни при чем… - все-таки втягиваюсь в разговор, - просто я… не бери в голову, это мои заморочки... – он долго молчит, разглядывая меня, словно хочет и сквозь экран мои мысли прочитать. После в исконно-французской манере пожимает плечами, - Хорошо, не буду… Чем бы вы там с Гариком на показе ни занимались, выглядишь утомленной… - У нас тут уже третий час ночи… - перебиваю его, - и я плохо соображаю, ты знаешь, как на меня действует толпа и вспышки… - Все, закончили… отправляйся спать, днем договорим… - благодарно кивнув, прерываю связь… сна нет, потому что вздрючилась и сама себя накрутила. И ему ничего не сказала… может и правда попытаться уснуть, чтобы все глупости в голове заспать… может быть…       Будит меня неясное чувство, словно открылась и закрылась входная дверь… совсем еще не проснувшись, взглядываю на часы – что-то около восьми утра… со стоном рухнув назад в подушку, стараюсь устроиться, чтобы доспать… но тревога не отступает – слышатся шаги… - Гарика теперь точно убью! – волна облегчения, что накатывает на меня, кажется осязаемой и ощутимой на вкус, - Хотя бы за то, что эту ночь я не спал… - как был, в пальто, шарфе, не снимая ботинок, Франц падает на кровать поверх одеяла, с бесцеремонностью права собственника сгребая и притягивая к себе, - Что ты там себе напридумывала, Холл? Не отвечаю, просто крепче обнимаю свой вдруг ставший немыслимой реальностью сон… он не настаивает, прижимая меня к себе… Мгновенную перемену в нас обоих улавливаю по его чуть сбившемуся дыханию и сердцу, что колотится прямо у меня под рукой. Подняв голову с его груди, натыкаюсь на его взгляд… читая в нем отражение своего собственного. Слова не нужны, они – лишние сейчас. Тянусь к нему губами, заставляя всем телом ощутить – меня, такую как есть, в постели ранним утром… Кажется, какое-то время выдержка ему все-таки не изменяет, и я то и дело встречаю его пристальный взгляд, меняя дислокацию и пытаясь разобраться в его шмотках… Но сила воли сдает позиции и чертыхнувшись, он переворачивается вместе со мной, оказываясь сверху, - Не двигайся! – тут же встает, не отпуская моего взгляда, избавляется от одежды, возвращаясь ко мне… Нежность – почти забытое слово, что так и норовят чем-нибудь заменить, но – зачем, если все именно так... Нежность… нет едва сдерживаемой страсти, дрожащих от нетерпения рук, пуговиц, разлетающихся по полу… есть только мы – вдвоем… мой Ферн и я, его Остролист… его Холл… - Ma Hoix… - шепчет он где-то между короткими ласковыми поцелуями, коими покрывает лицо, шею, грудь… - Душа моя… Все происходит тихо и медленно, мы никуда не спешим и время будто притормаживает, не решаясь нарушать очарование момента. Тягучие ласки, легкие касания, небрежные жесты и наше неторопливое движение в унисон – все ведет к почти незаметной кульминации… Беря его лицо в ладони, ловлю с поволокой взгляд и перестав двигаться сама, прошу, - Замри… пожалуйста… если можешь… - … Mon ange avec des cornes…- сквозь зубы шепчет Ферн, послушно замирая во мне и надо мной. Я чувствую это и он – тоже… это наше с ним общее… одно на двоих. - Я люблю тебя… - глядя прямо, растворяясь в его глазах, говорю вслух то, о чем так часто думаю, - люблю… - по его телу пробегает дрожь, выдержка сдает позиции и я нагоняю его в одно-два рефлекторных движения, ощущая его повсюду – снаружи, внутри, в сердце, в мыслях и чувствах… Лбом прислонившись к моему плечу, он пережидает волны удовольствия, что словно отлив или уходящая гроза, отдаются эхом… Обняв меня и немного сменив положение, чтобы удобно было обоим, Франц целует меня в висок, - Теперь расскажешь или мне Гарика пытать? - Никого пытать не надо, тем более Гарика, он тут ни при чем… - сама удивляюсь, как у меня вышла такая длинная фраза при том раздрае, что сейчас в голове. – Он просто высказался по случаю… а я уже выводы сделала. Давай забудем… - Как я могу забыть то, чего не знаю… - продолжая дразнить меня, он говорит, почти касаясь кожи, а его рука тем временем спускается ниже… - а то, что ты – отнекиваешься, да еще и его выгораживаешь… наводит на дурные мысли. - Франц! – пытаюсь повернуться, но оказываюсь зажатой его телом и его рукой, - Тихо-тихо… не дергайся, ma Hoix… - пальцы безошибочно находят искомое и я теряю мысль… - Вот так… а теперь – говори, Холл, что ты там не хотела мне сказать… - Просто я… - задохнувшись от того, что именно он там внизу делает, не сразу нахожусь со словами, - … не хочу быть… не хочу… боги, Ферн! - Я за него… - откликается он, крайне собой и тем, как все происходит, довольный, - слушаю, ma petit, продолжай… ты не хочешь… Собравшись, перехватываю его ладонь, заставляя остановиться, - Не хочу прослыть дурой среди тебя… - Этого не случилось бы, даже если бы было так… - совсем другим тоном отвечает он, разворачивая меня к себе, - Все, ты достаточно напугала меня, Холл… давай начистоту… Молчу, пытаясь намотать редкие волосы у него на груди на палец, но искушение поделиться, чтобы он и впрямь посмеялся надо мной и моими глупостями, слишком велико, - Гарик высказал очень свежую мысль о том, что все мужчины способны думать лишь об одном, особенно, когда видят перед собой хорошенькую девушку… - замолкаю, чувствуя, что запутала его еще больше. - И перед вами в этом время модели дефилировали? – уточняет Франц. Киваю, - именно… не в этом дело… Он сказал, что и ты… как все… - сама слышу, как неуверенно звучу, - и я подумала… - Что я хочу переспать с каждой, кого вижу? – перебивает он, - И все усугубляется тем, что я не прихожу к тебе под бок еженощно, значит и напряжение надо как-то сбрасывать… - в его голосе злое веселье, - Нет, я его точно прибью! - Больше ничего не скажешь? – он долго смотрит, прежде чем ответить, - Что бы ты хотела услышать, ma belle? Что ни одна подобная мысль никогда в жизни не залетала в мою буйную голову? – молча качаю головой, - Верно… потому что ты знаешь, что это не так… и ты знаешь, что в чем-то несомненно, твой препротивнейший Гарик прав… - внезапно замолчав, Франц с плохо скрываемым ликованием произносит, - Ты ревнуешь, Холл?! - Господи боже! – выдыхаю, пряча лицо в ладонях, - А как ты думаешь? Я – обычная женщина, Франц… и набитая комплексами по самую маковку к тому же! Если бы я верила хотя бы половине того, что о тебе пишут… - Не так уж и много… - вклинивается он, но я не даю сказать, - Мне хватает! А если еще вспомнить про твоих однокашников, среди которых тоже почему-то преимущественно женский пол… - Я не говорил, что был монахом до того, как… - бубнит он под мою тираду, стоит мне умолкнуть, он берет меня за руки, - мы даже говорили об этом… я – общительный, не спорю… Обычный мужик, Холл… что в состоянии контролировать свои мысли и порывы… К тому же… - склонясь ко мне, он заглядывает в глаза, - все это было – до тебя… - Период Холлидей… - невольно фыркаю, - и чем же он характерен? - Ты всех затмила… - просто отвечает он, - не вижу никого, кроме тебя… - и уже немного дурачась, - Куда ни взгляну – там ты! - Глупый! – толкнув его в лоб ладошкой, стараюсь за смешком скрыть смущение и удовольствие от того, что все-таки получила то, на что и не надеялась. - Эй! – мгновенно перехватив руку, Франц снова надо мной нависает, стараясь выглядеть грозным, что проблематично в разворошенной недавним сексом постели уже не ранним утром, - так просто не отделаешься… Раз ты у нас теперь член клуба ревнивцев – жду полный поминутный отчет о проведенном с Гариком вечере… Что ты смеешься, ma Hoix, я – серьезно!       … выходит всегда не так, как хотелось бы. Скрытая паника, что бурлит в разговорах и пересудах, скупые новости, которых стараюсь избегать, коллеги, жаждущие ими поделиться… И как бы я ни была разумна, это все равно действует и нет-нет, да и поймаешь себя на жутких мыслях… Последние дни февраля и начало марта… наши разговоры сквозь экран как хождение по тонкому льду, лишь бы не оступиться и не провалиться… улыбка кажется приклеенной уже не только мне. А ощущение неминуемого и скорого хаоса не оставляет особого выбора… только убедиться, что у родителей все нормально и можно ловить самолет до Монреаля… потому что он – дома…       - Ты – дома, милый? – сбросив куртку и ботинки, прохожу в комнату, заставая практически идиллическую картинку – мой Ферн и Симоша спят на диване, используя друг в друга в качестве подушки… Симоша тихонько ворчит в качестве приветствия и шевелит ушами и хвостом, но не встает, потому что Франц действительно спит, обняв своего лохматого друга… Присев перед ними, тихонько глажу подскуливающего Симошу, - Привет, мой милый… да, хозяин тобой пользуется наглым образом, да? – Симон так и норовит меня лизнуть в лицо, я же пытаюсь увернуться и нащупать сумку, где лежит телефон… - Ах, черт! В коридоре оставила! Симош, не двигайся… - Ничего-ничего… - едва шевеля губами, бормочет Франц, так и не просыпаясь, - мы сейчас пойдем, Симон, подожди… я встану… Приложив палец к губам, оглядываюсь – его вездесущий Поляроид лежит на низком столике неподалеку, - что скажешь, Симон? По мне – так выбор у нас небогатый… - еле дотянувшись, вооружаюсь этим чудо-агрегатом, - еще бы знать, куда тут жать… - Там сбоку есть такая большая плоская пимпочка красного цвета… - на этот раз Франц звучит очень даже бодро, - ты ее нажми и птичка вылетит… - Обещаешь? – присев назад, ловлю их обоих в объектив, Симон слегка ерзает и Франц не меняя позы, торопит, - Непременно… жми уже давай, Холл, ноги затекли! Аппарат делает «щелк!» и выдает традиционно-влажный кусочек картона, помахав им для проформы, откладываю – проявиться и подсохнуть. Симон уже вертится у меня между ног, подпрыгивая… Дотянувшись, Франц ухватывает мою руку, притягивая к себе, - Очередной компромат… - У тебя его в разы больше… - улыбаюсь в ответ, - я же не возражаю, когда ты им еще и в сети делишься… - Это чем это? – возмущенно сопит он, - Ничего не выкладывал из личных архивов! - Да? А ты в том красном гондоне на окраине? Я ту фотку сразу в россыпи разглядела! - Так тебя же на том снимке нет, - парирует он, - вы там вообще под официальную фотосессию с Гариком работали, я просто мимо пробегал, какие вопросы? - Конечно, снова – Гарик… - я закатываю глаза. - Конечно… блондинчики-статисты всегда в моде… Ай! И за что ты меня лупишь, бессердечная ты моя! – перехватив мои руки, он быстро сводит мое сопротивление на нет, - Еще раз и ты пожалеешь, Герм… - Да? – не унимаюсь, - и что же ты мне сделаешь, пират моей жизни, чего уже не сделал? - Ребенка? – полушутливым тоном выдвигает предположение он. Эта тема, всплывающая уже далеко не первый раз за этот год, вызывает у меня чувство вины… и не потому, что я – такая-разэтакая, не хочу уважить своего мужчину, которому загорелось стать отцом… нет, не в моем нежелании дело. Уловив мои умонастроения, Франц кривится, делая вид, что просто неудачно пошутил. – Прости, полгода еще не вышло… забыл. Он тянется за сигаретами явно пытаясь занять руки и найти повод сменить тему. - Нет, ничего… все правильно… - отзываюсь, стараясь, чтобы голос звучал ровнее, - сколько можно мне отделываться общими фразами и не вполне внятными причинами… в конце концов, нужно тебе все объяснить… - вытащив уже прикуренную сигарету из его пальцев, нервно и глубоко затягиваюсь, отходя к окну. - Объяснить – что? – переменившись в лице, Франц останавливается позади, - Холли… - Мы живем странной жизнью… со стороны особенно непонятной вот уже десять лет… - Плюс-минус, - пытается разрядить обстановку он, - не будем вдаваться в детали… - Франц, пожалуйста… - обращаюсь к его отражению в окне, - мне и без того трудно… - он демонстрирует жестами, что рот закрыл и ключ выкинул. Затянувшись и выпустив дым, продолжаю, - Мы десять лет вместе, пусть и нерегулярно, но неужели ты думаешь, что… У нас уже был ребенок, Франц… - И ты… - он умолкает, недоговорив, но в общем-то нам обоим ясно, что он имеет ввиду. Затянувшись еще раз, отвечаю снова его отражению, - Нет, все само рассосалось… и, честно говоря, это было облегчением…       Ну вот – сказала… то, о чем несколько лет молчала и уводила разговор, потому что ему не надо знать то, что ему знать – не надо. Встав рядом, так что его отражение теперь не в поле моего зрения, он спрашивает, - Когда? - Ты был в Каннах с Бешенными… - ответы на эти вопросы я репетировала, - потом приехал в нашу старую лондонскую квартиру, помнишь? - Срок был небольшим? – повернувшись ко мне, он пытливо смотрит на мой, надеюсь, бесстрастный профиль. – Ты выглядела уставшей и расстроенной, но не… - Не так, как ты себе представляешь женщину после выкидыша? – мне становится смешно и неловко, - Я сама узнала обо всем этом случайно, заглянула к врачу из-за… Не буду загружать тебя подробностями… Все произошло незаметно и случайно, и так же незаметно и кончилось… - И с тех пор ты – контролируешь процесс… - раздавив окурок, он за плечи разворачивает меня к себе, - … всегда? - Да… - как-то совсем тихо отвечаю я. - А если перестанешь? – все тем же требовательным тоном, будто имеет право – требовать, спрашивает он… Мне остается только пожать плечами, я и впрямь не знаю – что будет… - Холл! – выдыхает Франц, неожиданно резко прижимая меня к себе…       … у дома, который едва виден сквозь завесу мокрого снега, что сопровождает меня от самого аэропорта. Благодарю всех богов, которым молилась весь полет – чтобы выпустили, не развернули, приняли и пропустили – за то, что придержали этот парад до приземления. Мокрый липкий снег, кажется, проникает всюду и, пока расплачиваюсь с такси и тяну за собой ставший отчего-то совсем неподъемным чемодан, меня всю засыпает эта сырость… Крыльцо дома уже передо мной и я даже слышу гавканье Симона, когда еще и оступившись в сумерках, едва удерживаю равновесие… - Холли! – несется из распахнутой настежь двери одновременно с бодрым приветствием Симона и я, наконец, с несказанным облегчением отдаю себя в его руки… Пока Франц стягивает с меня влажный шарф, сырой от снега пуховик, что-то спрашивает… отвечаю когда невпопад, когда – просто бессмысленными фразами, не очень отчетливо представляя, о чем он. Усталость и что-то сродни апатии наваливается как-то сразу, стоит ему усадить меня на диван, стянуть сапоги, укутать в плед и Симона рядом водрузить – для тепла… веки становятся такими тяжелыми, что их совсем не хочется поднимать. Мне уютно и покойно… за последние несколько дней нервотрепки я такого не ощущала… У меня еще кажется достает сил, чтобы откликнуться на его предложение о чае вполне доброжелательным, - Чай – просто превосходно, милый… - после чего я окончательно сползаю в сон…