Circus show

Изуку, наверное, сидел так уже больше часа, наблюдая, как Мокко спала на его коленях, утробно урча. Он иногда переводил взгляд на окно, за которым сияло солнце, что явно не способствовало его и так апатичному настроению. Несмотря на пульсирующую боль в руках, Изуку меланхолично водил пальцами по мягкой шерсти кошки туда-сюда, пока его разум проигрывал сцену вчерашних событий вновь и вновь. Он не был готов увидеть столько отчаяния и страха в чужих глазах, столько… увечий и ран. Изуку чувствовал ответственность за то, что мог сделать больше, если бы только он был сильнее. В прошлом ему неоднократно говорили с насмешкой в голосе или сочувствием в глазах о том, что без квирка он не сможет стать тем героем, которым мечтал, ведь ему не хватит сил нести тот груз, который несут настоящие герои. После этой битвы Изуку начал думать, что может, они все же в чем-то были правы. - Не думай, что в том, что произошло, была твоя вина. Изуку вздрогнул от неожиданности и поднял свой взгляд на Айзаву, что стоял с недовольным лицом в своем геройском костюме, скрестив руки у себя на груди. Он выглядел еще более уставшим, чем обычно: темные круги под глазами, помятый вид и многодневная щетина на лице, которую он даже не думал сбривать в ближайшее время. Изуку был уверен, что за сегодня он выпил уже больше четырех чашек кофе и выпьет примерно столько же на своей ночной смене. - Если не моя, то чья же? – тихо спросил подросток, отведя взгляд. У него не было сил смотреть в глаза отцу после произошедшего. Вина и стыд грызли его изнутри, а когда он думал чуть сильнее о том, что из-за него могли погибнуть люди, то на глаза наворачивались слезы. Мокко заинтересованно мяукнула, а затем Изуку почувствовал, как на месте рядом с ним прогнулась кровать под тяжестью еще одного человека, но он даже тогда не смог заставить себя посмотреть в сторону героя. - Ты сделал все, что мог, Изуку, - тихо начал Айзава, привлекая внимание подростка к себе. – Ни у кого нет к тебе претензий. Даже Хатсуме-сан сказала мне передать ее благодарность тебе за то, что ты защитил Мэй. У Изуку перехватило дыхание от слов и того тона, с каким говорил с ним Шота. Это было терпение и принятие, которое было свойственно только его отцу, и о котором знал только он. Не было удивительно, что слезы сами потекли у него из глаз. - Прости меня, - всхлипывая, сказал он, осевшим голосом. Он не знал, за что извинялся, но Изуку казалось это единственным правильным в тот момент. Он покрепче обнял Мокко на его коленях, в то время, как грубые руки его отца обвились вокруг его плеч. - Прости меня, прости меня… - задыхаясь, шептал он. Даже за закрытыми глазами он видел испуганное лицо Мэй, которую держали шестерки Аурелия, пока она пыталась вырваться, в то время как сам злодей легко улыбался, опасно нависая над Изуку. - Не беспокойся, мы еще обязательно встретимся, Мидория, - проурчал он на ухо подростку. Изуку знал, что тот обязательно выполнит свое обещание, но где и когда – он не знал, отчего его сердце билось в тревоге, хотя он никогда не признается в этом. - Герои не могут выигрывать каждую схватку, Изуку, ведь тогда они перестанут работать над собой. Любой из нас сталкивался со злодеем, который был сильнее или умнее, - спокойным размеренным голосом начал Айзава, крепче обнимая подростка, когда тот начал дрожать, пытаясь глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться. – В такие моменты надо принять поражение и подняться вновь, чтобы стать чуточку лучше. Мы все через это проходим, некоторые – по нескольку раз. Это нормально. Изуку не знал, почему не мог прекратить плакать. Было ли это из-за страха перед злодеем или из-за страха, что у него не получится стать лучше без квирка? Может, потому что его отец верил в него, когда он сам перестал в тот день, когда проснулся после нападения Аурелия? - А если я больше не хочу быть героем? – в страхе прошептал Изуку, зажмурившись. Сильнее всего он боялся показаться трусом в глазах отца. Изуку не хотел быть человеком, который бежит от любых трудностей, но он больше не мог представить себя в роли того, кто спасает других. Айзава замер, и в голове подростка проигрались самые страшные сценарии его ответа. - Тогда мне придется принять предложение Недзу, - устало вздохнул герой, потрепав испуганного подростка по волосам. – Он уже которую неделю достает меня с предложением обучить тебя всему, что знает. Изуку поднял свой взгляд на отца, который спокойно смотрел ему в ответ, ожидая вопросов или ответа. Он не торопил, давая время переварить услышанное. - Тогда почему ты не говорил мне об этом? – поинтересовался он. Айзава перевел взгляд на окно, за которым бушевала гроза. Изуку нахмурился, глядя на то, как капли врезались в стекло, а затем под своей тяжестью стекали по нему. Что-то было не так. - Я видел, как горели твои глаза, когда ты говорил, каким героем ты будешь в будущем, - он улыбнулся воспоминаниям о детстве Изуку. – Во время тренировок ты полностью отдавал себя бою, словно завтрашнего дня не будет, а зная Недзу, он потребует все твое внимание во время своего обучения. Подросток отвлекся от размышлений о том, почему гроза казалась ему странной, когда отец очень серьезно посмотрел на него, ожидая полного внимания. Следующие его слова должны были быть услышанными. - Мне не важно, какую дорогу ты захочешь выбрать. Ты давно доказал, что я могу доверять твоим решениям, поэтому пока ты делаешь то, что считаешь верным – я буду спокоен, - он вздохнул и снова потрепал его по голове. – Мне просто жаль, что тебе пришлось столкнуться со злодеями в настолько раннем возрасте. Изуку улыбнулся и прикрыл глаза, все еще ощущая боль от недавних увечий. Он хорошо помнил эти слова его отца, ведь в следующие года он ни разу не сомневался в своем решении доверить свою судьбу в лапы директора. Слушая шум дождя за окном, подросток раздумывал, почему это воспоминание пришло к нему во сне именно сейчас.

=

Сознание возвращалось к Изуку очень медленно. Он с трудом дышал, в то время как его грудь и мышцы на руках словно горели. Иногда он просыпался на пару секунд и снова засыпал, чувствуя боль во всем теле, от которой стремился убежать в мир снов. Но рано или поздно ему все же надо было вернуться в реальность. Когда он открыл глаза, то все вокруг было размытым и слишком ярким, поэтому он зажмурился и начал считать до десяти. Ему надо было успокоиться и подумать о чем-то, что не было последним ярким воспоминанием о том, как он заносит меч над своей головой. Один, два три… Изуку начал с ощущений. Он чувствовал тяжесть теплого одеяла на его ногах, но простыни были довольно жесткими по сравнению с его домашними. Если исходить из того, что его торс что-то несильно сдавливало, то он был в больничной палате и ему наложили повязки. Хорошо. Исцеляющей леди стоило сосредоточить свои силы на ком-то, кто в этом нуждался сильнее, чем он. Четыре, пять, шесть… Стук капель о стекло, звук грома за окном и запах дождя говорили о грозе. Ему нравилась такая погода. Семь, восемь, девять… Рядом кто-то мирно сопел. Вряд ли бы в палату пустили кого-то постороннего. Десять. Изуку открыл глаза и улыбнулся, видя того, кто умудрился заснуть, ожидая его собственного пробуждения. Конечно, это была Мэй. Девушка выглядела уставшей и с темными кругами под глазами. Вероятно, она находилась здесь уже довольно долго, так как ее розовые дреды и рабочая одежда находились в более неопрятном состоянии, чем обычно. Но Изуку не мог ее винить, ведь он наверняка сейчас выглядит так же дерьмово, как себя чувствует. За окном сверкнула молния, освещая и без того белое, светлое помещение, и спустя пару секунд раздался гром. От громкого звука Мэй нахмурила брови и медленно открыла глаза, как обычно щурясь после сна. Она оглядела комнату, останавливая свой взгляд на Изуку, который должен был спать, после чего несколько раз задумчиво моргнула. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова в его голове не могли выстроиться в предложения. А что он мог сказать? Ничего бы сейчас не смогло выразить то, что он чувствовал. - Боже, Изуку, - всхлипнула Мэй, и вот она уже была на его постели и крепко прижимала к себе зеленоволосого подростка. Изуку улыбнулся и осторожно обнял ее в ответ. Она всегда знала, что делать в подобных ситуациях. - Мне было так страшно, когда я узнала, что произошло, - шептала она, утыкаясь лицом ему в шею. Мэй никогда не пыталась скрыть своих чувств – в этом была ее основная сила. Конечно, она была чертовски умна и физически сильнее него, но ее главным качеством Изуку считал ту неизменную честность перед самим собой. Ей никогда не было сложно признаваться в своих страхах или чувствах, и в какой-то мере Изуку завидовал этому, но со временем он просто начал учиться этому у его лучшего друга. Поэтому сейчас ему не было сложно заплакать вместе с ней. Они оба знали, как сложно быть сильными.