Так устроен мир

«Путь мести никогда не бывает прямым. Он подобен лесу, и как в лесу, на этом пути легко сбиться, заблудиться, забыть, как ты попал сюда»

      Что чувствует человек перед смертью? Страх? Отчаяние? Боль?       Гермиона Джин Грейнджер чувствовала лишь облегчение, долгожданный поцелуй Смерти, — и жизнь закончится, не будет в ней больше холода камеры, вечного голода и гниющих язв по всему телу от ужасной грязи.       Она уже не помнила, когда в последний раз ела нормальную еду, спала в постели или просто улыбалась. Каждый вечер через маленькое окошко в двери ей давали миску холодного студня, похожего на застывший жир, и два ломтя засохшего хлеба, а в довершение этого, с позволения сказать, «роскошного» ужина, большую банку с водой, чтобы не умерла от обезвоживания. Постоянные крики людей давно стали нормой, на которую она уже не обращала внимания, здесь все к этому привыкли. Она уже несколько месяцев не видела людей, — лишь мерзкие костлявые щупальца дементоров, что приносили ей еду и каждые два дня высасывали из девушки жизнь.       Сначала было больно, она тряслась каждый раз, ожидая очередной пытки памятью. Потом привыкла и к этому. Удивительная штука — жизнь, можно привыкнуть ко всему — это людское спасение и это же вечный ад. Гермиона думала, что умрёт в таких условиях, но стала лишь сильнее: уже не плакала, забившись в угол, вместо этого она постоянно прокручивала в голове события своей прошлой жизни, отчаянно пытаясь понять — почему она? Ответ пришёл спустя год её заключения в Азкабане. Уважаемый профессор Дамблдор явился в сумраке ночи, сонную Гермиону привели в комнату для свиданий и приковали магическими цепями к столу.       — Мисс Грейнджер, ужасно выглядите, — начал своим будничным тоном Дамблдор. — Может быть, вы хотите леденцов?       Он выглядел таким безмятежным, таким аккуратным, в белой мантии с серебряной вышивкой, наблюдал с усмешкой в глазах, скрывая улыбку в седой бороде. Он выглядел так, будто не было суда, на котором именно он обвинял её в смерти близких ей людей, в смерти Рона, Гарри и всех остальных. Будто не он настаивал на смертной казни для неё, этот ублюдок был совсем рядом, и, если бы у Гермионы под рукой находилась палочка или что-нибудь, чем она могла вспороть глотку этому монстру, её рука бы не дрогнула.       — Подавитесь своими леденцами, — злобно выплюнула она.       — Вижу, вы не растеряли своего мужества, это похвально, — он улыбнулся.       — Где мои родители? — Гермиона прожигала его взглядом. — Я выполнила все условия, я нахожусь здесь уже год и имею право знать, что с ними.       — Я как раз пришёл поговорить с вами об этом, — сказал с грустной улыбкой профессор. — С вашими родителями случилось несчастье.       — Несчастье? Какое? — тупо переспросила Гермиона, не понимая смысл сказанного.       — Несчастье быть вашими родителями, — он засмеялся. — После того, как я сообщил им о вашем заключении, они погибли. Покончили с собой, если хотите, оставив лишь записку со словами «нам жаль, что наша дочь — Гермиона Грейнджер».       — Ложь, это всё ложь! — закричала Гермиона в дикой агонии. — Ублюдок, это ты, это ты их убил, ты!       — О, мисс Грейнджер, вы можете думать, что хотите, но я не совершал того, что вы мне пытаетесь приписать. По крайней мере, не своими руками. — Снова эта злая ухмылка, обезобразившая его лицо, ядом растекалась по её венам.       Гермиона пыталась вырваться из цепей, но они лишь сильнее сковывали её, превратившись в металлических змей, они опутывали её тело, мешая убить своего врага. Она кричала, кричала долго, до тех пор, пока голос не сорвался до свистящего хрипа, пока капилляры в глазах не полопались от перенапряжения. А он всё это время наблюдал, наслаждаясь своими погаными леденцами.       — За что? — единственный вопрос, который она смогла выдавить из себя.       — Вы знатно позабавили меня, поэтому я расскажу вам правду.       И он рассказал о том, что миру всегда были нужны злодеи, совершающие свои мерзкие злодеяния, и герои, которые будут всех спасать. Дамблдор вёл свою игру, притворяясь спасителем, добрым волшебником, оказывавшим покровительство Мальчику-который-выжил. Он всё продумал изначально: свою смерть, которая оказалась не больше, чем простой инсценировкой, убийство Волан-де-Морта, а позже — и Гарри с Роном, которых якобы отравило проклятие, последствие крестражей и их безграничной мощи. Дамблдору не хватало козла отпущения, и он решил сделать его из Гермионы, потому что её любили и она имела влияние на Магический мир. Поэтому он убил Гарри и Рона, но оставил в живых её, чтобы подставить, обвинить в шпионаже, убийствах Героев войны. А возникший из ниоткуда Дамблдор, который рассказал о своём чудесном возвращении как о древней магии рода, стал как глоток свежего воздуха. Ему тут же предложили стать министром магии, но он скромно отказался, предпочитая тянуть за ниточки, а не быть марионеткой.       На вопрос «за что?», она получила самый простой ответ: потому что так устроен мир.       А дальше всё было как во сне: годы её заключения тянулись, но Гермиона становилась лишь сильнее, в своей камере она тренировала тело и разум, и все ради того, чтобы однажды отомстить Дамблдору. Уничтожить всё, что с ним связано, стереть всё, что ему дорого, в порошок. Лишь это желание поддерживало в ней жизнь. И она дождалась момента, когда он совершил свою первую ошибку.       Спустя десять лет после её заключения по указке Дамблдора её перевели в другую тюрьму, полностью изолированную от внешнего мира, далеко в Альпах, в тюрьму, где когда-то содержался лишь один заключенный — Геллерт Грин-де-Вальд. Там не было дементоров, но было гораздо хуже — там не было никого. Пустота, короткий световой день и полное молчание, постоянно. После десяти лет, наполненных криками, тишина стала пыткой, к которой Гермиона не была готова: она чуть не сошла с ума, но необычная находка вдохнула в неё новую жизнь. На стенах, на полу, на каждом квадратном миллиметре находилось зашифрованное послание в виде рун. Девушка изучала их, пока было светло, а после того как темнело, прокручивала в голове расшифровку, запоминая наизусть. Там было всё, о чем она могла только мечтать — весь многолетний опыт, что Грин-де-Вальд накопил за долгую жизнь, он вложил в это послание. Как пользоваться невербальной магией, как убивать своих врагов наиболее болезненными и отвратительными способами, как менять личность, и ещё множество вещей из разряда тёмной магии.       Ещё пять лет ушло на то, чтобы овладеть этими знаниями в совершенстве, но самое главное, что оставил ей её покойный учитель — как теперь она называла Грин-де-Вальда, — это способ вернуться в прошлое.       Спустя пятнадцать лет своего заключения, ада, на который её обрёк всего лишь один человек, тот, кто забрал у неё всё, ради чего ей хотелось жить, Гермиона Грейнджер была готова вернуться и изменить всё, вернуться и вернуть свою жизнь, которую она проведёт по-другому. Она найдёт способ убить Дамблдора, Волан-де-Морта и любого, кто встанет на её пути.       — Онис фатум, — произнесла Гермиона в полную силу впервые за долгие годы, совсем не узнав свой голос.       После заклинания полагалось пожертвовать чем-то, и она пожертвовала единственным, что ещё оставалось в её распоряжении, — самой жизнью. Поэтому девушка, превозмогая дикую боль, разорвала зубами вену на левой руке и кровью вывела магические руны. Она либо умрёт, либо изменит свою судьбу. Таково было её желание отомстить, и магия приняла её дар. Яркая вспышка света ослепила её угасающее сознание и голос, подобный грому произнёс:       — Плата уплачена сполна.       Тут же завыл барьер, поставленный реагировать на магию, а спустя несколько секунд в камеру ворвались мракоборцы, но внутри уже никого не было.